Единство эмоционально-волевой регуляции деятельности

Взаимосвязь эмоциональной и волевой сфер субъекта (личности) от­мечается многими классическими и современными исследователями — как создателями теорий, так и практикующими психотерапевтами. Здесь мы имеем редкую возможность начать рассказ о единстве эмоциональной и волевой регуляции с краткого рассмотрения концепции российского фило­софа и психолога XIX века, имевшего европейское образование и стоявше­го у начал отечественной психологической науки. Это — Николай Яковле­вич Грот, председатель Московского психологического общества, первый редактор журнала «Вопросы философии и психологии». Сторонник эмпи­рического исследования психической жизни, ученый рассматривал ее в сво­ем основном труде¹ как один из видов взаимодействия организма с окру­жающей средой, в котором следует различать внешний (объективный) и внутренний (субъективный) моменты. С одной стороны, приспособление внутренних отношений к внешним требует переработки приходящих извне впечатлений во впечатления внутренние, адекватные наличным условиям существования организма, побуждающие его к тому или иному ответу. С другой стороны, внутренние впечатления также преобразуются, чтобы стать импульсом для внешних движений, действий. Тем самым психичес­кий процесс понимается как своего рода цикл, или, словами Грота, «оборот».

Полный психический оборот по Гроту включает четыре «фазиса», которые фактически выделяются по двум основаниям: а) внешний (объективный) и внутренний (субъективный) моменты; б) движение извне внутрь (воспри­имчивость) и изнутри вовне (деятельность) и могут быть представлены как цикл на рис. 1А. Назовем психические явления, соответствующие каждому «фазису»: объективная восприимчивость — это ощущения (т.е. объективные элементы сознания по В.Вундту), субъективная восприимчивость — чувство-

¹ См. Грот Н. Психология чувствований в ее истории и главных основах. СПб., 1879-1880.

Я

Со

ощущения

движения

(действия или

поступки)

удовольствия или страдания

стремления (желания и хотения)

3 |

|

Н а и

!

Деятельность

ощущения

чувствования удовольствия или страдания

стремления

(желания и

хотения)

движения

(действия или

поступки)

■ > R

Рис. 1

вания удовольствия или страдания (субъективные элементы сознания, взятые, впрочем по одному, основному их параметру), субъективная деятельность — стремления (в более сложных формах — желания и хотения) и объективная де­ятельность — движения (действия и поступки). Теперь развернем этот цикл в последовательность и — рискнем: поставим рядом с развернутым психичес­ким оборотом одну из основных теоретических схем анализа поведения, пред­ложенную в XX веке: S — П — R (см. рис. 1Б). Сравним их: объективная вос­приимчивость — ощущения — в принципе подобна S, хотя и является не самим стимулом, но его психическим (подчеркнем, приходящим извне) впечатлением, а объективная деятельность (пропустим пока «промежуточную переменную») — движения — полностью тождественна R — реакциям, ответам организма. От­бросим S и R, ведь нас интересуют внутренние условия регуляции поведения, и увидим (см. рис. 1В), что как раз они включают в себя чувствования, т.е. эмоцио-

406 Тема 10. Внутренняя регуляция деятельности: психология эмоций

нальное восприятие (принятие) внешней ситуации и — следующие за ними, а, по сути, ими порождаемые — стремления (желания, хотения), связанные с готов­ностью как-то действовать в ней. Какими бы ни бьши психологические определе­ния эмоций и воли, первоначально их единство, необходимая для жизни причинно-следственная связь. По существу, эмоция есть такое приспособление к внешней — любой (даже критической, проблемной) — ситуации, которое позволяет субъекту действовать в ней, готовит (в том числе — побуждает) его к действию.

Теперь заметим, что есть и более старинный, классический пример изучения эмоциональных (аффективных) механизмов для овладения, уп­равления ими. Известно, что учение об аффектах и воле, предложенное в XVII веке нидерландским философом Бенедиктом Спинозой, всегда вызы­вало интерес психологов, а Л.С.Выготский, анализируя это учение в одной из своих незаконченных работ, считал, что современные концепции эмоций заведомо уступают ему и призывал: «Вперед, к Спинозе!»

