Тема 12. Психология мотивации

1. Общее представление о мотивации

Нюттен Ж. Явление мотивации................................................................ 18

Стагнер Р., Карвозский Т. Мотивация поведения.................................... 21

Браун У., Гилхаузен X. Желание и потребность...................................... 24

2. Проблема базовой мотивации. Различные стратегии
ее выделения. Развитие мотивации

Хекхаузен X. Классификация мотивов на основе инстинктов:

Уильям Мак-Дауголл..................................................................... 26

Холл К., Линдсей Г. [Классификация потребностей Г. Меррея]............... 32

Олпорт Г. Трансформация мотивов......................................................... 42

3. Примеры исследований базовой мотивации
отдельных видов деятельности

Глейтман Г., Фридлунд А., Райсберг Д. Мотивация................................. 76

Нюттен Ж. [Познавательная и социальная мотивации]........................ 112

Хекхаузен X. [Исследования мотивов аффиляции, власти,

помощи и агрессии]....................................................................... 127

4. Ситуативная мотивация. Ее исследования
в школе К. Левина

Левин К. Намерение, воля и потребность................................................ 169

Зейгарник Б. Запоминание законченных

и незаконченных действий........................................................... 209

5. Уровень притязаний и мотивация достижения

Левин К., Дембо Т., Фестингер Л., Сире Р. Уровень притязаний........... 235

Нюттен Ж. Процесс формирования цели.............................................. 239

Хекхаузен X. Измерение мотивации достижения..................................... 245

Содержание

6. Оптимум мотивации. Закон Йеркса — Додсона.
Проблема внешней и внутренней мотивации

Готтсданкер Р. [Закон Йеркса-Додсона: исследование научения

и определение оптимального уровня его стимуляции].............. 248

Фресс П. Оптимум мотивации................................................................. 254

Хекхаузен X. [Внутренняя и внешняя мотивации]................................... 260

Макалатия А.Г. Опыт аутотелической деятельности............................ 264

7. Мотивация и личность. Защитные механизмы личности

Хьелл Л., Зиглер Д. [Механизмы защиты]............................................... 279

Мамардашвили М.К. [Об искусстве осмысления апории].................... 286

Тема 13. Строение личности

1. Личность как совокупность

психологических качеств. Черты личности

Мейли Р. Структура личности................................................................ 332

Олпорт Г. [Теория черт].......................................................................... 341

Хьелл Л., Зиглер Д. Подход к личности с позиции факторного анализа 384

2. Представление о личности в психоанализе

Фрейд 3. Разделение психической личности......................................... 402

Саймон Б. Платон и Фрейд: психика в конфликте и психика в диалоге... 419

Юнг К. Определение терминов................................................................ 445

Юнг К. [Структура души]........................................................................ 453

3. Личность и общение в транзактном анализе

Берн Э. Анализ игр................................................................................... 476

4. Когнитивные теории личности

Келли АДж. [Основные положения теории личностных конструктов]. 492

Хьелл Л., Зиглер Д. Эмпирическая валидизация

концепций когнитивной теории...................................................... 522

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Субъект деятельности» — второй раздел целостного курса общей психологии. Второй том настоящего издания посвящен этому разделу и состоит из трех книг. В первой книге вы узнали об индивидуальных осо­бенностях человека: о развитии его способностей и их измерении, соотно­шении темперамента и характера, формировании характера и становлении личности (тема 8), различных стратегиях построения типологии индивиду­альности (тема 9). Далее вы познакомились с основными видами внутрен­ней регуляции деятельности: разнообразием эмоциональной сферы и ре­зультатами ее исследования (тема 10), развитием произвольного управления поведением, психологией воли как осознанного принятия решений и пре­одоления конфликтных ситуаций (тема 11). Эти материалы составляли первые две части данного раздела из четырех.

