Глава 1. Дата публикации: 03.07.2012 Дата последнего изменения: 07.07.2012 Название оригинала: Putting My Life on the Brink Автор оригинального текста: lazy_daze Автор

Что случается в Вегасе...

Дата публикации: 03.07.2012
Дата последнего изменения: 07.07.2012
Название оригинала: Putting My Life on the Brink
Автор оригинального текста: lazy_daze
Автор (переводчик): Fate; Фиолетовая Лиса;
Ссылка на оригинал: https://lazy-daze.livejournal.com/535061.html
Разрешение на перевод: получено
Бета: Маленькая сосна
Пейринг: Джаред / Дженсен;
Жанры: AU; романс; юмор;
Статус: завершен
Рейтинг: NC-17
Размер: макси
Предупреждения: мат
Примечания: Примечание автора: Давайте представим, что в штатах Невада и Нью-Йорк вдруг разрешили однополые браки. Примечание переводчиков: 1) Давайте еще раз порадуемся, что в штате Нью-Йорк теперь действительно разрешены однополые браки! 2) Русскоязычное название — часть известной американской поговорки «Что случается в Вегасе, остается в Вегасе». Переведено на игру «Байки из склепа - 4» для Команды Сэма. Арт и оформление - Anarda.
Саммари: Ретейлинг фильма «Однажды в Вегасе». После пьяной ночи в Вегасе Дженсен и Джаред оказываются прочно связанными узами брака и чеком в три миллиона долларов. Теперь им придется терпеть друг друга полгода — ради денег, а может, и чего-то большего.

Глава 1

Было прекрасное весеннее нью-йоркское утро. Яркий, залитый светом город словно расцвел, но Дженсену было не до того.

— С днем рожденья, любимая! — выйдя из Старбакса, жизнерадостно произнес он и протянул Данниль соевый латте без пенки. Та взяла стаканчик, и обручальное кольцо на ее пальце засверкало в лучах солнца. Дженсен расцвел в улыбке.

Данниль вздохнула.

— Джен, милый, не стоило…

Дженсен покачал головой.

— Ни слова, Данни. Это же твой день рождения, — он закинул на плечо ее сумку, хотя ярко-розовый ридикюль, пожалуй, слабо сочетался с его аккуратно выглаженным темным костюмом. Что ж, благородство требует жертв. — Я постараюсь сделать этот день лучшим в твоей жизни.

Данниль напряженно улыбнулась и кивнула.

— Эм, Дженсен, спасибо тебе. Это очень… ну… — начала она, пока они вместе шли в сторону ее офиса.

Дженсен улыбнулся.

— Ничего не говори. Так, я знаю, что ты сегодня работаешь, но я заказал машину, так что к часу тебя с подругами завезут в «Пенелопу» недалеко от центра. Я зарезервировал столик на четверых, но решил, что лучше ты сама выберешь, кого позвать, ведь у тебя так много друзей среди коллег…

— Как великодушно с твоей стороны, — Данниль поджала губы.

— …затем в пять тридцать еще одна машина отвезет тебя в «Фелину» — спа-салон на семьдесят пятой авеню, понежишься там пару часиков, а потом в восемь такси высадит тебя у «Джин-Джорджес», там мы встретимся и отметим твой день рождения. Как раз обсудим, куда съездим в следующем месяце: в Париж или в Венецию…

Данниль коснулась его руки — алые ногти резко контрастировали с темным рукавом.

— Дженсен, пожалуйста. Притормози. Я знаю, что ты любишь стоить планы, но… — она покачала головой. — Меня это выматывает. К тому же, когда ты начинаешь планировать вслух, ты идешь все быстрее и быстрее, а я, между прочим, на пятнадцатисантиметровых каблуках.

Дженсен сокрушенно прикусил губу и незамедлительно сбавил темп.

— Извини! Так лучше?

Данниль вздохнула.

— Тебе не обязательно… Да, так лучше. Все, мы пришли.

Дженсен кивнул и, улыбнувшись, галантно протянул Данниль сумку. Она взяла ее и направилась к высоким вращающимся дверям.

— Данни, детка! Ты ничего не забыла?

Данниль удивленно остановилась, посмотрела на Дженсена и виновато шагнула назад.

Дженсен снова улыбнулся и приоткрыл губы в ожидании поцелуя, но вместо этого Данниль сказала:

— Э, ах да. Эм… спасибо, Дженсен. За все… планы. Жду с нетерпением, — она улыбнулась и с чувством выполненного долга скрылась в дверях.

Дженсен озадаченно кивнул, затем пожал плечами и принялся ловить такси, чтобы доехать до работы. Он уже на несколько минут выбился из своего привычного графика, но Данни того стоила. В конце концов, он главный редактор, он сам устанавливает сроки. Даже если сегодня у него семь дедлайнов.

Он взмахнул рукой чуть более настойчиво.

***

Джаред облокотился на стойку и широко улыбнулся при виде вошедшего Миши. Ровно в два часа, когда в ближайшем корпусе Нью-Йоркского университета начались занятия, закусочная на третьей Вест-стрит опустела после обычного наплыва. Идеальное время для перепиха. Миша был… ну, можно сказать, придурковат, но зато всегда давал и снизу был просто великолепен. Так что ему даже можно было простить настойчивые попытки привить Джареду любовь к своим стихам.

— Эй, детка, — нарочито медленно протянул Джаред. — Я могу чем-нибудь тебе помочь? Мне кажется, кому-то здесь нужна сосиска сантиметров эдак в тридцать, если ты понимаешь, о чем я.

Миша закатил глаза, но с улыбкой перевернул табличку на двери на «Закрыто» и щелкнул замком.

В тесной кладовке воняло сгнившим салатом, но Джареду было не до того: он прижимал Мишу к стене и вбивался в его тугую задницу.

— О да, — простонал он. — Я затрахаю тебя до полусмерти.

— Ну так давай уже, — огрызнулся Миша.

Джаред прикусил его плечо и, ухмыльнувшись, начал с силой в него входить, так, что тот мог лишь сдавленно охать.

— Джаред!

Блядь. Это не было стоном наслаждения, а прозвучало из-за двери, значит…

— Черт, — Джаред начал двигаться быстрее. Не хотелось остаться без оргазма, но, если не поторопиться, то в ближайшие пару минут сюда ворвется отец.

— Боже, черт, блядь, — со смесью раздражения и удовольствия выругался Джаред и кончил. Он быстро отстранился, стянул с себя резинку, надел штаны и, оставив Мишу додрачивать, вылетел из кладовки.

Посреди закрытого магазина стоял красный от ярости отец.

— Джаред! Где тебя носило? Я оставил тебя здесь за главного, а ты…

— Релакс, пап, мне просто надо было взять кое-что в кладовке, — рассмеялся Джаред.

И именно этот момент Миша выбрал для того, чтобы робко появиться из-за дверей.

Отец Джареда зло прищурился.

— Доскорогомистерпадалеки, — пробормотал Миша и пулей вылетел из магазина.

— Вот как, взять кое-что, ага, — прорычал отец.

Джаред хотел было что-то возразить, но отец не дал ему сказать ни слова.

— Я уже сто раз говорил тебе, Джаред, что магазин — не место для твоих перепихов! И даже не пытайся, — быстро произнес он, когда Джаред снова попытался открыть рот, — снова обвинить меня в гомофобии. Я был бы точно так же против, если бы ты здесь трахал своих однокурсниц. Ты уволен.

— Что? Папа, я…

— Это уже семнадцатый раз, Джаред. Семнадцатый! И это не считая все те разы — а они были, я уверен — когда я тебя не ловил. Я даже не думал, что в университете столько голубых! Ты уволен.

***

— Я бронировал столик на двоих. На фамилию Эклз. У моей невесты сегодня день рождения, — радостно улыбнулся официанту Дженсен. Тот открыл список и провел наманикюренным пальцем вниз по странице.

— Эклз, Эклз… А! — сказал он, а затем нахмурился. — Но вы пришли на полтора часа раньше.

Дженсен снова улыбнулся.

— Да, я знаю, но я обычно приезжаю заранее, чтобы убедиться, что все в полном порядке. Вы уже поставили шампанское в ведерко со льдом? Именно то, что я заказывал? И розы надо поставить на столе без пяти восемь, и обязательно побрызгать их водой, а еще я неделю назад договорился, чтобы за ужином играла «Симфония №5» Бетховена — моя невеста ее обожает.

Официант немного озадаченно кивнул.

— Все… все будет по высшему разряду, — заглянув в список, уверил он.

— Отлично. Спасибо. Я просто подожду в баре, ладно?