Спиноза рассматривал аффекты (учитывая непостоянство, «зашум­ленность» терминологии в данной области исследования, их можно имено­вать и эмоциями) как состояния тела, которые увеличивают или уменьша­ют его способность к действию, благоприятствуют этой способности или ограничивают ее, а также идеи этих состояний. Философ начинает с того, что «всякая вещь, насколько от нее зависит, стремится пребывать в своем существовании»¹, и это стремление есть ее действительная сущность. Когда оно относится только к душе, то называется волей, когда же вместе — и к душе, и к телу, то — влечением. Сознаваемое влечение становится желани­ем — первым из трех основных аффектов. Отсюда следует важное, если угодно психотерапевтическое, положение: мы стремимся к чему-либо, чув­ствуем влечение, желаем его вовсе не потому, что считаем это добром, а наоборот — мы потому считаем что-то добром, что стремимся к нему, чув­ствуем к нему влечение, желаем. Теперь добавим, что душа может стремить­ся к большему (или меньшему) совершенству, и те пассивные состояния, через которые душа переходит к большему (или меньшему) совершенству, Спиноза называет аффектами удовольствия (или неудовольствия). Кроме этих трех — желания, удовольствия, неудовольствия — философ не призна­ет никаких других основных аффектов и показывает, что все остальные берут начало от них.

Пассивность, бессилие человека в укрощении, ограничении собствен­ных аффектов философ называл рабством. Путь, ведущий к свободе, Спи­ноза видел в могуществе разума, его силе над аффектами. Этическое учение философа основано на том, что телесные состояния или образы вещей распо­лагаются в теле точно в таком же порядке, в каком в душе располагаются представления и идеи вещей. Практический же прием овладения аффек­тами состоит здесь в следующем. Если мы отделим душевное волнение, т.е.

¹ См. Спиноза Б. О происхождении и природе аффектов. О человеческом рабстве или о силах аффектов. О могуществе разума или о человеческой свободе // Антология мировой философии: В 4 т. М.: Мысль, 1970. Т.2. С.379-400.

Петухов В. В. Единство эмоционально-волевой регуляции деятельности 407

аффект, от представления его внешней причины и соединим его с другими представлениями, то любовь или ненависть к этой внешней причине, как и душевные волнения, возникающие из аффектов, уничтожатся. Аффект как пассивное состояние перестает быть таковым, коль скоро мы образуем яс­ную и отчетливую его идею.

Тогда нам следует рискнуть еще раз и перейти из XVII века в XX (ведь наш предмет — внутренняя регуляция поведения, а не история фило­софии и психологии) и, напомнив известное положение Спинозы: «Не пла­кать, не смеяться, но понимать», сравнить его учение с когнитивной, по­нимающей психотерапией. Возьмем только одну теорию — когнитивную теорию личности, предложенную американским психологом Джорджем Келли (как теория она будет рассмотрена в теме 13), имеющую прямое при­менение в психотерапии. Допустим, что у нас есть методика, позволяющая выделить количество тех действительных критериев (факторов), посред­ством которых человек воспринимает и оценивает других, входящих в его социальное окружение¹. Подчеркнем: именно действительных, которые сам испытуемый может и не осознавать (а значит они применяются им пассивно), и в повседневной жизни выражать самыми разными словами, вроде бы далекими по значениям. Эти критерии Келли назвал личностны­ми (лучше перевести с английского буквально — персональными) когни­тивными конструктами. Персональный познавательный конструкт — это такой общий критерий (по процедуре выделения — фактор) восприятия и оценки других людей, который имеет у испытуемого различные названия, но применяется им практически одинаково. Количество персональных конструктов, независимых друг от друга (т.е. не коррелирующих между со­бой) суть когнитивная сложность испытуемого. Это количество может быть разным, но в целом близко объему внимания по Вундту: от 3—4 до 6 конструктов. Представим человека с низкой когнитивной сложностью, у которого, скажем, всего один персональный конструкт (житейски такого че­ловека можно назвать «простым»). Тогда это конструкт (который, впрочем, есть, среди других, у каждого из нас) — эмоциональной (аффективной) оценки: удовольствие — неудовольствие, или проще — нравится — не нра­вится. Такой человек может говорить о других по-разному: вежливый — грубый, общительный — замкнутый, хороший — плохой, а то и добрый — злой, но все эти различия на самом деле значат: нравится — не нравится. Конструкт аффективной оценки соединился (сцепился) с другими, они ста­ли ему тождественны, и Спиноза вновь напоминает: мы потому считаем что-то добром, что испытываем при этом удовольствие, и потому считаем что-то злом, что испытываем неудовольствие. Подобное отождествление может приводить к личностным проблемам, и когнитивная терапия при­звана помочь пациенту «расцепить» как бы «слипшиеся» конструкты и тем самым повысить его когнитивную сложность.

