Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






М. Я. Острогорский






Демократия и политические партии

К н и г а ш е с т а я ЗАКЛЮЧЕНИЕ

П

[...] Партия по своей природе является свободным объединением граждан, которое, как и всякое другое объединение, не поддается внеш­нему воздействию, поскольку оно противоречит общему закону. Госу-


Глава 11. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ, ПАРТИЙНЫЕ СИСТЕМЫ, ОВЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ 527

 

дарство, уважающее основные права граждан, игнорирует партии как таковые. Оно не имеет права спрашивать у членов какой-либо группи­ровки, каковы их политические идеи и каково их политическое про­шлое. Государство не имеет права ни штемпелевать политических убеждений, ни устанавливать условий, при которых этот штемпель может быть наложен. Ни в одной свободной стране не было попыток подобному вмешательству. Только в России недавно решили устано­вить «легальные политические партии». [...]

 

III

[...] Принципы или программа партии являлась верой, облеченной, подобно церковной вере, санкцией правомерности и иноверия. Присо­единение к партии должно было быть полным, нельзя расходиться с партией ни в одном из пунктов ее символа веры, так же как нельзя при­нимать по выбору отдельные догматы религии. [...] «Соответствие» (conformity) с кредо партии являлось единственным правилом полити­ческого поведения; подобно религиозной вере, оно распространяло должную милость на всех настоящих и будущих ее членов. Ни одно дей­ствие партии, ни одно преступление, совершенное ею, не могло ни раз­рушить или подорвать ее действительной благости, ни предать ее про­тивоположной партии: она управлялась теологическим принципом на­следственного достоинства или недостоинства.

Основываясь на этих взглядах, столь противоположных современ­ным понятиям, система партий с момента появления демократии не имела уже рационального оправдания в фактах. [...] Новые проблемы не могли разделять умы целых поколений и создавать на стороне каж­дой из борющихся партий такие же постоянные связи, как раньше. В то же время проблемы сделались бесконечно более многочисленными и разнородными: эмансипация индивидуума и дифференциация соци­альных условий более сложной цивилизации вызвали всюду, в идеях, интересах и стремлениях, разнообразие в единстве и своего рода бес­прерывное движение по сравнению с застоем былых времен. [...]

Приемы, которыми была введена система постоянных партий, на­столько же искусственная, как и иррациональная и устарелая в своем принципе, неизбежно должны были носить такой же характер. Так как проблемы, занимавшие общественное мнение, были многочисленны и разнообразны, было необходимо приспособлять проблемы к опреде­ленным группировкам людей, вместо того, чтобы группировать людей в соответствии с проблемами. Для этой цели противоречивые вопросы


528 Раздел IV. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНСТИТУТЫ

 

были подняты на уровень системы, собраны в универсальные програм­мы и наложены друг на друга; их тасовали, как карты, вынимая то те, то другие, и, в случае надобности, выкидывали те из них, которые вы­зывали непреодолимые расхождения во взглядах. [...]

Проникновение в партийную систему современных форм народного голосования и свободной ассоциации далеко не ослабило недостатков метода, а лишь их усилило. Прежде всего они замаскировали реакци­онные тенденции этой системы. Партийная система, облеченная в формы народного голосования и ассоциации, появилась в ослепитель­ном блеске демократических принципов. Во-вторых, распространение выборов и ассоциаций на внелегальные политические отношения по­требовало от граждан новых усилий: кроме многочисленных выборов, предписанных законом, которых было совершенно достаточно, чтобы сбить с толку граждан, появились выборы для намечения уполномочен­ных партии; кроме наблюдения за действиями конституционных пред­ставителей народа избиратели должны были еще обсуждать действия большого числа партийных представителей. Граждане не могли спра­виться с этой задачей, и слишком натянутая пружина выборного управ­ления еще больше ослабла, вновь и еще более убедительно доказывая, что значение выборного принципа ограничено. [...]

[...] Ассоциация, положенная в основу системы партий, не имела также определенных границ, она являлась как бы «интегральной» ас­социацией, похожей на ту, при посредстве которой некоторые социаль­ные реформаторы пытались и теперь еще пытаются организовать эко­номическуюжизнь с целью уничтожения нищеты. Я не буду здесь спо­рить о том, возможна ли универсальная ассоциация, в которую человек войдет со всей своей экономической индивидуальностью для того, чтобы осуществить цели своего материального существования; но в по­литической жизни, основанной на свободе, аналогичная ассоциация не сможет функционировать с пользой. Ассоциация с целью политических действий, которые являются комбинацией усилий, преследующих ма­териальную цель, предполагает всегда наличие добровольного и созна­тельного сотрудничества ее членов. [...]

