Франко-германская декларация

6 декабря 1938 г.

1.Французское правительство и германское правитель­ство полностью разделяют убеждение, что мирные и добросо­седские отношения между Францией и Германией представляют собой один из существеннейших элементов упрочения положения в Европе и поддержания всеобщего мира. Оба правительства приложат поэтому все свои усилия к тому, чтобы обеспечить развитие в этом направлении отношений между своими странами.

2. Оба правительства констатируют, что между их стра­нами не имеется более никаких неразрешенных вопросов тер­риториального характера, и торжественно признают в каче­стве окончательной границу между их странами, как она существует в настоящее время.

3. Оба правительства решили, поскольку это не затраги­вает их особых отношений с третьими державами, поддержи­вать контакт друг с другом по всем вопросам, интересующим
обе страны, и взаимно консультироваться в случае, если бы последующее развитие этих вопросов могло бы привести к международным осложнениям. (26. С. 163)

XII. Италия в 1929-1939 гг.

1. Из работы Б. Муссолини «Доктрина фашизма»

1932 г.

Как и все здоровые политические концепции, фашизм является и действием, и мышлением; действием, которому присуще учение, — учение, возникающее из данной системы исторических сил, в которых оно находится; и он действует на них изнутри. Следовательно, он имеет форму, соответст­вующую случайностям времени и пространства; но он имеет также и духовное содержание, которое делает его выражени­ем истины в более высокой области истории мысли. Не существует иного способа проверить духовное влияние в ми­ре той человеческой воли, которая доминирует над волей других, кроме как иметь концепцию временной, специфиче­ской реальности, на которой должно быть проверено это действие, а также и непрерывной, универсальной реальности, в которой пребывает и существует временное. Чтобы знать людей, надо знать человека, а чтобы знать человека, необ­ходимо ознакомиться с реальностью и ее законами. Не мо­жет быть концепции Государства, не имеющей в основе своей концепции жизни — философии или интуиции, системы идей, развивающейся в рамках логики или сконцентрированной на вере и созерцании, но всегда, хотя бы потенциально, ор­ганической концепции мира.

Таким образом, многие из практических выражений фашизма — такие, как партийная организация, система об­разования, дисциплина, — могут быть поняты только в связи с его общим отношением к жизни, с его духовной позицией. Фашизм видит в мире не только поверхностные, материаль­ные аспекты, в которых человек проявляет себя как индивид, опирающийся на самого себя, сосредоточенный на самом себе, подчиняющийся естественному закону, инстинктивно влекущему его к жизни в недолгом, эгоистическом удо­вольствии; он видит не только индивида, но и нацию и стра­ну; индивиды и поколения соединяются моральным законом с общими традициями, миссия которого — подавить ин­стинкт к жизни, замкнутой в узком круге удовольствий, построить высшую жизнь, основанную на долге, свободную от ограничений времени и пространства, в которой индивид через самопожертвование, отказ от частных интересов и даже через смерть может достичь того идеального духовного существования, в котором состоит его ценность, как человека..

Фашистская концепция жизни является религиозной концепцией, в которой человек рассматривается в его постоянном отношении с высшим законом, дарованным объективной волей, превосходящей индивида и поднимающей его до сознательного участия в духовном обществе. Те, кто не выходит за пределы соглашательского рассмотрения религиозной политики фашистского режима, не могут осознать, что фашизм есть не только система правления, но и в конечном счете система мышления…

Фашизм видит в мире не только поверхностные, материальные аспекты, в которых человек проявляет себя как индивид, опираю­щийся на самого себя, сосредоточенный на самом себе, подчиня­ющийся естественному закону, инстинктивно влекущему его к жизни в недолгом, эгоистическом удовольствии; он видит не толь­ко индивида, но и нацию и страну; индивиды и поколения соеди­няются моральным законом с общими традициями, миссия кото­рого — подавить инстинкт к жизни, замкнутой в узком кругу удовольствий, построить высшую жизнь, основанную на долге, свободную от ограничений времени и пространства, в котором индивид через самопожертвование, отказ от частных интересов и даже через смерть может достичь того идеального духовного су­ществования, в котором состоит его ценность как человека...

Антииндивидуалистическая фашистская концепция жизни под­черкивает значение Государства и принимает индивидуальное лишь настолько, насколько его интересы совпадают с интересами Государства, которое олицетворяет совесть и универсальную во­лю человека как исторической сущности. Она противостоит клас­сическому либерализму, возникшему как реакция на абсолютизм и исчерпавшему свою историческую функцию, когда Государство стало выразителем совести и воли народа. Либерализм отрицал Государство во имя индивида; фашизм подчеркивает права Госу­дарства как выразителя настоящей сущности индивида. И если свобода должна быть атрибутом живущего человека, а не абст­рактной функцией, выдуманной индивидуалистическим либера­лизмом, то фашизм выступает за свободу, за единственную сво­боду, имеющую ценность, — свободу Государства и индивида в Государстве. Фашистская концепция Государства всеобъемлюща; вне его не существует ни человеческих, ни духовных ценностей, либо они имеют ценность значительно меньшую. Понимаемый та­ким образом фашизм тоталитарен, и фашистское Государство — синтез и объединение, включающее в себя все ценности, — объ­ясняет, развивает и придает силу всей жизни народа.

Вне Государства нет индивидов или групп (политических партий, культурных объединений, экономических союзов, социальных классов). Поэтому фашизм противоположен социализму, которо­му неизвестно единство внутри Государства, сливающего классы в единую экономическую и этническую реальность, и который не видит в истории ничего, кроме классовой борьбы. Фашизм проти­воположен и тред-юнионизму, как классовому оружию. Но, будучи вовлеченным в орбиту государства, фашизм видит реальные по­требности, которые дали начало социализму и тред-юнионизму и которые заняли должное место в объединенной или корпоратив­ной системе, где противоположные интересы координируются и гармонизируются в единстве Государства.

Индивиды образуют классы в соответствии с опреде­ленными интересами. Они образуют профсоюзы на основе известной экономической деятельности; но в первую очередь они образуют Государство, которое является не просто некоей группой, суммой индивидов, составляющих большинство. Следовательно, фашизм противоположен той форме демо­кратии, которая отождествляет нацию с большинством, сво­дя ее до уровня наибольшего числа; но настоящей демократией является такой строй, при котором нация рассматривается с точки зрения качества, а не количества, и как идея она наиболее сильна, поскольку наиболее этична, наиболее последовательна, наиболее правдива и выражает себя в людях, причем в сознании и воле немногих, если не вообще одного, и стремится выразить себя в сознании и воле масс, целостной группы, этнически сформированной под влиянием природных и исторических условий в нацию, двигающуюся по тому же самому пути развития и духовного становления. Не раса, не географический регион, а народ, исторически увековечивающий себя, масса, сплоченная идеей и вдохновленная волей к жизни, волей к власти, к самосознанию себя как личности…

Фашистское Государство как высшее и наиболее мо­гучее выражение личности является силой, но силой духов­ной. Оно суммирует все проявления нравственной и интел­лектуальной жизни человека. Его функции, следовательно, не могут ограничиваться лишь поддержанием порядка и сохра­нением мира, как это представлено в учении либерализма. Это не просто механическое устройство для определения области, внутри которой индивид может соответствующим образом реализовывать свои права. Фашистское Государ­ство — внутренне принятый стандарт и правило поведения, дисциплина человека как целого; оно пронизывает волю не в меньшей степени, чем интеллект. Оно стоит за принцип, ставший центральным мотивом человека как члена цивили­зованного общества, глубоко погружающегося в свою лич­ность; оно живет в сердце человека мысли и человека дей­ствия, артиста и ученого: душа души.

Иными словами, фашизм — не только законодатель и основатель институтов, но и воспитатель и покровитель духовной жизни. Объект его перестройки — не только формы жизни, но и их содержание — Фашистское Государство является воплощенной волей к власти и управлению. Римская традиция здесь — идеал силы в действии. Согласно учению фашизма, правительство представляет собой не столько то, что выражено в территориальных и военных терминах, сколько то, что выражается в терминах моральности и духовности. О нем надо думать как об империи, т. е. человек, его характер и его вера. Для достижения этих целей он вводит дисциплину и использует авторитет, входя в душу и управляя с неоспори­мой властью. Поэтому он избрал своей эмблемой прутья ликторов (знак должностной и карающей власти – Ю.К.) — символ единства, силы и справедливости…как о нации, которая прямо или косвенно правит другими нациями, не имея желания завладеть ни единым квадратным ярдом территории. Для фашизма подъем империи, т. е. расширение нации, является сущностным проявлением жизнеспособности и противоположностью признакам упадка. Люди, которые возвышаются или поднимаются вновь после периода упадка, — всегда империалисты; любое отступление есть признак упадка и смерти. Фашизм — это учение, наилучшим образом приспособленное представлять стремления и надежды народа, такого, как народ Италии, который поднимается вновь после многовекового уни­жения и внешнего порабощения. Но империя требует дисцип­лины, координации всех сил и глубоко осознанного чувства долга и жертвенности: этот факт объясняет многие аспекты практической работы режима, характер множества сил в Государстве и необходимость строгих мер, которые должны быть приняты против тех, кто будет противостоять этому спонтанному и неизбежному движению Италии в XX в. или попытался бы противостоять ему напоминанием изношенной идеологии XIX в., идеологии, отвергнутой всюду, где достало мудрости предпринять великий эксперимент общественной иполитической трансформации, поскольку никогда еще не| была столь острой нужда нации во власти, в управлении, в порядке. Если каждая эпоха имеет свое собственное, характерное для нее учение, то существуют тысячи признаков, указывающих на фашизм как на характерное учение нашего времени. Учение должно быть живым, и это доказывается тем фактом, что фашизм создал живую веру, и то, что эта вера весьма сильна в умах людей, доказывается теми, кто страдает и умирает за нее.

Отныне фашизм обладает в мире универсальностью всех тех учений, которые, самоорганизуясь, представляют этап в истории человеческого духа. (2. С. 235-253)