Что ты оставишь у креста.

В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас.

1 Иоанна 4: 10

Все заботы ваши возложите на Него, ибо Он печется о вас.

1 Петра 5: 7

Никто не может правильно понимать силу веры до тех пор, пока он на своем опыте не ощутит ее в своем сердце.

Джон Кальвин

Вы сами должны ощущать Самого Христа в своем сознании. Вы должны на опыте непоколебимо знать, что это Божье Слово, даже если весь мир подвергнет это сомнению. До тех пор пока у вас нет этого ощущения, вы, несомненно, еще не познали Божье Слово.

Мартин Лютер

олм сейчас затих. Он не беззвучный, а бесшумный. Впервые за весь день здесь не слышно шума. Он начал стихать, когда тьма — эта приводящая в замешательство, полуденная тьма — опустилась на землю. Как вода тушит огонь, так и тени угасили насмешки. Уже нет издевок. Уже нет острот. Уже нет подшучивания. И со временем не стало и насмешников. Один за другим зрители отвернулись и начали спускаться с холма.

То есть все зрители, кроме вас и меня. Мы не ушли. Мы пришли, чтобы научиться. Поэтому мы остались в полутьме и слушали. Мы слышали проклятия воинов, вопросы прохожих и плач женщин. Но больше всего мы прислушивались к стонам трех умирающих человек. Хриплым, гортанным, жаждущим стонам. Они стонали каждый раз, когда поворачивали голову и пытались приподняться, опираясь на ноги.

Но с течением времени стоны тоже утихли; Эти трое выглядели мертвыми. Если бы не их тяжелое дыхание, то можно было бы подумать, что так оно и есть.

Затем Он издал пронзительный крик. Его затылок ударился о табличку с Его именем, словно кто-то дернул Его за волосы, и Он прокричал. Будто острый кинжал, разрезающий занавес, Его крик пронзил тьму. Выпрямившись настолько, насколько Ему позволяли гвозди, Он закричал, словно звал потерянного друга: «Эли!»

Его голос был скрежещущим, скрипучим. В Его широко раскрытых глазах танцевали отблески огоньков. «Боже мой!»

Не обращая внимания на прорывающийся вулкан боли, Он приподнялся вверх до тех пор, пока плечи не оказались выше Его пронзенных рук. «Для чего Ты Меня оставил?»

Воины пристально вглядывались. Плач женщин прекратился. Один из фарисеев презрительно усмехнулся: «Он зовет Илию».

Никто не смеялся.

Он прокричал в небеса вопрос, и вы уже почти ожидали, что они ответят Ему.

И по-видимому, так оно и было. Потому что лицо Иисуса просветлело, и к полудню Он проговорил в последний раз. «Совершилось. Отче! В руки Твои предаю дух Мой».

Когда Он испустил дух, земля внезапно поколебалась. Покатился камень, и воин споткнулся. Затем, так же внезапно, как она была нарушена, тишина снова опустилась на землю.

Теперь все стихло. Издевательства прекратились. Больше уже не над кем издеваться.

Воины заняты мертвыми. Пришли двое мужчин. Хорошо одетые и спокойные, они забрали тело Иисуса.

А мы остались со следами Его смерти.

Три гвоздя в корзине.

Три крестообразных тени.

Плетеный венец с алыми колючками.

Странно, не правда ли? Предположить, что эта кровь принадлежит не человеку, а Богу?

Безумно, не правда ли? Подумать, что эти гвозди держали на кресте ваши грехи?

Нелепо, не так ли? Подумать, что молитва негодяя была отвечена? Или более нелепо то, что другой негодяй вовсе не произнес молитву?

Абсурд и ирония. Холм Голгофы — это и то и другое.

Мы бы написали сценарий этого момента по-другому. Спросите у нас, как Бог должен искупить мир, и мы вам покажем! Белые кони, сверкающие мечи. Зло положено на обе лопатки. Бог восседает на троне.

Но Бог на кресте?

Бог на кресте с потрескавшимися губами, опухшими глазами и залитым кровью лицом?

С губкой, которую Ему совали в лицо? С копьем, которое пронзило Его бок? С игральными костями у Его ног?

Нет, мы бы не стали писать сценарий драмы искупления таким образом. Но нас ведь и не просили. Актеры и реквизит были выбраны и назначены Богом. Нас не просили придумать сценарий для этого часа.

Но нам предложили ответить на него. Для того, чтобы крест Христа стал крестом жизни, вам и мне нужно кое-что принести на этот холм.

Мы видели, что принес Иисус. Пронзенными руками Он даровал прощение. Посредством истерзанной плоти Он обещал нам принятие. Он вступил на путь, чтобы привести нас домой. Он надел наши одежды, чтобы дать нам Свои. Мы видели дары, принесенные Им.