IV

Демократизированная лишь с виду, партийная система свела поли­тические отношения к чисто внешнему единообразию. Этот формализм дал возможность усилиться слабостям, присущим демократическому управлению, и уменьшил его силу.


Глава 11. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ, ПАРТИЙНЫЕ СИСТЕМЫ, ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДВИЖКНИЯ 529

 

Первым признаком демократического управления является участие в нем большой массы граждан. Однако большая масса, естественно, пассивна. [...] Общественное сознание должно быть деятельным, т.е. воинствующим: гражданин должен быть всегда на страже, со взглядом, устремленным на общественное дело, и готовым отдать ему без всякой заинтересованности свое время и свои усилия. [...]

Можно было бы даже сказать, что из всех недеспотических режимов демократический режим менее всего способен к пробуждению народ­ного сознания в условиях современной цивилизации. Последняя, все более и более усложняя жизнь, сделала частные интересы, заботы и развлечения как материального, так и нематериального порядка более многочисленными и напряженными. Точно так же и гражданин, кото­рый является прежде всего человеком, естественно побуждается своим эгоистическим инстинктом приносить в жертву поглощающим его за­ботам о своем собственном существовании и другим личным потреб­ностям интересы государства, которые представляются ему более от­даленными и менее необходимыми, если только вообще эти заботы не являются для него совершенно безразличными. [...]

К экономическим и социальным условиям, отвлекающим внимание гражданина от общественных дел и усыпляющим его бдительность, в демократиях присоединяется еще крайняя доверчивость, внушенная обладанием неограниченной власти. Будучи членом самодержавного народа, каждый гражданин, сознательно или бессознательно, относит к самому себе несокрушимую силу народа, которая делает излишними все заботы об общественном благе. Он воображает, что сможет всегда своевременно вмешаться, чтобы внести порядок в дела, если это пона­добится. [...]

V

В то время как условное понятие партии усыпляло гражданское со­знание, которое должно заботиться о государстве, оно овладело силой социального запугивания, которое является высшей силой демократии. Эта сила, заключающаяся в том, чтобы принуждать всех к выполнению своих обязанностей силой закона, так же как и силой общественного мнения, является регулирующей силой всего управления. Проявлять власть — это не что иное, как только запугивать, применять моральное принуждение для того, чтобы заставить себе повиноваться. Деспот при­меняет ее так же хорошо, как и республиканский министр: его матери­ального могущества было бы недостаточно, так как оно свелось бы к его

 


530 Раздел IV. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНСТИТУТЫ

 

мускульной силе. Сила запугивания, управляющая политическим обще­ством, является полной только тогда, когда она господствует над всеми его членами, над управляющими также, как и над управляемыми. [...]

Демократический режим и режим, при котором наилучшим образом может укорениться власть социального запугивания, являются, таким образом, эквивалентными понятиями. То, что условились рассматри­вать в качестве демократических принципов, в действительности явля­ется лишь применением в организации общественного порядка прин­ципа социального запугивания. [...]

Если говорят, что народ не способен к самоуправлению и что, сле­довательно, поэтому всеобщее избирательное право и парламентаризм являются абсурдом, то я готов согласиться с первым пунктом, но нахо­жу, что вывод, который из него делается, совершенно ошибочен: поли­тическая функция масс в демократии не заключается в том, чтобы ею управлять; они вероятно никогда не будут на это способны. Если даже облечь их всеми правами народной инициативы, непосредственного за­конодательства и непосредственного управления, фактически управ­лять будет всегда небольшое меньшинство, при демократии также, как при самодержавии. Естественным свойством всякой власти является концентрация, это как бы закон тяготения социального порядка. Не нужно, чтобы правящее меньшинство всегда находилось под угрозой. Функция масс в демократии заключается не в том, чтобы управлять, а в том, чтобы запугивать управителей. Действительным вопросом в данном случае является вопрос о том, способны ли они запугивать и в какой мере они на это способны. Что массы в большинстве современ­ных демократий способны серьезно запугивать управителей, это вне всякого сомнения. И именно благодаря этому мог быть осуществлен се­рьезный прогресс в обществе; плохо ли, хорошо ли, но управители вы­нуждены считаться с народными нуждами и стремлениями. Большим затруднением теперешнего политического положения является то, что еще малообразованные и недостаточно сознательные массы недоста­точно запугивают политиков. Таким образом, широко распространен­ное массовое образование и способность масс к высказыванию своего мнения имеют в политической жизни в меньшей степени непосредст­венное значение, — исключая, разумеется, их значения для более со­знательного выбора своих уполномоченных, — ив большей степени необходимы для лучшего запугивания тех, кто управляет от имени на­рода и спекулирует на недостатке его проницательности. Эти управи­тели будут вести себя иначе, если им придется иметь дело с более об-


