Л. Я. Леонтьев

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ СОЗНАТЕЛЬНОСТИ УЧЕНИЯ¹

В традиционной психологии решение вопроса о том, что именно всту­пает в «поле ясного сознания» субъекта, сводилось к указанию на роль от­дельных факторов — внешних и внутренних. Внешние факторы — это та­кие свойства самих объектов, как, например, интенсивность их воздействия на органы чувств, их новизна или необычность, даже занимаемое ими простран­ственное место и т.д. Внутренние факторы — это, например, интерес к дан­ному объекту, эмоциональная окрашенность его, наличие волевого усилия, ак­тивной апперцепции и пр. В общем, верно схватывая поверхностные факты, такое решение вопроса, однако, не вскрывает никакого внутреннего законо­мерного отношения и поэтому, по существу, является решением мнимым.

К существенно иному решению вопроса о предмете сознания приво­дит анализ, опирающийся на данные исследований, касающихся развития форм психического отражения и внутренней зависимости их от строения деятельности субъекта. Эти исследования позволили установить два сле­дующих положения, важнейших для рассматриваемого вопроса.

Первое из них заключается в том, что, как мы уже говорили, воздейст­вующая на субъект действительность может отражаться им в ее свойствах, связях, отношениях, и это отражение может опосредствовать деятельность субъекта; тем не менее, субъект может не сознавать этой действительности. Воспользовавшись термином аналитической психологии, можно сказать, что субъективный образ действительности, побуждая и направляя деятель­ность субъекта, вместе с тем может не быть «презентированным» ему. Эта область «не презентированного» в психике человека чрезвычайно широка, что и делает, кстати говоря, совершенно безжизненной и ложной всякую психологию, ограничивающую предмет своего изучения лишь явлениями, доступными интроспекции.

¹ Леонтьев AM. Деятельность. Сознание. Личность. 2-е изд. М.: Политиздат, 1977. С. 246—251, 265—271.

508 Тема 6. Строение индивидуальной деятельности человека

Второе положение состоит в том, что содержание, представляющееся («презентирующееся», по терминологии Стаута) субъекту, т.е. актуально им сознаваемое, — это содержание, которое занимает в его деятельности со­вершенно определенное структурное место, а именно, является предметом его действия (непосредственной целью данного действия) — внешнего или внутреннего.

Поясним это положение. Деятельность имеет определенное внут­реннее строение. Одним из процессов, входящих в структуру деятельно­сти человека, является действие. Действие — это целенаправленный про­цесс, побуждаемый не самой его целью, а мотивом той деятельности в целом, которую данное действие реализует.

Например, я направляюсь в библиотеку. Это — действие; как и вся­кое действие, оно направлено на определенную, конкретную непосредст­венную цель («прийти в библиотеку»). Но эта цель не сама по себе побу­ждает мое действие. Я иду в библиотеку в силу того, что я испытываю нужду в изучении литературы. Этот мотив и побуждает меня поставить перед собой данную цель и выполнить соответствующее действие. При других обстоятельствах тот же самый мотив мог бы вызвать совсем иное действие; например, я мог бы пойти не в библиотеку, а к своему товарищу, у которого имеется нужная мне литература. Как же выделяется непосред­ственная цель действия? Чтобы она выделилась и для меня, мною обяза­тельно должно сознаваться ее отношение к мотиву деятельности: чтобы изучить литературу, нужно пойти в библиотеку. Итак, то, что занимает в деятельности структурное место цели какого-нибудь частного действия, необходимо должно выступить для субъекта (отражаться им) в своем от­ношении к мотиву его деятельности, а это и значит, что оно должно соз­наваться.

Итак, вопрос о том, входит или не входит данное содержание в «поле сознания», решается не в зависимости от того, каково само по себе это со­держание. Безразлично, представлено ли оно, например, в форме интенсив­но действующих раздражителей или нет, отличается ли оно, например, но­визной или является привычным и т.п. Это зависит даже не от интересов, склонностей или эмоций воспринимающего субъекта, но определяется ме­стом этого содержания в структуре деятельности человека: актуально соз­наваемым является лишь то содержание, которое выступает перед субъек­том как предмет, на который непосредственно направлено то или иное его действие. Иначе говоря, для того, чтобы воспринимаемое содержание было сознано, нужно, чтобы оно заняло в деятельности субъекта структурное ме­сто непосредственной цели действия и, таким образом, вступило бы в соот­ветствующее отношение к мотиву этой деятельности. Это положение име­ет силу применительно к деятельности внешней и внутренней, практической и теоретической.

Ученик пишет. Что при этом им сознается? Прежде всего, это зави­сит от того, что побуждает его писать. Но оставим пока этот вопрос в сто-

Леонтьев А.Н. Психологические вопросы сознательности учения 509

роне и допустим, что в силу того или иного мотива перед ним возникла цель: сообщить, выразить в письменной форме свою мысль. Тогда предме­том его сознания будет именно сама мысль, ее выражение в словах. Конеч­но, при этом ученик будет воспринимать и изображение тех букв, которые он пишет, — не это, однако, будет в данный момент (т.е. актуально) пред­метом его сознания, — и буква, слово или предложение для него субъек­тивно лишь окажутся так или иначе написанными, лучше или хуже. До­пустим теперь, что в этой же деятельности его цель перешла на другое: написать красиво, каллиграфически. Тогда актуальным предметом его соз­нания станет именно изображение букв¹.