Дженсен уселся на стул и достал тетрадь. Раз у него еще столько времени, то вполне можно сделать кое-какие наброски для романа, который он собирается написать уже… ну, примерно с колледжа. У него даже появилась пара новых идей. Но в этот момент «Блэкберри» невинно мигнул красным, и Дженсен, не раздумывая, открыл почтовый ящик. Он погрузился в чтение писем и засунул тетрадь обратно в дипломат. В конце концов, до завтра ему надо успеть кучу всего сделать.

Дженсен чуть не вскрикнул от неожиданности, когда полтора часа спустя чья-то рука легла ему на плечо.

Он развернулся.

— Еще раз с днем рождения, Данни! Ты выглядишь великолепно. Просто потрясающе, — улыбнулся Дженсен.

И это была истинная правда: блестящие медные волосы Данниль рассыпались по обнаженным плечам, алые губы растянулись в восхитительной улыбке.

— Мне невероятно повезло с массажисткой в спа-салоне. Пойдем? — Данниль кивнула в сторону столика.

Они сели. Дженсен смотрел на нее во все глаза, думая о том, как же ему повезло.

— Поверить не могу, что женюсь на тебе, — улыбаясь, сказал он.

Данниль отвела взгляд.

— Лобстеры здесь вкусные, ты не в курсе?

— Мы можем узнать… Официант! — он вскинул руку.

Данниль, вздохнув, наблюдала, как Дженсен заказывает ассорти из морепродуктов.

— Дженсен, тебе и правда не обязательно…

— Нет, что ты. Я хочу убедиться, что в твой день рождения все будет идеально. Меньшего моя невеста не заслуживает!

Данниль кивнула.

— Ну да. Знаешь, если ты на самом деле так тщательно организовал все сегодня, то… — она покачала головой.

— Что такое, малыш? — Дженсен почувствовал смутное беспокойство. Он же всегда все организовывает для Данни с такой тщательностью, так ведь?

— Дженсен, понимаешь, тебе не надо планировать за меня мое же счастье. Я знаю, что многие женщины могут о таком только мечтать, но… Иногда думай и о себе! О своем счастье!

Дженсен непонимающе моргнул.

— Но я счастлив, Данни. Я счастлив, когда я с…

Данниль подняла вверх палец.

— Не произноси этого.

Дженсен в растерянности замолк.

Данниль закрыла меню.

— Я возьму блюдо дня.

Дженсен посмотрел на позабытое блюдо с морепродуктами и заказал устрицы, хотя на самом деле их не любил.

— Итак, — начал он, потирая руки и извлекая из кармана «Блэкберри». — Нам надо решить насчет отдыха в следующем месяце. Я думаю поехать в первых числах. У меня скопилось достаточно авиамиль, чтобы окупить три перелета по Европе, но если мы хотим заехать еще куда-нибудь, то придется пересчитать расходы, которые мы…

— Ты, — исправила Данниль.

— …запланировали, потому что… Данни? Что скажешь?

Она поджала губы.

— Нам обязательно сидеть здесь и все планировать? Мы распланировали всю дорогу сюда… или, вернее, ты распланировал. Почему же сейчас мы не можем, не знаю, просто получать удовольствие от общества друг друга? Как раньше?

— Я получаю удовольствие от твоего общества!

— Ну, хоть кто-то из нас его получает, — пробормотала Данниль.

Дженсен был шокирован.

— Данни…

— Почему мы не можем сделать это дома? Зачем говорить об отпуске именно сейчас?

— Ну… Я просто планировал обсудить это за ужином, даже внес это пункт в свое расписание...

— У тебя всегда есть расписание! «Мы должны делать то, а не это, нам надо все организовать». Ты строишь планы, для всего у тебя есть крайний срок! Ты когда-нибудь пытался быть непредсказуемым?

— Данни, ты же знаешь, что моя работа заключается в том, чтобы устанавливать сроки и успевать к ним. Я такой. Я могу стать лучше, я просто… — к сожалению, у Дженсена не было ни малейшей идеи, как стать лучше. С какой стати ему вообще должно хотеться стать неорганизованным?

— Это не твоя работа, Дженсен, это уже твоя жизнь, и с меня хватит, — Данниль отвела взгляд, потом посмотрела в тарелку, словно там лежали ответы на все вопросы.

Дженсен не знал, что сказать. Он совсем не так… ну, планировал этот вечер.

— Не думаю, что хочу ехать в отпуск, — сказала Данниль.

Дженсен моргнул.

— Эм… ладно, мы можем перенести все на другое время, когда тебе будет…

— Я не хочу переносить! Я ехать не хочу! Это… у нас не получается, Дженсен.

— Что именно? Я не… ладно, я знаю, что со мной непросто, но мы можем сесть и все оговорить, составить список…

Данниль немного истерично рассмеялась и, схватив салфетку с колен, бросила ее на тарелку и резко встала. Она раскраснелась и выглядела красиво и даже устрашающе.

— Список? Список?! Ну ладно, Дженсен. Вот тебе еще один пункт в твой список: я не хочу за тебя замуж.

Она сняла с пальца кольцо — идеальное кольцо, уж Дженсен-то знал, он сравнил его со всеми обручальными кольцами в Нью-Йорке, да он даже составил сводную таблицу! А теперь, брошенное на стол, оно лежало в масле, которое теперь стекало прямо по сверкающему бриллианту.

— Всего хорошего, — бросила Данниль и ушла.

Взгляды всего ресторана был устремлены на Дженсена, и ему казалось, что его похлопывают по голове тысячи снисходительно-сочувствующих рук.

***

— Почему ты просто не дал ему ключ от своей квартиры, вместо того чтобы звать в кафе, когда ты должен был работать? Он бы тебя подождал, и трахались бы вволю, как все нормальные люди.

Джаред скривился.

— Ключ?

— Кто кому должен был дать ключ? — спросил Миша, плюхаясь на стул возле Чада.

Чад повернулся к нему и ухмыльнулся.

— Ты должен был! Могли бы уже превратить свои непрекращающиеся потрахушки во что-то более серьезное. Вы трахаетесь столько же, сколько и мы с Софией, но мне-то хватило смелости назвать это отношениями, — то, с каким отвращением он произнес последнее слово, вполне объясняло, почему София его выставила за порог.

Миша и Джаред обменялись тревожными взглядами.

— Отношения? — одновременно сказали они.

— А почему бы и нет?

Джаред пожал плечами.

— А зачем? Ведь Миша далеко не единственный, с кем я сплю, — он виновато посмотрел на Мишу.

Тот кивнул.

— И, без обид, Джаред, но ты не создан для серьезных отношений.

Внезапный укол разочарования Джаред списал на факт, что все люди инстинктивно обижаются на то, что следует за «без обид».

— Да, — согласился он. — Определенно не создан. И горжусь этим!

— Кстати, о серьезных отношениях. У меня сегодня самое настоящее свидание, так что спасибо, что помогли убить время до восьми часов, а теперь мне пора бежать. Увидимся, Джей, если ты мне понадобишься. Что вряд ли, если сегодня все пройдет хорошо, — заявил Миша и, отсалютовав, ушел.

Чад нахмурился.

— Тебя что, только что бросили?

Джаред постучал пальцами по липкой стойке.

— Понятия не имею. Разве можно бросить кого-то, с кем даже не встречаешься?

Он с грустью проводил Мишу взглядом, раздумывая, почему это он не создан для отношений. Хотя, возможно, он просто уже скучал по сексу. Кто знает.

— Бухла нам! — потребовал он, выбрасывая из головы эти мысли, и стукнул по стойке кулаком. — Меня уволил собственный отец, мне надо это отпраздновать!

Бармен удивленно вытаращился и достал бутылку текилы.

— Да уж, выпивка тебе понадобится.

***

— А ведь все дело в том, — медленно произнес Дженсен, сжимая в руке бокал с ярко-розовым коктейлем, — что я всегда пытался сделать ее счастливой. Понимаешь?

Сэнди сочувственно кивнула.

— Конечно, понимаю! Ты ведь так старался. Да любая на ее месте должна быть счастлива. Я думаю порассылать ее коллегам вирусную рекламу средства от герпеса, будто это она его заказывает.

Дженсен вздохнул и уперся лбом в прохладную гладкую барную стойку.

— Нет, я должен быть выше этого.

— А если я не хочу быть выше этого?

Он улыбнулся, охваченный внезапным приступом любви к Сэнди.

— Знаешь, если бы мы не росли вместе и при взгляде на тебя я бы не видел восьмилетнюю щербатую девчонку, то мы могли бы быть счастливы вместе.

Сэнди ободряюще погладила его по голове.

