Общественные функции

Изменения в строении не могут иметь места без изменений в функции. Поэтому многое из того, что было сказано в предыдущей главе, может быть повторено и в этой с заменой одних терминов другими. Мало того, так как многие изменения в общественном устройстве, скорее, обнаруживают­ся по изменениям в функции, чем усматриваются прямо, то мы можем сказать, что эти последние были уже описаны нами или по крайней мере постоянно подразумевались во всем, что было сказано выше.

Однако существуют такие функциональные особенности, которые не подразумеваются прямо особенностями строения. На них-то мы и сосредоточим наше внимание на протяжении нескольких страниц.

Если организация состоит в таком устройстве целого, при котором его части получают возможность выполнять взаимозависимые действия, то низкая организация должна отличаться сравнительной независимостью частей друг от друга, а высокая, наоборот, – такой сильной зависимостью каждой части от остальных, что разлучение их должно вести к гибели. Эта истина обнаруживается одинаково хорошо как в индиви­дуальном, так и в общественном организме.

Низшие животные агрегаты построены таким образом, что каждая из их частей сходна по внешности с каждой из остальных и выполняет такие же действия, что и остальные, а потому самопроизвольное или искусственное разделение такого агрегата не оказывает почти никакого влияния на жизнь отделенных одна от другой частей. Когда слабо дифференци­рованная капля протоплазмы, какой представляется нам кор­неножка, будет случайно разорвана надвое, то каждая половин­ка будет продолжать жить по-прежнему. То же самое может быть сказано и о тех агрегатах второго порядка, в которых составляющие их агрегаты первого порядка остаются сущес­твенно сходными друг с другом. Ресничные монады, одева­ющие собой роговой волокнистый скелет живой губки, так мало нуждаются во взаимной помощи, что когда губка будет разрезана надвое, каждая ее половина продолжит выполнять все свои жизненные процессы без малейшего перерыва. Даже там, где между органическими единицами уже возникло не­которое несходство, как, например, у обыкновенного полипа, нарушение жизненного процесса, производимое разделением, имеет лишь временный характер: получившиеся от такого разделения куски требуют лишь немножко времени, чтобы их единицы могли переформироваться в такие формы, которые позволят им начать снова свои обыкновенные, простые дей­ствия. То же самое и на тех же основаниях имеет место и в низших общественных агрегатах. Кочующая кучка первобыт­ных людей, не имеющая над собой главы, или вождя, раз­дробляется на части без всяких дурных последствий. Каждый мужчина, будучи одновременно и воином, и охотником, и изготовителем своего собственного оружия, и строителем собственной хижины, имея при себе свою скво (жену), обя­занную в каждом случае исполнять те же самые работы, нуждается в содействии других мужчин только на войне да еще в какой-то мере на охоте; причем, за исключением битвы, союз с половиной племени для него столь же хорош, как и союз с целым племенем. Даже там, где имеется уже целая дифференциация, проявляющаяся в существовании вождя, или главы, добровольное или насильственное раздробление племени на части не ведет за собой больших неудобств. В каждой отделившейся части какой-нибудь человек становится главой, и та низкая общественная жизнь, которая возможна на этой ступени социального развития, начинается снова.

Но в высокоорганизованных агрегатах, индивидуальных и общественных, дело обстоит совершенно иначе. Мы не можем разрезать млекопитающее животное надвое, не причинив ему немедленной смерти. Оторвать голову птице – значит убить ее. Даже пресмыкающееся, переживающее потерю хвоста, не может пережить разделение его тела надвое. Хотя у некоторых низших родов из отдела Annulosa разрывание тела надвое не убивает полученных таким образом половинок, но в классах насекомых, пауков и ракообразных оно оказывается гибельным для обоих половин.

В высших обществах последствия подобных повреждений не так велики, но все-таки значительны. Если бы Миддлсекс был отделен от окружающей его страны, то все его общественные процессы остановились бы в несколько дней вследствие прекращения подвоза необходимых припасов. Стоит отрезать хлопчатобумажный округ от Ливерпуля и других портов, чтобы его промышленность немедленно остановилась, а за останов­кой промышленности последовало вымирание его населения. Отделение населения углекопного округа от соседних поселе­ний, занимающихся выплавкой железа и машинным изготов­лением сукон, вызвало бы немедленную социальную смерть отдельных частей вследствие остановки промышленной дея­тельности в каждой из них, а затем наступило бы индиви­дуальное вымирание их населения. Хотя при таком разделении цивилизованного общества, при котором отделившаяся его часть остается без центрального контролирующего аппарата, эта часть может развить из себя впоследствии такой аппарат, однако во все продолжение промежуточного периода сущес­твует сильная опасность распада, не говоря уже о том, что до установления новой, сколько-нибудь сносной организации общество непременно должно пройти через длительный период беспорядка и слабости.

Так что согласие функций, т.е. их взаимная связь и зави­симость, становится тем теснее, чем дальше продвинулось вперед развитие. В низших агрегатах, как индивидуальных, так и общественных, действия частей зависят друг от друга лишь в самой незначительной степени, тогда как в развитых агре­гатах обоего рода частные деятельности, составляющие жизнь отдельных частей, возможны только в силу комбинации всех действий, составляющих жизнь всего целого.

Здесь следует упомянуть еще об одной функциональной черте, общей обоим родам организмов, – черте, усматриваемой уже а priori и вполне подтверждающейся а posteriori. Когда части еще слабо дифференцированы, они могут сравнительно легко выполнять друг за друга различные функции; но когда дифференциация их уже значительна, они могут исполнять функции друг друга лишь очень несовершенно или даже вовсе не могут делать этого.