Гвишиани

Нет, ну, в Москву приехал в 89-м. Работали мы на одного грузина кооператора, развозили там тряпки, получали, оформляли. Вот. Ну, и с бензином была какая-то херня тогда у коммуняк — очереди километровые. Заправлялись по ночам. И то — час стоять как минимум. Ну, я на «четверке», простоял, только подъезжаю к соску, а тут — раз, «мерседес» — без очереди, ф-иить — и впереди меня. Только я рот раскрыл, а из «мерса» выходят двое рыл бритоголовых в кожанках. И один мне: «Есть проблемы?» Чувствую — у них по пушке в кармане. Я сразу все понял, говорю: «Да нет, братаны, нет проблем». Оглянулся. А очередь тоже молчит. Тоже все всё поняли. Ну, заправились они, потом я заправился. И еду домой по Островитянова, раз, а впереди — они едут. И я не знаю, почему — за ними свернул во двор. Раз, встали они у подъезда, вышли из «мерса», вошли в подъезд. А ночь, во дворе — никого. Думаю — чего б им, гадам, сделать такого? Думаю, проколю-ка я им шины. Ножик у меня был небольшой. Раз, подъехал, встал прямо рядом, вплотную, дверь открыл, свесился, только приноровился, а сверху, с балкона: «Эй, лошина, тебе чего?» Гляжу, один из них на балконе курит. Я говорю: «Ничего, ключи потерял». Он стоит, курит, смотрит на меня. А я по асфальту шарить стал. И так стал шарить, словно взаправду ключи потерял. Шарил так натурально. И вдруг нашарил ключ! Ржавый какой-то, от гаражей. И так обрадовался! Показываю ему: «Во, нашел!» А он говорит: «Нашел — и пиздуй отсюда». Ну, я и поехал. И поехал, поехал. До самого Ленинского. А потом встал под фонарем. Посмотрел на этот ключ ржавый. И так мне стало…

Голос

Стоп! Ваш ходор: 29, 08. Игрок №5.

Добров

У меня это… совсем просто. Тут, это, в пятницу звонит мне Витька Бобров. Мы с ним служили вместе в одном полку, в Чечне. У него — рота и у меня. Рядом работали, в унисон. Полковник, бывало, говорил: где Бобров — там и Добров. Отлично работали. Как чехи зашевелятся, полковник: «Бобров-Добров — на выход!» Витька всегда с веслом на выход ходил, сам стрелял классно, воробья на лету сбивал, и командир был деловой. Он по службе пошел, щас уже полковник. А я-то сразу уволился. Вот. Ну и приехал он в пятницу из Подольска, говорит: «Юр, пошли куда-нибудь расслабимся». Вот. Ну, повел его я в «Старину Мюллера». Там они такую штуку подают интересную: батон длинный с сыром запеченным поперек разрезают, на тарелку ставят, а на батон вешают полкраба дальневосточного, огромадного. Ну, посидели, выпили по пять кружечек, наелись крабов, пообщались, перетерли. И Витька на служебной машине отбыл в свою часть. А я пошел к метро, к Пушкинской. Иду, курю. Настроение такое легкое, правильное. А впереди старушка идет. Такая на вид интеллигентная, в шляпке. И я не знаю, почему, не могу понять, вот… ну, совершенно, хоть убей, бля, никогда такого не было со мной… вдруг это… ей так громко говорю: «Бабушка, а пошла-ка ты на хуй!» Она так покосилась — и пошла дальше. А я дошел до метро, встал. И как-то встал так. Ну и стоял. Стоял так. И курил.

Голос

Стоп! Ваш ходор: 34, 80. Игрок №6.