— Я знаю, солнце, но мне ты больше нравишься как друг. Не хочу, чтобы мой парень был симпатичнее меня.

Вдруг она заметила кого-то за спиной Дженсена и многозначительно приподняла брови.

Дженсен развернулся на стуле и встретился взглядом с чрезмерно улыбчивым парнем в полупрозрачной майке без рукавов.

— Эй, привет! Может…

Дженсен поджал губы, изо всех сил стараясь не смотреть на соски парня.

— Большое спасибо, но на самом деле я не гей, — заученно проговорил он — уж сколько раз ему приходилось произносить это здесь.

Парень растерянно окинул взглядом увешанный радужными флагами бар, но послушно ретировался.

Дженсен снова повернулся к Сэнди.

— Почему ты вечно тащишь меня именно сюда?

— Потому что здесь классные дешевые коктейли? — невинно предположила она.

Что ж, по крайней мере, это было правдой. К тому же, иногда Дженсену были жизненно необходимы сахар и алкоголь: эта смесь не раз облегчала решение проблем. Хотя, если говорить о проблемах, то когда твоя невеста бросает тебя на глазах у всего ресторана — это уже катастрофа.

— Знаешь, что тебе нужно? — спросила Сэнди.

Дженсен поднял на нее взгляд.

— Даже не знаю, с чего начать.

— Отпуск! Ты же уже все спланировал: билеты, замену на работе, отложил деньги. Так просто отдохни. Сделай себе приятное.

Дженсен задумчиво прикусил губу.

— На самом деле, я не хочу в Европу. Это все было для Данни.

— Ну так забудь про Европу! Дженсен, сам подумай. Почему бы тебе просто не забыть всю эту херню? Кто ты есть, кем видела тебя она, кем ты должен быть… Отбрось все это и развлекись в кои-то веки. Я верю, что ты еще не забыл, как это делается.

Губы Дженсена тронула грустная улыбка.

— Я не могу.

— Можешь. Я поеду с тобой.

— Надо же, какое самопожертвование с твоей стороны!

Сэнди весело рассмеялась.

— Да ладно тебе, Дженсен. Ты же сам хочешь. И ты знаешь, что все будет круто. Ну же, скажи это.

Дженсен, все еще улыбаясь, покачал головой.

— Я не могу. Это же так…

— Ново? Волнующе? То, что ты, как ты однажды мне признался, всегда хотел сделать, но постоянно находил отговорки? Скажи это, Дженсен.

Дженсен прикусил губу.

— Вегас?

Сэнди засияла и хлопнула по стойке ладонью.

— Давай, скажи как следует.

Дженсен засмеялся, залпом допил коктейль и скривился от его сладости.

— К черту все. Вегас!!!

— Да, детка! Мы едем в Вегас!

***

Голова забавно кружилась, и Джаред решил, что ничего смешнее увольнения собственным отцом с ним еще не случалось.

Чад беспрестанно хихикал, сжимая в одной руке рюмку, а в другой пиво.

— Ты это… такой неудачник, чувак, — его глаза закрывались, и он все никак не мог сфокусироваться на Джареде.

Джаред рассмеялся еще громче.

— Да знаю я, знаю. Он сказал, что я безответственный. Что я «не думаю о будущем». О чем он вообще? Что я «никогда ни к чему не стремился». Нахуй! К чему вообще стоит «стремиться»? Херов… старикашка. Знаешь что? Нахуй его! Нахуй! Уволил меня, ха! Я уже не ребенок, могу делать, что захочу!

Для пущего эффекта Чад громыхнул бутылкой пива по стойке.

— Да! Все, что захочешь! Что угодно! — он прищурился. — Ты должен что-нибудь сделать. Что-нибудь этакое. Потому что он не вправе тебе запрещать!

Джаред подобрался и взмахнул своим пивом.

— Я начну все с нуля в Лос-Анджелесе, стану кинозвездой. Или проиграю все деньги в Вегасе. Или начну новую жизнь как… как… мальчик по вызову! С подводкой и… и кокаином! И ничего он мне не сделает!

Чад поднял на него внезапно сосредоточенный, напряженный взгляд.

— Так и сделаем! Чувак, мы именно так и сделаем!

Джаред нахмурился.

— Станем проститутками?

— Да нет же, боже, нет. Махнем в Вегас!

— У меня не так уж много денег… — начал было Джаред, но гребаный Вегас искушал его.

— И что с того? — Чад пренебрежительно взмахнул рукой. — Ты заслужил небольшие каникулы. Заслужил же! Ну же, ты только представь: азартные игры, бухло, телки!

— Но…

Чад обреченно вздохнул.

— Ладно, ладно, тебе найдем кого-нибудь с членом, как хочешь. В Вегасе же все есть?

Джаред приподнял брови и расплылся в улыбке.

— Ага, все. А знаешь, почему? — он схватил еще одну возникшую из ниоткуда рюмку. Чад взял свою и встретился с Джаредом взглядом.

— Потому что это Вегас! — хором проскандировали они.

Джаред опрокинул рюмку и запил пивом, большая часть которого потекла у него по подбородку. Но Джареду было плевать. Да, он был пьян, на мели, весь в пиве и без работы, но какая нахуй разница?! Он едет в Вегас!

***

Лас-Вегас оказался похожим на сюрреалистический, сияющий оазис света с ярким очарованием, притаившийся посреди сухой пыльной жары. В фойе отеля «Белладжио» Дженсен потрясенно замер. Разумеется, они начали именно отсюда. Высокие потолки, сверкающие люстры и ряды автоматов, колес рулеток и столов с блэкджеком. Мужчины во фраках, женщины в вечерних нарядах и старушки в розовых спортивных костюмах хмуро дергали рычаги. У Дженсена было такое чувство, словно он попал на съемочную площадку «Одиннадцати друзей Оушена».

Сэнди с трудом удерживала равновесие на нелепо высоких каблуках и за рукав тянула Дженсена в сторону бара.

— Пойдем, ну пойдем же! Выпьем и зажжем эту ночь!

— Сейчас же всего три часа дня, — запротестовал Дженсен, но пошел за ней. Он задержал взгляд на солидном мужчине в возрасте с сигарой в зубах, когда тот зло стукнул кулаком по игровому столу. А в следующее мгновение Дженсен в кого-то врезался.

— Эй, приятель, смотри, куда идешь. Извини, конечно, но ты сам виноват.

Дженсен неверяще осмотрел свою залитую пивом дорогую светло-голубую рубашку, прилипшую к груди. Покачав головой, он поднял взгляд на обладателя слишком громкого, слишком радостного голоса.

— Смотри куда… Чтобы столкнуться, нужны как минимум двое! Сам смотри под ноги. Черт!

Высокий парень был уже немного пьян и широко улыбался.

— Ну, привет, что ли, — медленно произнес он, пристально глядя на грудь Дженсена.
Тот посмотрел вниз и с трудом сдержал желание скрестить руки — сквозь промокшую рубашку проступали соски. Вместо этого он сжал зубы и щелкнул пальцами перед лицом парня.

— Эй, приятель. Ты собираешься извиняться? А платить за чистку? А…

Тут между ними вклинилась Сэнди и схватила Дженсена за локоть.

— Дженсен, просто переоденься и никаких проблем, — она повернулась к высокому парню и чарующе улыбнулась. — Извините, пожалуйста, он не очень внимательный… ай, Дженсен, но ведь это правда!.. Надеюсь, мы не испортили вам вечер, мистер?..

Но парень не сводил оценивающего взгляда с Дженсена — на этот раз, слава тебе господи, с лица — и ухмылялся.

— Можно просто Джаред. Дженсен, — затем он перевел взгляд на Сэнди и улыбнулся. — Спасибо, мисс.

— Сэнди, — представилась та и пихнула Дженсена, но тот продолжал молчать, хмуро глядя на парня… Джареда.

Джаред все с той же улыбкой перевел взгляд на Дженсена.

— Приятного вам вечера, ребята. И, послушай, — он наклонился и уверенно положил Дженсену на плечо теплую ладонь. — Не расстраивайся ты из-за этого. Мне правда жаль твою рубашку. Но это же Вегас! Вы здесь чтобы развлекаться! Просто расслабьтесь!

И он пьяно ускакал прочь, оставив у Дженсена смазанное воспоминание о яркой улыбке и запахе, пусть и наполовину алкогольном.

Он только сейчас вспомнил о Сэнди.

— Пьяный придурок, — пробормотал Дженсен и повернулся к ней. — Я сейчас переоденусь и вернусь, ладно?

Сэнди неожиданно сильно ухватила его за руку.

— А знаешь, ведь он прав. Ты здесь, чтобы наслаждаться. Ты хотел расслабиться, так вперед. Улыбнись, когда тебя облили пивом, а потом напейся и облей кого-нибудь сам.