Напомним структуру раздела «Субъект деятельности», основания ко­торой подробно изложены в предисловии к первой книге второго тома (рис. 1). Во второй и третьей книгах мы переходим от рассмотрения, главным образом, наличных, сложившихся психических свойств, качеств, способов поведения человека к изучению подлинных причин их проис­хождения — особенностей потребностно-мотивационной сферы, определя­ющей строение личности (вторая книга — третья часть раздела), создания личностью собственных свойств в процессе ее продуктивного развития, роста (третья книга — четвертая, заключительная часть раздела). Мы видим, что названия этих частей задают ключевые слова для входящих в них трех оставшихся тем: мотивация (тема 12) — строение (13) и развитие (14) личности.

Тексты для семинарских занятий и самостоятельного чтения под­креплены в данном издании материалами соответствующего лекцион­ного курса. Так, в первой книге второго тома эти материалы были поме-

¹ В предисловие, написанное Валерием Викторовичем Петуховым, внесены незна­чительные поправки, связанные с тем, что материалы раздела «Субъект деятельности» издаются не в двух книгах, как предполагалось ранее, а в трех. (Примечание редакторов-составителей.)

Предисловие

АРТЕ-ФАКТЫ Рис. 1

О.

I го

S X

А. о

щены практически в каждую тему для разъяснения ее структуры и со­держания. Структура второй и третьей книг в принципе ясна, и поэтому здесь мы поступим иначе: представим лекционный материал сразу — в предисловии.

Прежде всего напомним о том, что мы уже знаем (или должны знать) о потребностях и мотивах, а также строении соответствующей сфе­ры человека из лекций по разделу «Введение». Так, в теме 6 мы рассмат­ривали понятия потребности и мотива в контексте общепсихологической теории деятельности, не ограничиваясь, впрочем, только трудами А.Н. Ле­онтьева.

Понятие потребности вводилось нами¹ с помощью выделения двух основных свойств, отражающих ее объективную и субъективную сторо­ны. Во-первых, потребность есть объективная необходимость субъекта (организма, социального индивида, личности) в чем-то внешнем, содер­жащемся в мире, в котором он живет и действует. Это «что-то внешнее» может быть названо благом для удовлетворения потребности, или, по А.Н. Леонтьеву, ее предметом — материальным или идеальным. Впро­чем, слово «предмет» (для введения которого у автора теории деятельно­сти были свои основания) едва ли охватывает все разнообразие благ, ка­ковыми для человека являются, не только, скажем, пищевые объекты, но и другие люди, состояния эмоционального контакта с ними (которые уже

' Здесь привлекаются материалы учебника, написанного вместе с А.А. Бодалевым и В.В. Столиным для непсихологических факультетов университетов под условным названием «Психология для непсихологов», частично подготовленного к печати в середине 1980-х годов, но не опубликованного.

8 Предисловие

не назовешь «внешними»), предметы материальной, духовной культуры и процессы ее присвоения. Уступая критикам Леонтьева, мы именовали благом предметное содержание потребности (и понимали «предмет» в широком его значении). Но тогда следует уточнить еще одну важную деталь: ведь Леонтьев, рассматривая потребность как «фундаментальное биологическое понятие», называет ее «объективной нуждой»¹. Нет сомне­ний, что нужда есть потребностное состояние, но связано оно, пожалуй, с дефицитом благ: в аудитории душно, «нечем дышать», и это побуждает слушателей открыть окно для доступа свежего воздуха. Однако следует признать, что объективная необходимость, потребность в кислороде су­ществует и тогда, когда аудитория оборудована кондиционерами и острой нужды в нем нет. Для снятия этой небольшой проблемы введем поня­тие объема потребности: это — количество благ, необходимых для ее удовлетворения. Различим постоянный и актуальный объем: первый суть количество благ, всегда необходимых субъекту для поддержания деятельности, а второй — потребных ему именно в данный момент (и, в частности, недостающих, что вызывает состояние нужды).