Что же принесем мы?

Нам не предлагают нарисовать табличку или принести гвозди. Нам не предлагают подставлять себя под плевки. Но нам предлагают вступить на путь и оставить кое-что у креста.

Мы, конечно, не обязаны. Многие этого не делают.

Многие сделали то, что делаем мы: многие умы читали о кресте; более образованные умы, чем мой, писали о нем. Многие размышляли над тем, что оставил Христос; гораздо меньше было тех, кто размышлял над тем, что должны оставить мы.

Могу ли я убедить вас оставить кое-что у креста? Вы можете изучать крест и анализировать его. Но до тех пор, пока вы кое-что там не оставите, вы не примете крест.

Вы видели, что оставил Христос. Не оставите ли и вы кое-что? Почему бы вам не начать с того, что мешает вам жить?

Дурные привычки? Оставьте их у креста. Ваше эгоистичное настроение и ложь во спасение? Отдайте их Богу. Ваши кутежи и фанатизм? Бог хочет забрать все это. Каждый провал, каждую неудачу. Ему нужна каждая из них. Почему? Потому что Он знает, что вы не можете жить с ними.

Я вырос, играя в футбол на пустом поле рядом с нашим домом. Многие воскресные вечера я провел, подражая Дону Мередиту или Бобу Хейзу. (Мне не нужно было подражать Джо Намату. Большинство девочек считали, что я и так был на него похож.)

На пустых полях западного Техаса растет репейник. Невозможно играть в футбол, не падая, а на поле в западном Техасе невозможно упасть, не наткнувшись на репейник.

Гораздо больше раз, чем я помню это, я выбирался из зарослей репейника, настолько безнадежно покрытый колючками, что мне была необходима помощь. Дети не полагаются на других детей, чтобы вытащить колючки. Вам нужен тот, кто умеет это делать. Я ковылял домой, чтобы папа вытащил причиняющие боль колючки — одну за другой.

Я не был особо сообразительным, но знал одну вещь: если я хотел вернуться в игру, мне нужно было избавиться от этих колючек.

Каждая ошибка в нашей жизни похожа на репейник. Невозможно жить, не падая, и невозможно упасть, не наткнувшись на колючки. Но знаете что? Мы не всегда ведем себя так же благоразумно, как маленькие игроки. Иногда мы пытаемся вернуться в игру, не разобравшись с колючками. Словно мы не хотим, чтобы кто-нибудь узнал, что мы упали, поэтому притворяемся, что ничего не произошло. В результате мы живем с болью. Мы не можем нормально ходить, спать, отдыхать. Какими же раздражительными мы становимся!

Хочет ли Бог, чтобы мы так жили? Исключено. Послушайте это обетование: «Сей завет им от Меня, когда сниму с них грехи их» (Рим. 11: 27).

Бог делает больше, чем просто прощает наши грехи: он снимает их! Нам нужно просто принести их Ему.

Ему нужны не только ошибки, которые мы совершили. Ему нужны и те, которые мы совершаем! Вы совершаете их? Вы напиваетесь? Вы ленитесь на работе или изменяете своему супругу? Вы неправильно распоряжаетесь деньгами? Вы неправильно распоряжаетесь своей жизнью?

Если так, то не притворяйтесь, что ничего не произошло. Не притворяйтесь, что вы не падаете. Не пытайтесь вернуться в игру. Идите прежде к Богу. Первый шаг после падения должен быть сделан по направлению к кресту. «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1 Иоан. 1: 9).

Что вы можете оставить у креста? Начните с плохого. Пока вы там находитесь, отдайте Богу и свое недовольство.

Помните историю о человеке, которого укусила собака? Когда он узнал, что собака была больна бешенством, он начал составлять список. Врач сказал ему, что ему не стоит составлять завещание, потому что бешенство можно вылечить. «А я вовсе и не составляю завещание, — ответил он. — Я составляю список людей, которых я хочу укусить».

Все мы могли бы составить такой список, не правда ли? Вы уже знаете, что друзья не всегда бывают дружелюбными? Соседи не всегда ведут себя по-соседски. Некоторые рабочие никогда не работают, а некоторые начальники всегда ведут себя, как начальники.

Вы уже знаете, что обещание не всегда выполняют, не так ли? Только потому, что кто-то называет себя вашим папой, не означает, что он будет вести себя как папа. Хотя вам сказали «да» у алтаря, вам могут сказать «нет» в браке.

Вы уже знаете, что мы склонны отвечать ударом на удар, не так ли? Огрызаться? Составлять списки, злиться и рычать на людей, которые нам не нравятся?

Богу нужен ваш список. Он побудил одного служителя написать: «Любовь не мыслит зла» (1 Кор. 13: 5). Он хочет, чтобы мы оставили этот список у креста.

Нелегко.