Глава 11. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ, ПАРТИЙНЫЕСИСТЕМЫ, ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ531

 

разованными избирателями; они их будут больше запугивать. Вот по­чему вдвойне важно в демократии поднимать интеллектуальный и мо­ральный уровень масс: вместе с ним автоматически поднимается мо­ральный уровень тех, которые призваны стоять выше масс.

То, что было сказано в отношении всеобщего голосования, не менее правильно также и в отношении других принципов современного госу­дарственного строя. Все политические свободы: свобода печати, право собраний, право ассоциаций и гарантии индивидуальной свободы, на которые опирается всеобщее голосование и которые рассматриваются как гарантии свободы, являются лишь формами или орудиями власти социального запугивания, защитой членов государства против злоупот­ребления силой. [...]

Однако эта власть социального запугивания была подорвана со всех сторон политическим формализмом, введенным партийной системой, и этот формализм мешает ей укорениться со всей силой. [...]

И когда власть социального запугивания сводится только к репрес­сии, к народному гневу, которого надо бояться, власть социального за­пугивания оказывается ослабленной не только, так сказать, количест­венно, но также и качественно, и с ней вместе уменьшается также мо­гущество демократического режима. И действительно, различные по­литические режимы отличаются друг от друга по характеру того страха, который внушает эта власть. [...]

VI

[...] Из всех граждан демократии наиболее боязливыми являются те, которые обладают политической властью. Они зависят от первого встречного; их судьба находится в руках человека с улицы. Они стара­ются ему нравиться, унижаясь до него; но так как они совсем не знают его чувств, то из боязни просчитаться, они их расценивают возможно ниже и приспосабливаются к этому. Всякий, кто облечен частицей го­сударственной власти или тот, кто к ней стремится, этим самым уже лишается человеческого достоинства. Человеческое достоинство пони­мается лишь как верноподданическая покорность, которая падает ниц перед самодержавной толпой. [...]

Условное понятие партии лишь поддерживает и развивает такое по­ложение. Ритуальный культ, которым это условное понятие окружает «большинство», «партию», придает квазиконкретную форму тому не­определенному могуществу множества, которое потрясает воображе­ние индивидуума и овладевает его волей. Оно устанавливает внешний

 


532 Раздел IV. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНСТИТУТЫ

 

критерий его политического поведения. Он может быть застигнут на месте преступления первым встречным; все взоры устремлены на него, чтобы следить за тем, идет ли он в указанном направлении; ну как же ему не идти по указанному пути? Партийная жизнь, следовательно, представляет собой лишь длительную школу рабского подчинения. Все уроки, получаемые в ней гражданином, являются лишь уроками трусос­ти; она прежде всего учит гражданина, что для него нет спасения вне постоянной партии и подготовляет его ко всякого рода отречениям и смирению. [...]

VII

[...] Разница между управлением, считающимся свободным, и управлением, которое таковым не является, заключается в характере движу­щей силы общественного мнения: в несвободных государствах общест­венное мнение прежде всего определяется предрассудками и чувства­ми, застывшими в традициях, в то время как при демократическом ре­жиме — если он действительно таков — оно определяется прежде всего разумом, который утверждается в дискуссиях. Но вот снова вы­ступает на сцену условное понятие партии, оно не позволяет дискусси­ровать. Не потому, что оно уничтожает материальную свободу дискус­сии, но потому, что оно ее заглушает, подавляя моральную свободу. [...]

