Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава двадцать четвертая




 

Артас не знал, как долго они пробыли под ледяной поверхностью Нордскола, в древнем и мертвом нерубийском королевстве. Когда он бежал на свет в конце тоннеля, как летучая мышь, он знал лишь две вещи. Первое – что он успел вовремя, чтобы защитить Короля-лича. Второе – он до мозга костей рад выбраться из этой дыры.
Сразу было видно, что когда-то королевство нерубов было величественным. Артас не представлял, что можно от него ожидать – но точно не броских синих и аметистовых цветов, и не запутанных геометрических форм, разделявших различные залы и коридоры. На них все еще можно было разглядеть следы былой красоты. Они походили на засохшую розу – прекрасные, но мертвые. Всюду царил странный запах, куда бы они ни шли. Артас не то что не мог узнать его, но даже не мог определить, на что он похож. Он был удушливым и резким, и весьма неприятным, несмотря на то, что Артас провел долгое время рядом с гниющими мертвецами.
Путь был и вправду коротким, как и обещал Ануб’арак, но за каждый шаг они платили кровью. Только вступив в подземелье, они почти тут же попали в засаду.
Из темноты вышли дюжины пауков. Ануб’арак и его воины встретили их во всеоружии. Чуть помешкав, Артас приказал своим войскам поступить так же. Обширные пещеры быстро заполнились визжанием и жужжанием нерубийцев, гортанными криками нежити и отчаянными воплями некромантов, когда нерубийцы напали, разбрасываясь ядом. Несколько мертвецов попали в ловушку из толстой, липкой паутины, и так и оставались там, пока жестокие челюсти не сносили им голову или острые шипы лап не выпускали им кишки.
Ануб’арак был кошмаром во плоти. Он издал ужасный глухой звук на своем родном гортанном языке и набросился на своих бывших сородичей. Каждая его лапа пронзала свою несчастную жертву, а шипы надламывали их конечности. И все то время, что спертый воздух был переполнен криками, Артас, вроде бы и привыкший к таким делам, дрожал и тяжело дышал.
Схватка была жестокой и обошлась им дорогой ценой, но, в конце концов, нерубийцы отступили в тьму, из которой родились. Несколько из них осталось позади, яростно корчась восемью лапками, пока не умерли, подогнув их под себя.
– Что это, черт возьми, значит? – задыхаясь, спросил Артас у Ануб’арака. – Эти нерубийцы – твоя родня. Почему же они напали на нас?
– Многие из нас, падших в войне Паука, вернулись в этот мир, чтобы служить Королю-личу, – ответил Ануб’арак. – Но эти воины никогда не умирали. Они все еще глупо сражаются за освобождение Неруба от Плети.
Артас мельком взглянул на мертвых нерубийцев.
– И вправду, глупо, – пробормотал он, подняв руку вверх. – После смерти они станут служить тем, с кем воевали при жизни.
Таким образом, когда они, наконец, вышли на тусклый свет и свежий ветер верхнего мира, его армия пополнилась новобранцами, недавно умершими, но верными его армии.
Артас остановил Непобедимого. Он ужасно дрожал, и ему нужно было всего лишь на минутку присесть и отдышаться свежим воздухом. Правда, воздух вокруг быстро испортился зловонием его же войска. Ануб’арак подошел к нему и пристально на него взглянул.
– Нет времени на отдых, рыцарь смерти. Мы нужны Королю-личу. Наш долг – служить ему.
Артас скоро осмотрел повелителя склепа. Что-то в тоне его голоса намекало на какое-то странное чувство, – это была неприязнь? Ануб’арак служил только потому, что должен был? А если бы у него была возможность, – он бы восстал против Короля-лича… восстал бы против самого Артаса?
Силы Короля-лича иссякали, – и вместе с ними и силы Артаса. А что если их окажется недостаточно…
Рыцарь смерти посмотрел на повелителя склепа, глубоко вздохнул и пошел за ним.

