Истощение ресурсов жизнеспособности ancient regime и режимные дисфункции

Началу политического перехода может предшествовать достаточно длительный период ослабления ресурсов жизнеспособности прежней системы, ресурсов материально-силовых и духовно-психологических. Сформировавшийся и еще недавно справлявшийся со своими задачами режим оказывается больше не в состоянии удовлетворить важнейшие ожидания основных социальных групп. Эти ожидания — личная безопасность, прочность моральных устоев, приемлемый уровень материального благосостояния и др. — могут различаться от общества к обществу, но их неудовлетворенность непременно ведет к внутреннему подрыву устоев авторитарной власти. И хотя такая неудовлетворенность, как показал постсталинский опыт Советского Союза, необязательно сопровождается активизицией оппозиционных режиму движений, сужение базы активной поддержки чаще всего означает приближение опасного для режима времени.

Утрата легитимности режима представляет собой процесс, который может быть прослежен на двух уровнях — массовом и элитном. Для правящей элиты ослабление легитимности означает неспособность убедить массы в единственной правоте избранной ею стратегии развития и выработать такую идеологическую формулу, которая в основном отражала бы массовые потребности и установки. В условиях коммунистических систем эрозия идеологии и заложенного в ней потенциала массовой мобилизации являлась, вероятно, главным фактором разложения системы и ослабления ее легитимности, В СССР, например, этот процесс претерпел несколько этапов в своем развитии, и прежде чем равнодушие масс к " болтовне" режима стало доминирующим настроением, чистота марксистской идеологии была подорвана элитой — сначала Хрущевым, отказавшимся от принципа " классовых войн" и тем самым отвергнувшим террор, а затем Брежневым, реформировавшим идею партии как авангарда рабочего класса. Последнее же слово было сказано Горбачевым, выдвинувшим идею приоритета общечеловеческих интересов над классовыми. Эта идея окончательно похоронила претензии марксизма возродиться в качестве идеологии советского общества.

Снижение военной и экономической эффективности. Упадок легитимности режима отнюдь не единственное, что ведет к истощению имеющихся у него ресурсов жизнеспособности. Не меньшую, а нередко и большую роль играет здесь снижение эффективности действия экономических и силовых структур. Это тем более справедливо, что множество авторитарных режимов пользуется весьма ограниченной общественной поддержкой, обходясь без помощи четко артикулированной идеологии и опираясь преимущественно на силу. Это особенно характерно для военных режимов, само признание которых обществом нередко связано с их способностью отстоять национальные интересы в вооруженной борьбе с внешним врагом. Такого рода режимам крайне важно " держать порох сухим". Если предъявляемые ими претензии защитить нацию оказываются безосновательными, этого может быть достаточно для перехода власти к группировке, отстаивающей иную политическую программу. Наглядный пример — утрата власти аргентинской военной хунтой и греческими полковниками в результате понесенного ими военного поражения (17).

Другой важнейший показатель — неспособность режима удовлетворить экономические потребности общества. Один из примеров — падение правительства Салазара, которое стало естественным результатом голода в Эфиопии, разразившегося в начале 1970-х годов и унесшего миллионы жизней. Чаще всего переходы происходят на фоне экономического упадка, с негативными или близкими к негативным показателями роста и высокими темпами инфляции. Достаточно типичной, пишет Г. Биннендижк, является переходная ситуация, складывающаяся на втором или третьем году экономического спада, которому предшествовал устойчивый, сформировавший завышенные ожидания рост (18). Например, в Иране падению шаха в 1978 году предшествовало падение темпов роста ВНП вдвое, продолжавшееся с 1976 по 1978-й год. В Аргентине же демонтаж авторитарного режима стал результатом резкого подъема уровня инфляции — со 100 до 350 процентов в год. Напротив, если режимам удается поддерживать экономическую активность, их положение не безнадежно. Один из примеров — бюрократически-авторитарные режимы, отнюдь не обладающие идеологической легитимацией, но способные удерживать власть на протяжении достаточно длительного времени, В подобной ситуации относительная стабильность режима связана не столько с легитимностью его господства, сколько с отсутствием сформулированной политической альтернативы (19).

Конечно, дестабилизация режима является результатом воздействия не одного-двух, а целой группы факторов. Эрозия идеологии и разочарованность в экономической эффективности коммунистических режимов, справедливо писал К.Познанский, могут быть разделены теоретически, но в социальной реальности они взаимно усиливали друг друга (20), ведя к постепенной и неуклонной дезинтеграции системы. Снижение эффективности системы неизбежно подрывает ее легитимность, в свою очередь, ослабленная легитимность исключает возможность модернизации экономических оснований общества (21).

Наряду с основными — утратой легитимности и ослаблением военно-экономических ресурсов — факторами распада режима, нередко выделяют второстепенные, связанные не столько с действием объективных и трудно поддающихся контролю правящей группировки процессов, сколько со стратегическим выбором правящей элиты. В их числе могут называться такие, как выдвижение лидера с иными политическими ориентациями и программой, попытки насильственного подавления оппозиционных выступлений, провоцирование роста антирежимных настроений в армейской среде, действия, противоречащие принятым в обществе моральным устоям и традициям. Примером последнего может быть брак диктатора Гаити М. Дювалье с богатой мулаткой, приведший к резкому углублению социального расслоения в обществе. Подобным же образом углубилось социальное отчуждение религиозных масс иранского населения от шаха Пехлеви-младшего, предпринимавшего значительные усилия по разрушению социальнорелигиозных перегородок и вестернизации Ирана.

Постепенно утрата старым режимом духовно-психологических и материально-силовых ресурсов ведет к возникновению новых, пагубных для устойчивости режима, процессов. Активизируются оппозиционные правительству движения; из состава контрэлиты выдвигаются новые лидеры; большей свободой пользуется независимая журналистика, обнаруживающая и делающая достоянием общественности все больше фактов режимной коррупции и злоупотребления властью; реформистские, склонные к переменам силы внутри правящего блока приобретают новые возможности для укрепления своих позиций. Режим все больше утрачивает прежнюю определенность и целостность, становится все менее предсказуем в своих действиях. Каждое решение требует для своего принятия и реализации значительно большего времени, ибо внутри правящей группировки сталкиваются различные, подчас прямо противоположные суждения. Поведение режима определяется соотношением сил, а со времени ослабления имевшихся в его распоряжении ресурсов это соотношение нередко складывается равновесно — ни консерваторы, ни реформаторы не берут верх, однако при этом никто из них не чувствует себя достаточно уверенно для того, чтобы действовать иными, кроме убеждения " товарищей по партии" средствами.

Таким образом, к ослаблению режима ведет целая группа факторов. Заметим однако, что хотя последствия такого ослабления оказываются для авторитарных режимов сходными, стимулируя процессы их трансформации, последовательность и время протекания переходных процессов всегда уникальны. В значительной степени эта уникальность сопряжена с уникальностью стартовых условий перехода.