При этом, разумеется, не структурное место, занимаемое данным со­держанием в деятельности, зависит от того, сознается ли это содержание или нет, а, наоборот, факт сознавания данного содержания зависит от его структурного места в деятельности.

Справедливость этого доказывается, в частности, тем известным пси­хологическим фактом, что единственный способ удержать в качестве пред­мета своего сознания какое-нибудь содержание состоит в том, чтобы дейст­вовать по отношению к этому содержанию, и что в противном случае оно немедленно перестает осознаваться, уходит из «поля сознания». Очень яр­ко этот факт выступает в известной книге К.С.Станиславского при анали­зе им того, что значит удержать на каком-нибудь предмете свое внимание и каким образом это достигается².

Эти превращения воспринимаемого, но не сознаваемого содержания в актуально сознаваемое и наоборот, зависящие от изменения места, зани­маемого данным содержанием в структуре деятельности, могут быть в на­стоящее время поняты и нейрофизиологически.

Современные исследования показывают, что всякая деятельность фи­зиологически представляет собой систему процессов («функциональную систему», по терминологии П.К.Анохина), управляемую сигналами, непре­рывно поступающими и со стороны внешней среды, и со стороны самого организма (например, суставно-мышечные ощущения). Эти сигналы-раздра­жители объединяются, интегрируются различными чувствительными нерв­ными центрами, расположенными как в коре, так и в подкорковых облас­тях и связанными с различными двигательными центрами. В зависимости от того, на каком «этаже» центральной нервной системы происходит объе­динение чувствительных сигналов и передача их на двигательные нервные пути, различают разные неврологические «уровни построения» процессов

'Заметим, кстати, что таинственный факт так называемой «комшшкации» является не чем иным, как выражением в условиях лабораторного эксперимента того же самого закона сознания, о котором идет речь. Цель «определить момент звучания звонка» дела­ет звук звонка сознаваемым актуально, стрелка же прибора лишь «оказывается» против некоторого деления шкалы, т.е. «опаздывает», или наоборот. Ср. также данные, получен­ные в экспериментальном исследовании абстракции О. Кюльпе.

² См. Станиславский К.С. Работа актера над собой. М., 1958. Гл. V.

510 Тема 6. Строение индивидуальной деятельности человека

(Н.А.Бернштейн). В управлении сложными процессами принимает участие сразу несколько «уровней». Эти уровни, однако, не равноправны. Один из них является ведущим, в то время как другие играют роль фона («фоновые уровни», по терминологии Бернштейна). При этом замечательно, во-первых, что деятельность, выражающаяся во внешне одинаковых движениях, может строиться на разных неврологических уровнях, в зависимости от того, ка­кие раздражители играют в ней главную роль. Во-вторых, замечательно, что (как это специально подчеркивает Н.А.Бернштейн) сознаваемыми всегда являются раздражители ведущего уровня, каким бы этот уровень ни был¹. Таким образом, сознаваемое содержание, афферентирующее деятельность, при неврологически разном ее построении различно. Само же ее построе­ние определяется тем, что Н.А.Бернштейн называет задачей, т.е. как раз тем, что, по нашей терминологии, должно быть названо целью. (Задачей мы называем несколько другое: это цель, данная в определенных условиях, со­держание же процесса, которое зависит именно от условий достижения тре­буемого результата, физиологически реализуется как раз не ведущим уров­нем, а, наоборот, исполнительными уровнями).

Итак, когда мы имеем дело с какой-нибудь деятельностью, например учебной, то далеко не все, что воспринимается при этом субъектом и без чего управление ею невозможно, является также и актуально сознавае­мым им. Вопреки кажущемуся, актуально сознается только то, что вхо­дит в деятельность как предмет того или иного осуществляющего ее дей­ствия, как его непосредственная цель. <...>

Из сказанного выше следует, что надо различать содержание, акту­ально сознаваемое, и содержание, лишь оказывающееся в сознании. Раз­личение это психологически весьма важно, ибо оно выражает существен­ную особенность самого «механизма» сознавания.

Актуально сознается только то содержание, которое является пред­метом целенаправленной активности субъекта, т.е. занимает структурное место непосредственной цели внутреннего или внешнего действия в сис­теме той или иной деятельности. Положение это, однако, не распростра­няется на то содержание, которое лишь «оказывается сознанным», т.е. контролируется сознанием.

Для того чтобы «оказываться сознанным», т.е. сознательно контро­лироваться, данное содержание, в отличие от актуального сознаваемого, не должно непременно занимать в деятельности структурное место цели. Это отчетливо видно хотя бы из приведенных выше примеров с осознавани-ем того или иного содержания в процессе письма. Ведь если для того, что­бы актуально сознавалась графическая сторона письма, необходимо сде­лать именно ее тем предметом, на который действие направлено как на свой непосредственный результат, то, с другой стороны, она способна «ока-

¹ См. Бернштейн НЛ. К вопросу о природе и динамике координационной функции // Ученые записки Моск. ун-та. 1945. Вып. 90.