Столь долгий поход сквозь глубокий снег и грубый ветер Артас и представить себе не мог. Один раз он почти что потерял сознание, – столь измотал его путь. Но, испугавшись, он заставил себя идти вперед. Теперь у него нет права на ошибку.
Они поднялись на склон, и Артас увидел, наконец-то, ледник посреди долины – и армию, что ждала его. Его дух воспрял при виде огромного войска, собравшегося, чтобы сражаться за него и за Короля-лича. Ануб’арак оставил здесь много своих воинов, дожидавшихся его, готовых к бою. Он посмотрел дальше и увидел еще одну армию, – он знал, кто это, хотя они были слишком далеко, чтобы их разглядеть. Он взглянул еще дальше и затаил дыхание.
Король-лич был там, в глубинах ледника. Пойманный в ловушку в своей тюрьме, каким Артас видел его в видениях. Он одним ухом слушал, как один из нерубийцев, посланный к нему Ануб’араком, докладывал о сложившейся ситуации.
– Вы как раз во время. Войска Иллидана собрались у ледника, и…
Артас вскрикнул он жутчайшей боли, зная, что она значила. Мир вокруг него вновь налился кровью, и судороги свели все тело. От близи к Королю-личу его муки увеличились в стократ – но все равно были лишь частью того, что испытывал сам Король.
– Артас, мой герой. Наконец-то ты прибыл.
– Мой повелитель, – шепнул Артас, закрыв глаза и прижав пальцы к вискам. – Да, я прибыл. Я здесь.
– В толще Ледяного Трона появились разломы, через которые уходит моя сила, – продолжил Король-лич. – Мы слабеем.
– Но как? – кто-то напал на него? Артас в видении врагов не видел. Если еще, конечно, не слишком поздно.
– Рунный клинок Ледяная Скорбь когда-то тоже был заключен внутри трона. Я вытащил его изо льда, чтобы он нашел тебя… и привел ко мне.
– Так и случилось, – вздохнул Артас. Король-лич был заключен, пойман во льду. И его волею великий меч вышел из Трона и был послан Артасу. Теперь он вспомнил глыбу льда, в которой нашел Ледяную Скорбь. Она выглядела так, будто была осколком большого айсберга. Такая сила… и все, чтобы привести Артаса в это место. Шаг за шагом он приближался сюда. Направленный. Управлямый…
– Ты должен поспешить. Мой создатель, владыка демонов Кил’Джеден, отправил своих слуг убить меня. Если они доберутся до Ледяного Трона раньше тебя, – все кончено. Плеть будет уничтожена. Торопись! Я передам тебе все силы, какие только смогу.
Холод просочился в Артаса, заглушив дикую боль, успокоив мысли. Сила, столь обширная, столь головокружительная… могущественнее всего, что Артас знал прежде. Вот зачем он пришел сюда. Чтобы почерпнуть из этого ледяного источника, чтобы впитать в себя силу Короля-лича. Руны Ледяной Скорби сверкали новой жизнью, из нее исходила морозная дымка. Он сказал слово, и его голос был звучен и ясен и разрезал холодный воздух.
– У меня снова было видение. Король-лич. Он восстановил мои силы! Теперь я знаю, что надо делать, – он поднял вверх Ледяную Скорбь, указывая на толпу у подножья Ледника. – Иллидан уже давно испытывает терпение Плети. Он хочет войти в тронный зал Короля-лича. У него ничего не выйдет. Настало время напомнить ему, что он тоже смертен. Пришла пора закончить эту игру. Раз и навсегда.
С громким воодушевленным возгласом Артас взмахнул Ледяной Скорбью над головой. Она кричала, жаждая новых душ.
– За Короля-лича! – крикнул Артас и помчался навстречу врагам.
Он чувствовал себя, как бог, без труда взмахивая Ледяной Скорбью над головой. Каждая поглощенная ею душа делала его еще сильнее. Стрелы эльфов крови обходили Артаса и градом сыпались на снег. А стрелки падали толпами, будто подкошенные. Артас оглядел поле брани. Где тот, кого он должен был убить в первую очередь? Он все еще не видел Иллидана. Быть может, он уже вошел в…
– Артас! Артас, черт тебя возьми, повернись и сразись со мной!