Дженсен закусил губу. Он отогнал подальше образ недовольно нахмурившейся Данниль и напомнил себе, что может делать, что захочет, и никто его не осудит. Он может оттянуться по полной! Он может делать даже то, что не… не планировал! Да Данниль понятия не имела, о чем говорит!

Он высвободился из захвата Сэнди и расстегнул рубашку, а затем и вовсе вытянул ее из штанов и снял, оставшись в одной лишь майке. Она была ему маловата, да еще и насквозь промокла от пива, но Дженсен решил не волноваться по этому поводу. Он скомкал рубашку и кинул куда-то себе за спину, потом растрепал старательно уложенную прическу.

— Пойдем-ка выпьем, — улыбнулся он Сэнди.

Сэнди радостно хлопнула в ладоши. Она выглядела впечатленной.

— О да. Это по-нашему!

***

Чад потянул Джареда за руку, когда тот, не переставая вглядываться в толпу, чуть не врезался в игральный стол.

— Чувак, хватит тебе высматривать того заносчивого красавчика.

— Но ведь он действительно красавчик, — жалобно произнес Джаред.

— Обещаю, что чуть попозже, когда все уже достаточно опьянеют, мы найдет тебе дохрена таких же симпатичных парней, но которые не ведут себя так, словно их в жопу ужалили, — заговорщицки произнес Чад.

— Ух, я бы его сам ужалил, — ухмыльнулся Джаред.

Чад скривился.

— Фу. Заебал со своими гейскими штучками.

Джаред с трудом подавил желание обидеться. Теперь, когда он наметил цель, он будет идти до конца. Не нужен ему никто другой. Именно эта черта так бесила его родителей, когда он был ребенком. Он понимал, что игра не стоила свеч, но он все равно добьется своего, особенно если кто-то сомневается в его силах.

Впрочем, высматривать определенного парня в пестром, наполненном сиянием мире Вегаса было все равно что искать иголку в стоге сена, так что Джареду пришлось послушаться Чада.

А потом он увидел этого парня, Дженсена, в людной комнате два казино спустя.

Джаред пил в меру: приятная веселость его не покидала, но и напиваться так, чтобы отключиться раньше, чем хотелось бы, он тоже не собирался. Но, возможно, он был несколько пьянее, чем ему думалось, потому что стоило ему увидеть этого парня, он тут же заорал «Дженсен!» и принялся пробираться к нему через толпу официантов, швейцаров, девушек в чересчур коротких платьях и обнимающих этих девушек раскрасневшихся от выпивки мужчин среднего возраста.

Дженсен и его подруга, Сэнди, замерли. Между бровями Дженсена залегла предательски сексуальная морщинка.

— Эй! Дженсен!

Заметив его, Дженсен закатил глаза.

— Опять ты?

Джареда это не остановило.

— Обычно я откликаюсь на «Джаред». Ну, или «О боже, боже, да!» в постели, — он самодовольно улыбнулся слегка покрасневшему Дженсену.

— Пришел, чтобы пролить на меня еще что-нибудь? — Дженсен указал руками на себя, и Джаред только сейчас заметил, во что тот одет.

Выглаженную рубашку сменила облегающая белая футболка, на вид мягкая и очень тонкая. Джареду хотелось провести по ней пальцами, особенно там, где она обхватывала неожиданно крепкие бицепсы. В этой майке, с обиженно надутыми губами и длинными черными ресницами Дженсен походил на танцора гоу-гоу, готового вот-вот сорвать с себя штаны и явить миру скрывающиеся под ними блестящие стринги.

Джаред ухмыльнулся.

— Ох ты ж… — он не мог отвести взгляда от груди Дженсена, и тот тяжело вздохнул. Джаред встретился с ним глазами. — То есть… никаких проливаний. Видишь? Я с пустыми руками, — он воодушевленно вскинул ладони, но Дженсена это не впечатлило.

— Замечательно, но вообще-то мы с Сэнди…

— Присоединяйтесь к нам! Ну же, чувак, давайте все выпьем, вы с Сэнди и… — Джаред отвел руку назад, схватил только-только с трудом пробравшего через толпу Чада и подтолкнул его вперед, — …и мы с Чадом! Давайте повеселимся вместе! Вы сами откуда?

— Из Нью-Йорка, — мгновенно ответила Сэнди. Она выглядела слегка заинтересованной.

— Мы тоже! — Чад шагнул вперед и льстиво улыбнулся. — Я Чад, и я переверну твой мир.

Сэнди удивленно моргнула.

— Ну да.

— Какое потрясающее совпадение! Мы можем поболтать о родном Нью-Йорке, — радостно предложил Джаред.

Дженсен одарил его тяжелым взглядом.

— Он большой, вонючий и кишмя кишит туристами… хм, смотри-ка, вот и поболтали. Сэнди…

Джаред плавно скользнул вперед и прижал палец к губам Дженсена.

— Не-а, не спеши. И вообще, ты не из Нью-Йорка, — Дженсен не двигался, а только хмуро смотрел, и Джаред самодовольно убрал палец.

— Из Нью-Йорка, я…

— Может, ты там и живешь, но родом ты из Техаса. И вот об этом-то мы можем поговорить. Нью-Йорк разительно отличается от Техаса, правда?

Дженсен от изумления открыл рот, и Джареду очень захотелось укусить его за губу.

— Но как ты…

— Я различу техасский говор, сколько бы лет ты ни пытался спрятать его в Нью-Йорке. Откуда ты именно?

— Ричардсон, — неохотно признался Дженсен, хотя и был заметно удивлен.

— А я из Сан-Антонио, — произнес Джаред с чуть более различимым техасским акцентом. Услышав его, Дженсен кивнул. — Ну же, пойдем выпьем. Поговорим о Техасе, футболе, о чем хочешь, — он подошел ближе и улыбнулся своей самой обольстительной улыбкой.

Дженсен нервно сделал шаг назад.

— Слушай, в любом случае, я натурал, так что можешь перестать меня клеить.

— Что, правда? — Джаред изумленно приподнял бровь.

Дженсен нахмурился и повернулся к Сэнди, но та как ни в чем не бывало пожала плечами. Он снова посмотрел на Джареда.

— Да, правда. Господи!

Джаред еще раз оглядел облегающую майку Дженсена, отметил, что, несмотря на обилие не очень одетых женщин в казино, все внимание Дженсена сосредоточенно именно на нем — на Джареде. Что ж, это не первый «натурал», которого он трахнет, а трахнуть Дженсена он намеревался твердо.

— Так и я тоже, — он беспечно улыбнулся.

— Ну да, — хмыкнул стоящий рядом Чад.

Джаред смиренно поднял руки.

— Ладно, ладно, может, и нет, но это не имеет никакого отношения к моему желанию выпить с вами. Я здесь вообще не за этим, — он услышал еще одно хмыканье Чада — в этот раз тише — и продолжил: — Я просто хочу развеяться, понимаете? Я только что… э-э-э… пережил тяжелый разрыв и приехал сюда отдохнуть. Давайте забудем о привычной рутине и оттянемся с кем-то новым, кто не имеет никакого отношения к нашему прошлому? Устроим что-нибудь непредсказуемое! Никаких знакомств! Никаких обязательств! Никаких планов!

Почему-то именно это произвело на Дженсена самое сильное впечатление. Он сжал губы — о, эти губы! — и посмотрел прямо на Джареда:

— Уж я-то умею оттягиваться.

Джаред с трудом удержался от пошлой шутки и улыбнулся.

— Правда?

Дженсен вздохнул, но слегка улыбнулся.

— Пойдем выпьем, но только один бокал. Сэнди?

— Вперед! — радостно воскликнула та.

— Погнали, детка! — Чад победно поднял кулак и пристроился к ней, пытаясь обнять.

— Только не с тобой, — ответила Сэнди все с той же улыбкой, уворачиваясь от объятий и подхватывая Дженсена под руку. — Спасешь меня?

Джаред рассмеялся и, схватив Дженсена под другую руку, потащил их всех в сторону бара.

***

Утро началось с блаженной пустоты в голове, но затем неспешная сонливость тут же сменилась первой за день эмоцией — опасением. Почему-то Дженсен был на сто процентов уверен, что полное пробуждение ни к чему хорошему не приведет.

Затем на него обрушилось похмелье. Он осторожно пошевелился и тут же пожалел об этом. Болело буквально все: голова, мышцы, во рту было сухо и погано, несчастный желудок готов был вот-вот взбунтоваться.