VIII

[...] Равенство прав не может компенсировать естественного нера­венства умов и характеров. С другой стороны, авторитет руководителей не может воздействовать явно и непосредственно на людей, призван­ных к политическому равенству. Чтобы не сбиться с пути, демократия, следовательно, нуждается в вождях, но они могут явиться и выполнять свои функции лишь при условии, если в этом уравненном обществе су­ществует естественный отбор руководящей группы. Как создать более благоприятные условия для развития этого отборного элемента в об­щественной жизни? В этом заключается одна из основных проблем де­мократии. [...]

IX

[...] Связанная с партией, постоянная организация из средства пре­вращается в цель, которой в конечном счете подчиняется все: принци­пы, личные убеждения, веления общественной и даже частной морали. Чем более совершенна организация, тем более она деморализует пар­тию


Глава 11. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ, ПАРТИЙНЫЕ СИСТЕМЫ, ОБ1ЦЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ 533

 

и принижает общественную жизнь. Но с другой стороны, чтобы поддержать себя, партии все более и более нуждаются в сильной орга­низации, которая одна может замаскировать пустоту той условности, на которую они опираются. Таким образом создается порочный круг. Как из него выйти? Не следует ли отказаться от организации партий? Ни в коем случае.

X

Возрастающая сложность социальной жизни сделала больше чем когда бы то ни было необходимым объединение индивидуальных уси­лий. Развитие политической жизни, призывая каждого гражданина к участию в управлении, заставляет его, для выполнения своего граждан­ского долга, входить в соглашение со своими согражданами. Одним словом, осуществление каждым своих собственных целей в обществе и в государстве предполагает кооперацию, которая невозможна без ор­ганизации. Группировки граждан во имя политических целей, которые называют партиями, необходимы везде, где граждане имеют право и обязаны выражать свои мнения и действовать; но нужно, чтобы партия перестала быть орудием тирании и коррупции. [...]

XI

Не достаточно ли ясно теперь то разрешение, которого требует про­блема партий? Не состоит ли оно в том, чтобы отказаться от практики косных партий, постоянных партий, имеющих своей конечной целью власть, и в том, чтобы восстановить и сохранить истинный характер партий как группировок граждан, специально организованных в целях осуществления определенных политических требований? Такое разре­шение вопроса освободило бы партии от целей, имеющих лишь времен­ное и случайное политическое значение, и восстановило бы ту их функ­цию, которая является постоянным смыслом их существования. Пар­тия как универсальный предприниматель, занимающийся разрешением многих и разнообразных проблем,, настоящих и будущих, уступила бы место специальным организациям, ограничивающимся какими-либо частными объектами. Она перестала бы являться амальгамой групп и индивидуумов, объединенных мнимым согласием, и превратилась бы в ассоциацию, однородность которой была бы обеспечена ее единой целью. Партия, держащая своих членов как бы в тисках, поскольку они в нее вошли, уступила бы место группировкам, которые бы свободно организовывались и реорганизовывались в зависимости от изменяющихся


534 Раздел IV. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНСТИТУТЫ

 

проблем жизни и вызываемых этим изменений в общественном мнении. Граждане, разойдясь по одному вопросу, шли бы вместе в дру­гом вопросе.

Изменение метода политического действия, которое произошло бы на этой основе, коренным образом обновило бы функционирование де­мократического управления. Применение нового метода началось бы с выявления первопричины коррупции и тирании, порождаемых нынеш­ним партийным режимом. Временный характер группировок не допус­тил бы больше содержания этих регулярных армий, с помощью которых завоевывают и эксплуатируют власть. [...]

XIII

[...] Ни в религиозной сфере, ни в обществе, ни в государстве един­ство больше невозможно с тех пор, как началась эра свободы, когда идеи и интересы стремятся укорениться во всем своем разнообразии. Различные социальные элементы не могут поддерживаться в единстве иначе, как путем тирании, будь то тирания, вооруженная мечом, или мо­ральная тирания, которая началась с теократии и продолжается в форме социальных условностей. [...]

XIV

[...] Всюду, хотя и в различной степени, партии, основанные на тра­диционной базе, потеряли способность выполнять двойную функцию, являющуюся смыслом их существования: объединять различные от­тенки общественного мнения, превращая их в единое тело с единой душой, и уравновешивая одни другими, обеспечивать регулярную игру политических сил. Вместо того чтобы обеспечить такие результаты, система приводит лишь к расстройству и параличу политических сил, если не к явной коррупции. [...]

XIX

[...] Ортодоксальная доктрина парламентского управления, предпо­лагающая наличие в палате «двух крупных партий», а при режиме анг­лийского типа также естественно однородного и солидарного минис­терства, коллективно ответственного перед палатой, отжила свое время. «Двух крупных партий» больше не существует; почти во всех парламентских странах палата состоит теперь из более или менее многочисленных меняющихся групп, которые не поддаются никакой постоянной классификации. Искаженный в своем принципе режим с


Глава 11. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ, ПАРТИЙНЫЕ СИСТЕМЫ, ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ535

 

фатальной логичностью вызывает все эти несчастья, которые сдела­лись самой сущностью парламентской жизни; будучи разделенной, па­лата может иметь лишь неустойчивое большинство и правительство, которое постоянно борется за свою жизнь; чтобы продержаться, ми­нистерство вынуждено лавировать, заключая соглашения направо и налево; нуждаясь в депутатах, оно принуждено их вербовать путем бес­конечных уступок, которые давали бы возможность представителям поддерживать их избирательную клиентуру; вмешательство депутатов и фаворитизм делаются правилом в администрации; непрочное поло­жение министров поощряет интриги и коалиции, направленные против них; так как настоящим объектом парламентских дебатов является по­ражение или поддержка министерства, то вопросы рассматриваются не по существу, но лишь в зависимости от требований момента; едва со­здающиеся коалиции разрушаются и влекут за собой частые министер­ские кризисы; появляясь в результате коалиций, министерства объеди­няют в себе разнородные и прямо противоположные элементы, соли­дарность которых сводится к желанию возможно дольше остаться вместе у власти, и, сколько бы ни происходило перемен, все остается в том же положении. [...]

Вместо того чтобы цепляться за подотчетные формы, не лучше ли откровенно признать новое положение и постараться приспособить парламентский режим к этому положению? Для этого нужно лишь рас­пространить на парламентскую жизнь принцип, который господствует над новыми социальными отношениями, каковым является принцип, заменивший союзом единство. Метод свободных союзов делается не­обходимым в палате так же, как и вне ее. Парламентские отношения не могут быть ничем иным, как отображением отношений, существующих вне парламентской залы. Так как парламент объединяет теперь пред­ставителей различных многочисленных стремлений, то его деятель­ность должна заключаться в сделках, решаемых большинством, состав которого может измениться от одного вопроса к другому, но которое в каждом отдельном случае правдиво отображает взгляды и чувства на­стоящего, единственного большинства, могущего создаться на почве данного вопроса. [...]

[...] Теперь, при многочисленности перекрещивающихся проблем, создание преемственности может проявиться лишь в пределах одной какой-либо большой проблемы или нескольких проблем, тесно связан­ных между собой естественным сродством. Не будет никакой несогла­сованности, если, например, большинство, создавшееся в палате на


536 Раздел IV. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНСТИТУТЫ

 

 

почве антиклерикальной политики, не проявит того же единодушия при установлении подоходного налога, и если большинство, которое могло бы объединить эта реформа, состояло бы как из сторонников, так и из противников антиклерикальной политики. И почему же этот вопрос должен был бы привести антиклерикальное большинство к изменению своего постоянного отношения к клерикальному вопросу? [...]

[...] Первая функция парламента, являющаяся смыслом его сущест­вования, заключается в контроле исполнительной власти; как может он ее выполнять, если министры скрыты от его взглядов? Так как область национальных интересов, доверенная законодательной и исполнитель­ной власти, является единой и нераздельной, то становится необходи­мым объединение этих двух властей; но как могут они объединиться, когда их разъединяют друг от друга?

Во всяком случае, если присутствие министров в палате и их прямое сотрудничество с доверенными нации является непременным условием хорошего функционирования представительного режима, нельзя до­пустить, чтобы министры являлись игрушкой в руках партий и их меня­ющегося большинства; нельзя допустить, чтобы палата хозяйничала в области исполнительной власти; чтобы ее тащили на буксире мини­стры, господствующие как над законодательством, так и над админи­страцией. [...] Присутствие министров в палатах и замена их коллектив­ной ответственности индивидуальной ответственностью... поставили бы все на свое место. [...]