«Вы только посмотрите, как они со мной поступили!» — взываем мы и указываем на свои раны.

«Ты только посмотри, что Я сделал для тебя», — напоминает Он и указывает на крест.

Павел сказал об этом так: «Прощайте взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы» (Кол. 3: 13).

Мне и вам дано повеление — не совет, а повеление — не вести учет злу.

Кроме того, а хочется ли вам это делать? Вам действительно нужен каталог с указанием каждого случая, когда с вами дурно обошлись? Вы действительно хотите прокладывать себе жизнь ворчанием и рычанием? Бог тоже этого не хочет. Отдайте свои грехи, прежде чем они заразят вас, и вашу горечь, прежде чем она сожжет вас. И отдайте Богу свою тревогу, прежде чем она разрушит вас. Отдайте Богу свои тревоги.

Человек пришел к своему психологу и пожаловался, что его тревога влияет на его сны. Иногда ему снилось, что он был походной палаткой, а иногда ему снилось, что он был вигвамом индейцев. Доктор быстро проанализировал ситуацию и ответил: «Я знаю, в чем проблема. Вы слишком напряжены»[†].

Большинство из нас испытывают то же самое. Нам, родителям, приходится особенно тяжело. Мои дочери в том возрасте, когда они начинают водить машину. Кажется, что еще только вчера я учил их ходить, а теперь сажаю их за руль. Это пугающая мысль. Я подумываю над тем, чтобы прилепить на бампер машины Дженны специальную наклейку, на которой будет написано: «Как у меня получается водить машину? 1-800-ПОЗВОНИТЕ ПАПЕ».

Что нам делать с этими волнениями? Принесите свои тревоги к кресту — в буквальном смысле. В следующий раз, когда вы будете волноваться о своем здоровье, доме, финансах или полете, совершите умозрительное путешествие на Голгофский холм. Проведите несколько мгновений, снова рассматривая фрагменты страстей Господних.

Проведите пальцем по острию копья. Подержите в ладонях гвоздь. Прочтите, что написано на табличке на вашем родном языке. Делая это, прикоснитесь к бархатистой земле, окропленной кровью Бога.

Кровь, которую Он пролил за вас.

Копье, которое Он принял за вас.

Гвозди, которые Он прочувствовал за вас.

Табличка, которую Он оставил для вас.

Он сделал все это ради вас. Зная это, зная все, что Он сделал для вас там, неужели вы думаете, что Он не позаботится о вас здесь?

Или, как написал Павел: «Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего?» (Рим. 8: 32).

Окажите себе услугу: отнесите свои тревоги к кресту. Оставьте их там вместе со всем плохим и сердитым. Можно ли посоветовать вам оставить там еще кое-что? Ваш последний час.

Если Христос не вернется прежде, то у нас с вами будет такой момент. Последний момент. Последний вздох. Последний взгляд и последний стук сердца. В мгновение ока вы оставите все, что было вам знакомо, и войдете туда, где все совсем не так.

Это беспокоит нас. Смерть — это великое неизвестное. А мы всегда немного боимся неизвестности.

Так было и с Сарой. Мы с Деналин думали, что это будет отличная идея. Мы похитим наших девочек из школы и устроим им экскурсию на выходные. Мы забронировали места в гостинице и договорились с учителями, чтобы их отпустили, но сохранили это в тайне от наших девочек. Когда мы в пятницу вечером появились в четвертом классе, где учится Сара, мы думали, что она будет в восторге. Но оказалось все наоборот. Она испугалась. Она не хотела уходить!

Уходя из класса, я заверил ее, что все было в порядке. Мы приехали, чтобы отвезти ее туда, где ей будет весело. Это не сработало. К тому времени, когда мы подошли к машине, она заплакала. Она была сбита с толку. Ей не понравилось это вторжение.

И нам не нравится. Бог обещает прийти внезапно и забрать нас из серого мира, который нам знаком, в золотой мир, которого мы не знаем. И из-за того, что он нам не знаком, мы не уверены, что хотим туда попасть. Мы даже расстраиваемся при мысли о Его приходе.

По этой причине Бог хочет, чтобы мы сделали то же самое, что в конце концов сделала Сара, — доверилась своему отцу. Наш Отец сказал: «Да не смущается сердце ваше. Я приду опять и возьму вас к Себе, чтоб и вы были, где Я» (Иоан. 14: 1, 3).

Кстати, вскоре Сара расслабилась и наслаждалась поездкой. Ей даже не хотелось возвращаться обратно. И вам тоже не захочется.

Беспокоитесь ли вы о своих последних мгновениях? Оставьте их у подножия креста.

Кто-то уже, наверное, успел подумать: «Знаешь, Макс, если я оставлю все это у креста, то у меня не останется ничего, кроме хорошего».

А знаете что? Так оно и есть.