Неутолимая жажда прибавочного труда. Фабрикант и боярин

Капитал не изобрёл прибавочного труда. Всюду, где часть общества обладает монополией на средства производства, работник, свободный или несвободный, должен присоединять к рабочему времени, необходимому для содержания его самого, излишнее рабочее время, чтобы произвести жизненные средства для собственника средств производства ⁴¹⁾, будет ли этим собственником

⁴⁰⁾ Во время большой стачки лондонских строительных рабочих в 1860–1861 гг.. требовавших сокращения рабочего дня до 9 часов, их комитет опубликовал заявление, почти совпадающее с речью нашего рабочего. В нём не без иронии указывается, что наиболее алчный из «строительных предпринимателей», некий сэр М. Пито, пользуется «репутацией святости». (Этот самый Пито после 1867 г. кончил тем же, чем и Штраусберг!)

⁴¹⁾ «Те, кто работает… действительно кормят и пенсионеров… называемых богатыми… и самих себя» (Edmund Burke. «Thoughts and Details on Scarcity». London, 1800, p. 2, 3).

«» 247

афинский χ α λ ό ς χ ά γ α δ ό ς [аристократ], этрусский теократ, civis romanus [римский гражданин], норманский барон, американский рабовладелец, валашский боярин, современный лендлорд или капиталист ⁴²⁾. Впрочем, ясно, что если в какой-нибудь общественно-экономической формации преимущественное значение имеет не меновая стоимость, а потребительная стоимость продукта, то прибавочный труд ограничивается более или менее узким кругом потребностей, но из характера самого производства ещё не вытекает безграничная потребность в прибавочном труде. Ужасным становится чрезмерный труд в древности в тех случаях, когда дело идёт о добывании меновой стоимости в её самостоятельной денежной форме — в производстве золота и серебра. Насильственный труд, убивающий работника, является здесь официальной формой чрезмерного труда. Достаточно почитать Диодора Сицилийского ⁴³⁾. Однако это исключения для древнего мира. Но как только народы, у которых производство совершается ещё в сравнительно низких формах рабского, барщинного труда и т. д., вовлекаются в мировой рынок, на котором господствует капиталистический способ производства и который преобладающим интересом делает продажу продуктов этого производства за границу, так к варварским ужасам рабства, крепостничества и т. д. присоединяется цивилизованный ужас чрезмерного труда. Поэтому труд негров в южных штатах Американского союза носил умеренно-патриархальный характер до тех пор, пока целью производства было главным образом непосредственное удовлетворение собственных потребностей. Но по мере того как экспорт хлопка становился жизненным интересом для этих штатов, чрезмерный труд негра, доходящий в отдельных случаях до потребления его жизни в течение семи лет труда, становился фактором рассчитанной и рассчитывающей системы. Тут дело шло уже не о том, чтобы выколотить из него известное количество полезных продуктов. Дело заключалось в производстве самой прибавочной стоимости. То же самое происходило с барщинным трудом, например в Дунайских княжествах.

⁴²⁾ В своей «Rö mische Geschichte» Нибур делает очень наивное замечание: «Нечего скрывать, что произведения, подобные этрусским, поражающие даже в обломках, предполагают существование в мелких (!) государствах господ и рабов». Гораздо глубже заметил Сисмонди, что «брюссельские кружева» предполагают существование хозяев и наёмных рабочих.

⁴³⁾ «Нельзя без сострадания к их ужасной судьбе видеть этих несчастных» (работающих на золотых приисках между Египтом, Эфиопией и Аравией), «не имеющих возможности позаботиться хотя бы о чистоте своего тела или о прикрытии своей наготы. Ибо здесь нет места снисхождению и пощаде по отношению к больным, калекам, старикам, к женской слабости. Все должны работать, принуждаемые к этому ударами бича, и только смерть кладёт конец их мучениям и нужде» («Diodor's von Sicilien historische Bibliothek», Buch 3, cap. 13).

