Волшебный мир

«Мир иллюзорен.

Реален только Брахман.

Брахман есть мир»

Рамана Махарши

«Целый мир во всех десяти направлениях

Есть одно сияющее сокровище.

Какое отношение это имеет к пониманию?»

Генша

I

ВСЕ ЕСТЬ, КАК ОНО ЕСТЬ

Это волшебный мир: он весь устроен из зеркал.

Если у этого сна есть хоть какие-то правила,

одно из них, похоже, это то, что если вы

отвернетесь от чего-то,

то снова увидите его.

То, от чего вы отворачиваетесь,

то, к чему вы поворачиваетесь,

есть вы Сами.

Лишь тот, кто видит свое истинное лицо

без зеркала,

знает Себя.

Тогда волшебный пузырь лопается

и все проекции исчезают

поскольку нет двух — есть только один.

Нет отделенности или отдаленности,

потому как нечему быть отделенным или отдаленным.

Тот, кто смотрит

глазами возлюбленного,

глазами незнакомца,

(глазами мыши, ястреба,

ярчайшей из звезд, этою камня),

это тот, кто смотрит

и теми глазами, которые вы называете «своими».

На определенном «уровне» все это знают.

Это шепот, неотступное звучание, ощущение,

(столь часто понятое неверно),

подобное занозе в вашем уме:

Тот, кто смотрит, есть Все.

И Все есть, как оно есть.

II

В примечательной небольшой книжке «Дары непо­знанных вещей» биолог Лайл Уотсон среди прочего упо­минает океанского кальмара. С точки зрения биолога, с кальмарами связано несколько странных фактов, кото­рые складываются в весьма причудливую картину, если вообще складываются.

У кальмара есть глаз, который удивителен для такого моллюска — весьма недоразвитого беспозвоночного с несегментированным телом. Глаз кальмара необычайно развит: радужная оболочка, хрусталик, который может фокусироваться на различные расстояния, и сетчатка как с палочками, так и с колбочками, позволяющими различать контрасты и цвета. Глаз кальмара каждым дюймом своим развит настолько же, насколько развит человеческий глаз, и обладает той же зрительной спо­собностью. Несмотря на это, животное, к которому при­делан этот глаз, не располагает мозгом, который хоть в какой-то степени обладал бы возможностями перера­ботки зрительной информации, поступающей через этот удивительный глаз. На самом деле, у него практи­чески вообще нет мозга. Нервная система его состоит лишь из весьма рудиментарного нервного узла, который отвечает за основные моторные функции организма; нет мозга, нет зрительного центра, ответственного за фор­мирование образов при огромном количестве информа­ции, получаемой этим сложносочиненным глазом.

Кроме того, существуют буквально миллиарды каль­маров. Они высокоподвижны, и их можно обнаружить в любых океанских водах, на любой глубине, при любом температурном градиенте, во всех океанах мира, днем и ночью.

Глаз, способный на самое лучшее видение на плане­те. Приделанный к высокоподвижному и вездесущему, но крайне примитивному и легко репродуцируемому организму, с рудиментарной нервной системой, едва ли имеющей хоть какие-то способности к зрительным про­цессам.

Я читал эту книгу много лет назад, но до сих пор по­мню, что был абсолютно сражен шуткой, которой Уотсон завершает свое обсуждение кальмаров:

«Посетители предупреждаются, что это устройст­во постоянно находится под постоянным наблю­дением».

Интересно, знал ли Уотсон, насколько он был близок к истине:

«Истинное видение — это не просто смена на­правления зрения, но изменение самого его цент­ра, в котором исчезает сам видящий». (Рамеш)

Понятно, что это не тела-умы, не организмы людей или кальмаров, которые видят.

Тот, кто видит

глазами кальмара,

это тот, кто видит

глазами, которые

вы называете «своими».

Тот, кто видит, есть Все.