¹ См., например: Франселла Ф., Баннистер Д. Новый метод исследования личности. М.: Прогресс, 1987.

408 Тема 10. Внутренняя регуляция деятельности: психология эмоций

Приведем простой пример из практики семейного консультирования. Супруга приходит с жалобой, скажем, на грубость своего мужа (или, напро­тив, на его излишнюю вежливость: аффективная оценка может сцепиться с чем угодно). Когнитивный терапевт не будет (и не должен) давать советов о том, что делать с грубым мужем, он поможет пациентке уточнить вопрос и тем самым правильно поставить возникшую перед ней проблему, воз­можно, вполне решаемую. Цель терапевтической процедуры состоит в том, чтобы пациентка осознала свой конструкт эмоциональной оценки, зачастую пассивный, неосознанный. Иначе говоря, ей предлагается ясно представить, понять: сам муж — какой бы он ни был — все-таки нравится ей или не нравится. Выясняется, например, что муж нравится, и супруга пришла от­нюдь не требовать развода. И тогда может произойти повышение когнитив­ной сложности (что, конечно требует от терапевта достаточного опыта, а то и мастерства, но в принципе от него не зависит): нравится или не нравит­ся — это одно, а грубый или вежливый — совершенно другое. Тем самым вопрос: «Что мне делать с грубым мужем?» преобразуется, становится дру­гим: «Что мне сделать, чтобы мой муж, который мне нравится (усилим — я его люблю), не был грубым?» Пожалуй, на этот вопрос женщина может найти ответ сама.

Завершая краткую характеристику единства эмоционально-волевой сферы личности, обратимся к еще античной дискуссии: что же делать с аф­фектами, эмоциями, чувствами, или, как говорили раньше, страстями — сдер­живать и в пределе избавляться от них, как того требовали стоики, или развивать, переживать, извлекая опыт, как учили эпикурейцы. Пусть в жи­тейской психологии вопрос об этом «выборе» останется вечным. Мы же даем свой, научно-практический ответ, связанный с различением соци­ального индивида и собственно личности. Социальный индивид (точнее, впервые рожденная, включенная в него личность) обязан уметь управлять своей эмоциональной сферой, осваивая внешние и внутренние средства ре­гуляции даже сильных, аффективных состояний. Личность же в точном смысле, которая рождается второй раз, выявляет (например, во время пси­хотерапевтического сеанса) любые свои эмоции как материал, необходимый для ее продуктивного развития. Вспоминается последняя из цикла лекций Мамардашвили о Декарте, прочитанная 19 февраля 1981 года, на которой один философ, Мераб Константинович, держа в руках французский томик «Страстей души», то ли цитировал, то ли комментировал другого философа, Рене (что значит «вновь рожденный»). Во-первых, он пояснял, что нет ни­какого различия страстей низших и высших (хотя иные педагоги забыва­ют о том, что душа не имеет частей), а во-вторых, спрашивал: «Так избав­ляться надо от страстей?» и с незабываемой интонацией отвечал: «Да нет, избавляться надо от глупости, а страсти надо переживать, и даже самые сильные», потому что, добавим уже мы, психологи, только в переживании всех своих эмоций нам открывается путь к осознанию, пониманию соб­ственных мотивов, познанию себя (а в нашем курсе — переход от тем 10-11 к следующей книге данного тома).

О Определение и функции эмоций. Условия возник­новения эмоций и закономерности их протека­ния. Выражение эмоций

С. А. Рубинштейн ЭМОЦИИ¹