«» 248

Сравнение неутолимой жажды прибавочного труда в Дунайских княжествах с такой же жаждой на английских фабриках представляет особенный интерес, потому что прибавочный труд при барщине обладает самостоятельной, осязательно воспринимаемой формой.

Предположим, что рабочий день состоит из 6 часов необходимого труда и 6 часов прибавочного труда. В таком случае свободный рабочий доставляет капиталисту еженедельно 6х6, или 36 часов прибавочного труда. Это равносильно тому, как если бы он работал 3 дня в неделю на себя и 3 дня в неделю даром на капиталиста. Но это распадение рабочего времени незаметно. Прибавочный труд и необходимый труд сливаются вместе. Поэтому то же самое отношение я мог бы, например, выразить в таком виде, что рабочий в продолжение каждой минуты работает 30 секунд на себя и 30 секунд на капиталиста и т. д. Иначе обстоит дело с барщинным трудом. Необходимый труд, который выполняет, например, валашский крестьянин для поддержания собственного существования, пространственно отделён от его прибавочного труда на боярина. Первый труд он выполняет на своём собственном поле, второй — в господском поместье. Обе части рабочего времени существуют поэтому самостоятельно, одна рядом с другой. В форме барщинного труда прибавочный труд точно отделён от необходимого труда. Это различие в форме проявления, очевидно, ничего не изменяет в количественном отношении между прибавочным трудом и необходимым трудом. Три дня прибавочного труда в неделю остаются тремя днями труда, который не создаёт эквивалента для самого рабочего, будет ли этот труд называться барщинным или наёмным трудом. Но у капиталиста неутолимая жажда прибавочного труда проявляется в стремлении к безмерному удлинению рабочего дня, у боярина же проще: в непосредственной погоне за барщинными днями ⁴⁴⁾.

Барщина соединялась в Дунайских княжествах с натуральными рентами и прочими атрибутами крепостного состояния, но она составляла основную дань, уплачиваемую господствующему классу. Там, где это имело место, барщина редко возникала из крепостного состояния, наоборот, обыкновенно крепостное состояние возникало из барщины ^44a). Так было в румынских

⁴⁴⁾ Последующее относится к положению румынских провинций, как оно сложилось до переворота ⁷⁸, совершившегося после Крымской войны.

^44a) { Примечание к 3 изданию. Это относится также и к Германии, в особенности к Ост-Эльбской Пруссии. В XV веке немецкий крестьянин, хотя и обязан был почти повсюду нести известные повинности продуктами и трудом, но вообще был, по крайней мере фактически, свободным человеком. Немецкие колонисты Бранденбурга, Померании, Силезии и Восточной Пруссии и юридически признавались свободными. Победа

«» 249

провинциях. Их первоначальный способ производства был основан на общинной собственности, но не в её славянской или индийской формах. Часть земель самостоятельно возделывалась членами общины как свободная частная собственность, другая часть — ager publicus [общинное поле] — обрабатывалась ими сообща. Продукты этого совместного труда частью служили резервным фондом на случай неурожаев и других случайностей, частью государственным фондом на покрытие военных, церковных и других общинных расходов. С течением времени военная и духовная знать вместе с общинной собственностью узурпировала и связанные с нею повинности. Труд свободных крестьян на их общинной земле превратился в барщинный труд на похитителей общинной земли. Одновременно с этим развились крепостные отношения, однако только фактически, а не юридически, пока они не были узаконены всемирной «освободительницей», Россией, под предлогом отмены крепостного права. Кодекс барщинных работ, обнародованный русским генералом Киселёвым в 1831 г., был, конечно, продиктован самими боярами. Так Россия одним ударом завоевала магнатов Дунайских княжеств и стяжала одобрительные рукоплескания либеральных кретинов всей Европы.

