Світова політична й правова думка в XX СТ.

Еміль Дюркгейм

О разделении общественного труда (1893) '

Книга І

ФУНКЦИЯ РАЗДЕЛЕНИЯ ТРУДА

Глава І

МЕТОД ДЛЯ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ЭТОЙ ФУНКЦИИ

III

(...) Общественная солидарность -чисто моральное явление, не поддающееся само по себе ни точному наблюдению, ни особенно измерению. Значит, для того чтобы приступить к этой классификации и к этому сравнению, надо заменить внутренний, ускользающий от нас факт внешним, символизирующим его фактом и изучить первый при помощи второго.

Такой видимый символ—это право. (...) Действительно, социальная жизнь повсюду, где она долго существует, неизбежно стремится принять определенную форму и организоваться, и право— не что иное, как сама эта организация в ее наиболее устойчивом и точном выражении. Жизнь общества не может распространиться до какой-нибудь точки без того чтоб юридическая жизнь не достигла того же пункта. Значит, мы можем быть уверены, что найдем отраженными в праве все существенные разновидности социальной солидарности.

Правда, можно бы возразить, что социальные отношения могут фиксироваться, не принимая юридической формы. Есть среди них и такие, регламентация которых не доходит до этой степени консолидации и точности; они не остаются неопределенными, но, вместо того чтоб регулироваться правом, они регулируются нравами. Право, стало быть отражает только часть социальной жизни и предоставляет нам только неполные данные для решения

Антология мировой правовой мысли. - Т. III. - С. 598-600.

этой проблемы. Это не все: случается часто, что нравы не находятся в согласии с правом; беспрестанно говорят, что они умеряют его строгость, исправляют его формалистические перегибы, иногда даж*е, что они проникнуты совсем другим духом Не может ли тогда случиться, что они выражают не те виды общественной солидарности, которые выражаются положительным правом?

Но эта противоположность возникает только в совершенно исключительных обстоятельствах. Для этого нужно, чтобы право совсем не соответствовало более теперешнему состоянию общества и чтобы оно удерживалось, однако, не имея основания, силой привычки. В действительности в этом случае новые отношения, устанавливающиеся вопреки ему, не перестают организовываться; они не могут продолжаться, не стремясь консолидироваться. Но так как они оказываются в конфликте с упорствующим прошлым правом, они не переходят стадии нравов и не входят в собственно юридическую жизнь. Так вспыхивает антагонизм. Но он может возникать только в редких и патологических случаях, которые не могут быть продолжительными, не неся с собой опасность. Нормально нравы не противоположны праву, но, напротив, суть основания его. Правда, случается, что на этом основании ничего не воздвигается. Возможны такие социальные отношения, которые предполагают только эту диффузную, идущую от нравов регламентацию, но они не обладают важным значением и преемственностью, исключая, конечно, те анормальные случаи, о которых только что шла речь. Значит, если могут создаваться такие типы социальной солидарности, которые проявляются только в нравах, то они второстепенны; наоборот, право воспроизводит все те, которые существенны, а именно их нам и нужно изучить. (...)

Итак, наш метод очерчен. Поскольку право воспроизводит основные_ формы социальной солидарности, нам остается только классифицировать различные виды права, чтобы затем исследовать, каковы соответствующие им виды социальной солидарности. Вероятно, среди них есть вид, символизирующий ту социальную солидарность, причина которой—разделение труда. После этого для измерения доли этого вида солидарности достаточно будет сравнить число выражающих ее юридических правил с правом в полном его объеме.

Для этого труда мы не можем воспользоваться обычными у юристов подразделениями. Придуманные в целях практики, они не могут быть очень удобными с этой точки зрения, но наука не

может удовольствоваться этими эмпирическими и приблизительными классификациями. Самая распространенная—это та, которая делит право на право публичное и право частное; первое призвано регулировать отношения индивида с государством, второе— взаимные отношения индивидов. Но когда мы пытаемся анализировать эти термины, то демаркационная линия, казавшаяся столь ясной на первый взгляд, стирается. Всякое право является частным в том смысле, что постоянно и всюду существуют и действуют только индивиды; но прежде всего всякое право является публичным в том смысле, что оно—социальная функция и что все индивиды— Хотя и различным образом — суть должностные лица общества. Супружеские, родительские и т. п. функции не разграничены и не организованы иначе, чем министерские и законодательные функции, и не без основания римское право называло опеку munus publicum (суспільний обов'язок — Уклад.). А что такое государство? Где оно начинается и где кончается? Известно, как запутан этот вопрос; ненаучно строить классификацию на столь темном и плохо проанализированном понятии.

Чтобы действовать методически, нам надо найти какую-то характерную черту, которая, будучи существенной для юридических явлений, в то же время была бы способна изменяться тогда же, когда они изменяются. Так, всякое правовое предписание может быть определено как санкционированное правило поведения. С другой стороны, очевидно, что санкции изменяются в соответствии со значением, придаваемым предписаниям, местом, занимаемым ими в общественном сознании, ролью, которую они играют в обществе. Уместно, стало быть, классифицировать юридические правила согласно различным санкциям, которые с ними связаны.

Их два вида. Одни состоят главным образом в страдании, причиняемом индивиду, или по крайней мере его принижении. Они имеют целью нанести ущерб его имуществу, или счастью, или жизни, или свободе, лишить его чего-то, чем он пользуется. Утверждается, что они репрессивны; это случай уголовного права. Правда, санкции, которые связаны с чисто моральными правилами, имеют тот же характер, но они распределяются диффузным образом, всеми понемногу, тогда как санкции уголовного права применяются только через посредство определенного органа: они организованы. Что касается другого вида, то эти санкции не обязательно влекут за собой страдания индивида, они со стоят только в восстановлении прежнего порядка вещей, в приведении нарушенных связей к их нормальной форме тем ли, что инкриминируемый поступок силой приводится к типу, от которого он отклонился, или тем, что он аннулируется, т. е. лишается всякой социальной ценности. Следовательно, юридические правила надо разделить на два больших вида согласно тому, имеют ли они организованные репрессивные санкции или санкции только рес-титутивные. Первый охватывает все уголовное право; второй— право гражданское, коммерческое, процессуальное, административное и конституционное, исключая уголовные правила, которые могут там находиться.

Метод социологии (1895) [265]

... Глава III