Глава двадцатая

П рохладный ветер взъерошил белые волосы Артаса, обдувая его улыбающееся лицо. Как приятно было снова оказаться в холодных краях этого мира. Земля эльфов с ее вечным летом, запахом цветов и трав тревожила его. Она напоминала ему сады Даларана, где он подолгу проводил время с Джайной; львиный зев усадьбы Бальнира. Уж лучше ветер, очищающий разум, и холод, подавляющий воспоминания. Память о минувших событиях больше ему была не нужна, она была его слабостью, которой не было места в сердца Артаса Менетила.
Он был, как всегда, на своем верном коне, Непобедимом. Из Кель’Таласа он унес с собой одно плохое воспоминание – тот подонок, король Анастериан, трусливо накинулся не на наездника, а на невинного коня, сломав тому ноги точно так же, как это было у Непобедимого перед самой смертью. Происшествие вынудило Артаса вновь вернуться в прошлое к той ужасной трагедии, глубоко затронув его, а в случае с Анастерианом – заставив люто разгневаться, что, в конце концов, хорошо послужило ему для завершения их битвы. Перед ним и позади него через заснеженный проход шла его армия, неутомимая, не чувствующая холода. Где-то среди этой ужасной процессии была банши. Артас позволил Сильване пока что остаться рядом с ним. Его более интересовал Кел’Тузад, безмятежно парящий возле него, если такой эпитет вообще можно было применить к личу. Он был тем, кто направлял Плеть в эти далекие промерзшие земли, и до сих пор Артас не подвергал его распоряжения сомнению. Но поход становился скучным, и ему стало любопытно. Принц почувствовал, что он ухмыльнулся.
– Так ты не злишься на меня, – язвительно заметил он, – за то, что я когда-то убил тебя?
– Не будь глупцом, – ответил воскрешенный некромант. – Король заранее предупредил меня о том, чем закончится наша встреча.
Это удивило Аратса.
– Король-лич знал, что я убью тебя? – он нахмурился, мельком взглянув на клинок, который свисал с бедра. Ныне он молчал, дремал. От него больше не исходило шепотов, и руны не пылали силой.
– Конечно, – ответил Кел’Тузад с превосходством в замогильном голосе. – Он выбрал тебя на роль главного героя задолго до того, как появилась Плеть.
Тревога Артаса усугубилась. Никто не спросил его и не рассказал о его судьбе. Но принял бы он ее, зная правду? Да, он сам так решил. Ему не нравилось, что им управляют, но он знал, что нужно было умерить свой нрав, если ему суждено было стать грозным оружием. Он должен был пойти шаг за шагом навстречу своей судьбе или же отречься от нее. Но тогда бы он был с Джайной, а Утер и его отец были бы...
– Если он столь всемогущ, почему он позволяет повелителям ужаса командовать собой?
– Они – слуги тех, кто создал нашего властелина: огненных лордов Пылающего Легиона.
Эта фраза вызвала дрожь у Артаса. Пылающий Легион. Всего лишь два слова, но мощь, которая скрывалась в них, будоражила кровь. Его Ледяная Скорбь замерцала.
– Это могучая армия демонов, уже покорившая множество миров, – голос Кел’Тузада словно вгонял его в транс, и Артас на мгновение сомкнул глаза. За закрытыми веками в его уме предстали сцены, о которых рассказывал лич. Он видел красное небо над красным миром. По горной местности лилась волна существ. Они бежали словно гончие, но они были не настоящими зверьми – их рты были полны ужасных острых зубов, и из их плеч росли странные щупальца. Каменные валуны падали на землю, оставляя за собой след из зеленого пламени, оживая и превращаясь в големов, идущих навстречу своим противникам.
– Теперь они хотят придать огню этот мир. Наш господин был создан, чтобы подготовить их приход. А повелители ужаса надзирают за ним.
Видение в разуме Артаса сменилась. Он взирал на врата из камня. Он понял, что это был Темный Портал, хотя никогда раньше его не видел. Тот излучал зеленый огонь, и у него столпилось множество демонов. Артас завертел головой, и видение исчезло.
– То есть эпидемия в Лордероне, цитадели Нордскола, битва в землях эльфов… это все приготовления к приходу каких-то демонов?
– Да. Со временем ты поймешь, что вся наша история – лишь репетиция грядущей битвы.
Артас начал обдумывать услышанное. Ледяная Скорбь определенно пробудилась, и он снял рукавицу со своей правой руки, чтобы погладить свой меч. Холод, продирающий кости, был настолько силен, что даже его рука, рука рыцаря смерти, которому обычный холод был нипочем, заболела, как только он дотронулся до меча. До него вновь дошел шепот, и он улыбнулся.
– Есть что-то еще, лич? – спросил он, развернувшись к Кел’Тузаду. – Ты упомянул, что повелители ужаса держат нашего господина в заключении. Расскажи мне все.
У Кел’Тузада, не обладающего более плотью, нельзя было рассмотреть выражение лица, чтобы понять, о чем он думает. Но Артас заметил, как нежить немного сгорбилась, что означало его нерешительность. Тем не менее, он сказал.
– Мы сделали первый шаг – создали Плеть и уничтожили всех, кто мог противостоять Легиону.
Артас кивнул.
– То есть войска Лордерона… и эльфов, – он почувствовал комок в горле, но решил не придавать этому значение.
– Именно. Теперь мы должны призвать повелителя демонов, который начнет вторжение, – лич указал своим костяным пальцем туда, куда они направлялись. – Неподалеку отсюда расположен лагерь орков. На их территории находятся врата, ведущие в мир демонов. С помощью этих врат я смогу связаться с повелителем и получить у него новые указания.
Артас спокойно сидел на Непобедимом. Его мысли вновь утянули его в прошлое, когда он сражался с орками рядом с Утером Светоносным в Странбраде. Он вспомнил, что орки приносили людей в жертву своим повелителям – демонам. Тогда он с Утером чувствовали отвращение и были сильно потрясены. Сам Артас тогда словно обезумел, так что Утеру пришлось прочесть ему лекцию о том, что нельзя сражаться с гневом в сердце. “Если мы позволим нашим эмоциям обратиться к жажде крови, то мы не будем ничуть лучше этих мерзких орков, ” – упрекнул его Утер.
Что ж, Утер был мертв, и хотя Артас все равно убивал орков, теперь он работал на демонов. Возле глаза дернулся мускул.
– Так чего же мы ждем? – огрызнулся он и пустил Непобедимого вскачь.

Орки сражались смело, но, как и все прошлые попытки остановить Плеть, – бесполезно. Артас вышел вперед, верхом на Непобедимом, ловко перепрыгивая лежащие тела орков. Он долго изучал врата. Три каменных плиты были слишком изысканы, чтобы быть созданными этой зверской расой. Врата соседствовали с огромными костями животных, пылающими тусклым красным оттенком. Внутри пространства, заключенного между каменными плитами, вяло циркулировала зеленая энергия. Проход в другой мир. Джайна могла им заинтересоваться – но страх пересилил бы ее любопытство. Именно это делало ее слабой.
Именно это… делало ее Джайной…
– Все дикари перебиты, – сплюнул Артас. – Врата теперь в твоем распоряжении, лич.
Могучий скелет весь дрожал от восхищения, заскользив вперед и сложив руки, словно в молитве. Лестница вела к арке; Артас заметил, что лич не поднялся ни на одну ступень. Он стоял у фундамента портала, из уважения – или из прагматического желания избежать быстрой смерти. Артас отошел назад, пристально наблюдая за происходящим с Непобедимого.
– Взываю к тебе, Архимонд! Твой верный слуга жаждет лицезреть тебя!
Зеленый туман продолжил кружиться в водовороте. Вскоре Артас смог разглядеть в нем фигуру, в чем-то похожую на повелителей ужаса, с которыми он уже был знаком, а чем-то отличающуюся от них.
У существа, которое увидел Артас, была сине-серая кожа, правда из-за окружавшего его зеленого света нельзя было сказать наверняка. Несомненно, демон этот был силен – мощная грудь, огромные крепкие руки. А нижняя часть тела походила на козлиную: ноги Архимонда были изогнуты коленьями в обратную сторону и заканчивались не ступнями, а раздвоенными копытами. Хвост позади него дергался, что было совсем не похоже на спокойного и сдержанного Архимонда. Руки, плечи и голени были облачены в золотую, мерцающую броню с выступающими черепами и шипами. С подбородка свисали два длинных и тонких щупальца. Но что сильнее всего привлекало внимание к его вытянутому лицу, так это глаза, пылающие ядовито-зеленым огнем, более ярким и более четким, чем кружащийся зеленый туман. Хотя физически Архимонд не был в этом мире, Артас почувствовал присутствие демона, от которого он не мог пошевелиться.
– Ты произнес мое имя, лич – я пришел, – сказал демон, его резонансный голос каждым слогом откликался в костях Артаса. – Ты – Кел’Тузад, не так ли?
Кел’Тузад склонил свою рогатую голову. Артас чувствовал раболепие лича.
– Да, о Великий. Это я призвал вас. Прошу, расскажите, как мне ускорить ваш приход в этот мир. Я существую лишь для того, чтобы служить вам.
– Есть особый том, который тебе нужно найти, – провозгласил повелитель демонов. Его взгляд скользнул к Артасу, демон на мгновенье посмотрел на него, и тут же отвернулся. Это вызвало у Артаса раздражение. – Единственная сохранившаяся книга заклинаний Медива, Последнего из Хранителей. Только его потерянные знания способны перенести меня в этот мир. Ищите город смертных, что называется Даларан. Книга хранится там. На закате третьего дня ты начнешь обряд.
Образ исчез. Артас долго еще смотрел туда, где был Архимонд.
Даларан. Величайшая концентрация магии в Азероте после Кель’Таласа.
Даларан. Там училась Джайна Праудмур. И весьма вероятно, Джайна все еще там. На мгновенье в нем вспыхнула вспышка боли.
– Даларан защищают самые сильные маги Азерота, – медленно сказал он Кел’Тузаду. – Нам не удастся скрыть свое наступление. Они будут готовы.
– Как был готов Кель’Талас? – рассмеялся во весь голос Кел’Тузад. – Вспомни, с какой легкостью эта армия сокрушила его. И там будет то же самое. Кроме того, напомню тебе... я был членом Кирин Тора и приближенным к Архимагу Антонидасу. Даларан был моим домом, когда я еще был смертным во плоти. Я знаю все его секреты, все его защитные заклинания, способы оказаться там, где они даже и не думали ставить охрану. Как это мило – навести ужас на тех, кто заставлял меня отречься от моего пути, от моей судьбы. Не бойся, рыцарь смерти. Мы не можем потерпеть неудачу. Никто и ничто не может остановить Плеть.
Краем глаза Артас уловил движение. Он развернулся и увидел бестелесный дух некогда живой Сильваны Ветрокрылой. Очевидно, она слышала их беседу и заметила его реакцию на новый приказ.
– Этот разговор о Даларане тронул тебя, – лукаво заметила она.
– Замолчи, призрак, – пробормотал он, вспомнив против воли, как он впервые прошел врата Даларана, сопровождая Джайну. Невинность того времени теперь была ему уже недоступна.
– Возможно, кто-то, о ком ты заботился? Приятные воспоминания?
Проклятая банши не отставала. Он отдался гневу, сжал руку, и она закорчилась от боли, пока он не отпустил ее.
– Больше ни слова об этом, – предупредил он. – Не мешай нам.
Сильвана молчала. Но на ее бледном, призрачном лице появилась дикая самодовольная усмешка.

– Я могу помочь, – голос Джайны был спокоен, чего сама она не ожидала. Она находилась рядом со своим наставником, Антонидасом, в его любимом, по-домашнему уютном кабинете, где всегда царил кавардак. – Я достаточно обучена для этого.
Архимаг стоял и смотрел в окно, сжав руки за спиной, как будто ничего страшного не происходило, и он просто наблюдал, как внизу студенты проводят практику.
– Нет, – спокойно заявил он. – У тебя иная задача, – он повернулся к ней, и ее сердце сжалось, лишь она увидала выражение его лица. – Задача, от которой я… и Теренас, да хранит Свет его душу… уклонились. Он отказался выслушать того странного пророка, и был убит его же сыном, а его королевство лежит теперь в руинах, по которому бродят лишь мертвецы.
Даже сейчас внутри Джайны все сжалось при его упоминании. Артас…
Ей все еще было сложно поверить в происходящее. Она любила его, так сильно… она любила его до сих пор. Она постоянно молилась, тихо и незаметно ото всех, чтобы он был под каким-то контролем, которому он не мог сопротивляться. Ибо если он сделал все это по собственной воле...
– Пророк говорил и со мной, но я высокомерно решил, что знаю больше всех. И вот, моя дорогая, мы пришли к тому, что сейчас имеем. Все мы живем – и умираем – по нашему выбору. – Антонидас печально улыбнулся. Ее глаза покраснели, она заморгала, не желая пролить ни слезинки.
– Я останусь. Я могу...
– Ты должна беречь тех, о ком обещала заботиться, Джайна Праудмур, – строго сказал Антонидас, его лицо стало суровее. – Будет ли тут одним магом больше или меньше… это ничего не изменит. Сейчас тебя ждут другие.
– Антонидас … – ее голос оборвался на полуслове. Она бросилась к нему и крепко обняла. Она так прежде никогда не делала; она боялась сделать это. Но теперь он казался… старым. Старым, слабым и, что хуже всего, смирившимся. – Я останусь. Я могу...
– Дитя, – нежно сказал он, гладя по ее спине, затем фыркнул от смеха. – Нет, ты уже не дитя. Ты – женщина и настоящий лидер. И все же… тебе лучше идти.
Снаружи прозвучал голос, сильный, звонкий и знакомый. В Джайну словно ударила молния. У нее замерло дыхание, она отпустила своего наставника и отошла назад.
– Волшебники Кирин Тора! Я – Артас, первый из рыцарей смерти великого Короля-лича! Я приказываю вам открыть ворота и склониться перед силой Плети!
Рыцарь смерти? Потрясенная Джайна вопросительно уставилась на Антонидаса, который грустно ей улыбнулся.
– Я решил уберечь тебя от этого… по крайне мере до этого момента.
Все вокруг нее закружилось. Артас… здесь …
Архимаг подошел к балкону. Небольшой взмах скрюченных годами рук, и его голос стал столь же громок, как и у Артаса.
– Приветствую тебя, принц Артас, – сказал Антонидас. – Как поживает твой благородный отец?
– Антонидас, – ответил Артас. Где он был? Снаружи? Увидела бы она его, если бы подошла к Антонидасу на балконе? – Не нужно лицемерия.
Джайна посмотрела в другую сторону и вытерла слезы на глазах. Она изо всех сил пыталась что-то сказать, но слова словно застревали в горле.
– Мы ждали твоего визита, Артас, – спокойно продолжил Антонидас. – Волшебники создали ауру, которая уничтожит твоих мертвецов, если они попытаются подойти к городу.
– Твои фокусы не остановят меня, Антонидас. Вероятно, ты уже слышал, что произошло в Кель’Таласе? Они тоже думали, что неуязвимы.
Кель’Талас.
Джайне стало нехорошо. Она была в Даларане, когда от горстки выживших, которым удалось сбежать, пришла весть о том, что произошло в Кель’Таласе. Здесь же находился тогда и принц кель’дораев. Она никогда не видела Кель’таса таким… таким сердитым, таким расстроенным, таким грубым. Она подошла к нему, желая выразить сочувствие и оказать поддержку, но он взвинтился и посмотрел на нее с такой яростью, что она отскочила от него.
– Не говори ничего, – прорычал Кель. Его руки были сжаты в кулаки; к своему ужасу она поняла, что он едва сдерживает себя, что не ударить ее. – Глупая девчонка. И это чудовище ты затащила себе в постель?
Джайна моргнула, ошеломленная грубостью слов обычно очень культурного эльфа.
– Я...
Но ему ее слова были не интересны.
– Артас – убийца! Он погубил тысячи невинных жизней! На его руках столько крови, что целого океана не хватит, чтобы смыть ее. И ты любила его? Предпочла его мне?
Его голос, обычно такиой сладкий и сдержанный, сломался на последнем слове. Джайна чувствовала, как слезы текут по ее лицу – внезапно она все поняла. Он набросился на нее, потому что не мог напасть на своего настоящего врага. Он чувствовал себя беспомощным, бессильным и бил в ближайшую цель – в нее, в Джайну Праудмур, любви которой он так желал и не смог добиться.
– О… Кель’тас, – сказала она тихо, – он свершил… ужасное, – начала она. – То, что пострадал твой народ...
– Да ты ничего не знаешь о страдании! – закричал он. – Ты – всего лишь ребенок, с детскими мозгами и детским сердцем. Сердцем, которое ты отдала этому... этому... он убил их, Джайна. А затем он поднял из мертвых их трупы!
Джайна безмолвно уставился на него, его слова совсем не жалили ее теперь, когда она узнала причину их жестокости.
– Он убил моего отца, Джайна, как он убил своего. Я... я должен был быть там.
– Чтобы умереть рядом с ним? С остатками твоего народа? Что хорошего в том, чтобы бросаться своей жизнью ради...
Едва слова слетели с ее губ, как она поняла, что совершила ошибку, сказав это. Кель’тас напрягся и резко перебил ее.
– Я мог бы остановить его. Я должен был, – он выпрямился, и его неприветливость внезапно испарилась, холод сменился огнем. Он поклонился ей, слишком низко. – Я ухожу из Даларана как можно скорее. Здесь меня больше ничто не держит, – Джайна вздрогнула от его пустого, отреченного голоса. – Я был величайшим глупцом, полагая, что кто-то из вас, людей, может помочь мне. Я оставляю это место дрожащим дряхлым магам и честолюбивым юнцам. Никто из вас не может помочь нам. Мои эльфы нуждаются во мне, чтобы я повел их теперь, когда мой отец...
Он затих и с трудом сглотнул.
– Я должен идти к ним. К тем немногим, кто выжил. К тем, кто пережил и переродился в крови тех, кто ныне служит твоему возлюбленному.
Он ушел прочь, пылая яростью каждой частицей своего высокого изящного тела, и в своем сердце Джайна чувствовала его боль.
И теперь он был здесь; Артас был здесь, во главе армии нежити, будучи рыцарем самой смерти. Голос Антонидаса вырвал ее из царства грез, и она заморгала, пытаясь вернуться к реальности.
– Отведи свои войска, или мы будем вынуждены применить против тебя свою силу! Делай свой выбор, рыцарь смерти, – Антонидас отошел от балкона и повернулся к Джайне. – Джайна, – сказал он обычным голосом, – сейчас мы установим блокирацию телепортации. Тебе нужно идти, пока ты не оказалась здесь в ловушке.
– Возможно, я смогу достучаться до него… возможно, я смогу… – она затихла, услышав в ее же словах несбыточные мечты. Она не смогла даже помешать ему убить невинных в Стратхольме, или остановить поход в Нордскол, хотя она была уверена, что это ловушка. Он не послушал ее тогда. Если Артас действительно был под темным контролем, как она могла отговорить его теперь?
Она глубоко вздохнула и отошла, Антонидас слегка кивнул ей. Было так много, о чем она хотела сказать этому человеку, своему наставнику, своему примеру для подражания. Но все, что она могла сделать – лишь изобразить неуклюжую улыбку. Он шел на битву, и они оба знали, что это будет его последнее сражение. Она не могла найти слов даже для прощания.
– Я позабочусь о наших людях, – с трудом выдавила из себя она, воспользовалась заклинанием телепортации и исчезла.

Первый этап битвы был окончен, Артас получил то, ради чего пришел сюда. Артас получил нужную им магическую книгу Медива. Она была большой, и необычно тяжелой даже для своего размера, обернутой в красную кожу с золотым переплетом. На обложке красовалось изображение черного ворона с распахнутыми крыльями. На книге все еще была свежая кровь Антонидаса. Интересно, не станет ли она от этого еще сильнее?
Непобедимый, на котором он сидел, затопал копытом и встряхнул шеей, будто у него была плоть, которую дразнили мухи. Они были на вершине холма, спускавшегося к Даларану. Его башни по-прежнему сверкали в свете солнца золотистыми, белыми и фиолетовыми переливами, но улицы его теперь были умыты кровью. Те маги, что сражались с ним всего несколько часов назад, стояли теперь возле него. Большая часть из них была слишком помята, чтобы быть хоть как-то полезной, их можно было разве что бросить в битву в качестве пушечного мяса. Но другие… другими можно было еще воспользоваться, их навыки, которыми они владели при жизни, хорошо послужат Королю-личу после смерти.
Кел’Тузад был словно ребенок на Зимнем Покрове. Он пролистывал книгу Медива, с головой окунувшись в свою новую игрушку. Это раздражало Артаса.
– Магический круг приготовлен в точности по твоим указаниям, лич. Ты готов начать обряд?