Созданное таким образом новое положение министров в законода­тельном собрании изменит характер людей, исполняющих министер­ские функции и их отношение к выполнению своих обязанностей. Руко­водитель какого-либо министерства будет назначаться на свою долж­ность благодаря его специальной компетенции, а не благодаря его ка­чествам политического гладиатора или таланта искусного тактика, спо­собного вести министерский корабль через парламентские рифы. [...]

[...] Что же касается разработки законодательных мероприятий, то уничтожение системы кабинета, являющегося в некотором роде глав­ным предпринимателем законодательства, сделает необходимым раз­витие системы постоянных комиссий. [...] Нейтральный состав посто­янных комиссий предотвратит ту узурпацию власти, которой заставляет опасаться пример комитетов национального конвента во время фран­цузской революции; поскольку они не будут представлять господству­ющей партии, их решения будут иметь только значение консультации экспертов, хорошо информированных в данном вопросе. Публичность


Глава 1 1. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ, ПАРТИЙНЫЕ СИСТЕМЫ., ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ 537

 

их деятельности рассеет всякую опасность и обеспечит их работе мак­симум эффективности: министры всегда смогут свободно присутство­вать на заседаниях комиссий и выступать на них. Возможность присут­ствия на заседаниях комиссий, но без прав голоса на них может быть предоставлена также и всем депутатам, которые таким образом будут иметь возможность более сознательно определять свои убеждения. [...]

Введение новых методов в парламенте нанесет последний удар по­литическому формализму, угнетающему демократию; свободный союз и индивидуальная ответственность установятся по всей линии полити­ческого строя.

 

XX

Само собой разумеется, что для того, чтобы эта победа над полити­ческим формализмом стала реальной, она должна быть внедрена преж­де всего в сознание избирателей. Больше не будет существовать такой легальной власти, которая могла бы издавать и заставлять выполнять декреты, продиктованные этим формализмом: 1) постоянные партии будут окончательно распущены; 2) борьба за власть будет безусловно запрещена партиям; 3) избиратели докажут свою гражданскую созна­тельность. Чтобы эти предположения сделались осуществимыми, не­обходимо изменить умонастроение избирателей, нужно с корнем вы­рвать у них условные понятия, предрассудки, которые овладели их ра­зумом и заставляют их думать, что гражданин, слепо следующий за своей партией, является «патриотом» и что проституирование власти в пользу партии является благим делом. [...]

Пробудить в гражданах разум и совесть и развить в них чувство ин­дивидуальной ответственности еще недостаточно для того, чтобы обес­печить свободное и непосредственное действие, без которого демокра­тия останется поверхностной. Само собой разумеется, что внутренняя свобода не может укрепиться в публичной жизни без внешней свободы, что государство одинаково нуждается в свободных установлениях и в правах, соответствующих этим установлениям. Эта формула, которая уже однажды была дана Тацитом в его знаменитом изречении: quid leges sine morions? (что значат законы без нравов?), не совсем полна, так как кроме установлении и нравов, кроме легальных средств для осущест­вления цели политического общества и одушевляющего его разума су­ществует еще третий фактор, помощь которого не менее необходима и который не был достаточно оценен: методы, необходимые для того, чтобы заставить средства служить цели, — политические методы. Они


538 Раздел IV. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНСТИТУТЫ


 


 

также должны соответствовать установлениям и нравам; если этого не будет, то они исказят их, как плохо управляемый механизм, и парали­зуют и затруднят волю и лучшие намерения тех, кто ими пользуется. От эффективности политических методов режима зависит, следовательно, в конечном счете успех самого режима, и с этой точки зрения можно сказать, что в управлении все сводится к вопросу о методах. [...]

ПОСЛЕСЛОВИЕ

[...] Мне возражали, что зло партийного режима не является един­ственным; существуют-де еще другие болезни, свойственные демокра­тии. Да, конечно. Но разве это возражение? Если кто-либо страдает туберкулезом или подагрой, разве это основание для того, чтобы не об­ращать серьезного внимания на болезнь глаз, которая угрожает слепо­той? Я иду даже дальше: не только режим партии не является единст­венным злом демократии, но некоторые из его печальных последствий встречаются также и там, где система жестких партий не превалирует. Так, например, проституирование общего интереса в пользу частных интересов, фаворитизм, регулярное использование администрации для обслуживания избирательных интересов депутатов, на что так жалуют­ся во Франции, развились в гораздо более мягких формах партийного режима, чем кокус. Но разве из-за этого проблема партийного режима при демократии уничтожается или теряет в своем значении?