Голос был ясен, чист и полон ненависти. Артас оглянулся.
Эльфийский принц стоял всего в нескольких шагах от него, в красных с золотом нарядах, ярких, как кровь, на фоне неумолимой белизны снега, на котором шел бой. Он был высоким и гордым, возле него стоял воткнутый в снег посох, а его глаза сверлили Артаса насквозь. Вокруг него была аура магии.
– Ты не пройдешь дальше, убийца.
Глаз Артаса нервно задергался. Его так уже называла Сильвана. Он усмехнулся эльфу, раньше казавшемуся принцу людей невероятно сильным и мудрым. Его мысли вернулись в тот день, когда Кель застал Артаса и Джайну за поцелуем. Тот юнец, которым был тогда Артас, казалось, проигрывал могучему магу буквально во всем.
Но Артас больше не был тем юнцом.
– После того как ты трусливо сбежал с нашей последней встречи, я и не думал, что ты когда-то высунешься на белый свет, Кель. Все еще злишься на меня за то, что я отнял у тебя Джайну? Ты должен принять все, как есть. В конце концов, в этом мире есть еще много вещей, которые ты можешь назвать своими. О, стой… или уже нет?
– Будь ты проклят, Артас Менетил, – прорычал Кель’тас, дрожа от ярости. – Ты отнял у меня все, что было мне дорого. У меня осталась только жажда мести.
Он не стал тратиться больше на гневные слова, вместо этого подняв свой посох. Кристалл на его набалдашнике загорелся ярким светом, а в другой руке возник огненный шар. Мгновение спустя он полетел к Артасу. Осколки льда отразились от его доспехов. Кель’тас был мастером магии и умел читать заклинания быстрее, чем кто либо, с кем Артасу доводилось сражаться. Он едва успел поднять Ледяную Скорбь, чтобы отразить ею пламенный шар. А осколки были ерундой. Он взмахнул рунным клинком и притянул ледяные стрелы, как стружку к магниту. Улыбаясь, Артас взмахнул мечом над головой и отправил их назад к залинателю. Он был удивлен скоростью Кель’таса, но больше не допустит такой ошибки.
– Подумал бы дважды, прежде чем нападать на меня льдом, Кель, – сказал он, смеясь. Он должен был раздразнить мага. Самым важным в его чарах был самоконтроль, и если бы он вышел из себя, – проиграл бы в поединке.
– Спасибо за совет, – проворчал Кель. Артас потянул за уздечку, готовясь наскочить на противника, но в этот миг снег под ним стал ярко-оранжевым, и спустя мгновение превратился в воду. Непобедимый опустился почти на метр, но копыта встали на льдистое дно. Артас соскочил с него, направив коня к снегу и схватив в правую руку Ледяную Скорбь. В его правой руке появился темный шар из зеленоватой энергии, который полетел в Келя, как стрела, выпущенная из лука. Маг отпрыгнул в сторону, но атака была слишком быстрой. Его лицо побледнело, и он схватился рукой за сердце. Артас улыбнулся, ведь часть его жизненной силы перешла к нему.
– Я отнял у тебя девушку, – сказал он, продолжая попытки вывести из себя мага, хотя знал, как, вероятно, и Кель, что Джайна никогда и не была с эльфом. – Ночами она была в моих руках. О, Кель, ее поцелуи были такими сладкими. Она…
– Теперь она тебя ненавидит, – ответил Кель’тас. – Ты вызываешь в ней лишь отвращение, Артас. Все, что она чувствует к тебе с тех пор – это ненависть.
Артаса странно передернуло. Он никогда не думал о том, как Джайна относится к нему теперь. Он всегда старался избавиться от мыслей о ней, когда они забредали в его сознание. Это и вправду так? Джайна действительно…
Огромный огненный шар поразил его в грудь, и Артас вскрикнул, отступив под ударом. Пламя пылало на нем несколько секунд, прежде чем он нашел в себе силы остановить заклинание. Доспехи смогли защитить его, но обожженная кожа чертовски болела. Он был ошеломлен, и его застали врасплох. Второй огненный шар помчался в его сторону, но на этот раз он был готов, и встретил сгусток огня своим смертоносным льдом.
– Я разрушил твою родину… осквернил ваш драгоценный Солнечный Колодец. И я убил твоего отца. Ледяная Скорбь впитала в себя его душу, Кель. Он ушел навсегда.
– О, да, это твое призвание – убивать бодреньких старичков, – глумился над ним в ответ Кель’тас, и это неожиданно больно его задело. – Ну, моего отца ты хоть сразил на поле боя. А своего? Как храбро – заколоть беззащитного родителя, распростершего руки, чтобы обнять…
Артас подбежал к нему так, что их разделяло всего пару шагов, и опустил Ледяную Скорбь. Кель’тас отразил удар посохом. Несколько секунд он удерживал меч, но затем посох разломился на кусочки. Но эта заминка выиграла Кель’тасу время, чтобы вытащить из ножен сверкающее оружие, рунный клинок, который, казалось, в отличие от холодного света Ледяной Скорби, пылал настоящим пламенем. Клинки скрестились. Они оба пытались заставить друг друга отступить, и их борьба продолжалась несколько секунд. Их взгляды встретились, и Кель’тас усмехнулся.
– Узнаешь этот клинок?
Артас узнал. Он знал, что это за меч, и откуда он, – Удар Пламени, Фело’мелорн, которым когда-то владел предок Кель’таса, Дат’Ремар Солнечный Скиталец, основатель их династии. Меч был очень древним. Он видел еще Войну Древних и появление Высокорожденных. Артас снова ухмыльнулся. Удар Пламени теперь станет еще и свидетелем еще одного великого события – падения последнего из Солнечных Скитальцев.
– О, узнаю. Я видел, как он раскололся надвое от удара Ледяной Скорби, когда я убил твоего отца.
Артас был сильнее, к тому же теперь в нем была сила Короля-лича. С рычанием он отпихнул Кель’таса назад, в надежде, что тот потеряет равновесие. Маг быстро встал на землю и, почти танцуя, прыгнул вперед, взмахнув Фело’мелорном. Его глаза не упускали Артаса из виду ни на миг.
– И теперь он перекован.
– Такие мечи ломаются там, где их перековали, – Артас отступил назад, какой-то миг пытаясь найти слабое место Келя.
– Может, людские мечи, – засмеялся Кель’тас. – Но не эльфийские. Нет, он был перекован, и в него вложили магию, ненависть и лютую жажду мести. Нет, Артас, Фело’мелорн теперь сильнее, чем когда-либо. Так же, как и я. Как и син’дореи. Мы слишком сильны, чтобы сломить нас – слишком сильны в стремлении к цели. А цель наша – твоя смерть!
Он напал слишком неожиданно. Только что Кель’тас стоял и разглагольствовал, а теперь Артас был вынужден бороться за свою жизнь. Ледяная Скорбь против Удара Пламени, будь эльф проклят, если соврал, – неразрушимого клинка. Артас отскочил назад, чтобы отойти от неожиданной атаки, а затем поднес Ледяную Скорбь, чтобы защитится. Кель сделал ловкий выпад, жестокий и стремительный, которого Артас и не ждал. Он отступил назад на шаг, потом на второй, а затем не выдержал и упал на землю. Грозно рыча, Кель набросился на него, надеясь нанести смертельный удар. Но Артас крепко помнил уроки Мурадина, и особенно один трюк запомнился ему навсегда. Он вытянул ноги и толкнул Келя изо всех сил. Маг упал на снег. Рыцарь смерти, тяжело дыша, вскочил на ноги, и занес над головою Ледяную Скорбь, чтобы яростно опустить ее на эльфа.
Удар наткнулся на Фело’мелорн. Клинки снова схлестнулись в борьбе. Глаза Кель’таса пылали ненавистью.
Но на мечах Артас сражался искуснее мага. Он был сильнее и, несмотря на злорадные речи Келя о перекованном мече, его клинок был куда мощнее. Медленно, неумолимо, как и надеялся Артас, Ледяная Скорбь подступалась к горлу Кель’таса.
– … ненавижу тебя, – шепнул Кель.
Артас яростно закричал, его взор затуманился, и он изо всех сил ударил клинком вниз.
Меч вонзился в снег и лед.
Кель’таса не было.
– Трус! – закричал Артас, хотя знал, что принц его не услышит. Этот ублюдок опять телепортировался прочь в последний момент. Ярость клокотала в нем, грозясь затуманить разум, но он усмирил ее. Глупо было позволить Кель’тасу так себя разозлить.
Проклятье, Джайна. Даже теперь ты не оставишь меня в покое!
– Ко мне, Непобедимый! – закричал он дрожащим голосом. Кель’тас не умер, но теперь он не стоял на пути, – а остальное неважно. Он направил своего мертвого коня в сторону поля брани и помчался вперед.
Он беспечно скакал сквозь толпы врагов, будто они были жуками. Они падали, и он возвращал их к жизни, чтобы они сражались против бывших соратников. Натиск нежити был неостановим и неодолим. Снег вокруг шпиля был протоптан и залит кровью. Артас оглянулся на последних оставшихся врагов. Эльфы крови, но их повелителя не было.
Где Иллидан?
Возле него кто-то быстро пронесся, и он обернулся. Тяжелый выдох. Еще один повелитель ужаса. Он стоял к нему спиной и распростер черные крылья, его черные копыта танцевали по снегу. Артас достал из ножен Ледяную Скорбь.
– Я уже сражал тебе подобных, повелитель ужаса, – закричал он. – Повернись и предстань передо мною, если можешь, или убегай в Пустоту как трус, демон.
Он медленно обернулся. Его голову венчали гигантские рога. Его губы искривились в злорадной улыбке. Его глаза, даже прикрытые черной повязкой, пылали зловещим зеленым светом.
– Привет, Артас.
Его глубокий и зловещий голос изменился, но не так сильно, как тело кал’дорая. Его кожа все еще была блеклого лавандового цвета, покрытая теми же узорами татуировок. Но копыта, крылья и рога… Артас тут же понял, что произошло. Так вот как Иллидан стал таким сильным.
– Ты изменился, Иллидан. Похоже, сила Черепа Гул’Дана не пошла тебе на пользу.
Иллидан откинул назад рогатую голову и засмеялся низким темным смехом.
– Наоборот, мне никогда не было так хорошо. В каком-то смысле я даже благодарен тебе, Артас, за то, кем я стал.
– Тогда докажи это делом и сойди с дороги, – голос Артаса стал холодным, исчез сарказм. – Ледяной Трон мой, демон. Уйди прочь. Уходи из этого мира и никогда не возвращайся. Если так – я готов подождать.
– У каждого из нас свои хозяева, парнишка. Мне приказали разрушить Ледяной Трон. Кажется, нам не найти согласия, – ответил Иллидан и достал оружие, которые Артас уже видел у него когда-то. Его руки с острыми черными когтями крепко схватили рукоять между клинками, и он закружился в боевом танце с небрежным изяществом. Артас смотрел на него с неуверенностью. Он только что закончил битву с Кель’тасом, и победил, хоть трусливый эльф и растворился за миг до смертельного удара. А Иллидан же был полон сил.
Иллидан криво улыбнулся, заметив усталость врага. Он позволил себе еще раз продемонстрировать свое мастерство владения демоническим оружием, затем остановился, приготовившись к бою.
– Это было неизбежно.
– Твои войска разделены или уже стали частью моей армии.
