Речь и общение. Функции речи

Основная функция сознания — это осознание бытия, его отражение. Эту функцию язык и речь выполняют специфическим образом: они от­ражают бытие, обозначая его. Речь, как и язык, если взять их сначала в их единстве, это обозначающее отражение бытия. Но речь и язык и еди­ны, и различны. Они обозначают два различных аспекта единого целого.

Речь — это деятельность общения — выражения, воздействия, сооб­щения — посредством языка; речь — это язык в действии. Речь, и единая с языком и отличная от него, является единством определенной деятель­ности — общения — и определенного содержания, которое обозначает и, обозначая, отражает бытие. Точнее, речь — это форма существования созна­ния (мыслей, чувств, переживаний) для другого, служащая средством обще­ния с ним, и форма обобщенного отражения действительности, или форма существования мышления.

Речь — это язык, функционирующий в контексте индивидуально­го знания. В соответствии с этим психология речи отграничивается от языкознания, изучающего язык; вместе с тем определяется специфичес­кий объект психологии речи в отличие от психологии мышления, чувств и т.д., которые выражаются в форме речи. Фиксированные в языке обоб­щенные значения, отражающие общественный опыт, приобретают в кон­тексте индивидуального сознания, в связи с мотивами и целями, опреде­ляющими речь как акт деятельности индивида, индивидуальное значение или смысл, отражающие личное отношение говорящего — не только его знания, но и его переживания в том неразрывном их единстве и взаи­мопроникновении, в котором они даны в сознании индивида. Так же как

¹ Рубинштейн СЛ. Основы общей психологии: В 2 т. М.: Педагогика, 1989. Т. 1. С. 442-445, 447-457.

Рубинштейн С.Л. Речь

индивидуальное сознание отлично от общественного сознания, психоло­гия от идеологии, так ее речь отлична от языка. Вместе с тем они взаи­мосвязаны, как индивидуальное сознание опосредовано общественным, психология человека — идеологией, так и речь, а вместе с ней речевое мышление индивида обусловлено языком: лишь посредством отложив­шихся в языке форм общественного мышления может индивид в своей речи сформулировать собственную мысль.

Речь, слово являются специфическим единством чувственного и смыслового содержания. Всякое слово имеет смысловое — семантичес­кое — содержание, которое составляет его значение. Слово обозначает предмет (его качества, действия и т.д.), который оно обобщенно отража­ет. Обобщенное отражение предметного содержания составляет значение слова.

Но значение — не пассивное отражение предмета самого по себе как «вещи в себе», вне практически-действенных отношений между людьми. Значение слова, обобщенно отражающее предмет, включенный в реальные действенные общественные взаимоотношения людей, определяется через функцию этого предмета в системе человеческой деятельности. Фор­мируясь в общественной деятельности, оно включено в процесс общения между людьми. Значение слова — это познавательное отношение чело­веческого сознания к предмету, опосредованное общественными отноше­ниями между людьми.

Таким образом, речь первично отображает не сам по себе предмет вне людских отношений, с тем чтобы затем служить средством духовного об­щения между людьми вне реальных практических отношений к предме­там действительности. Значимость предмета в реальной деятельности и слова в процессе общения представлены в речи в единстве и взаимопроник­новении. Носителем значения всегда служит данный в восприятии или представлении чувственный образ — слуховой (звучание), зрительный (гра­фический) и т.д. Но основным в слове является его значение, его семанти­ческое содержание. Материальный, чувственный носитель значения обыч­но как бы стушевывается и почти не осознается; на переднем плане обыч­но всегда — значение слова. Только в поэзии звучание слова играет более существенную роль; помимо же этого лишь в исключительных случаях, когда в силу каких-либо особых условий слово как бы обессмысливается, на передний план в сознании выступает его чувственный носитель, его зву­чание. Обычно все наше внимание сосредоточено на смысловом содержа­нии речи. Ее чувственная основа функционирует лишь как носитель этого смыслового содержания.

Исходя из соотнесенности значения и знака, можно условно сказать, что чувственный носитель значения в слове выполняет по отношению к значению функцию знака, и слово, таким образом, является единством значения и знака. Однако лишь в очень относительном и условном смыс­ле можно признать чувственный носитель значения знаком этого значе-

Тема 15. Познавательные процессы: виды и развитие

ния, потому что под знаком в буквальном, точном, смысле разумеют не­что, что не имеет своего внутреннего значения, — некоторую внешнюю чувственную данность, которая превращается в условного заместителя или же метку чего-то другого. Так, если мы условимся отмечать на по­лях книги или рукописи одним крестиком места, которые нам нужны для одной цели, а двумя крестиками другие, которые мы хотим выделить в связи с другой работой, то эти крестики, употребляемые совершенно независимо от какого-либо внутреннего значения креста, явятся в данном случае чисто условными знаками. Но в слове между его чувственной и смысловой стороной существует обычно значительно более тесная, внут­ренняя связь.

Эта связь выступает уже в фонеме: фонема не просто звук, а звук-смыслоразличитель, т.е. звучание, определенным образом обработанное в системе данного языка специально как носитель определенного смыслово­го, семантического содержания. В историческом становлении и развитии речи мы имеем в большинстве своем не звучания, которые сначала пред­ставлены как чисто чувственные данности и затем превращаются нами в знаки определенных значений; в действительности эти звучания и возни­кают в речи как носители некоторых значений. Когда затем значение сло­ва изменяется и новое слово вводится для обозначения нового понятия, обычно и тут мы не имеем дело с полным произволом, с чистой условнос­тью. По большей части в этих случаях мы имеем дело с переносом и пре­образованием значения, которое уже было связано с данной формой.

Таким образом, даже внешняя сторона слова выходит за пределы знака в силу того, что слово имеет внутреннее значение, с которым внеш­няя чувственная его сторона в ходе исторического развития языка тес­нейшим образом связана. Тем менее возможно — как это часто делает­ся — трактовать слово в целом как условный знак: знак произвольно нами устанавливается; слово имеет свою историю, в силу которой оно живет независимой от нас жизнью.

Это положение необходимо особенно подчеркнуть во всем его прин­ципиальном значении, в противовес той психологии речи, которая пыта­ется свести слово в целом к роли условного знака. <...>

Значение каждого слова в своей понятийной определенности соот­носительно с определенным контекстом, которому оно по существу при­надлежит. Вместе с тем, всегда имеется ограниченный самим значением комплекс других возможных контекстов, в которых слово по своему се­мантическому содержанию может функционировать.

В этих новых контекстах слово может приобрести новое семанти­ческое содержание путем надстройки над его значением связанного с ним, но выходящего за его пределы дополнительного смыслового содер­жания. Это изменение значения слова путем надстройки приводит к тому, что слово приобретает в данном контексте или ситуации смысл, отлич­ный от его значения. Вместе с тем употребление слова в различных или

Рубинштейн С.Л. Речь

изменяющихся контекстах приводит в конце концов к тому, что новое со­держание не надстраивается лишь над ним, а включается в него и, преоб­разуя его, закрепляется в нем так, что оно входит в собственное значение слова и сохраняется за ним и вне данного контекста. Так, в процессе употребления слова его значение не только реализуется, но и видоиз­меняется либо методом надстройки, приводящим к образованию вокруг инвариантного ядра значения подвижной, от случая к случаю изменяю­щейся, семантической сферы смысла слова при данном его употреблении, либо методом преобразования и новой закладки значения слова, приво­дящим к изменению самого значения.

В общей теории речи, которая таким образом вкратце нами намечена, два положения должны быть особо выделены ввиду их большого принци­пиального значения.

1. Речь, слово — не условный знак, его значение не вне его; слово, речь имеют семантическое, смысловое содержание — значение, которое яв­ляется обобщенным обозначающим определением своего предмета. От­ношение слова как обозначающего к обозначаемому им предмету — это познавательное отношение.

2. Обозначающее отражение предмета в значении слова, как и отра­жение вообще, является не пассивным процессом. Мы познаем и осозна­ем действительность, воздействуя на нее; мы познаем предметное значе­ние, оформляемое в слове, воздействуя на предмет и выявляя его функ­цию в системе общественной деятельности. Слово возникает в общении и служит для общения.