Другие критики действительно думают, что эта проблема лишена значения и что не режим партии и кокус угрожают демократии, но что ее врагом является капитализм — то, чего будто бы я не замечаю. Эта критика, мне кажется, происходит от исключительно упрощенной, од­нако очень широко распространенной в настоящее время концепции, находящей причину всех зол в капитализме, подобно тому, как раньше при всяком удобном случае говорили: «В этом виноват Вольтер». Я по­рицаю больше, чем кто-либо, хищничество капитализма, у меня столь­ко презрения к плутократии, как ни у кого другого, но я не дал себя за­гипнотизировать словом «капитализм» и я не думаю, что достаточно не­навидеть его или даже стрелять в него. Я смотрю вокруг него, чтобы видеть, где он черпает свою силу, на что он опирается, и я вынужден констатировать, что ему благоприятствует между прочим и нынешний политический порядок, что для того, чтобы достичь своих целей, он пользуется современными политическими методами, и я говорю тем, кто горит таким сильным негодованием против капитализма: смотрите не забудьте о том, что экономическая жизнь течет по политическому


Глава 11. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ, ПАРТИЙНЫЕ СИСТЕМЫ, ОБЩЕСТВЕННО-.ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ 539

 

 

руслу и что, если последнее осквернено, то оно заражает собой все, что через него проходит.

Осуждение партийного режима, которое является центральным пунктом моей книги, слишком шокировало общепринятое мнение, чтобы не вызвать критики и протестов. Одни, рассматривая партийную систему почти как явление естественного порядка, или как явление, за­висящее как бы от провидения, или как политическую комбинацию, ко­торая именно и создает собой превосходство и величие парламентариз­ма, довольствовались тем, что констатировали слепоту или несозна­тельность автора. Другие, не отрицая зла партийной системы, покорно принимали ее как неизбежное зло, против которого они не знают ника­ких средств. Указанное мною разрешение вопроса кажется им сомни­тельным или трудным, если не невозможным для осуществления. [...]

Крик возмущения против партийного правоверия, против тирании нынешней системы раздается все громче и громче. Крупные политичес­кие реформы, которых требуют с разных сторон, как, например, про­порциональное представительство, референдум, народная инициати­ва — все они, если и не направлены непосредственно на свержение пар­тийного ига, то в той или иной мере отвечают этой задаче... Все эти ре­формы идут в том же направлении, куда ведут и предложенные мною решения: к распаду постоянных партий, к свободным группировкам в парламенте и вне его и к опросу нации по определенным проблемам. [... ]

[...] Свободные большинства в парламенте с составом, изменяю­щимся в зависимости от вопросов и казавшиеся, когда я развивал их идею, если не утопичными, то хаотичными, уже существуют в хорошо организованном парламентаризме Бельгии и ведут к тому, что создает­ся «новая концепция управления». [...] В последнее время можно было также наблюдать развитие применения и усиление роли лиг, посвящен­ных защите каких-либо частных задач в ущерб постоянным партийным организациям.

Вытеснят ли эти лиги постоянные партии — изменение, которое я рассматриваю в качестве жизненного для демократии, — этот вопрос не является в настоящий момент самым важным. Это изменение смо­жет произойти лишь после довольно долгой эволюции, так как оно обя­зательно предполагает демократию, в которой политическое образова­ние будет стоять выше, чем сейчас. [...] Демократическое управление, задыхающееся при партийном режиме, требует более гибкого, более эластичного способа действий. Концепция лиг, внушаемая самим по-


540 Раздел IV. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНСТИТУТЫ

 

 

литическим опытом, дает наиболее ясное, наиболее законченное выра­жение этой практической необходимости. [...]

Печатается по: Острогорский М. Демократия и политические пар­тии: В 2 т. М., 1930. Т. 2. Соединенные Штаты Америки. С. 276—290, 293, 295, 296, 298—299, 303, 308, 314, 324, 343—346, 350—351, 354—357, 365—368.


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.017 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал