Проблемы консолидирующейся демократии

Помимо углубления демократизации и привития гражданам ценностей демократической культуры и навыков политического участия, перед консолидирующейся демократией встают и совершенно конкретные, требующие незамедлительной реакции нового режима, проблемы. Назовем лишь некоторые из них.

Во-первых, это проблема очищения поставторитарного режима, связанная с его отношением к тем, кто занимал управленческие должности при авторитаризме и, следовательно, несет прямую ответственность за грубое попрание прав отдельных граждан и социальных слоев, а также с отношением к собственности и финансам прежнего правящего режима и его партии. В разных обществах эта проблема решалась по-разному. В Польше, например, премьер-министр Т. Мазовецкий отменил всякие преследования и запреты на профессии для вчерашних слуг коммунистического режима. В Чехословакии же такого рода запреты были введены согласно закону о люстрациях (люстрация — открытие собранной службами безопасности и хранившейся в секрете информации на должностных лиц прежнего режима и на граждан, тайно сотрудничавших с ним). Проект такого закона существовал и в России (подготовленный Г. Старовойтовой (82)), но так и не был введен в действие. Введение такого рода законов может как способствовать освобождению от авторитарного наследия, так и, напротив, осложнять этот процесс. В тех обществах, где это наследие пустило особенно глубокие корни, закон о люстрациях способен усугубить переходные процессы, увеличивая и без того резко возросшую социальную напряженность и снижая шансы на достижение социального консенсуса. Кроме того, способов проверить достоверность содержащейся в секретных папках информации не существует. Один из курьезных примеров, подтверждающих такого рода опасения, провозглашение в Чехословакии подверженным действию закона В. Гавела, известного диссидента, лидера демократической оппозиции коммунистическому режиму.

Во-вторых, вновь установившемуся поставторитарному режиму приходится сталкиваться с проблемой " перехода лояльности", связанной со снижением вовлеченности в политику прежних акторов ancient regime. На Юге такими акторами чаще всего выступают военные, на Востоке — коммунисты (83). Решение этой проблемы в еще большей степени, чем решение первой проблемы, продиктовано не столько моральными соображениями, сколько прагматическим стремлением нового режима выжить и не подорвать основы хрупкого, едва установленного гражданского порядка. Именно из числа прежних акторов будет формироваться потенциально сильная непримиримая оппозиция, если проблема " перехода лояльности" останется нерешенной. Поэтому, возможно, как предполагает Д. Фадеев, что переход аполитичных по своей природе чиновников в новые структуры является допустимым и даже желательным. То же самое справедливо и для большей части офицерского корпуса (84).

В-третьих, перед новым режимом неизбежно (вопрос лишь в масштабах распространения) встанет проблема снижения уровня общественного насилия и коррупции должностных лиц. Именно решение этой проблемы будет в первую очередь способствовать предотвращению авторитарной ностальгии среди тех, кто привычно отождествляет " порядок" с недемократическими формами правления.

В-четвертых, новый режим просто обязан изменить к лучшему положение в экономике, заложить в ней основы динамизма и саморазвития, не позволяющие настроениям массы люмпенов и маргиналов получить поддержку общественного большинства. Экономический динамизм может, конечно, пониматься по-разному. С. Хантингтон, например, сформулировал весьма спорное и совершенно неприменимое к посткоммунистическим переходам понятие " политической переходной зоны", согласно которому вероятность начала переходно-демократических процессов сильно возрастает в тех странах, где ВВП на душу населения размещается в промежутке от одной до трех тысяч долларов (85). Экономический динамизм, особенно, в слаборазвитых странах, не может быть сведен к показателям роста. Большинство исследователей посткоммунистических переходов исходят из совершенно иных показателей экономического динамизма, связанных, например, с выходом из экономического кризиса, проведением структурной перестройки, макроэкономической стабилизации и т.д.

В-пятых, возникает острая проблема рекрутирования новых демократических лидеров. На первых порах новые политики формируются из диссидентов и интеллигенции, т.е. тех, кто находился в оппозиции авторитарно-тоталитарному строю. Однако в обществах, сформировавшихся в условиях такого строя, данная проблема не может быть решена в краткие сроки — недостаток опыта, привычка к критике, а не созиданию обречены еще долгое время тормозить процессы демократической консолидации.

А В-шестых, перед молодой демократией встает проблема создания демократических институтов и организаций, политических партий, групп интересов, ассоциаций добровольцев, идентифицирующих себя с этими организациями и готовых поддерживать установленные правила демократической игры как единственные правила, гарантирующие им свободное существование.

Наконец, в-седьмых, проблема демократической консолидации — это и проблема формирования благоприятного внешнего окружения, выработки адекватной новому режиму внешней политики, формирующейся на основе согласования имеющихся в обществе интересов, в тесном сотрудничестве с парламентом, политическими партиями и с учетом общественного мнения.