Артас достал Ледяную скорбь. Руны ярко пылали, а клинок был овеян холодной дымкой. Он знал, что пылающие зеленые глаза Иллидана под темной повязкой сейчас осматривают клинок. У демона-калдорая было могущественное оружие, но не хуже было и у Артаса.
– Ты умрешь. Так или иначе.
– Сомневаюсь, – ответил Иллидан. – Я сильнее тебя, а мой повелитель создал твоего. Подходи же сюда, жалкая пешка. Я сражу слугу, прежде чем уничтожить его повелителя.
Артас бросился вперед. Ледяная Скорбь пылала и дрожала в его руках, так же желая смерти Иллидана, как и он сам. Эльф, казалось, совсем не удивился такому порыву и непринужденно поднял мечи с двумя лезвиями, чтобы отразить удар. До этого Ледяная Скорбь ломала древние и сильные мечи, но на этот раз она просто со звоном и искрами встретилась с ядовито-зеленым металлом клинков.
Иллидан ухмыльнулся, удерживая удар. В Артасе зашевелилась неуверенность. Иллидан и вправду сильно изменился, впитав в себя силу Черепа Гул’Дана. Он стал намного, намного сильнее, чем был. Теперь Артас должен был отступить назад, потому что демон пересиливал его.
– Как все хорошо обернулось, – прорычал Иллидан. – Знаешь, рыцарь смерти, если мне понравится схватка, – я убью тебя быстро и милосердно.
Артас не стал тратить время на ответные оскорбления. Он оскалил зубы и сосредоточился на парировании града ударов, посыпавшихся на него. Клинки демона кружили вихрем изумрудного пламени. Артас ощущал в них демоническую силу, так же как и Иллидан наверняка чувствовал холодную тьму Ледяной Скорби.
Внезапно Иллидан прекратил выпады, и Артас по инерции шагнул вперед. Он поднял глаза вверх и увидел Иллидана, распростершего в воздухе крылья, готовясь к новой атаке.
Пока они выжидающе смотрели друг на друга, Артас попытался отдышаться. Он видел, что и для Иллидана схватка не прошла даром. На его лавандовой коже мерцал пот. Артас стал в стойку, приготовив к бою Ледяную Скорбь, и стал ждать, пока Иллидан нападет.
А Иллидан сделал нечто совершенно неожиданное. Он схватил свое оружие двумя руками – и разделил его на двое. Теперь в каждой его руке было по клинку.
– Смотри, это – Парные Клинки Аззинота! – злорадствовал Иллидан. Он взлетел вверх, кружа мечами в левой и правой руке, и Артас понял, что лучше бы он не видел ни одного. – Две великолепные глефы. Ими можно сражаться как одним великим и смертоносным оружием – а можно и как двумя. Это было личное оружие стражника рока – полководца демонов, которого я убил лично. Десять тысяч лет назад. А ты давно владеешь своим милым клинком, человечишка? Ты хорошо научился им сражатся?
Эти слова должны были бы обескуражить рыцаря смерти. Однако же, они его взбодрили. Пусть Иллидан и наловчился орудовать своими клинками, – но они не были так крепко связаны с ним, как он был связан с Ледяной Скорбью. Он знал, что они связаны судьбою, когда увидел его в видении в первые дни в Нордсколе. Он уверился в этом, когда впервые увидел клинок наяву. И теперь, крепко сжимая клинок в руках, он чувствовал, они – едины.
Клинки демона сверкнули. Иллидан камнем набросился на Артаса. Артас крикнул и ударил в ответ так сильно, как никогда не бил за все время, что носил рунный клинок. Он взмахнул Ледяной Скорбью прямо на пути демона. Он знал, он ждал этого, и он ощутил, как меч врезался ему глубоко в плоть. Он не остановил меч, протянув по туловищу Иллидана глубокую рану, и упился мучительным криком бывшего кал’дорая.
И все же этот ублюдок не упал. Крылья Иллидана лихорадочно забились, держа его на ногах, и, прямо перед пораженным взором Артаса, его тело стало темнеть и прятаться в тенях… и вскоре стало казаться, что оно сделано из густой черно-фиолетовой и зеленой дымки.