Дженсен лениво подумал, не сходить ли ему за водой. Но сначала надо было определиться, где он вообще находится. В голове царила абсолютное и недвижимое ничто, из которого, впрочем, с некоторыми усилиями можно было выудить нужную информацию. Он в Вегасе. Ага. Данниль порвала с ним, и теперь он в Вегасе с Сэнди. Пока отлично. Выпивка, о боже, много выпивки. Широкая ладонь придерживает его за шею, пока вторая рука вливает ему в рот алкоголь. Громкий, счастливый смех — ах да, тот парень, Джаред. Казался таким придурком, но Дженсен все же решил выпить с ним. А потом что?

Постепенно память возвращалась, но разрозненными, никак не связанными урывками.

Громкая музыка, орущий в ухо Джаред, теплые руки на спине притягивают ближе.

— Меня уволил собственный отец!

Дженсен улыбается и разворачивается, пьяно промахивается и утыкается ртом Джареду в ухо.

— Меня бросила невеста! Прямо посреди полного людей ресторана!

Джаред хохочет, запрокинув голову, и его зубы окрашиваются в пестрые цвета от клубной иллюминации.

— Твоя взяла!

Сэнди, в одной туфле, толкает Чада в бассейн, а потом Чад разъезжает в блондинистом парике на плечах какого-то трансвестита. Джаред счастливо выливает бокал шампанского себе на голову, и в намокших прядях волос лопаются пузырики.

Дженсен стоит нос к носу с Джаредом в углу бара и внимательно выслушивает его пьяные признания: «Это все потому, что я боюсь не суметь. Я потому и не поступал в колледж. Я устроился на работу к своему отцу, потому что я до смерти боюсь облажаться».

Дженсен кивает и сочувственно треплет Джареда по щеке.

— Я планирую каждый свой шаг, потому что боюсь, что стоит мне на секунду задуматься, и я пойму, что в моей жизни нет никакого смысла. Я несчастлив, но не знаю, что с этим делать. Я боюсь, что если не буду стараться стать идеальным, то все просто развалится. Все, что мне остается, — это пытаться снова и снова, в надежде, что однажды я добьюсь своего.

Дженсен опрокидывает в себя четыре рюмки текилы подряд и смеется, когда Джаред поит его пивом после. Чад валяется на спине на барной стойке, а хихикающая взлохмаченная Сэнди оседлала его и вливает ему водку в горло прямо из бутылки.

Они идут по Лас-Вегас-Стрип, держась за руки, и ветер треплет волосы Джареда. Он смеется и опускает голову Дженсену на плечо.

— Так круто, так офигенно круто, чувак, мы можем по-настоящему открыться друг другу. Да я ни с кем в своей жизни не был так честен, так блядски честен, как с тобой. И это охуенно, и ведь ты натурал! А значит, я даже не буду с тобой спать, мы можем просто общаться!

Дженсен крепко сжимает ладонь Джареда на своей груди.

— Ага! Именно! Я могу действительно тебе открыться! И не спать с тобой! Никогда!

— Никогда!

Джаред пинком распахивает дверь в номер и толкает Дженсена к стене, яростно целуя. Дженсен отвечает на поцелуй с не меньшим энтузиазмом и обнимает ногами талию Джареда, когда тот подхватывает его под задницу. Мокрая от пота кожа, ритмичный скрип кровати, и Дженсен откидывается на подушки, чувствуя, как…

Дженсен натянул на голову одеяло и застонал, сожалея, что не может спрятаться от воспоминаний так же, как и от остального мира в своем надежном пуховом коконе.

— Пожалуйста, — прошептал он. — Пожалуйста, пусть трах с малознакомым парнем в Вегасе не будет моим первым гомосексуальным опытом, ну пожалуйста…

Но даже без ноющей боли в заднице воспоминания безжалостно возвращались: он обхватывает ногами узкую талию Джареда, странное, болезненно-приятное и яркое ощущение заполненности, ощущение чужого члена глубоко внутри, чего он никогда… блядь, никогда не планировал испытывать.

— О боже, — Дженсен глубоко вдохнул и сел. Он провел левой рукой по лицу и нахмурился от странного, неожиданного прикосновения гладкого металла к коже. Дженсен отвел руку в сторону и присмотрелся.

На его безымянном пальце было надето золотое кольцо, безвкусное и слишком большое. Два знака доллара образовывали сердце, а посередине слабо поблескивал бриллиант.

Дженсен смотрел на кольцо целую вечность, пока рука не начала болеть.

— Боже мой…

Он моргнул, поднял голову и заметил прикрепленную к зеркалу записку, на которой синей шариковой ручкой было накарябано:

«Завтракаю! Припас для тебя кофе, муженек. Дж.». Рядом красовались смайлик и три поцелуя.

— Боже мой, — повторил Дженсен.

Он не просто переспал с парнем. Он на нем женился.

***

Джаред крутил в руках вилку с нанизанным кусочком бекона, размышляя, стоит ли его есть. С одной стороны, пах он великолепно, да и желудок уже жалобно урчал. Но, с другой стороны, чем больше Джаред съест сейчас, тем сильнее его будет рвать потом, когда организм окончательно проснется и осознает, сколько алкоголя попало в него накануне.

Джаред повернулся к Чаду.

— Есть мне его или нет?

Чад сделал большие глаза и стукнул Джареда по руке.

— Джей, у тебя есть проблемы посерьезней, чем завтрак!

Джаред вздохнул.

— Пожалуй, все-таки съем. Уж очень хочется бекона, — он изо всех сил старался не думать о других проблемах, хотя кольцо на пальце блестело до обидного ярко.

— Ты. Женат, — Чад покачал головой. — С каждым разом это звучит все смешнее.

— Заткнись, — уныло отозвался Джаред.

Заслышав громкие голоса, он отложил бекон в сторону.

— А ты не задумывалась — ну хоть на мгновение — что тебе стоило, я даже не знаю, остановить меня? Донести до меня светлую мысль, что связать себя узами брака с мужчиной — не самая лучшая идея? С мужчиной, которого я впервые вижу! С мужчиной, Сэнди!

— Дженсен, детка, ну сам посуди. Меня стошнило в цветочный горшок и в ботинки охранника, причем я не помню, где в это время находился сам охранник. Так что если ты вчера и нуждался в здравых суждениях, то я точно была не самой подходящей кандидатурой.

— Как и я, судя по всему. Вот же блядь!

Джаред нацепил дружелюбную улыбку. Дженсен с Сэнди выглядели так же паршиво, как Джаред сам себя чувствовал, вопреки ожиданиям, это нисколько не утешало.

— Утро доброе. Погудели мы вчера, да?

Дженсен опустил глаза и тяжело плюхнулся на стул.

— Кофе, — пробурчал он. Его глаза покраснели и опухли, волосы были примяты с одной стороны и взъерошены с другой, а на бледном лице проступила рыжеватая щетина. От вчерашней красоты не осталось и следа.

Джаред мысленно вздохнул.

— К вашим услугам, — он подвинул чашку, стукнув по ней кольцом, и с трудом сдержал улыбку, заметив промелькнувший в глазах Дженсена ужас.

Дженсен хмуро продемонстрировал свое кольцо — смотрелось это так, как будто он пытался показать фак, но перепутал пальцы.

— Как вышло, что у меня девчачье кольцо с бриллиантом, а у тебя — обычное гладкое?

Джаред прикусил губу, стараясь не рассмеяться.

— Ну, ты сам его выбрал…

— Не продолжай, — прорычал Дженсен.

Сэнди изумленно приподняла брови, так что они почти исчезли под ее нечесаными волосами.

Джаред ухмыльнулся.

— Итак, Дженсен, солнышко…

Дженсен бросил на него полный ненависти взгляд, и Джаред чуть не спасовал, но все-таки нашел в себе силы улыбнуться еще шире.

— Давай выйдем на минуту и поболтаем, ладно?

Дженсен со стоном поднялся и поплелся в сторону автоматов. Остановившись возле одного из них, он принялся бездумно тыкать в кнопки.

Джаред последовал за ним. Прислонившись к автомату, он сказал:

— Ну, в общем… прошлой ночью… ну мы и оторвались, правда? Ты действительно умеешь веселиться, чувак.

Дженсен бросил на него косой взгляд.

— Да ну?

— Ага. Ты… ну, с тобой было круто, честно.

Дженсен скривил губы и отвернулся к автомату.

— Слышала бы это Данни, — пробормотал он.

— Но… понимаешь, я не… Это все, конечно, очень не просто, но я… мне кажется…

Дженсен резко повернулся.

— Это ты сейчас подбираешь слова, чтобы меня бросить? Да пошел ты, Джаред, мне даже в голову бы не пришло остаться женатым на тебе.

