Гвишиани. Пауза. Попов пристально смотрит на Гвишиани.

Борис, мне уйти?

Пауза. Попов пристально смотрит на Гвишиани.

Попов (злобно)

Нет! Тебе не уйти! Не уйти, дорогой Заза! Уйти! Взяли все манеру у Борисовой. Уйти! Как что, так сразу: мне уйти?! Порочное наследие, дорогие мои! Уйти! Нам некуда уйти, батано Гвишиани! Ни тебе, ни мне, ни Александру Яковлевичу, ни Анатолию, ни Ольге! Назад дороги нет! Ты это прекрасно знаешь! Уйти!

Пауза.

Хирург

Может, все-таки вы…

Попов (не обращая внимание на хирурга)

Вот этой самой рукой, правой рукой моей я подписывал два года тому назад договор с «Белым Богатством»! Этот договор составлялся нашим юридическим отделом. Утверждали его Гвишиани, Мартинсон и Тобузов. Так?

Тобузов

Так.

Попов

За два года мы покупали деньги восемнадцать раз. Так?

Мартинсон

Так.

Попов

Почему, спрашивается, в девятнадцатый раз юридическое управление «Белого Богатства» находит в договоре пункт о форсмажоре в случае неликвидности быстрых продаж и выставляет нам минуспозит с возвратом?

Мартинсон (теряя терпение)

Борис Маркович, ну давайте вернемся к старому разговору, давайте я еще раз все сказанное и показанное повторю, потом еще, потом еще, потом еще…

Выходя из себя.

…еще, еще, потом я достану свою печень, заверну в договор и положу вам на стол! Вы этого хотите?!

Гвишиани (Попову)

Печень, голову, все забирай, дорогой! «Белое Богатство» хорошее — мы плохие! Мы дьяволы неумелые, а они ангелы с крыльями! Берман — ангел! А юристы их — вообще архангелы! Саваофы, мать вашу!

Таблетова

Не богохульствуй.

Тобузов

Борис Маркович, вы пользуете принцип двойных стандартов. Получается, что я враг? Я воткнул нож вам спину?! Воткнул и два года не вынимал, так что ли?!

Мартинсон

Я, я главный враг! Всем врагам враг! Составил договор с «Белым Богатством»! Благодаря которому мы заработали тринадцать лимонов!

Гвишиани

Тринадцать лимонов! Вредительство! Боря, нас всех надо расстрелять! Прикажи Юрию! Пусть в тренажерную нас отведет и расстреляет!

Добров (с мрачной усмешкой)

Патронов мало.

Гвишиани

Гранатами нас, танками, блядь, огнеметами!

Мартинсон

Дихлофосом!

Хирург

Господа, послушайте, ну это же ваши внутренние дела, почему мы каждый раз должны все это выслушивать?! Каждый год одно и то же повторяется!

Слуцкая

Не рассуждайте как дилетант! От этих внутренних дел зависит и место, и длина, и ширина шрама! Внутренние дела! Хорошенькое дело!

Хирург

Мы тратим время!

Добров

Тебе за него платят! И переплачивают!

Хирург

Почему вы мне всегда тыкаете? Вы что, бывший прапорщик?

Добров

Подполковник, ёптэть! ВДВ! Слыхал?

Попов хлопает в ладоши. Все смолкают.

Попов

Знаете, что вы мне напомнили? Когда я еще с Тигром работал, был у нас клиент из Душанбе. Хороший мужик такой, с юмором. Рассказал один эпизод. У них, когда курбан-байрам, принято три дня держать открытый стол — кто хочет заходит, садится, ест. Ну и один состоятельный таджик всегда держал стол человек на сто. Заходят, садятся, едят, уходят. Люди уважаемые сидят в центре стола с хозяином. Заходит нищий в оборванной одежде, спрашивает: где мне сесть? Ему на край стола кивают: садись туда. Тот сел с краю, поел тихо, поблагодарил, ушел. На следующий день — опять стол на сто человек. И входит вчерашний нищий — побритый, холеный, в костюме от Ямамото обалденном, в штиблетах лакированных, часы «ролекс», перстни, браслет. Ему хозяин: уважаемый, иди к нам, садись рядом. Ну, тот садится рядом с хозяином, подают ему шурпу. А он в нее — рукав костюма своего сунул, и сидит. Все: что такое, что с вами, уважаемый? А он говорит: вы меня вчера по одежде встречали, вот пусть мой Ямамото теперь шурпу и кушает.

Пауза.

Таблетова (с дрожью в голосе)

Борис Маркович, я сегодня же подам заявление!

Выходит.