На основе коммуникативных отношений между людьми познаватель­ная функция превращается в специфическую обозначающую функцию.

Для бихевиориста значение сводится к голому употреблению пред­мета (значение как совокупность употреблений предмета по Дж.Уотсону) вне обобщающего его осознания. Для интроспекциониста значение сло­ва сводится к внутреннему смыслу, вне употреблений предмета, вне его реальной функции в действенном плане. В действительности значение слова, с одной стороны, формируется в процессе обобщенного осознания его употребления, а с другой — своей обобщенной общественной значи­мостью, складывающейся на основе общественной практики, значение ре­гулирует употребление предмета в действиях индивида. Из этих двух по­ложений вытекает, что было бы в корне неправильно представлять себе дело так, будто значение слова сначала возникает в созерцательном от­ношении индивидуального сознания к предмету, а затем оно поступает в оборот, начиная выполнять свою функцию как средство общения меж­ду людьми; сначала — в значении слова выделяется обобщение и затем на этой основе происходит общение. В действительности же слово пото­му и может служить для обобщения, что оно возникает в действенном и сознательном общении. Вовлекая предмет в деятельность, всегда реаль­но осуществляемую у человека как общественная деятельность, человек

Тема 15. Познавательные процессы: виды и развитие

извлекает из него значение, оформляющееся в слове, которое, возникая в общении, служит для общения.

Семантический характер человеческой речи обусловливает возмож­ность ее использования для сознательного общения посредством обозна­чения своих мыслей и чувств для сообщения их другому. Необходимая для общения, эта семантическая, сигнификативная (обозначающая) фун­кция сформировалась в общении, точнее в совместной общественной дея­тельности людей, включающей их реальное, практическое и совершающе­еся посредством речи идеальное общение, в единстве и взаимопроникно­вении одного и другого.

Функция общения или сообщения — коммуникативная функция речи включает в себя ее функции как средства выражения и как сред­ства воздействия.

Эмоциональная функция речи принадлежит к генетически первич­ным ее функциям. Об этом можно заключить и по тому, что при афати-ческих расстройствах она дольше всего сохраняется. Когда при афатичес-ких заболеваниях генетически более поздняя и более высокая по своему уровню «интеллектуальная» речь расстроена, эмоциональные компонен­ты речи, «эмоциональная» речь (Х.Джексон) иногда сохраняется. Так, не­которые больные не в состоянии сказать или даже повторить слова ка­кой-нибудь песни, но в состоянии ее пропеть¹.

Выразительная функция сама по себе не определяет речи: речь не отожествима с любой выразительной реакцией. Речь есть только там, где есть семантика, значение, имеющее материальный носитель в виде звука, жеста, зрительного образа и т.д. Но у человека самые выразительные мо­менты переходят в семантику.

Всякая речь говорит о чем-то, т.е. имеет какой-то предмет; всякая речь вместе с тем обращается к кому-то — к реальному или возможному собеседнику или слушателю, и всякая речь вместе с тем выражает что-то — то или иное отношение говорящего к тому, о чем он говорит, и к тем, к кому он реально или мысленно обращается. Стержнем или канвой смыс­лового содержания речи является то, что она обозначает. Но живая речь обычно выражает неизмеримо больше, чем она собственно обозначает. Бла­годаря заключенным в ней выразительным моментам, она сплошь и ря­дом выходит за пределы абстрактной системы значений. При этом под­линный конкретный смысл речи раскрывается по большей мере через эти выразительные моменты (интонационные, стилистические и пр.). Подлин­ное понимание речи достигается не одним лишь знанием словесного зна­чения употребленных в ней слов; существеннейшую роль в нем играет истолкование, интерпретация этих выразительных моментов, раскрываю-

¹ Исходя из этого О.Йесперсен (см.: Jespersen О. Language: It's Nature. Development and Origin. N. Y., 1922) построил свою теорию происхождения речи иа пения. Говорящий человек, согласно этой теории, — это более интеллектуализированный и менее эмоцио­нальный потомок поющего человека.

Рубинштейн С.Л. Речь

щих тот более или менее сокровенный, внутренний емыел, который вкла­дывается в нее говорящим.

Речь как средство выражения включается в совокупность выра­зительных движений — наряду с жестом, мимикой и пр. Звук как выра­зительное движение имеется и у животных. В различных ситуациях, при различном состоянии животные издают звуки, каждый из которых более или менее единообразно связан с определенной ситуацией. Каждый крик является выражением определенного аффективного состояния (гнева, го­лода и т.д.). Эти инстинктивные выразительные движения животных еще не являются речью — даже в тех случаях, когда издаваемые животным крики передают его возбуждение другим: животное при этом лишь зара­жает других своим эмоциональным возбуждением, а не сообщает о нем. В них отсутствует обозначающая функцию.

Пока крик является только выразительным движением, сопровож­дающим аффективно-эмоциональное состояние, он может для кого-нибудь, кто установил и осознал связь, существующую между ними, стать знаком, признаком наличия этого состояния. Но речью, словом звук становится лишь тогда, когда он перестает только сопровождать соответствующее аффективное состояние субъекта, а начинает его обозначать. Эмоциональ­но-выразительная функция речи как таковой принципиально отлична от непроизвольной и неосмысленной выразительной реакции. Выразитель­ная функция, включаясь в человеческую речь, перестраивается, входя в ее семантическое содержание. В таком виде эмоциональность играет в речи человека значительную роль. Неправильно было бы целиком интеллек-туализировать речь, превращая ее только в орудие мышления. В ней есть эмоционально-выразительные моменты, проступающие в ритме, паузах, в интонациях, в модуляциях голоса и других выразительных, экспрессив­ных моментах, которые в большей или меньшей степени всегда имеются в речи, — особенно в устной, сказываясь, впрочем, и в письменной речи — в ритме и расстановке слов; выразительные моменты речи проявляются далее в стилистических особенностях речи, в различных нюансах и оттен­ках. Живая человеческая речь не является только «чистой» формой аб­страктного мышления; она не сводится лишь к совокупности значений. Она обычно выражает и эмоциональное отношение человека к тому, о чем он говорит, и часто к тому, к кому он обращается. Можно даже сказать, что чем выразительнее речь, тем более она речь, а не только язык, пото­му что чем выразительнее речь, тем больше в ней выступает говорящий, его лицо, он сам.

Будучи средством выражения, речь является вместе с тем и сред­ством воздействия. Функция воздействия в человеческой речи одна из первичных, наиболее основных ее функций. Человек говорит для того, что­бы воздействовать, если не непосредственно на поведение, то на мысль или чувства, на сознание других людей. Речь имеет социальное предназначение, она средство общения, и эту функцию она выполняет в первую очередь, по-

376 Тема 15. Познавательные процессы: виды и развитие

скольку она служит средством воздействия. И эта функция воздействия в речи человека специфична. Звуки, издаваемые животными в качестве «вы­разительных», выполняют и сигнальную функцию, но человеческая речь, речь в подлинном смысле слова, принципиально отличается от тех звуко-сигналов, которые издают животные. Крик, издаваемый сторожевым жи­вотным или вожаком стаи, табуна и т.д., может послужить для других животных сигналом, по которому они пускаются в бегство или нападают. Эти сигналы являются у животных инстинктивными или условно-рефлек­торными реакциями. Животное, издавая такой сигнальный крик, издает его не для того, чтобы известить других о надвигающейся опасности, а потому, что этот крик вырывается у него в определенной ситуации. Когда другие животные пускаются по данному сигналу в бегство, они также делают это не потому, что они «поняли» сигнал, поняли то, что он обозначает, а потому, что после такого крика вожак обычно пускается в бегство и для животно­го наступила связанная с опасностью ситуация; таким образом, между кри­ком и бегством создалась условно-рефлекторная связь; это связь между бегством и криком, а не тем, что он обозначает.

Сигнальная мимика животных может иметь своим следствием ту или иную реакцию других животных; но средством сознательного по­ведения, при помощи которого субъект в состоянии оказать воздействие, соответствующее поставленной им цели, может быть только речь, кото­рая что-то обозначает, имеет определенное значение. Чтобы включиться в речь, сигнальная функция выразительных движений должна перестро­иться на семантической основе; непроизвольный сигнал должен приоб­рести осознанное значение. Речь в подлинном смысле слова является средством сознательного воздействия и сообщения, осуществляемых на основе семантического содержания речи, — в этом специфика речи в под­линном смысле слова. <...>

Итак, в речи человека можно психологическим анализом выделить различные функции, но они не внешние друг другу аспекты; они включе­ны в единство, внутри которого они друг друга определяют и опосре­дуют. Так, речь выполняет свою функцию сообщения на основе ее смыс­ловой, семантической, обозначающей функции. Но не в меньшей, а в еще большей степени и обратно — семантическая функция обозначения фор­мируется на основе коммуникативной функции речи. По существу обще­ственная жизнь, общение придает крику функцию значения. Выразитель­ное движение из эмоциональной разрядки может стать речью, приобрести значение только в силу того, что субъект замечает то воздействие, кото­рое оно оказывает на других. Ребенок сначала издает крик потому, что он голоден, а затем пользуется им для того, чтобы его накормили. Звук сначала выполняет функции обозначения объективно, служа сигналом для другого. Лишь благодаря тому, что он выполняет эту функцию в от­ношении другого, он нами осознается в своем значении, приобретает для нас значение. Первоначально отражаясь в сознании другого человека, речь

Рубинштейн С.Л. Речь 377

приобретает значение для нас самих. Так и в дальнейшем — из употреб­ления слова мы устанавливаем все более точно его значение, сначала мало осознанное, по тому значению, в каком оно понимается другими. Понима­ние является одним из конституирующих моментов речи. Возникновение речи вне общества невозможно, речь — социальный продукт; предназна­ченная для общения, она и возникает в общении. Притом социальная предназначенность речи определяет не только ее генезис; она отражает­ся и на внутреннем, смысловом содержании речи. Две основные функции речи — коммуникативная и сигнификативная, благодаря которым речь является средством общения и формой существования мысли, сознания, формируются одна через другую и функционируют одна в другой. Соци­альный характер речи как средства общения и ее обозначающий характер неразрывно связаны между собой. В речи в единстве и внутреннем взаи мопроникновении представлены общественная природа человека и свой­ственная ему сознательность.

Всякая реальная конкретная речь или высказывание человека яв­ляется определенной специфической деятельностью или действием его, которое исходит из тех или иных мотивов и преследует определенную цель. В контексте этих мотивов и целей говорящего объективный смысл или значение его высказывания приобретает новый смысл: за объектив­ным содержанием того, что сказал говорящий, выступает то, что он имел в виду, то, что он хотел высказать — дать почувствовать, или понять, то, ради чего он все это сказал. Предметный текст оказывается снабженным более или менее богатым и выразительным подтекстом. Образующийся таким образом личностный контекст определяет смысл речи как выска­зывания данного человека. Строясь на основе его предметного значения, этот личностный смысл речи может как сходиться, так и расходиться с ним — в зависимости от целей и мотивов говорящего и их отношения к содержанию его речи.

Речь обычно должна разрешить какую-то более или менее осознан­ную говорящим задачу и являться действием, оказывающим то или иное воздействие на тех, к кому она обращена, хотя иногда речь является фак­тически в большей или меньшей мере процессом, течение которого непро­извольно определяется не вполне осознанными побуждениями.

Для того чтобы речь стала вполне сознательным действием, необ­ходимо прежде всего, чтобы говорящий четко осознал задачу, которую должна разрешить его речь, т.е. прежде всего ее основную цель.

Однако понимание задачи, которую должна разрешить речь, пред­полагает не только осознание цели, но и учет условий, в которых эта цель должна быть осуществлена. Эти условия определяются характером пред­мета, о котором идет речь, и особенностями аудитории, к которой она об­ращена. Лишь при учете цели и условий в их соотношении человек зна­ет, что и как ему сказать, и может строить свою речь как сознательное действие, способное разрешить задачу, которую поставил себе говорящий.

Тема 15, Познавательные процессы: виды и развитие