Джаред облегченно рассмеялся.

— А, да? Супер, теперь все намного проще.

— Если ты все еще не заметил, то я на самом деле натурал. А натуралы обычно не в восторге от перспективы провести остаток своих дней в браке с другим мужчиной.

Джаред приподнял брови. Он прекрасно помнил, как Дженсен выгибался, упираясь пятками Джареду в поясницу, как блестела от пота его шея, какими грязными словечками он подгонял Джареда, пока тот жестко втрахивал его в кровать. Джареду казалось, что Дженсен пытается себя самого убедить в своей гетеросексуальности. Впрочем, какой бы жаркой ни выдалась прошлая ночка, Джаред совсем не был заинтересован в отношениях и тем более в браке. И уж тем более с этим комком нервов, у которого отрицание собственной ориентации — далеко не единственный повод позагоняться. Джаред махнул рукой.

— Конечно, как скажешь. Ты… ну. Ты клевый, все было отлично, но, приятель, я совершенно не создан для тебя. Я вроде как из принципиальных соображений избегаю напряженной работы, и все такое.

Дженсен развернулся к нему всем телом.

— Ты что, хочешь сказать, что…

— Нет, нет, что ты. Просто… Только всесторонне идеальный и терпеливый человек сможет, ну, соответствовать…

— Соответствовать? Я понимаю, что ты слабо представляешь, о чем речь, раз уж тебе ни разу не довелось завести отношения, но если бы ты попробовал, то, узнал бы, что над ними приходится, знаешь ли, работать.

— Хорошо, как угодно, но если я когда-нибудь и решу начать с кем-нибудь отношения, то уж точно не с тобой, Джен! Хватит тебе уже притворяться натуралом, мне меньше всего на свете надо возиться с новоявленным геем, который даже не может признаться себе…

— То есть ты считаешь, что это я не смог бы построить отношения с мужчиной? Да даже будь я геем, Джаред, у меня бы это вышло в сто раз лучше, чем у тебя с кем бы то ни было!

— Так что, ты сейчас все-таки решил попробовать, чтобы что-то себе доказать? Я же уже сказал тебе, мне не кажется, что это сработает, Дженсен.

— Да нет же, я дождаться не могу, когда смогу избавиться от твоей жалкой задницы. Я к тому, чтобы ты даже не смел говорить так, будто знаешь, что у меня получится, а что нет! Да ты посмотри на себя! Это ведь ты пытаешься выставить все так, словно расстаться было твоей идеей, хотя на самом деле это одинаково не нужно нам обоим, но ты просто боишься признать, что у тебя снова что-то не вышло!

— Эй, я просто пытаюсь поскорее с этим разделаться. Может, из-за того, что тебя прокатили с первым браком, ты теперь решишь уцепиться за второй, кто тебя знает? Но то, что твоя невеста не смогла смириться даже с мыслью о том, чтобы провести остаток жизни с…

Дженсен рассмеялся: резко, громко и горько.

— Я хотя бы был обручен! Я хотя бы смог начать с кем-то серьезные отношения. А у тебя только друг-неудачник и ни малейшего понятия о том, как установить хоть какую-нибудь эмоциональную связь, потому что ты эмоционально недоразвитый! Тебя даже собственный отец терпеть не мог, потому что ты распиздяй без цели в жизни!

Джаред сжал зубы.

— Что ж, тогда нам очень повезло, что мы собираемся аннулировать наш брак. Тебе ведь не придется снова видеть этого «распиздяя без цели», а я буду более чем счастлив больше никогда не слышать твой хныкающий голосок, пытающийся кому-то что-то доказать, хотя на самом деле, единственный, кого ты пытаешься убедить в том, что чего-то стоишь, — это ты сам!

Он со злостью вытащил из кармана четвертак, закинул в автомат и снова посмотрел на Дженсена. Глаза того сияли, бледность немного отступила, и Джаред внезапно вспомнил, почему считал этого мужчину сексуальным. Какая жалость, что тот оказался заносчивым, злобным засранцем.

— В общем, херово быть тобой. Счастливо оставаться! — Джаред развернулся и направился к столу. Плевать, как сильно его будет тошнить потом, ему жизненно необходима тарелка пропитанных сиропом вафель.

— На себя посмотри! — крикнул ему в спину Дженсен. Джаред слышал, как он с силой дернул рычаг автомата. Слышал, как тот вернулся на место. Слышал, как, звякнув, остановились ячейки. А затем, после секундной тишины раздался оглушающий рев сирены. Джаред, не понимая, что происходит, развернулся и уставился на Дженсена, застывшего возле игрового автомата.

На экране автомата сияла кислотно-желтая надпись: «ПОЗДРАВЛЯЕМ! ДЖЕК-ПОТ! $3 000 000!» Джаред видел, как на лице Дженсена проступает такое же изумление. Они посмотрели друг на друга, затем перевели взгляд на мигающую надпись.

Постепенно до сознания Джареда начали доходить поздравления и аплодисменты других посетителей, или, возможно, это просто Чад орал ему на ухо: «Охуеть, чувак, ты миллионер!»

Заметив, что Джаред рванул назад, Дженсен очнулся и вцепился в игровой автомат в странном подобии объятия.

— Я нажал на рычаг, — завопил Дженсен.

— Это был мой четвертак! Я его туда засунул! — проорал Джаред, врезавшись в Дженсена и тоже обняв автомат.

— Поздравляю… подождите, а чей же выигрыш-то? — произнес подошедший к ним солидный мужчина в костюме.

— Мой! — заорали они хором, заставив мужчину вздрогнуть.

Джаред и Дженсен буравили друг друга взглядом.

— А как же «все, что мое, — твое, детка»? — Дженсен отцепил одну руку от автомата и ликующе ткнул в Джареда безымянным пальцем.

— Кому… на чье имя мне выписать чек? — спросил мужчина, от которого сейчас зависело ближайшее будущее Джареда.

— Мистера и мистера Падалеки, — медленно произнес Джаред.

— Что? — взвизгнул — нет, в самом деле взвизгнул — Дженсен. — Почему мы выбрали твою фамилию?

Джаред ухмыльнулся.

— Я сказал, что это будет честно, ведь я выше, а ты согласился и слюняво меня поцеловал.

Дженсен побледнел, и Джаред буквально видел, как этот момент восстановился в его памяти.

— О боже… Хорошо. Мистер и мистер Падалеки.

— Отлично, — неуверенно произнес мужчина. — Что ж… поздравляю, господа!

Три миллиона баксов. От одного несчастного потертого четвертака Джареда. Даже глядя на взволнованное лицо Дженсена, который вцепился в огромный чек и уверенно улыбался камерам, Джаред не мог заставить себя беспокоиться. В худшем случае он получит полтора миллиона долларов, что слабо подходит под определение печальных последствий от пьяной ночи и случайной свадьбы в Вегасе.

— Это был мой четвертак!

— А я потянул рычаг!

Судья прокашлялся.

— Полагаю, мы уже установили, что эти факты не являются значимыми, поскольку вся сумма уже считается совместно нажитым имуществом.

— Да, но это дело принципа, — в голосе Дженсена слышалась досада.

Джаред махнул рукой.

— И пусть даже это и был мой четвертак, мы можем спокойно аннулировать брак и поделить три миллиона. Ведь так? — он с надеждой посмотрел на судью.

Судья Морган был крепким и симпатичным мужчиной среднего возраста, который, признаться, пугал Дженсена. Его лицо оставалось бесстрастным и суровым.

— Нет.

— Вот видишь, я же… что?

Джаред побледнел, а Дженсен почувствовал, как в жилах стынет кровь. Он закрыл глаза, пытаясь прогнать внезапное головокружение.

— Прошу прощения, сэр?

— Этот «брак», — это просто нелепая шутка, жалкое подобие того, каким должен быть настоящий союз. У меня нет совершенно никакого желания аннулировать его и вознаграждать вас за этот позор, — он посмотрел на них с явным отвращением.

Джаред резко встал.

— Послушайте, сэр, лишь потому, что мы… потому что вы не…

Морган закатил глаза.

— Выдохните. Ваша ориентация тут ни при чем; вообще, обычно я поддерживаю геев, которые решают пожениться, ведь они столько боролись за это. Хорошие люди надрывались, чтобы у вас было это право, и кто вы такие, чтобы оскорблять их старания? Вы все такие, все ваше поколение — вы считаете, что вам все сойдет с рук. Вам нужно научиться понимать, все имеет последствия, даже — нет, особенно — глупые решения. Может, когда-нибудь вы осознаете, что брак — это не лучший повод для пьяной шутки. Это то, что меняет всю жизнь. Я произносил клятву искренне, так какого черта это не должны делать вы? С какой стати я должен закрыть глаза на произошедшее и позволить вам продолжить жить вашими бессмысленными глупыми жизнями, с тремя миллионами или без них?

Дженсен сжал зубы и возненавидел себя за чувство вины. Он был уверен: во всем виноват Джаред. Дженсену бы такое и в голову не пришло. Он был полностью согласен с судьей, что брак — это серьезный шаг. Да он несколько месяцев обдумывал свое решение, прежде чем сделать Дани предложение! Дженсен мысленно извинился перед людьми, что боролись за это право, послал несколько проклятий в адрес Джареда, который, как представитель гей-сообщества, как раз таки и должен был испытывать сейчас чувство вины и стыда, и вздохнул. Больше никакого алкоголя. Ни капли.

Морган переводил пристальный взгляд с одного на другого. В его глазах читалось суровое осуждение, что было вполне логично для судьи, решил Дженсен.

Совесть у Джареда все-таки была: он тоже выглядел пристыженным, хотя, посмотрев на Дженсена, он сузил глаза, словно винил во всем его. Вот еще! Дженсен смерил его почти таким же гневным взглядом и чуть не подскочил, когда судья снова заговорил.

— Я принял решение. Я замораживаю три миллиона долларов на шесть месяцев, за которые вы, сумасшедшие детишки, должны честно попытаться сохранить свой брак. Должно же быть что-то, какая-то причина, по который вы вообще решили пожениться, так что выясните это, сделайте все возможное, и, может, вы поймете, почему брак — это замечательное и важное событие. И если вы действительно постараетесь, то через полгода я разморожу ваши деньги.

Дженсен снова вскочил на ноги, и в этот раз Джаред тоже не усидел на месте.

— Сэр, боюсь, это невозможно, я не могу…

— Я не могу остаться женатым, что за бред…

— …Я даже не гей, судья Морган! Я… я представляю, что вы могли подумать, и приношу искренние извинения за свое… эм, поведение, но… я не гей! Это невозможно!

Морган удивленно приподнял бровь.

— Не гей?

— Нет!

— Ну, если это препятствует вступлению брака в силу, то совсем другое дело… то есть, вы хотите сказать…

Дженсен почувствовал, что краснеет, и понял, что врать бесполезно.

— Ну, нет, я не… в смысле, мы… я…

Морган задумчиво посмотрел на него и кивнул.

— На данный момент, мистер… эм, Падалеки номер два, я предпочту не менять принятое мной решение. Если через полгода выяснится, что камень преткновения все-таки слишком большой, мы пересмотрим ваше положение. Пока же мое решение остается в силе.

Джаред зло выругался себе под нос, но умолк, стоило Моргану решительно поднять руку. Дженсену стало интересно, получится ли у него таким же способом заткнуть Джареда.

— Если я пойму, что вы не стараетесь… что вы просто решили перетерпеть — поверьте мне, я смогу сделать и сделаю так, что для получения этих денег вам придется пройти через такую волокиту, что даже ваши возможные приемные дети состарятся, прежде чем увидят хоть один пенни. С этой целью я назначаю обязательные еженедельные отчетные встречи, — судья звонко ударил молотком. Джаред и Дженсен не успели даже рта раскрыть. — А теперь убирайтесь отсюда. Наслаждайтесь семейным счастьем, — сказав это, он в кои-то веки улыбнулся — вот только вышло у него очень и очень зловеще.

***

Было облачно, дул сильный ветер. Посмотрев на серое небо, Дженсен нахмурился и тяжело опустился на ступеньки, ведущие к зданию суда.

— Это просто смешно.

Джаред лишь пожал плечами:

— Чувак, это же полтора миллиона долларов. Надо просто немного подождать.

— Ты вообще слушал этого страшного сумасшедшего человека с деревянным молотком? Все должно выглядеть так, словно мы действительно стараемся.

Джаред махнул рукой.

— Ну, значит, будем притворяться. В средней школе я ходил в драмкружок, так что ничего сложного не вижу. И кстати, не такой уж он и ужасный. По-моему, очень даже секси. Ну, для своего возраста.

— Лучше бы тебе, муж мой, не говорить такое в моем присутствии.

— Оу, ты ревнуешь? Но ты все равно самый хорошенький, Дженни.

— Иди нахуй.

Чад с Сэнди неловко стояли парой ступенек выше и наблюдали за перепалкой. Ну, вообще-то, Чад во все глаза пялился на Сэнди, а она делала вид, что не замечает этого. Дженсен поднял на нее вопросительный взгляд, и Сэнди пожала плечами. Чад все смотрел на нее, и тогда она повернулась и спокойно сказала:

— Если бы я могла вызывать молнии, тебя бы уже поджарило, — и, схватив Дженсена за руку, оттащила его в сторону.

Дженсен увидел, как Джаред, отвесив Чаду хороший подзатыльник, тоже начал что-то с ним обсуждать.

— Послушай, Джен, — решительно произнесла Сэнди, — у тебя получится. Подумаешь, каких-то полгода. Ты когда-то столько же питался лишь сырыми овощами, чтобы «очистить разум и тело». Так что ты легко вытерпишь шесть месяцев с этим идиотом.

— Ага, вот тебе-то как раз и легко говорить, — пробурчал Дженсен. Он вздохнул. — Хотя, да. Ты права. Я могу побыть женатым полгода. Даже если женатым на мужчине. О господи, боюсь представить, что будет с моей личной жизнью, если это когда-нибудь всплывет. И хватит смотреть на меня так. Я не гей, что бы ты там себе не думала!

Сэнди невинно пожала плечами.

— Ну, ведь… в чем-то я была права, разве нет?

— Нет, ты и сейчас не права!

— Ты женился на парне. Если говорить об ошибках, то эта очень даже показательная. И я могу предположить, что именно ты был сни…

— Ради всего святого, заткнись. Это… это все чертов алкоголь. Я не знаю, что там у них в Вегасе за выпивка, но она приводит к очень, очень плохим последствиям, — он не позволял себе думать о «быть снизу». Если он не будет думать, не будет никакой проблемы, ведь так? Никаких проблем, никакой переоценки собственных сексуальных предпочтений. Каких-то полгода с этим «мужем» — и он миллионер. Спокойствие, только спокойствие.

Они снова подошли к Джареду и Чаду.

— Ну что ж, — Джаред важно потер рука об руку, словно собирался заключить сделку века. — План следующий. Когда мы через полгода снова появимся перед судьей и скажем, что мы совершенно не сходимся характерами, ему останется только разделить деньги как совместно нажитое имущество. И все в шоколаде! Думаю, нам придется, по крайней мере, жить вместе. Хреново, конечно, но я надеюсь, у тебя есть милое просторное местечко, где мы могли бы…

— Эм… — замялся Дженсен. — Я… формально я жил с Данниль. В… в ее квартире. Так что… на данный момент мне даже, кхм, негде жить. Ну, если только на диване Сэнди. Вряд ли это подойдет.

Джаред вскинул брови.

— Оки-доки, тогда сердечно приглашаю тебя в мою скромную обитель. Наше семейное гнездышко на следующие шесть месяцев и ни днем больше.

Дженсена посетила нехорошая догадка.

— А там… у тебя же есть гостевая комната?

Джаред равнодушно пожал плечами:

— Ну, вообще-то, это однокомнатная квартира. Но у меня есть диван-кровать. Наверное, он раскладывается. А может, и нет. Не пробовал.

Дженсен почувствовал слабость в ногах.

— О боже.

— Завтра и начнем, — подвел итог Джаред. — Всего лишь сто восемьдесят два дня — и мы миллионеры! Смотри не струхни, — он помахал рукой и начал спускаться с лестницы. — Адрес скину смс-кой! — бросил он через плечо.

Дженсен изо всех сил старался дышать спокойно.

Сэнди успокаивающе погладила его по голове.

— Ну что такое эти полгода? Ты выдержишь.

***

— Нет, я этого больше не выдержу!

Сэнди вздохнула.

— Дженсен, милый, еще и двух недель не прошло!

— Он даже не человек. Он просто обезьяна какая-то. Мне приходится вычищать слив в ванной от его волос! И ты даже не представляешь, что растет за унитазом! Сэнди, это невыносимо.

***

Джаред непонимающе моргнул, когда Дженсен затащил его в ванную, чтобы продемонстрировать, насколько все запущено.

— И что? Чувак, да ладно тебе…

— Это не просто мерзость, Джаред, это просто биологическая катастрофа!

Джаред ухмыльнулся и оперся на дверной косяк.

— Умгум. Блин, чувак, ты прямо повернут на чистоте. Это все равно, что жить с моей мамой, — он пренебрежительно поджал губы, когда Дженсен решительно натянул резиновые перчатки. — И кто из нас еще гей.

— Ну конечно ты, — ответил Дженсен и, сжав зубы, начал разбрызгивать очиститель одной рукой и оттирать грязь другой. — Довольно забавно, что ориентация никак не влияет на чистоплотность.

Джаред засмеялся.

— Как скажешь, чувак. Не скучай тут…

— Э, нет. Даже не думай, что сможешь увильнуть, — Дженсен сердито посмотрел на Джареда и сунул ему в руки тряпку и антибактериальный спрей… и, по всей видимости, у него получился тот самый испепеляющий мамин взгляд, потому что Джаред, хоть и скривился, но принялся за работу.

***

— Блин, он такой лентяй, иногда он даже пижаму целый день не снимает! Это ненормально. Как же мне хочется врезать ему и сказать, что пора бы уже и повзрослеть.

Сэнди сочувствующе хмыкнула.

— Ну, ты же задаешь ему там жару, да?

Дженсен ухмыльнулся.

— Ага, и еще как.

***

Дженсен ставил будильник на максимальную громкость и всегда переключал его два, а то и три раза, чтобы Джаред окончательно и бесповоротно проснулся в одно время с ним.

— Доброе утро! — жизнерадостно воскликнул Дженсен, когда высунувшийся из-под одеяла Джаред сверкнул полными ненависти глазами. Дженсен, гремя все, чем только можно, готовил себе завтрак, а как только Джаред выполз из кровати, перед самым его носом забежал в ванную и сидел там ужасно долго, однако не настолько, чтобы опоздать или выглядеть, как девчонка.

Джаред забарабанил в дверь:

— Пошевеливай своей задницей, ты, гребаный сукин хренов сын! — раздраженно проорал он хриплым со сна голосом.

Дженсен приподнял бровь и посмотрел в зеркало. Разъяренный Джаред — забавный Джаред. Дженсен встряхнулся и попытался вспомнить, что же он тут… ах, да. По четвертому кругу чистил зубы нитью. Он ухмыльнулся и сплюнул в раковину.

— Через минуту выйду, зайчик!

Джаред бессвязно выругался.

***

— А еще он вечно ходит без рубашки, как будто одеваться по-человечески противоречит его моральным принципам. Чертов эксгибиционист… не понимаю, чего он пытается этим добиться.

Сэнди засмеялась.

— Боже мой, Дженсен, об этом я бы точно не стала беспокоиться.

— Да, ну, я…

— Скорее всего, он просто хочет завести тебя.

— И с чего это мне заводиться? Как будто мне нравится, когда он рассекает по квартире в таком виде. Ага, прям вот возьму и наброшусь на него. Глупость какая-то…

— И вот — ты завелся, — снова рассмеялась Сэнди. Вот только Дженсену было не до смеха.

Потому что да, возможно, его это заводило. Совсем чуть-чуть. Просто… Дженсен не знал, как Джареду это удавалось, при его-то образе жизни и рационе, почти полностью состоящем из сладостей и углеводов, но фигура у него была что надо. Не перекачанная, а стройная и подтянутая — невероятно широкие плечи, маленькая талия, плавный изгиб сильной спины к узким бедрам. А джинсы вечно висели свободно, и Джареду приходилось опускать их еще ниже, чтобы они доходили до пяток — у мерзавца были очень, очень длинные ноги.

И самым блядским было то, что у Дженсена не было никаких причин обращать на это внимание. Но он обращал, и это сводило с ума. Он смотрел на виднеющуюся над поясом джинсов полоску боксеров, и вспоминал, да, вспоминал, как забирался за нее пальцами, стягивая вниз. Взгляд Дженсена задерживался на мускулах над бедрами — и он вспоминал, как скользил там языком, пробуя кожу на вкус. А стоило Джареду удачно повернуться, отчего джинсы натягивались в области паха, так что через ткань проступал мягкий контур члена — и память Дженсена услужливо подкидывала картинку этого же члена, только уже неприлично огромного, загибающегося к животу…

И Дженсен сидел на диване, притворяясь, что сердится на Джареда, хотя понятия не имел, о чем именно тот говорит в данный момент. Сердце выпрыгивало из груди, к лицу приливала кровь, член твердел. А потом Дженсен плелся в ванную и дрочил там, стараясь не издавать ни звука.

Так что ему пришлось смириться с тем, что влечение к Джареду — не одноразовая прихоть на пьяную голову. И нет, Дженсен абсолютно ничего не собирался с этим делать — не хватало еще усложнять эту и так непростую ситуацию. К тому же, ему совсем не хотелось тешить самолюбие Джареда тем фактом, что именно он из всех людей смог переманить Дженсена в другую команду.

Он даже провел небольшое исследование — выяснить, может, это просто случайный сбой в его ориентации. Ну да, немного поздновато, но тем не менее. Дженсен думал, что будет проще примириться, если это будет просто каким-нибудь всплеском гормонов. Его воротило от мысли, что все дело в Джареде — что он, только он и его нелепая сексуальность, так выводящая Дженсена из себя, виноваты в том, что разрушили все его представления о самом себе.

Однако гей-порно привело Дженсена в недоумение: весь процесс выглядел до ужаса негигиеничным. Пока, естественно, он не начал представлять, как это было бы с Джаредом. Дженсен застонал, закрыл окно с видео и уткнулся лбом в скрещенные руки. Но его фантазия о Джонни Деппе, которую он долго и упорно пытался выстроить в голове, закончилась тем, что они с Джонни стали болтать об актерском мастерстве, и тот клятвенно заверил, что снимется в фильме по потрясающему сценарию Дженсена.

Что ж, похоже, дело было все-таки в Джареде. Дженсен не знал, что это говорит о его ориентации в широком смысле, но одно, к сожалению, отрицать было бесполезно: Дженсен немного озабочен членом Джареда… и не только членом, а еще ногами, и задницей, и ртом, и… да. Он здорово влип.

***

— Да все равно. Он просто… мы спорим по любому поводу… — раздраженно сообщил Дженсен в трубку.

— О, а вот теперь вы действительно похожи на женатую пару.

— …и нет, спорим не в нормальном смысле! Обычно люди спорят, когда хотят придти к компромиссу, а этот попросту придирается ко всему, говорит какой-то бред, лишь бы вывести меня из себя, а потом перевирает мои слова! И ему всегда нужно быть правым! Даже когда на самом деле это не так! А когда он и сам понимает, что несет чушь, то просто меняет тему и ведет себя так, словно я сам идиот, раз зацикливаюсь на такой ерунде, и… боже, Сэнди! Мне хочется его пристрелить.

— Не думаю, что так ты получишь деньги, малыш.

— Зато мне сразу полегчает.

***

Дженсен влетел в квартиру, прижимая к уху телефон.

— Да, да, потрясающе, — сказал он и, улыбаясь, положил трубку. Затем аккуратно поставил дипломат в своем углу комнаты и сдвинул с пути кучу грязного белья Джареда — как раз за линию на полу, которую Дженсен нарисовал мелом.

Растянувшийся на диване Джаред с любопытством посмотрел на него.

— И чему это ты, муженек, так радуешься?

— Отличные новости на работе, — сказал Дженсен. Он был более чем уверен, что Джареду все это до лампочки, но все равно хотелось поделиться. — Крупное слияние нашей газеты с еще одной, и если я подсуечусь, то стану главным редактором. Куча ответственности, конечно, но… круто.

Джаред задумчиво хмыкнул.

— Ну, чего еще?

Джаред пожал плечами.

— Просто не думал, что ты будешь настолько счастлив, выполняя еще больше ненавистной тебе работы.

Дженсен моментально вспылил и начал защищаться:

— У меня отлично получается!

— Эй, я вообще-то не про это. Да, у тебя отлично получается, но это не мешает тебе ненавидеть ее. Но, если для того чтобы доказать непонятно кому, что ты чего-то стоишь, тебе нужно больше ответственности, стресса и меньше свободного времени, то что ж, вперед. А ведь вместо этого ты мог бы заниматься действительно любимым делом.

— Да пошел ты, Джаред. Как ты вообще можешь рассуждать, что мне нравится, а что нет? Не делай вид, что знаешь меня.

— Чувак, да мне для этого и знать тебя не надо. Ты же обычный трудоголик, по тебе сразу видно.

Дженсен рассвирепел.

— А кто тогда ты? Долбаный тунеядец без образования и будущего, который настолько боится не справиться с работой, что даже не утруждает себя поисками оной?

Джаред ухмыльнулся, словно эти слова его не задели,