Татарские предания об основании Казани

Казан (котел) Туйбики

Народ в Шахри Булгаре жил богато, был про­свещенным. Однажды монгольский хан по имени Хантимер, разграбив Булгар, сжег его. Народ вна­чале дрался очень крепко. Во время сражения в ле­вое колено Хантимера попала стрела, и он захромал. После этого его прозвали Аксак Тимер — Хромое Железо. Аксак Тимер полностью разорил Шахри Булгар. Когда жизнь стала невмоготу, предводитель­ница одного из племени старуха Туйбика, взяв около пятнадцати своих людей, на парусной лодке ушла по Волге. Старуха Туйбика не оставила и свой ка­зан — символ богатства и изобилия. Казан был ше­сти пудов весом, его цепь также весила шесть пудов.

Пройдя на парусной лодке некоторое расстоя­ние, путники сошли на берег. Местность им понра­вилась, и они остались там жить. На облюбованном месте закопали казан, чтобы он приносил им изоби­лие и счастье.

Там же начали строить город Казань. Говорят, что казан с цепью до сих пор лежит под городом, только вот найти его никто не может.

Место, где закипел казан

Однажды задумал хан построить город. «Где бу­дем строить?» — посоветовался он со своими людьми.

Один из них сказал:

— Нальем в казан воды, поставим его в телегу, зажжем под казаном огонь и погоним лошадей. Где казан закипит, там и построим город.

Так и сделали. Казан закипел на месте совре­менной Казани. Сказывают, там и построили город.

Несгораемая девушка

Преследуя своего врага Тохтамыша, Тамерлан (Аксак Тимер) подошел к месту среднего течения Оки и, разбив здесь армию Токтамыша, погнал ее до Волги.

Тамерлан предал огню и мечу славный город Болгар. Победители не щадили ни знатных, ни бед­ных, ни старых, ни молодых — истребляли всех. Ос­тавшиеся в живых женщины и дети попали в плен.

Правивший в то время в Болгаре хан Габдулла понял, что не в силах отстоять город и укрылся вме­сте со своей семьей и некоторыми родственниками в самом надежном и прочном здании — во Дворце правосудия (ныне это Черная палата). Вступив в го-

4Я-861 род, победители обложили здание Дворца бревнами, облили горючей смесью и подожгли. Все погибли: и Габдулла хан, и те, кто укрылся вместе с ним, за исключением ханской дочери.

Эту дочь хана почитали святой за ее ум и доб­роту, а за исключительную красоту назвали ее гури­ей. Всевышний не позволил мученически погибнуть этой благородной девушке-После кровавой бойни в живых остались еще, кроме ханской дочери, ее братья Галимбек и Ал-тынбек. Родственники хана переправили их на дру­гой берег Камы. До окончания войны братья скры­вались в этом безопасном месте. Но и потом брать­ям этим не привелось вернуться в свой родной го­род. Спасшиеся бегством сыновья хана Габдуллы обосновались в Казани, которая уже тогда существо­вала. В Казань перебрались также многие люди из разрушенного Болгара и его окрестностей.

Основание старой Казани

Аксак-Тимур со своим многочисленным войском разрушил город Болгар. Несмотря на то, что жители города на коленях просили у него пощады и проще­ния, он никого не простил: повесил и изрубил на­род, умертвил также булгарского хана Габдуллу.

После убиения Габдуллы Аксак-Тимуром у него остались два сына наследника и жена Хан-Бике. Ве­ликие мужи Булгара со страшными усилиями и ста­раниями быстро отправили их из Булгара в Бил яр.

Аксак-Тимур праздновал победу и пил народ­ную кровь в земле Булгарской. В то же время сжи­гали и умерщвляли население Сувара, Джукетау и других городов. После этого он напал на многолюд­ный, известный булгарский город Биляр.

Аксак-Тимур имел одну странную привычку: ес­ли человек, которого должны были казнить, говорил перед смертью, что его казнят за его грехи, что казнь

послана Богом как указание свыше, он его не толь­ко миловал и не казнил, но даже отпускал с больши­ми дарами.

Эту привычку Аксак-Тимура народ не мог по­нять, когда он губил жителей Болгара. Но население Биляра поняло этот обычай тирана. Поэтому арис­тократы города Биляра, чтобы сохранить в живых жену и детей убитого хана Абдуллы, задумали при­няться за дело, воспользовавшись этой привычкой Аксак-Тимура. Об этом они сообщили жене хана.

Ханша была храбрая, решительная, находчивая и красивая женщина. Поэтому с ней во всех случа­ях советовались не только простые люди, но и бога­тые аристократы. О сохранении в живых себя и сво­их детей ханша и не задумывалась, заранее знала, что надо предпринять — все трудности и лишения приняла на себя и принялась за дело: ждала, пока Аксак-Тимур, губя города и убивая население, не приблизился к Биляру.

Хан-Бике, не волнуясь и не особенно задумыва­ясь, выехала навстречу Тимуру со своими двумя сыновьями по имени Алтынбек и Галимбек. Она подошла поближе к Тимуру и в мягких выражени­ях высказала свою просьбу:

— Царь царей, ваше высочество, великий сул­тан мой! Я приехала со своими сыновьями на твою милость, надеясь на твое милосердие. Я жена греш­ного Габдуллы хана, эти дети — сыновья того хана. Да позволит султан наш обосноваться и поселиться в Булгарской земле, в месте, где бы они могли мо­литься за душу своего отца. Да живет наш султан вечно! Да завладеет он силою и богатством всего мира! Вы посланы Богом для того, чтобы уничтожить греш­ных в Булгарской земле, мы все грешные рабы твои. Просьба — от нас, а помилование — от вас!

Слова ханши понравились Тимуру. Он помило­вал Хан-Бике и ее сыновей, разрешил им поселить­ся, где они сами пожелают, а также основать город.

Они все, собравшись вместе, начали жить около маленькой речки, к северу от города Биляр, и там же был основан их город. Вот этот город и был город (Старая) Казань.

Старший сын ханши Алтынбек и был первым ханом этого города. Он построил в Казани мечети, медресе. Были основаны большие сады. Привлек туда много иностранных ученых, чтобы обучать народ в школах, построил мектебе для обучения детей. Он старался, чтобы государство Булгарское сделалось таким же великим, каким было при жизни отца.

После Алтынбека царствовал брат его Галим-бек. Он правил более тридцати лет. Совершил много добрых дел.

Потомки булгарского хана Габдуллы жили в Старой Казани в продолжение трехсот лет. Затем они выселились из Старой Казани и основали но­вый город в устье реки Казанки. Они в новой сто­лице царствовали всего сто пятьдесять восемь лет.