По «Rè glement organique» ⁷⁹, как называется этот кодекс барщинных работ, каждый валашский крестьянин, помимо массы подробно перечисленных натуральных повинностей, обязан был ещё по отношению к так называемому земельному собственнику: 1) двенадцатью рабочими днями без уточнения характера работы; 2) одним днём работы в поле и 3) одним днём возки леса. Итого 14 дней в году. Однако с глубоким пониманием политической экономии рабочий день берётся не в его обыкновенном смысле, а как рабочий день, необходимый для производства среднего дневного продукта; средний же дневной продукт хитроумно определён таким образом, что ни один циклоп не справился бы с ним в сутки. Поэтому сам «Rè glement» в сухих выражениях с истинно русской иронией разъясняет, что под 12 рабочими днями следует разуметь продукт 36 дней ручного труда; день работы в поле означает три дня и день возки леса — также три дня. Всего 42 барщинных дня. Но сюда присоединяется так называемая «Jobagie», т. е. услуги,

дворянства в Крестьянской войне положила этому конец. Не только побеждённые крестьяне Южной Германии снова сделались крепостными, но уже с половины XVI века свободные крестьяне Восточной Пруссии, Бранденбурга, Померании и Силезии, а вскоре и Шлезвиг-Гольштейна были низведены до положения крепостных. (Maurer. «Geschichte der Fronhö fe, der Bauernhö fe und Hofverfassung in Deutschland». Bd. IV; Meitzen. «Der Boden und die landwirtschaftlichen Verhä ltnisse des preussischen Staates nach dem Gebietsumfange vor 1866»; Hanssen. «Leibeigenschaft in Schleswig-Holstein».) Ф. Э. }

«» 250

оказываемые землевладельцу в случае чрезвычайных производственных надобностей. Соответственно численности её населения каждая деревня ежегодно должна выставить в порядке «Jobagie» определённый контингент рабочей силы. Этот добавочный барщинный труд определяется в 14 дней для каждого валашского крестьянина. Таким образом, предписанный барщинный труд составляет 56 рабочих дней ежегодно. Сельскохозяйственный же год в Валахии, вследствие плохого климата, насчитывает всего 210 дней, из которых надо вычесть 40 воскресных и праздничных дней и в среднем 30 непогожих дней, итого 70 дней. Таким образом, остаётся 110 рабочих дней. Отношение барщинного труда к необходимому труду — ⁵⁶/₈₄, или 66²/₃ процента, выражает гораздо меньшую норму прибавочной стоимости, чем та, которая характеризует труд английского сельскохозяйственного или фабричного рабочего. Однако это лишь законом установленный барщинный труд. A «Rè glement organique» с ещё бо́ льшим «либерализмом», чем английское фабричное законодательство, даёт возможность обходить собственные предписания. После того как из 12 дней было сделано 58, номинальная дневная выработка в каждый из 56 барщинных дней определяется таким образом, что не обойтись без надбавки на следующие дни. Например, в один день должен быть прополот земельный участок такого размера, что на производство этой операции, особенно на кукурузном поле, требуется в действительности вдвое больше времени. Установленное законом дневное задание по отдельным видам сельскохозяйственных работ может быть так истолковано, что начало дня придётся на май, а конец — на октябрь. Для Молдавии постановления ещё суровее.

«Двенадцать барщинных дней по «Rè glement organique», — восклицает один упоённый победой боярин, — составляют 365 дней в году!» ⁴⁵⁾.

Если «Rè glement organique» Дунайских княжеств был положительным выражением неутолимой жажды прибавочного труда, которая узаконивается каждым параграфом, то английские фабричные акты являются отрицательным выражением всё той же жажды, Эти законы обуздывают стремления капитала к безграничному высасыванию рабочей силы, устанавливая принудительное ограничение рабочего дня государством, и притом государством, в котором господствуют капиталист и лендлорд. Не говоря уже о нарастающем рабочем движении, с каждым днём всё более грозном, ограничение фабричного

⁴⁵⁾ Дальнейшие подробности можно найти у É. Regnault. «Histoire politique et sociale des Principauté s Danubiennes». Paris, 1855 [p. 304 sq.].

