Либерализация. Либерализация режима является неотъемлемой характеристикой демократического перехода и охватывает собой период

Либерализация режима является неотъемлемой характеристикой демократического перехода и охватывает собой период, продолжающийся от истощения ресурсов жизнеспособности ancient regime и следующих за этим режимных дисфункций и кризисов, до того времени, когда режим перестает сопротивляться натиску сил оппозиции. Либерализация завершается либо падением авторитарной власти, либо, если режиму удается изыскать дополнительные ресурсы стабилизации, новыми репрессиями и восстановлением авторитаризма. Демократизация выступает лишь как один из возможных сценариев развития либерализации.

Либерализация протекает по-разному, в зависимости от того, на чем основывалось прежнее авторитарное равновесие — на лжи, страхе или экономическом процветании (30). В первых двух случаях, по-видимому, более характерных для посткоммунистических переходов, равновесие нарушается моментально, как только слово правды о деятельности режима произнесено публично. Казавшийся неколебимым репрессивный режим Чаушеску, напоминает Пшеворский, пал буквально в течение считанных дней, после того, как несколько демонстрантов по возвращении диктатора из поездки в Иран стали выкрикивать обвинения в его адрес. Даже в том случае, если режим идет на изменения добровольно, становясь их инициатором, как происходило в Советском Союзе, это отнюдь не является гарантией против быстрого и неконтролируемого коллапса.

Любопытно, что в случае с Советским Союзом режим во главе с Горбачевым приложил немало целенаправленных усилий, чтобы активизировать массовые социальные слои и получить поддержку для проведения задуманных реформ. Эти усилия далеко не сразу увенчались успехом — народ, привыкший к проведению " компаний" по искоренению, уничтожению, выявлению и т.п., в массе своей полагал, что ни к чему серьезному " разговоры" Горбачева не приведут. Горбачев оказался в нелегком положении. Стремясь получить перевес в оказании влияния на консерваторов внутри руководства КПСС, он нуждался в народной поддержке. Однако народ, на словах " одобряя" перемены, вел себя вплоть до 1988 года весьма индифферентно. Этот парадокс удачно передается шуткой о кризисе современного общества, перефразирующей известную формулу Ленина о революционной ситуации. Согласно этой шутке, кризис состоит в том, что " верхи" больше не хотят жить по-старому, а " низы" — по-новому. Ситуация однако может измениться быстро и неожиданно, и режим, еще недавно стремившийся " раскачать" народные массы, сталкивается с прямо противоположной проблемой — как удержать разбуженную стихию в пределах разумного. Народные массы, ведомые радикальной оппозицией, предъявляют режиму такой счет, который он не в состоянии оплатить. Возникает угроза революции, насильственного ниспровержения прежнего режима — ситуация, замечательно описанная еще Токвилем в его " Старом порядке и революции". Опираясь на опыт Франции, Токвиль утверждал, что революция возникает не столько в результате ухудшения положения народа, сколько как реакция на изменения, направленные на улучшение этого положения. Вызревает своего рода революция массовых ожиданий, которые не состоянии удовлетворить никакие, даже самые прогрессивные действия режима.

Описанный парадокс либерализации менее характерен для обществ, осуществляющих переход в условиях относительного экономического благополучия. В таких условиях либерализация протекает более плавно и сбалансированию. Один из примеров — процесс перехода в Венгрии, где в результате " компромисса Кадара" экономические реформы и эксперименты начали проводиться задолго до возникновения кризиса коммунизма и начала переходных процессов.