Меня уже ждут, но все равно спасибо, – сказала я официантке.

Ресторан в эти часы понедельника – то есть уже вторника – был почти пуст. Напротив того человека, что меня звал, сидели еще двое. У них был вполне обычный вид, но от них шло ощущение сдержанной энергии, чуть ли не рассыпающей искры в окружающем воздухе. Ликантропы. Я могла бы ручаться за это своей жизнью. Может быть, я именно это сейчас и делала.

Еще пара, мужчина и женщина, сидели наискось от первых двух. Тоже ликантропы – готова поставить на это последний цент.

Эдуард сел близко от них, но не слишком близко. Ему случалось охотиться на ликантропов, и он знал, что искать. Когда я проходила мимо стола, один из мужчин поднял глаза. Они были карие, но такие темные, что казались черными. Он смотрел прямо мне в глаза. Лицо квадратное, тело худощавое, на руках, когда он подпер ладонью подбородок, шевельнулись мускулы. Я ответила прямым взглядом и прошла к кабинке, где сидел Царь Крыс.

Он был высоким, не ниже шести футов, кожа темно-коричневая, волосы черные, курчавые, коротко подстриженные, карие глаза. Лицо у него было тонкое, надменное, и губы чуть тонковаты для того высокомерного выражения, с которым он на меня смотрел. Темный красавец мексиканского типа. Его подозрительность ощущалась в воздухе, как треск электричества.

Я вошла в кабинку, глубоко вдохнула и посмотрела на него через столик.

Я получил ваше сообщение. Чего вы хотите? – спросил он.

Голос у него был тихим, но глубоким, с еле слышными следами акцента.

Я хочу, чтобы вы провели меня и еще, по крайней мере, одного человека в тоннели под “Цирком Проклятых”.

Он нахмурился сильнее, между глаз у него залегли морщинки.

А зачем мне это делать?

Вы хотите, чтобы ваш народ освободился от власти мастера?

Он кивнул, все еще хмурясь. Но, кажется, я завоевала его на свою сторону.

Проведите нас в подземелье, и мы об этом позаботимся.

Он сцепил на столе руки.

А почему я должен вам верить?

Я не охотник за скальпами. И никогда не тронула ни одного ликантропа.

Если вы пойдете против нее, мы не сможем биться рядом с вами. Даже я не смогу. Она меня призывает. Я не отвечаю, но я чувствую призыв. Я смогу удержать свой народ и мелких крыс от выступления на ее стороне, но это и все.

Вы просто впустите нас. Остальное сделаем мы.

Вы так в себе уверены?

Как видите, я ставлю жизнь на эту карту.

Он переплел пальцы возле рта, опираясь локтями на стол. Шрам клейма остался на нем и в человечьем обличье – грубая четырехзубцовая корона.

Я вас впущу, – сказал он.

Спасибо, – улыбнулась я.

Он посмотрел на меня в упор.

Когда выйдете живой, тогда и будете говорить спасибо.