«» 251

труда было продиктовано той же самой необходимостью, которая заставила выливать гуано на английские поля. То же слепое хищничество, которое в одном случае истощало землю, в другом случае в корне подрывало жизненную силу нации. Периодически повторявшиеся эпидемии говорили здесь так же убедительно, как уменьшение роста солдат в Германии и во Франции ⁴⁶⁾.

Действующий теперь (1867) фабричный акт 1850 г. устанавливает средненедельный рабочий день в 10 часов, именно в течение первых 5 дней недели по 12 часов, с 6 часов утра до 6 часов вечера, — причём из этого времени ½ часа полагается по закону на завтрак и 1 час на обед, так что остаётся 10½ рабочих часов, — и в субботу 8 часов, от 6 часов утра до 2 часов пополудни, из которых ½ часа полагается на завтрак. Остаётся 60 рабочих часов, по 10½ для первых пяти дней недели, 7½ — для последнего дня недели ⁴⁷⁾. Введены особые контролёры, наблюдающие за исполнением этого закона, непосредственно подчинённые министерству внутренних дел фабричные инспектора, отчёты которых публикуются парламентом каждое полугодие. Они дают, таким образом, постоянные и официальные статистические данные относительно капиталистической жажды прибавочного труда.

Послушаем же на минуту фабричных инспекторов ⁴⁸⁾.

⁴⁶⁾ «В общем превышение среднего роста указывает до известной степени на процветание живого существа… Рост человека уменьшается, если его благосостоянию наносится ущерб физическими или социальными условиями… Во всех европейских странах, где существует конскрипция, со времени её введения средний рост мужчин и общая их пригодность к военной службе уменьшились. До революции (1789 г.) минимум для пехотинца во Франции был равен 165 см, в 1818 г. (закон 10 марта) — 157, по закону 21 марта 1832 г. — 156 см. Во Франции в среднем более половины призывающихся признаются негодными вследствие малого роста и физических недостатков. В Саксонии в 1780 г. минимум был 178 см, теперь 155 см. В Пруссии теперь 157 см. По данным доктора Мейера, опубликованным в «Bayerische Zeitung» от 9 мая 1862 г., оказывается, что в Пруссии за 9-летний промежуток времени в среднем из 1 000 рекрутов 716 признавались негодными к военной службе: 317 из-за малого роста и 399 в связи с физическими недостатками… В 1858 г. Берлин не мог выставить надлежащего контингента рекрутов: не хватило 156 человек» (J. V. Liebig. «Die Chemie in ihrer Anwendung auf Agrikultur und Physiologie». 7. Aufl., 1862. Band 1, S. 117, 118).

⁴⁷⁾ История фабричного акта 1850 г. даётся в дальнейшем ходе изложения этой главы.

⁴⁸⁾ Периода от возникновения крупной промышленности в Англии и до 1845 г. я касаюсь лишь в некоторых местах и для ознакомления с ним отсылаю читателя к книге: Ф. Энгельс. «Положение рабочего класса в Англии». Лейпциг, 1845 [см.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 2]. Насколько глубоко понял Энгельс дух капиталистического способа производства, показывают отчёты фабричных инспекторов, отчёты горных инспекторов и т. д., которые появились после 1845 г.; а как поразительно обрисовал он детали положения рабочего класса, показывает самое беглое сравнение его работы с официальными отчётами Комиссии по обследованию условий детского труда (1863–1867), появившимися на 18–20 лет позже. Эти отчёты касаются именно тех отраслей промышленности, в которых фабричное законодательство ещё не было введено до 1862 г., отчасти не введено ещё и теперь. В этих отраслях, таким образом, в то положение,