Во-вторых, потребность представлена субъекту психически: этот соб­ственно психологический аспект, связь потребностей с эмоциями подчер­кивал С.Л. Рубинштейн². Впрочем, эмоции — не единственная форма психического отражения потребностных состояний: таковы и желания, стремления, даже убеждения человека. Кроме того, отметим, что выраже­ние потребностей в эмоциях, а также желаниях и стремлениях, бывает не только прямым, но и косвенным. Конечно, если, скажем, органическая или социальная потребность не может быть удовлетворена, то возникает непос­редственный эмоциональный ответ — фрустрация. Обращаясь же к по-требностно-мотивационной сфере личности, мы встречаемся с тем, что ее основанием может быть неразрешенное, неосознанное (бессознательное) противоречие, порождающее амбивалентные эмоции и подчас сильные же­лания, страсти, далекие от подлинного своего содержания. Вспомним, на­пример, как в фильме А. Тарковского «Сталкер» (поставленном по повес­ти А. и Б. Стругацких «Пикник на обочине») его герои, прошедшие трудный путь к Комнате, исполняющей любые, самые заветные, но подлинные жела­ния (потребности) человека, сидят на ее пороге. На своих встречах со зри­телями кинорежиссер спрашивал: «А вы бы вошли в эту Комнату?», мол­чал минуту в безответном зале и говорил: «И я бы не вошел». Так и его герои понимают, а Сталкер — знает: исполнение действительных собствен­ных желаний может быть опасным. Учитель Сталкера когда-то вошел в Комнату, от всей души желая вернуть к жизни своего брата, и вернулся домой — разбогатевшим. Комната удовлетворила настоящую его потреб-

¹ См.: Леонтьев А.Н. Лекции по общей психологии. М.: Смысл, 2000. С. 410.

² См.: Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии: В 2 т. М.: Педагогика, 1989. Т.2.
С.141-143.

Предисловие

ность, и он с горя — убил себя. Таков один из многих примеров косвенной представленности потребностей в психике и сознании.

Итак, потребность есть объективная необходимость в благе, имею­щая определенный (постоянный и актуальный) объем и представленная (прямо или косвенно) психически — в форме эмоций, желаний и т.п.

Теперь обратимся к определению мотива, который возникает тогда, когда потребность обретает свое конкретное предметное содержание. Про­исходит это в акте (или процессе) ее «опредмечивания» (таков условный, почти «жаргонный» термин сторонников теории деятельности). Дейст­вительно, потребности субъекта существуют и до первого их удовлетворе­ния — «встречи» со своим предметом. Так, новорожденный обладает, на­пример, пищевой потребностью, но до поры неизвестно, что именно станет для него привлекательным благом — материнское молоко или, возмож­но, его заменители. Аналогично, подросток меняет различные компании сверстников в еще ненаправленных «поисках» друга, так нужного ему для интимно-личного общения. Тем самым развитие потребностей мож­но разделить на два качественно разных этапа — до и после их опредме­чивания.

Первый этап характеризуется, во-первых, общей, весьма интенсивной, но ненаправленной активностью, которую едва ли можно назвать деятель­ностью. Во-вторых, потребность как бы открыта для достаточно широкого спектра возможных благ при наличии ключевых раздражителей: вспом­ним, например, как в опытах К. Лоренца новорожденные гусята следовали за любым движущимся предметом, «заменяющим» им мать. И в-третьих, поскольку на данном этапе потребность еще не удовлетворена, субъект испытывает фрустрацию.

Но вот, положим, акт опредмечивания потребности произошел: гусе­нок пошел за матерью, ребенок накормлен, подросток нашел друга, а, ска­жем, ученый — принцип решения до поры запутанной проблемы¹. После этого наступает второй этап: психологическая картина поведения субъек­та качественно меняется. Так, его активность становится направленной, и именно так можно теперь кратко определить деятельность — молярную, неаддитивную единицу жизни. Во-вторых, происходит резкое сужение («запечатление») возможных благ: иное предметное содержание потребно­сти (скажем, сверстники для подростка) объективно остается благом, но субъективно таковым уже не является. И в-третьих, акт опредмечивания потребности сопровождается бурным всплеском положительных эмоций, и в результате найденное благо получает эмоциональное (аффективное) закрепление.

¹ В курсе лекций Ю.Б. Гиппенрейтер встречаем замечательный и поистине чисто женский пример опредмечивания: «Вспомним слова пушкинской Татьяны: " Ты чуть вошел, я вмиг узнала, Вся обомлела, запылала И в мыслях молвила: вот он! "» - предмет потребности. См.: Гиппенрейтер Ю.Б. Введение в общую психологию. М.: ЧеРо, 1998. С. 118.

10 Предисловие

Объединив три указанные характеристики (перечисляя их от конца к началу), получим определение мотива. Это — эмоционально закреплен­ный предмет потребности (благо), который направляет деятельность. Отметим, что в концепции А.Н. Леонтьева эмоциональная (субъективная) «составляющая» была бы исключена: мотив определяется здесь только объективно — как предмет, причем одновременно — и потребности, и деятельности. Тем самым понятие мотива объединяет потребление благ с их производством, и именно в деятельности (на уровне ее действий) содер­жится резерв развития, в частности, возникновения новых мотивов (по­требностей). Кроме того, связь мотива с потребностью и деятельностью по­зволяет выделить две соответствующие его функции — побуждающую и смыслообразующую.

Впрочем, включение эмоций в само определение мотива восходит к психологической классике. Это закономерно, ведь, согласно В. Вундту, лю­бое психическое явление или действие, например, волевое, содержит как объективную, так и субъективную стороны: «всякий мотив расчленяется, в свою очередь, на элемент представления и элемент чувств, из которых пер­вый можно назвать основанием, а второй — побудительной причиной»¹. В отечественной психологии данную теоретическую позицию, представлен­ную уже у С.Л. Рубинштейна, активно развивает В.К. Вилюнас².

Тогда понятно, что если расширять объем понятия мотива в прин­ципе, то в него надо включить наряду с объективными (так сказать, когни­тивными) компонентами не только эмоциональные, но и волевые. Так и происходит: X. Хекхаузен, рассматривая это понятие как родовой «гипо­тетический конструкт», замечает, что оно «включает такие понятия, как потребность, побуждение, влечение, склонность, стремление и т.д. При всех различиях в оттенках значения этих терминов указывают на " динамичес­кий" момент направленности действия на определенные целевые состоя­ния [когнитивный компонент. — В.П.], которые независимо от их специ­фики всегда содержат в себе ценностный момент [эмоциональный. — В.П.] и которые субъект стремится достичь, какие бы разнообразные средства и пути к этому ни вели [волевой. — Б.Л.]»³. Конечно, при выделении конк­ретных проблем изучения мотивации определение мотива (и потребности) будет уточняться по содержанию.

При изучении потребностно-мотивационной сферы в теме 12 цен­тральной является проблема ее строения, оснований, адекватных единиц анализа. Существуют по крайней мере три принципиальных решения этой проблемы: а) выделение базовой мотивации и механизмов ее преобразова-

¹ Цит по: Психология эмоций. Тексты / Под ред. В.К. Вилюнаса, Ю.Б. Гиппенрейтер.
М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. С. 62.

² См.: Вилюнас В.К. Психологические механизмы биологической мотивации. М.:
Изд-во Моск. ун-та, 1986; Вилюнас В.К. Психологические механизмы мотивации человека.
М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990.

³ Хекхаузен X. Мотивация и деятельность: В 2 т. М.: Педагогика, 1986. Т.1. С. 33.

Предисловие 11

ния; б) исследование закономерностей функционирования и развития си­туативной мотивации, возникающей при выполнении действия, и в) разде­ление потребностей по способу удовлетворения, связанное с определением их собственно человеческой специфики.

Теоретическим основанием выделения базовой мотивации является представление о том, что мотив (т.е. «приводящий в движение») изначаль­но присущ самому субъекту, подобно тому, как в физике Аристотеля силы, приводящие в движение тела, находятся в них самих. Базовые потребнос­ти выступают как врожденные основания потребностно-мотивационной сферы, или, во всяком случае, изначальные для ее анализа, в результате преобразования которых возникают остальные, производные потребности. Принципиальным сторонником данной позиции был английский иссле­дователь У. Мак-Дауголл, предлагавший понятие инстинкта (позже — склонности). Инстинкт представляет собой единство познавательного (из­бирательность восприятия), аффективного (эмоциональный импульс — ядро инстинкта) и моторного (наличие телесных механизмов для инстинктив­ного поведения) компонентов. Механизм преобразования, точнее, доопре­деления инстинкта раскрыл этолог К. Лоренц (считавший себя учеником Мак-Дауголла) при изучении его моторного, поведенческого компонента: это — уже известный нам механизм запечатления (импринтинга). Ана­логична стратегия изучения мотивации в бихевиоризме: здесь выделяют­ся первичные потребности — врожденные драйвы, на основе которых пу­тем научения формируются вторичные потребности. Собственно, и в классическом психоанализе (если рассматривать его как теорию мотива­ции) изначальными побуждениями являются телесные (либидозные) ин­стинкты (влечения), а механизмами их преобразования — различные формы сублимации. Впрочем, существуют и другие стратегии выделения базовой мотивации. Например, при проведении массовых опросов, когда мотивы (мотивировки) жителей города или района образуют в результате взаимосвязанную «сеть», основными становятся общие для многих узло­вые потребности, скажем, потребность в безопасности, достойном социальном статусе, которые являются условием удовлетворения ряда других. Отме­тим, что здесь первичные потребности рассматриваются уже не как прису­щие человеку изначально, но возникающие при его взаимодействии с окру­жающей средой: так в концепции Г. Мюррея, создателя Тематического Апперцепционного Теста (ТАТ), нужды пациента определяются как резуль­тат социального давления.

Представление человека как действующего в предметном и социаль­ном окружении является теоретической основой изучения ситуативной мотивации. Не отрицая наличия базовой мотивации, потребности субъекта рассматриваются здесь как возникающие здесь и сейчас, в процессе дей­ствия с объектом — так же, как в физике Галилея силы, приводящие тела в движение, суть результат их взаимодействия. Такова концепция К. Ле­вина, уникального гештальт-исследователя мотивации, с центральным по-

12 Предисловие

нятием мотивационного поля, в котором как раз и возникают субъект-объектные напряжения. Напомним, что со стороны субъекта их источни­ком является квази-потребность, которую кратко можно определить как потребность завершить начатое действие, выраженную в намерении, а объек­ты имеют свой «требовательный характер» — определенные валентности, являясь потенциальными мотивами. Помимо уже известных результатов, полученных в школе Левина, особый интерес вызывают исследования уров­ня притязаний, положившие начало изучению мотивации достижения и избегания неудачи (Д. Мак-Клелланд), построения модели принятия риска (Дж. Аткинсон).

Разделение потребностей по способу удовлетворения и определение их собственно человеческой специфики связано со становлением и раз­витием гуманистической психологии. Г. Олпорт выделил два таких спо­соба: первый — это стремление к редукции напряжения, снятию моти-вационных противоречий (считавшийся ранее единственным), второй — стремление к поддержанию напряжения, к развитию, а значит — поиску противоречий. А. Маслоу предложил иерархию («пирамиду») фундамен­тальных потребностей, которая начинается с уровня физиологических нужд, удовлетворяемых первым способом, а заканчивается потребностью в самоактуализации — ярким примером второго. Всего же уровней в иерар­хии — семь, и каждый следующий становится актуальным тогда, когда освоен предыдущий. Тем самым «пирамида» сравнима с «лестницей», а ее уровни — со «ступенями», которые можно сгруппировать в природные, со­циальные, собственно личностные. Сначала следуют два природных уров­ня: при удовлетворении физиологических нужд (например, когда животное сыто) возникает, точнее, становится самостоятельной потребность в безопас­ности. Затем — два социальных уровня: потребность человека в принад­лежности обществу, своей социальной группе (выражаемая в чувстве сопри-частия с ней) и необходимость в принятии, признании другими людьми, выступающая как потребность в самоуважении¹. И наконец, три уровня собственно личностного развития (роста) — потребность в познании мира и себя в нем (здесь — ради самого познания), потребность в гармонии (эс­тетическая потребность), удовлетворение которой является ближайшим условием самоактуализации: действительно, когда человек понимает, что реальность в принципе гармонична (и фраза: «Истина — прекрасна» уже не является для него метафорой), он может решиться на поиск противоре­чий — источников дальнейшего самосовершенствования.

При выделении же специфики человеческих потребностей возмож­ны два пути. Один из них — поверхностный и, скажем сразу, неверный, спровоцированный, в частности, пониманием указанных уровней как низ­ших и высших (хотя в действительности фундаментален каждый из них, и

¹ У. Джеймс в своих «Принципах психологии» описывал оба эти уровня как пот­ребность в общении, а необходимость человека в социальном признании называл стремлением быть замеченным.

Предисловие 13

все они — равноправны). Отсюда следует попытка отличить потребности человека от потребностей животных по содержанию. Еще сравнительно недавно только человеческими назывались и потребность в общении, и соб­ственно познавательная потребность, но результаты экспериментов с жи­вотными заставляли все выше поднимать искомую разделяющую грань. Сегодня пора признать, что филогенетические предпосылки имеют все пе­речисленные уровни, вплоть до потребности в самоактуализации: ведь этот термин заимствован Маслоу у швейцарского невролога К. Гольдштейна, изучавшего организм. Более того, поиск собственно человеческой природы за рамками биологического смысла приведет в тупик: «высшими» придет­ся считать аномальные потребности, именуемые в быту излишними, вред­ными привычками¹.

Иной, адекватный путь определения специфики любых, в том числе — природных потребностей человека уже назван: это — указание на способ их удовлетворения. Согласно гуманистической психологии, таково стрем­ление к развитию, но следует добавить, что развитие, да и становление человеческих потребностей осуществляется через освоение культурных предметов — средств преобразования природы.

Возьмем одну из основных физиологических нужд — пищевую, и сразу вспомним известное замечание К. Маркса об отличии голода, уто­ляемого вареным мясом с помощью ножа и вилки, от того, когда глота­ют сырое мясо, разрывая его руками, ногтями, зубами (см. с. 467 первого тома настоящего издания). Сколько упреков (не всегда беспричинных) выслушал Маслоу в том, что поместил пищевое удовлетворение в начало своей иерархии! Но если это потребности человека, то освоение каждого, в том числе — данного, их уровня связано, прежде всего, с произвольной регуляцией, которая, согласно Л.С. Выготскому, носит как раз опосредст­вованный характер. В этом смысле гуманистическая психология родст­венна логотерапии, основатель которой В. Франкл выжил в фашистском концлагере, где непосредственное удовлетворение пищевой потребности было невозможным, а его произвольность (и создание соответствующих средств) — необходимой для того, чтобы и здесь остаться человеком. Соб­ственно, любая потребность проходит испытание на человечность в ситу­ации дефицита благ. Когда-то опредмеченная, теперь она должна пройти процесс «распредмечивания», и человек возвращается (см. выше) к общей ненаправленной активности с широким спектром возможных благ при наличии фрустрации. Приведем пример из еще недавнего советского прош­лого, когда в конце 1980-х годов рассерженные «покупатели» бродили по, скажем, продуктовым магазинам в поисках... конца длинной очереди и

¹ В знаменитой пьесе «Безумный день» Фигаро и графиня пытаются (в своих целях) укорять всегда подвыпившего садовника Антонио за его непотребное состояние, но он с достоинством отвечает: «Пить, когда никакой жажды нет, и во всякое время заниматься любовью — только этим, сударыня, мы и отличаемся от других животных» (Бомарше П. Драматические произведения. Мемуары. М.: Художественная литература, 1971. С.192).

14 Предисловие

вставали в ее конец, не зная, что дают в начале. И если на прилавке, на­пример, тогдашнего рыбного отдела гастронома «Новоарбатский» оказы­валось ранее незнакомое им «что-то — внешнее», то на изумленных ли­цах было отражено состояние распредмеченнои потребности («Это что — теперь тоже благо?»), однако первым вопросом хозяйки продавцу был не «Что это такое?», но — «Как это готовить?», т.е. вопрос о средствах, спосо­бах приготовления пищи: несмотря на острый дефицит благ, потребнос­ти людей остались человеческими. (Наблюдение автора: февраль 1990 г.).

Впрочем, в современной психологии специфика собственно человече­ских мотивов продолжает обсуждаться в связи с вопросами, завершающи­ми тему 12: это — проблемы различения внешней и внутренней мотива­ции и соотношения мотивации с разрешением личностных проблем. Так, во-первых, наряду с классическими исследованиями оптимума мотива-ционной стимуляции, проводимыми в основном на животных, дается сравнительное описание мотивации внешней, неспецифической по отноше­нию к содержанию деятельности, и внутренней, адекватной ему самому, когда деятельность переживается как «самоцельная», аутотелическая¹. Во-вторых, особую роль при переходе от изучения мотивации к собственно личности играет рассмотрение защитных механизмов как препятствий для ее развития: в книге представлены не только психологическая эмпи­рия механизмов защиты, но и условия их снятия при осмыслении внешне неразрешимых ситуаций, требующем знания философских оснований со­временной общей психологии.

Материалы тем 13 и 14 структурированы главным образом так, как они проходятся в семинарских занятиях. Лекционная же их основа состо­ит в следующем.

Во-первых, при анализе строения личности в теме 13 мы рассматри­ваем как широкое ее понимание, т.е. совокупность наличных качеств, черт, представленное факторными теориями, так и узкое, точное, задаваемое клас­сическим фрейдовским психоанализом и аналитической психологией К. Юнга. Подчеркнем, что это вполне соответствует двум основным подхо­дам к изучению индивидуальности (личности), предложенным и изложен­ным нами в первой книге данного тома (с. 24—31). Впрочем, пример когнитивных теорий личности показывает, что на практике эти подходы могут взаимодействовать: так, материал, полученный первоначально при диагностике познавательных личностных (персональных) конструктов по Д. Келли, становится затем особо ценным в психотерапевтической беседе, т.е. привлекается для психологической помощи и консультирования.

Во-вторых, изложение материалов по развитию личности в теме 14 опирается на его основания, намеченные А.Н. Леонтьевым: богатство свя­зей индивида с миром, степень иерархизации деятельности личности и ин-

¹ Ср. «феномен врабатываемости в деятельность» в первом томе настоящего издания, с. 513—516.

Предисловие 15

дивидуальный профиль («многовершинность») ее мотивационной сферы (см. с. 290—292 первого тома). Поэтому здесь сначала отражены различ­ные периодизации психического и личностного развития, в том числе — охватывающие всю общественную жизнь человека, т.е. в аспекте его пер­вого «рождения» как личности. Второе же «рождение» эмпирически раскрывается в становлении и развитии самосознания, в свою очередь из­лагаются его филогенетические предпосылки, социальные условия, основ­ные составляющие и уровни развития «Я-концепции». Наконец, рядом с историей индивидуального, персонального развития «чувстваJ7» представ­лено философское понимание морального закона — того самого «категори­ческого императива» по Канту, наличие которого не перестает удивлять личность во все времена.

И в-третьих, мы, конечно, продолжаем привлекать разделение при­родного, социального и культурного субъектов: в этой книге — в силу специфики ее содержания — сравнивать социального индивида и собственно личность. Так, их строение в теме 13 сопоставляется на материале транзактного анализа Э. Берна и когнитивных теорий, а развитие в теме 14 рассматривается соответственно в концепциях бихевиорального (в том числе — социального) научения и гуманистической психологии. Особое значение имеет для нас связь теорий развития личности с основными на­правлениями ее воспитания, психологической практики, неврачебной пси­хотерапии. Этой связи посвящен вопрос, завершающий тему 14 и второй том издания в целом. Последовательность данных основных направлений с их конкретными психотехниками, приемами психологической коррек­ции, помощи, консультирования здесь, разумеется, не случайна. В лекциях)га последовательность сравнивается с закономерными «ступенями», гра­фически представленными в культурно-исторической концепции Л.С. Вы­готского в форме известного «параллелограмма», отражающего развитие и формирование высших психических функций. Так, первой идет терапия поведения, основанная на приемах научения, разработанных в классичес­ком и современном бихевиоризме, и едва ли затрагивающая личность в собственном смысле. Вторая «ступень» относится к «подростку» (не обя­зательно — по хронологическому возрасту) и фактически является тера­пией причин проблемного развития, чреватого невротическими расстрой­ствами. Психологическую помощь в поиске их подлинных источников, а значит и решения собственно личностных проблем оказывают различные направления психоанализа — от 3. Фрейда до Э. Фромма. И третьей, об­ращенной уже к здоровой, взрослой личности и направленной поэтому на обнаружение дальнейших возможностей ее развития, связанных с понима­нием собственно человеческого в человеке, является терапия процесса личностного роста. Оригинальной здесь следует считать гуманистическую психологию А. Маслоу и К. Роджерса, а ее (если угодно, европейскими) аналогами — гештальттерапию Ф. Перлза, экзистенциальную психологию Р. Мэя, логотерапию В. Франкла. Надеемся, что отраженные в книге со-

16 Предисловие

временный научный взгляд на личностную зрелость, а также значимость оценки эффективности психотерапевтической работы позволят психоло­гам-практикам правильно сориентироваться в разнородности бытующих сегодня (в частности — рекламируемых) методов и приемов, научиться отделять настоящее от мнимого. Завершение третьей книги (да и том в целом) содержит уникально подобранные материалы, в том числе — ред­кие, впервые публикуемые на русском языке.

На разных этапах преподавания курса общей психологии в разра­ботке программы раздела «Субъект деятельности» принимали учас­тие проф. А.Н. Ждан, доц. Н.Б. Березанская, доц. О.Н. Арестова, доц. А.А. Пузырей. Составление текстов данной книги осуществлялось с уче­том курсов, представленных кафедрой психологии личности (зав. кафедрой — проф. А.А. Асмолов), при непосредственном контакте с сотрудниками ка­федры доц. Е.Е. Насиновской и проф. А.Н. Гусевым. Мы особенно благодар­ны за содержательную и техническую помощь при подготовке материалов А.Г. Макалатия, О.А. Захаровой, Р.С. Шилко.

Изучение научной психологии личности — необходимый этап освое­ния общей психологии в целом, тесно связанный с личными интересами каждого. Иерархия мотивов составляет ядро строения личности, в продук­тивном изменении которого — залог ее развития. Тому, кто изучает общую психологию мотивации и личности, реально дана возможность, осознавая свои частные мотивы и решая собственные (в том числе — учебные) про­блемы, самостоятельно почувствовать конкретное содержание профессии психолога. Будущие практики или исследователи (а то и преподаватели психологии), после прохождения двух разделов курса мы уже готовы к культурному диалогу с повседневными психологическими представления­ми о жизни, чтобы затем, встав в полный профессиональный личностный рост, отважно заглянуть в третий раздел (и том данного издания) — «Субъект познания».

В.В. Петухов,

кандидат психологических наук, профессор

(Московский государственный

университет им. М.В. Ломоносова,

факультет психологии)