Леонтьев А. И. Психологические вопросы сознательности учения 511

зываться сознанной» и, следовательно, сознательно контролироваться так­же и в процессе собственно письменного изложения мысли. Однако дале­ко не все способно сознательно контролироваться.

Какое же в таком случае содержание может выступить в этой по­следней своеобразной форме сознавания — в форме сознательно контро­лируемого?

Мы имеем возможность ответить на этот вопрос совершенно точ­ным положением. Это содержание составляют сознательные операции и, соответственно, те условия, которым эти операции отвечают.

Что же такое операции! Условно мы обозначаем этим термином со­вершенно определенное содержание деятельности: операции — это те спо­собы, какими осуществляется действие. Их особенность состоит в том, что они отвечают не мотиву и не цели действия, а тем условиям, в которых дана эта цель, т.е. задаче (задача и есть цель, данная в определенных ус­ловиях). Как правило, операции, т.е. способы действия, вырабатываются общественно и иногда оформляются в материальных средствах и орудиях действия. Так, например, в счетах кристаллизованы, материально оформ­лены известные счетные операции, в пиле — операция распиливания, пи­ления и т.д. Поэтому большинство операций в деятельности человека яв­ляется результатом обучения, овладения общественно выработанными способами и средствами действия.

Не всякая, однако, операция является сознательной операцией. Созна­тельной операцией мы называем только такой способ действия, который сформировался путем превращения в него прежде сознательного целена­правленного действия. Но существуют операции, имеющие другое проис­хождение, другой генезис; это операции, возникшие путем фактического «прилаживания» действия к предметным условиям или путем простейше­го подражания. Операции последнего рода, как и те условия, которым они отвечают, и являются содержанием, не способным без специального усилия сознательно контролироваться (хотя, конечно, они воспринимаются в той форме, которая фактически необходима для того, чтобы данное действие могло осуществиться). Это содержание может превратиться в содержание, способное «оказываться сознанным», т.е. сознательно контролируемым только в том случае, если оно станет прежде предметом специального дей­ствия и будет сознано актуально. Тогда, вновь заняв структурное место ус­ловий действия (а если иметь в виду самый процесс, то вновь превратив­шись из действия в операцию), данное содержание приобретает эту замечательную способность.

Так, например, ребенок, еще не обучавшийся родному языку, практи­чески полностью владеет грамматическими формами, дети никогда не дела­ют ошибок типа «лампа стояли на столом», т.е. в своей речевой практике совершенно правильно склоняют, спрягают и согласуют слова. В результа­те какого же процесса ребенок научается это делать, т.е. овладевает этими речевыми операциями? Очевидно, в процессе именно фактического приспо-

512 Тема 6. Строение индивидуальной деятельности человека

собления своей речевой деятельности к тем языковым условиям, в которых она протекает, т.е. в процессе «прилаживания», подражания. В силу этого соответствующие грамматические формы, которыми ребенок столь совер­шенно пользуется в качестве способов речевого сообщения, выражения, не способны, однако, контролироваться сознанием; для этого они прежде долж­ны стать специальным предметом отношения ребенка — предметом его целенаправленного действия; в противном случае они могут продолжать существовать у него лишь в форме так называемого «чувства языка» (Л.И.Божович). Поэтому-то ребенка и нужно учить грамматике — учить тому, чем он практически уже владеет, и это нужно делать не только для орфографии, ибо и орфографией можно владеть лишь практически, что ино­гда действительно и бывает (правильное «писарское» письмо, с редкими, но грубыми, «некультурными» ошибками и штампами). <...>

За различием сознательно контролируемого (оказывающегося соз­нанным) и вовсе не сознаваемого содержания кроется опять-таки объек­тивное различие того структурного места, которое данное содержание за­нимает в деятельности субъекта.

Отношение «оказывающегося сознанным» к несознаваемому лишь воспроизводит в себе отношение тех операций, которые рождаются в фор­ме действия, и тех операций, которые являются продуктом бессознатель­ной адаптации.

То, что может «оказываться» в сознании и контролироваться, это — содержание, прежде принадлежащее действию, процессу сознательному par exellence, это — содержание, которое прежде сознавалось актуально. Гово­ря неврологическими терминами, операции этого рода являются результа­том последующей передачи процесса, первоначально построенного на выс­шем уровне, на нижележащие уровни, операции же второго рода сразу строятся на этих нижележащих, «исполнительских» уровнях. Поэтому толь­ко первые обнаруживают своеобразную внутреннюю динамичность, состоя­щую в том, что происходит то их «подтягивание» к верхним этажам, то опускание их вновь на нижележащие уровни, которые Бианки обозначает выразительным термином retombement. Эта неврофизиологическая дина­мика и выступает в том своеобразном явлении, которое я пытался условно выразить как явление «оказывающегося» в сознании в ходе актуального сознавания непосредственного предмета действия.