В) Разрешение бисексуальных влечений

Беттельгейм в работе “Символические ранения” (Bettelheim, 1971) дал несомненно наиболее оригинальное объяснение обрядам инициации мальчиков. Его размышления базируются на двух источниках: на материалах групповых психотерапевтических сеансов с подростками-невротиками в ортогенетической клинике в Чикаго и на анализе многих этнографических данных об обрядах инициации, связанных с обрезанием и насечками на пенисе. В частности, Беттельгейм пишет, что в смешанной психотерапевтической группе мальчики проявляли беспокойство и неуверенность в своем сексуальном статусе и зависть к статусу девочек: наличию менструаций и возможности вынашивания ребенка в своем чреве. Девочки, в свою очередь, будучи уверены в своей половой принадлежности в силу менструаций, проявляли враждебность по отношению к ним, наделяли их магической силой. Когда мальчики узнали, что у девочек начались месячные, они испытали зависть, так как девочки сексуально “выросли”, и группа решила создать секретный ритуал, согласно которому мальчики обязаны были каждый месяц резать свой указательный палец и смешивать эту кровь с менструальной кровью девочек.

Беттельгейм связывает наблюдения о мифах, окружающих появление первых менструаций, с содержанием ряда распространенных в Австралии специфических обрядов инициации.

Их ритуальная практика состоит в надрезании основания пениса, что обнажает уретру и позволяет думать, что мужской орган стал похож на вульву. Сравнение на этом не кончается, так как в некоторых племенах насечку делают каждый месяц для появления менструальной по своему символическому значению крови. Согласно Беттельгейму, насечка пениса составляет символическое утверждение обладания вагиной и менструациями. Функцией инициации, по Беттельгейму, является символическое утверждение того, что мужчины способны к деторождению и что они в состоянии иметь такой же сексуальный аппарат, как у женщин. Целью инициации является не предотвращение инцеста и утверждение мужской идентификации, как это утверждали Уайтинг с соавторами, а присвоение сексуальной роли на основе удовлетворения бисексуальных влечений.

В действительности представления Беттельгейма во многом исходят из психоаналитических концепций, ибо, как это утверждает Грин (Green, 1971), интерпретации Беттельгейма основаны именно на вторичном развитии эдипова комплекса. По его мнению, обрезание и насечка составляют “символические ранения”, придуманные женщинами и связанные с мифами о плодородии, а не являются, как это утверждал Фрейд, “символическими заместителями кастрации, наказанием, которое первобытный отец когда-то наложил на своих сыновей в силу своего всемогущества” (Bettelheim, 1971, р. 43).

Лапланш (Laplanche, 1975) также детально критикует произведение Беттельгейма. В основном критика направлена на поверхностный и слишком “психологизаторский” уровень интерпретации материала, изложенного в “Символических ранениях”. Что же касается результатов, полученных на сеансах групповой психотерапии с подростками или в результате транскультурного анализа обрядов обрезания и насечек, Лапланш полагает, что Беттельгейм намеренно отобрал факты, подтверждающие его гипотезу, в то время как в действительности речь шла об участии мужчин в обряде установления созидающей власти с символическим присвоением ее атрибутов.

Согласно Лапланшу, утверждения Беттельгейма бросают настоящий вызов психоаналитической теории, так как приоритет женского желания подразумевает “отрицание фаллической проблематики” (Laplanche, 1975, р. 56) и искусственное “обесценивание комплекса Эдипа” (ibid, p. 58), который больше не играет основной роли.

Лапланш противопоставляет этому объяснения Рохейма, который провел в Австралии по поручению Венской школы ряд исследований для подтверждения истинности фрейдовских идей. С точки зрения Рохейма (Roheim, 1967), вся ритуальная символика обрезания и насечки подтверждает основные положения психоаналитической концепции: “Угроза кастрации и эдипов комплекс ясно отражены во всех этих инициациях” (ibid, p. 11).