– Почти, – ответил мертвец. Фаланги пальцев перелистнули еще одну страницу. – Здесь столько всего. Познания Медива не ограничиваются одними лишь демонами. Я подозреваю, что он был гораздо сильнее, чем мы когда-то подозревали.
Пока ему отвечал Кел’Тузад, рядом с ними появился темно-зеленый водоворот, из которого материализовался Тикондрий. Раздражение Артаса стало еще сильнее, ибо повелитель ужаса говорил с ними, как всегда, с нескрываемым пренебрежением.
– Его силы не хватило даже на то, чтобы избежать смерти – вот что главное. Достаточно того, что сегодня мы завершим начатую им работу. Приступай!
И затем он быстро покинул их. Кел’Тузад воспарил прямо в круг. Место было размечено четырьмя небольшими обелисками. В их центре был начерчен круг с мистическими знаками. Кел’Тузад взял книгу с собой, и как только он был на месте, линии круга ожили и зажглись фиолетовым сиянием. Одновременно послышался шум, треск, и вокруг лича возникли восемь столбов из пламени. Кел’Тузад развернулся, и пристально посмотрел на Артаса своими пылающими глазами.
– Живые, что еще остались в Даларане, ощутят силу заклятья, – предупредил Кел’Тузад. – Они не должны прервать ритуал, иначе мы потерпим неудачу.
– Я сохраню твои кости, лич, в целости и сохранности, – заверил его Артас.
Как и обещал Кел’Тузад, было сравнительно легко ворваться в Даларан, уничтожить тех, кто поддерживал защитную магию от нежити, и забрать то, ради чего они пришли. Артас смог расправиться с Архимагом Антонидасом, крайне могущественным человеком, по крайней мере, так он когда-то считал.
Если Джайна был там, она бы к нему вышла, он был в этом уверен. Взывала бы к тому, что между ними когда-то было, как она уже пыталась сделать раньше. Ныне у нее не было бы ни шанса, в отличие от того раза, вот только...
Он был рад, что не столкнулся здесь с нею.
Внимание Артаса внезапно привлекло другое. Врата открывались, и серые губы Артаса изогнулись в улыбке. Раньше у Плети было преимущество в элементе неожиданности. Да, в Даларане всегда проживало множество сильных магов. Но в городе не было обученного ополчения, да и не все маги были из Кирин Тора. И все же у Даларана было несколько стражей, и с ними шутки были плохи.
Они телепортировали армии.
Великолепно. Хорошая драка – вот что было нужно, чтобы отвлечься от мыслей о Джайне Праудмур и о том, каким он был в юности.
Он взялся за Ледяную Скорбь, чувствуя, как она покалывает в его руке, слыша убаюкивающий ласкающий голос Короля-лича.
– Ледяная Скорбь жаждет крови, – сказал он свои войскам, указывая мечом на защитников великого города магов. – Давайте утолим ее голод.
Армия Плети заревела, над всей этой какофонией был четко слышен страдающий вопль Сильваны, заставивший Артаса усмехнуться. Даже после смерти, даже вынужденная повиноваться, она бросала ему вызов, и он наслаждался, натравливая ее на тех, кого она защищала. Непобедимый напрягся и с безумным ржанием пустился вскачь.
Несколько ужасных слуг осталось, чтобы защищать Кел’Тузада, но большинство ринулось за своим повелителем. Артас узнавал одеяния тех, кого телепортировал Кирин Тор, дабы защитить свой город. Когда-то они были его друзьями, но то было в прошлом и уже его не интересовало, как, скажем, вчерашняя погода. Ему стало лучше, он чувствовал лишь радость Ледяной Скорби, сверкающей и поющей, пожинающей урожай душ, возвышаясь и ниспадая, пробивая кольчугу словно бумагу.
После того, как пала первая волна солдат, вставшая в ряды Плети или лежавшая там, где пала, прибыла вторая волна. Там были маги, одетые в фиолетовые одежды Даларана с вышитым символом великого Ока. Но и к Артасу подоспела подмога.
Демоны, похоже, были готовы помочь мертвым ценою своей жизни.
С небес падали огромные камни, оставляя за собой зеленое пламя скверны. Земля задрожала там, где они падали, и из образовавшихся кратеров поднимались существа, похожие на каменных големов, живущих за счет мерзкой зеленой энергии.
Артас обернулся через плечо. Кел’Тузад поднялся в воздух еще выше, его руки раскинулись в стороны, его рогатая голова откинулась назад. От него, потрескивая, струилась энергия, перед личом начал формироваться зеленый шар. Затем лич резко опустил руки и вышел из круга.
– Приди, лорд Архимонд! – прокричал Кел’Тузад. – Приди в этот мир и позволь нам насладиться огнем твоей силы!
Зеленый шар запульсировал, расширился, став больше и засверкав ярче. Внезапно столб пламени устремился ввысь, чему ответило несколько молний, ударивших рядом с кругом. А затем, где не было ничего, выросла фигура – высокая, сильная, изящная, темная и опасная. Артас вернулся на поле битвы. Враг отступал – видимо маги поняли, что произошло, и их войска развернулись и поспешили в безопасное место – ненадолго, думал Артас – в Даларан. И когда они бежали, над полем боя разнесся мощный, отдававший эхом голос.
– Трепещите, смертные! Зло пришло в этот мир!
Артас поднял руку, и этим простым жестом приказал Плети остановиться и вернуться. Пока он скакал обратно к Кел’Тузаду, все время поглядывая на гигантского повелителя демонов, к ним присоединился Тикондрий. Как обычно, когда опасность уже миновала.
Повелитель ужаса низко поклонился. Артас потянул уздечку, остановившись невдалеке от них, предпочтя просто наблюдать.
– Лорд Архимонд, все готово
– Хорошо, Тикондрий, – ответил Архимонд, кивнув меньшему демону, чтобы тот встал.

– Король-лич нам больше не нужен. Отныне ты будешь командовать армией Плети.
Артас почувствовал огромное облегчение оттого, что часами медитировал, учась дисциплине. Только это не дало ему выпустить на волю свою ярость и гнев. Но все равно Непобедимый почувствовал его напряжение и нервно задергался. Он сжал узды и заставил мертвое животное утихнуть. Король-лич им больше не нужен? Почему? Да кем был этот демон, и что будет с ним? Что будет с Артасом?
– Скоро я начну вторжение. Но сначала я преподам урок этим жалким волшебникам… я превращу их город в прах истории.
Он зашагал вперед, с гордой и прямой осанкой, копыта решительно стучали с каждым его шагом, броня мерцала в розовом, золотом и сиреневом цветах сгущающихся сумерек. Возле него с почтением семенил Тикондрий. Артас подождал, пока они не отойдут от них, прежде чем наброситься на Кел’Тузада.
– Он что, шутят? Что будет с нами?
– Терпение, молодой рыцарь. Король предвидел и это. Ты еще сыграешь свою роль в его великом плане.
Сыграет? Артас буравил взглядом некроманта, его ноздри чуть ли не испускали пар, но он сдержал свой гнев. Если кто-нибудь – демон или даже сам Король-лич – хотя бы на мгновенье подумает, что Артас – всего лишь орудие, которым можно так просто попользоваться и выкинуть, то Артас докажет, что тот ошибается. Он прошел через слишком многое – потерял слишком много, отрекся от слишком многого, что было ему дорого – чтобы теперь оставаться в стороне.
Это не могло кончиться вот так.
Это не кончится вот так.
Земля загрохотала. Непобедимый тревожно задергался, вставая на дыбы, словно пытаясь касаться земли. Артас быстро взглянул на город магов. В это время дня его башни были особенно прекрасны, они источали гордость, великолепие и роскошь в спускающемся полумраке сумерек. Но вдруг он услышал гулкий шум разрушения. Вершина самой высокой и самой красивой башни города внезапно накренилась и упала, медленно и неумолимо, будто ее кто-то разломил посередине огромной невидимой рукой.
Остальная часть города пала моментально, разбившись в дребезги и раскрошившись в пыль, шум разрухи эхом отдавался в ушах Артаса. Он вздрогнул от этих звуков, но не смел отвести взгляд.
Он вспомнил, как пал Луносвет. Как он направил на него Плеть. А это… так небрежно, так непринужденно… Луносвет был с трудом завоеванным призом. Архимонд, казалось, мог уничтожить самые великие города людей, даже не находясь там.
Артас подумал об Архимонде и Тикондрие. Задумавшись, он потер свой подбородок.
И за его поясом пылала Ледяная Скорбь.