– Вот – сила, которую ты подарил мне, – крикнул Иллидан голосом еще глубже, чем прежде. Артас ощутил, как он заставил его задрожать до костей. Глаза Иллидана ярко пылали во тьме, которой стало его лицо. – И эта сила уничтожит тебя.
Крик вырвался из горла Артаса, и он вновь упал на колени. Яркий зеленый огонь запылал на его доспехах, полыхал на коже, и даже на миг затмил синий жар Ледяной Скорби. Его крики боли смешались с хохотом Иллидана. Огонь скверны танцевал по нему, и Артас, задыхаясь, упал на землю. Огонь угас, и он увидел, как Иллидан идет, чтобы добить его. Он почувствовал рунный клинок, который все еще был зажат в его руках, – он убеждал его собраться с силами.
Ледяная Скорбь была его, была им самим, и вместе они были непобедимы.
И как только Иллидан занес клинки, чтобы покончить с врагом, Артас изо всех сил поднял Ледяную Скорбь острием вверх. Он чувствовал, как клинок проник в плоть.
Иллидан тяжело свалился на землю. Кровь сочилась из его обнаженного торса, лилась на снег, медленно таявший, наливаясь кровью. Его грудь поднялась и упала в болезненном вздохе. Теперь от его хваленых клинков не было никакого толку. Один выпал из его ослабшей хватки, второй остался в руке, но он не мог даже поднять его. Артас встал на ноги, хоть его тело все еще местами пылало языками пламени скверны, которые швырнул в него Иллидан. Он с минуту смотрел на демона, запечатлев в памяти его вид. Он хотел нанести ему смертельный удар, но позволил холоду и боли сделать это за него. У него были дела куда важные. Он повернулся и посмотрел на шпиль, возвышавшийся возле него.
Один миг он просто стоял и смотрел, зная, хоть и неизвестно откуда, что многое вскоре изменится. Затем он глубоко вздохнул и вошел в пещеру.
Артас изумленно шел по длинным коридорам, ведущим в глубины ледника. Его ноги, казалось, сами несли его. Везде было тихо, и никто не мог оспорить его права быть здесь. Он не слышал, а чувствовал пелену глубокой силы. Он шел все дальше, и сила манила его подобраться к своей судьбе так близко, как никогда.
Впереди был холодный блекло-синий свет. Артас шел к нему, едва не срываясь на бег. Тоннель окончился залом с высоким сводом, в котором Артас тут же признал тронный зал. Прямо перед ним было сооружение, от одного вида которого у Артаса перехватило дыхание.
На верхушке этой башни, этого высокого шпиля изо " льда, что вовсе не был льдом", который возвышался почти под своды зала, там, наверху, была тюрьма Короля-лича. Узкая извилистая тропинка, выдолбленная в шпиле, вела наверх. В Артасе все еще была сила, данная Королем-личем. Но он медлил, тяготимый неприятными воспоминаниями. Как гадкие мухи они набросились на него, когда он поднимался наверх, тяжело переступая закованными в латы ногами. Слова, мысли, картины прошлого, – все возрождалось в его памяти.
" Помни, Артас. Мы – паладины. Мести нет места в наших помыслах. Если мы позволим нашим эмоциям обратиться к жажде крови, то мы не будем ничуть лучше этих мерзких орков".
Джайна… о, Джайна… " Никто не в силах тебе отказать. Даже я".
" Не отказывай мне, Джайна. Никогда не отказывай мне. Пожалуйста."
" Мне никогда не удастся, Артас. Никогда ".

Он неуклонно продолжал подниматься.
" Мы знаем мало, слишком мало – и не можем же мы вырезать весь город только из животного страха! "
" Но я тебе, парень, говорю, это дело дурное. Оставь все как есть. Пусть останется тут, потерянный и забытый. Мал’Ганис здесь, что ж, прекрасно. Пусть он свою демоническую задницу приморозит в этой пустоши. Забудь об этом и давай поведем твоих людей домой"
.
Шаг за шагом. Вверх, только вверх. Его память заполонило видение черных крыльев.
" Я оставлю тебе одно предсказание. Запомни: чем яростнее ты будешь бороться с врагами, тем быстрее твои люди окажутся в их власти".
И каждый раз, когда его уносили к себе воспоминания, заставляя сердце сжиматься в груди, одно видение, один шепот, сильнее и непреклоннее всех остальных, подзывал его к себе:
– Скорее, мой герой. Скоро я буду освобожден… и это вознесет тебя к истинной силе.
Он поднялся вверх, и его пристальный взгляд устремился к вершине. К огромной глыбе льда, где томился в заключении тот, кто повел Артаса этим путем. Он подошел еще ближе, и теперь между ними было всего пару шагов. Он лицезрел того, кто был заключен внутри постамента, хотя мало что мог разглядеть. Туман овеивал ледяную глыбу, заслоняя взор.
Ледяная Скорбь пылала в его руках. Глубоко внутри Артас заметил слабую, как будто в ответ, вспышку двух синих огоньков.
– ВОНЗИ КЛИНОК, – приказал ему глубокий, скрежетащий, невыносимо громкий голос в его голове. – ЗАМКНИ КРУГ. И ОСВОБОДИ МЕНЯ ИЗ ЭТОЙ ТЮРЬМЫ!
Артас шагнул вперед, подняв Ледяную Скорбь, и побежал. Это был тот миг, к которому все и вело. С диким ревом, вырвавшимся из горла, он изо всех сил взмахнул мечом.
С огромным треском, разбившим на осколки тишину зала, Ледяная Скорбь опустилась вниз. Лед треснул на мелкие кусочки, разлетевшиеся по сторонам. Артас поднял руки, чтобы защитится, но осколки обошли его стороной. От заключенного в тюрьму тела отлетели куски, и Король-лич закричал, подняв свои закованные в латы руки к небу. Дикий стон и треск раздались от стен пещеры и самого Короля, столь громко, что Артас закрыл обожженные болью уши. Казалось, будто сам мир разрывался на части. Вдруг то существо в доспехах, что было Королем-личом, разрушилось, как и его тюрьма, прямо на глазах у Артаса.
Внутри Ледяного Трона никого не было.
Лишь доспехи из черного льда, теперь разбросаные на верхушке шпиля. Пустой шлем подкатился к ногам Артаса, и его пробила глубокая дрожь.
Он все это время гнался за призраком. Был ли здесь вообще Король-лич? А если нет, кто же вытащил Ледяную Скорбь изо льда? Кто хотел освободиться? Может это он, Артас Менетил, все это время был заключен в Ледяном Троне?
Мог ли быть тот призрак, за которым он гнался… им самим?
Вопросы, которые скорее всего не найдут ответов. Но одно ему было ясно. Эти доспехи, как и Ледяная Скорбь, были предназначены ему. Закованные в перчатки пальцы почтительно схватили остроконечный шлем, и, закрыв глаза, он надел его на свою седую голову.
Его осенило силой, его тело напряглось, и он ощутил, что в него проникла сущность Короля-лича. Она проникла в его сердце, остановила дыхание, заструилась по венам, пронеслась сквозь него как приливная волна, холодная и могучая. Его глаза были закрыты, но он видел, он видел многое – все, что когда-либо видел, знал и делал Нер’Зул, орк и шаман. На миг Артасу показалось, что он завладеет им, что Король-лич заманил его сюда лишь чтобы завладеть его телом. Он приготовился к поединку, наградой за который будет его тело.
Но поединка не было. Только смешение, единение. Ледяная пещера и все вокруг него стали рушиться. Артас едва замечал это. Его глаза смотрели вперед сквозь закрытые веки.
Его губы зашевелились. Он сказал.
Они… сказали.
– Теперь… мы – едины.


Данная страница нарушает авторские права?


mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.006 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал