![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Николаос заговорила с откинутой назад головой и закрытыми глазами.
Твой друг Вилли лежит в гробу. Ему было жаль Филиппа. Его следует избавить от подобных инстинктов. Она резко подняла голову, глаза были яркие, почти сияющие, будто светились изнутри. Сегодня ты видишь мой шрам? Я покачала головой. Она снова была красивым ребенком, целиком и полностью. Без малейшего несовершенства. У тебя снова безупречный вид. Почему? Потому что я трачу на это энергию. Мне приходится над этим работать. Голос ее был низким и теплым, как надвигающаяся издали гроза. У меня зашевелились волосы на шее. Что-то должно было случиться плохое. У Жан-Клода есть последователи, Анита. Если я его убью, они превратят его в мученика. Но если я обнажу его слабость, бессилие, они отпадут от него и пойдут за мной или ни за кем. Она встала, и платье было снова застегнуто до шеи. Белые хлопковые волосы шевелились, будто их раздувал ветер, но ветра не было. Я уничтожу то, что взял под свою защиту Жан-Клод. Успею я достать нож, привязанный к лодыжке? И что мне в нем будет толку? Я докажу, что Жан-Клод не может защитить ничего. Я повелеваю всем. Эгоцентричная сука. Винтер схватил меня за руку раньше, чем я могла что-нибудь сделать. Слишком я была занята слежкой за вампирами, чтобы замечать еще и людей. Идите, – сказала она. – Убейте его. Обри и Валентин отошли от стены и поклонились. И тут же их не стало, будто исчезли. Я повернулась к Николаос. Да, – улыбнулась она. – Я затуманила твой разум, и ты не видела, как они вышли. Куда они пошли? – спросила я, и живот у меня свело судорогой. Кажется, я знала ответ. – Жан-Клод взял Филиппа под свою защиту, следовательно, Филипп должен умереть. Нет! Еще как да, – снова улыбнулась Николаос. Крик разорвал тишину коридора. Мужской крик. Крик Филиппа. Нет! Я почти упала на колени, только Винтер не давал мне коснуться пола. Я притворилась, что потеряла сознание, обвиснув в его руках. Он меня выпустил. Я схватилась за нож в ножнах на лодыжке. Мы с Винтером стояли близко к коридору, далеко от Николаос и ее человека. Может быть, достаточно далеко. Винтер глядел на нее, будто ожидая приказа. Я взлетела с пола и всадила нож ему в пах. Он погрузился по рукоять, и кровь хлынула оттуда, когда я вытащила нож и бросилась по коридору. Когда первое дуновение ветра коснулось моего затылка, я уже была у двери. Не оглянувшись, я открыла ее. Филипп обвис в цепях. Кровь яркой широкой волной залила ему грудь и плескала на пол дождем. Свет факела плясал на поблескивающей кости позвоночника. Ему разорвали горло. Я отшатнулась к стене, будто меня ударили. Мне не хватало воздуху. Кто-то все шептал и шептал: “Боже мой, Боже мой”, и это была я. Я пошла вниз по ступеням, прижимаясь спиной к стене. Я не могла оторвать от него глаз. Не могла отвернуться. Не могла дышать. Не могла плакать. Пламя факела плясало у них в глазах, создавая иллюзию движения. Внутри у меня созрел крик и выплеснулся через горло:
|