«» 252

«Фабрикант, прибегающий к обману, начинает работу на четверть часа — иногда больше, иногда меньше, чем на четверть часа, — раньше 6 часов утра и заканчивает её на четверть часа — иногда больше, иногда меньше — позже 6 часов вечера. Он отнимает по 5 минут от начала и конца получаса, определённого на завтрак, и урывает по 10 минут в начале и в конце часа, определённого на обед. В субботу работа заканчивается у него на четверть часа — иногда больше, иногда меньше, чем на четверть часа, — позже двух часов пополудни. Таким образом, он выигрывает:

По субботам:

Это составляет 5 часов 40 минут в неделю, что, умноженное на 50 рабочих недель, за вычетом 2 недель на праздники и случайные перерывы работы, даёт 27 рабочих дней» ⁴⁹⁾.

«Если рабочий день ежедневно удлиняется на 5 минут, то это составит 2½ рабочих дня в год» ⁵⁰⁾. «Лишний час в день, добываемый таким путём, что кусочек времени урывается то тут, то там, делает из 12 месяцев в году 13» ⁵¹⁾.

Кризисы, во время которых производство прерывается и работа совершается лишь «неполное время», лишь по нескольку дней в неделю, конечно, ничего не изменяют в стремлении к удлинению рабочего дня. Чем больше сократились дела, тем больше должна быть выручка с каждого дела. Чем меньше времени может продолжаться работа, тем продолжительнее должно быть прибавочное рабочее время. Вот что сообщают фабричные инспектора о периоде кризиса 1857–1858 годов.

«Может показаться непоследовательностью самая возможность чрезмерного труда в такое время, когда торговля идёт так плохо, но плохое её состояние подталкивает беззастенчивых людей к нарушениям закона;

которое изображено Энгельсом, не было внесено извне сколько-нибудь существенных изменений. Мои примеры относятся главным образом к периоду свободной торговли после 1848 г., к тому райскому периоду, о котором так баснословно много слышали немцы от столь же болтливых, сколь и убогих в научном отношении разносчиков идей свободной торговли. — Впрочем, Англия фигурирует здесь на первом плане лишь потому, что она — классическая представительница капиталистического производства и что только она и обладает непрерывной официальной статистикой по освещаемым вопросам.

⁴⁹⁾ «Suggestions etc. by Mr. L. Horner, Inspector of Factories», in «Factories Regulation Acts. Ordered by the House of Commons to be printed 9 August 1859», p. 4, 5.

⁵⁰⁾ «Reports of the Insp. of Fact. for the half year, October 1856», p. 35.

⁵¹⁾ «Reports etc. 30th April 1858», p. 9.

«» 253

они обеспечивают себе таким образом добавочную прибыль…» «В то самое время», — говорит Леонард Хорнер, — «когда 122 фабрики моего округа совсем прекратили своё существование, 143 бездействуют, а все остальные работают неполное время, по-прежнему совершаются нарушения установленного законом рабочего времени» ⁵²⁾. «Хотя», — говорит г-н Хауэлл, — «большинство фабрик работает вследствие плохого положения дел лишь половинное время, я по-прежнему получаю всё такое же количество жалоб на то, что ежедневно урывается (snatched) у рабочих ½ или ¾ часа путём посягательства на то время, которое предназначено законом на еду и отдых» ⁵³⁾.

То же самое явление повторяется в меньшем масштабе во время ужасного хлопкового кризиса с 1861 по 1865 год ⁵⁴⁾.

«Если мы застаём рабочих за работой в обеденное или какое-нибудь другое не предусмотренное для работы время, то нам иногда говорят в оправдание, будто они ни за что не хотят уйти с фабрики, так что требуется принуждение, чтобы заставить их прекратить работу» (чистку машин и т. д.), «особенно вечером в субботу. Но если «руки» остаются на фабрике после остановки машин, так это происходит лишь потому, что между 6 часами утра и 6 часами вечера, в установленные законом рабочие часы, им не отводится времени для исполнения таких работ» ⁵⁵⁾.

«Добавочная прибыль, получаемая от перерабатывания сверх установленного законом времени, представляет для многих фабрикантов слишком большой соблазн, чтобы можно было ему противостоять. Они полагаются на то, что их не поймают, и рассчитывают, что, если это даже и будет обнаружено, незначительность денежных штрафов и судебных издержек обеспечат им всё-таки прибыльный баланс» ⁵⁶⁾. «В тех случаях, когда добавочное время выигрывается путём присоединяющихся друг

⁵²⁾ «Reports etc, 30th April 1858», p. 10.

⁵³⁾ Там же, стр. 25.

⁵⁴⁾ «Reports etc. for the half year ending 30th April 1861». См. Приложение № 2: «Reports etc. 31st October 1862», p. 7, 52, 53. Нарушения учащаются здесь во второй половине 1863 года. Ср. «Reports etc. ending 31st October 1863», p. 7.

⁵⁵⁾ «Reports etc. 31st October 1860», p. 23. С каким фанатизмом, по показанию фабрикантов на суде, противятся их фабричные «руки» всякому перерыву фабричной работы, об этом свидетельствует следующий курьёз. В начале июня 1836 г. судье в Дьюсбери (Йоркшир) сообщили о том, что собственниками 8 больших фабрик близ Батли нарушается фабричный акт. Часть этих господ обвинялась в том, что они заставляли пятерых мальчиков в возрасте 12–15 лет работать с 6 часов утра пятницы до 4 часов пополудни в субботу, не давая им ни малейшего отдыха, кроме времени на еду и одного часа сна в полночь. И эти дети должны были заниматься непрерывной 30-часовой работой в «shoddy hole», как называется дыра, в которой щиплется шерстяной лоскут и в которой воздух до такой степени насыщен пылью, оческами и т. д., что даже взрослые рабочие принуждены постоянно завязывать себе рот носовыми платками, чтобы предохранить свои лёгкие! Господа обвиняемые давали уверения вместо присяги, — как квакеры они были слишком щепетильно-религиозными людьми для того, чтобы присягать, — что по великому милосердию своему они могли бы разрешить детям спать в продолжение 4 часов, но эти упрямцы ни за что не хотят ложиться в постель! Господа квакеры были присуждены к 20 ф. ст. штрафа. Драйден предвосхитил этих квакеров:

⁵⁶⁾ «Reports etc. 31st October 1856», p. 34.

«» 254

к другу мелких краж («a multiplication of small thefts»), совершаемых в течение дня, инспектора сталкиваются с почти непреодолимыми трудностями, когда они хотят представить доказательства нарушения закона» ⁵⁷⁾.

Эти «мелкие кражи», совершаемые капиталом за счёт времени на еду и времени отдыха рабочих, фабричные инспектора называют «petty pilferings of minutes», кражей минут ⁵⁸⁾, «snatching a few minutes», урыванием минут ⁵⁹⁾ или, по техническому выражению рабочих, «nibbling and cribbling at meal times» [«выдиранием и выскребанием из времени, отведённого на еду»] ⁶⁰⁾.

Мы видим, что в этой атмосфере образование прибавочной стоимости посредством прибавочного труда не составляет тайны.

«Если бы вы разрешили, — сказал как-то один весьма почтенный фабрикант, — заставлять рабочих работать ежедневно всего на 10 минут больше положенного времени, вы клали бы мне в карман по 1000 ф. ст. в год» ⁶¹⁾. «Атомы времени суть элементы прибыли» ⁶²⁾.

Нет ничего характернее в этом отношении, как обозначение словами «full times» [«полное время»] рабочих, работающих полное время, и «half times» [«половина времени»] — детей до 13-летнего возраста, которым дозволяется работать лишь по 6 часов ⁶³⁾. Рабочий здесь не что иное, как персонифицированное рабочее время. Все индивидуальные различия сводятся к различию между «Vollzeitler» [«рабочий, работающий полное время»] и «Halbzeitler» [«рабочий, работающий половину времени»].