Дэниел.

Выронив записку, я развернула сверток. Внутри оказалась пачка банкнот на несколько

тысяч долларов. Дэниел хотел вернуть деньги, которые украл у нашей церкви. В этом и

заключался его таинственный «долг».

Сколько же времени ему потребовалось, чтобы столько заработать?

Впрочем, куда больше мне хотелось знать, когда коробка появилась на моем окне и где

сейчас Дэниел.

Я сбежала вниз по лестнице и заглянула к папе, надеясь, что он подскажет мне, где

искать Дэниела, но кабинет был пуст. Сообразив, что четверг остается будним днем,

несмотря на каникулы, я отправилась на кухню. Мама проверяла счета, сидя за столом.

— Где папа? — я невольно сорвалась на крик. — Он в приходе?

Мама удивленно вскинула брови.

— Они с Доном поехали в приют.

— Что? Я думала, они подождут до вечера.

— Дона попросили выйти сегодня в вечернюю смену. Он хочет лично присутствовать

при раздаче своих окороков, поэтому отец отвез его в приют пораньше.

— Когда они уехали?

— Минут десять назад.

Гр-р-р! На путь в приют уйдет не меньше двадцати минут!

— Неужели так трудно купить хотя бы парочку мобильников?! — рявкнула я, всплеснув

руками.

— Грейс! — Мама выронила чековую книжку.

— Нет, серьезно. Жить стало бы намного легче. — Схватив ключи от фургончика, я

кинулась в гараж.

— Мне надо забрать Черити из школы! — крикнула мама мне вслед, но я даже не

остановилась.

Заворачивая к Оук-Парк, я отчаянно жалела, что не обладаю звериным нюхом — тогда я

выследила бы Дэниела по запаху. На полпути к дому Мэри-Энн Дюк внутреннее чутье

подсказало мне, что его там нет. Развернувшись в запрещенном месте, я направилась к Мейн-

стрит. Дэниел упомянул, что ему нужны припасы. Быть может, он все еще в лавке.

Я припарковала фургон за чьим-то мотоциклом. Уж не на нем ли мы катались в ту ночь?

Если это он, значит, Дэниел собрался в дальнюю дорогу. Туда, где я не смогу его найти.

Вбежав в магазин, я пронеслась мимо пары одноклассников, выбиравших цветы для

бала, и бросилась к мистеру Дею, сидевшему за кассой.

— Вы не видели Дэниела? — выпалила я, не обращая внимания на Линн Бишоп,

которая расплачивалась за бутоньерку с алой розой и флакон лака для волос.

Мистер Дей поднял глаза от кассового аппарата.

— Он только что ушел, милочка. Кажется, он хотел уехать из города…

Я вполголоса чертыхнулась.

Кашлянув, мистер Дей добавил:

— Может, он все еще в подсобке. Я просил его кое-что сделать…

Но я уже подлетела к двери с табличкой «Для персонала». В подсобке никого не было,

зато нашелся выход на автостоянку. Я выбежала наружу как раз вовремя, чтобы проводить

взглядом отъезжающий мотоцикл.

— Дэниел! — крикнула я, но мой голос потонул в реве двигателя. — Подожди!

Мир вокруг закружился с бешеной скоростью, в груди защемило. Мои колени

подогнулись. Я зашарила вокруг себя руками, тщетно пытаясь найти опору.

В следующий миг мостовая ринулась мне навстречу, но тут кто-то потянул меня вверх,

крепко обнял и уткнулся носом в мои волосы.

— Не уезжай, — шепнула я.

— Я здесь, Грейс, — ответил он. — Я с тобой.

Несколько минут спустя.

Дэниел держал меня в объятиях, пока я не пришла в себя. От взглядов посторонних нас

скрывал лишь зловонный мусорный бак, но мне было все равно. Я обняла его за шею и

поцеловала.

Неохотно разомкнув упрямые губы, он ответил на мой поцелуй — сдержанно, но

нежно, готовый отстраниться, чтобы уберечь меня от опасности.

Нащупав каменный кулон, хранивший тепло его тела, я заглянула прямо в темно-карие

глаза и сказала:

— Я люблю тебя.

Дэниел прижал меня к себе еще крепче и снова поцеловал, на этот раз горячо и властно.

Мои колени опять предательски ослабели.

Оторвавшись от меня, Дэниел нахмурился.

— Ты понимаешь, что это значит?

— Да. Только я могу тебя исцелить.

Он отпрянул.

— Нет, Грейс. Я этого не допущу. Я не могу просить тебя совершить убийство… —

Замолкнув, он отрицательно покачал головой. — К тому же это слишком рискованно.

— Мне все равно. Я готова.

— Грейс, речь не о царапине и капле крови. Тебе придется по-настоящему убить меня.

— Не держи меня за дурочку. Я все обдумала.

— Неужели? А ты понимаешь, что убить надо не только меня одного? В письме

сказано, что нужно вонзить кинжал в волчье сердце. Значит, сначала я должен превратиться в

волка, и тогда ты окажешься на волосок от смерти. Я лучше отправлюсь прямиком в ад, чем

попрошу тебя о такой услуге.

От неожиданности я шагнула назад, на миг отстранившись от Дэниела. Такой поворот

событий не приходил мне в голову. По правде говоря, я и думать забыла о том, что моя

собственная жизнь будет под угрозой, когда я встречусь один на один с разъяренным

оборотнем, прекрасно осведомленным о моих намерениях.

Я снова придвинулась к Дэниелу и взяла его за руку.

— Тебе и не нужно просить. Я сделаю что угодно, лишь бы тебя спасти.

— Серьезно?

— Да.

— Я не позволю тебе. Так нельзя…

— Тогда почему ты остался? Почему не уехал сразу, когда узнал, какова цена

избавления?

— Потому что…

— Потому что именно этого ты и хочешь. Ты надеялся, что я сама обо всем догадаюсь.

Все это время я пыталась помочь Дэниелу. Но невозможно спасти человека, который не

желает быть спасенным. Теперь я наконец-то это поняла, как поняла и многое другое.

Я сжала его руку.

— Если я права, позволь мне сделать это ради тебя.

Глянув на небо, Дэниел почесал за ухом.

— Ты и вправду уникум. Я хочу сказать, не каждый день твоя девушка предлагает тебя

прикончить…

— Девушка?

На губах Дэниела мелькнула кривая усмешка.

— Ах, вот что тебя волнует больше всего? Черт, надо уезжать, пока я тебе окончательно

не надоел.

— Никуда ты не поедешь.

— Правильно, ведь мы должны найти укромное местечко, чтобы я без помех

превратился в оборотня, а ты вонзила нож мне в сердце.

— Не ерничай.

Дэниел посмотрел вниз. Мы все еще держались за руки.

— Ты говоришь об этом так спокойно… Поди, даже рука не дрогнет. — В его голосе

появилась горечь. — А что потом? Будешь жить, как ни в чем не бывало, встречаться с

типами вроде Пита, поступишь в Трентон без меня, прославишься и навсегда выбросишь

меня из головы? Сможешь обо всем забыть и стать счастливой?

— Да, — сказала я.

Он освободился из моих объятий.

— То есть нет… Естественно, я переживаю! Точнее, начну переживать, когда придет

время. Но пока мы можем быть вместе и жить так, как ты описал… не считая свиданий с

Питом, конечно. Мне ведь не нужно убивать тебя прямо сейчас.

— Ты не понимаешь. — Дэниел отвел глаза. — Сегодня вечером я должен либо

умереть, либо уехать, пока не натворил новых бед.

Я погладила его по щеке. Он дернулся от моего прикосновения.

— Мэри-Энн, Джеймс, Джессика Дей. Ты не причинял им зла. Это был не ты, верно?

Дэниел теребил свой амулет.

— Нет, не я.

— У тебя есть лунный камень. Будешь жить, как обычный… или почти обычный

человек, и даже помогать другим, если захочешь. Мы не обязаны покончить с этим сегодня.

Когда-нибудь… но не сейчас. — Я искренне верила, что можно отодвинуть неизбежное,

только эта мысль и помогала мне остаться в здравом уме. — Именно поэтому тебе нельзя

уезжать. Мы должны держаться вместе, чтобы я оказалась рядом, когда придет пора. Куда

торопиться? Я освобожу тебя, когда пробьет твой час.

— Грейс, мне очень жаль, но не все так просто. Ты говоришь о времени, но у нас его

нет. Откладывать нельзя. Многие жаждут моей крови. И если они тебя опередят…

— Кто — они? Скажи, кто желает тебе смерти? — свирепо спросила я. Окажись его

враг передо мной, я свернула бы ему шею голыми руками, плюнув на христианскую мораль.

— Мой отец, например. — Глаза Дэниела расширились, как у испуганного ребенка.

— Он вернулся? Неужели это он?..

— Нет, — успокоил меня Дэниел. — Последний раз, когда я о нем слышал, он скитался

где-то в Южной Америке. Я бы почуял его, будь он поблизости.

— Так в чем же дело? Давай решать проблемы по мере поступления. Все, о чем я

прошу, — больше времени. Разве нельзя жить сегодняшним днем?

Дэниел вздохнул, словно устал спорить. Снова притянув меня к себе, он положил мою

голову себе на грудь. Я прислушалась к двойному ритму. Ближе к моему уху раздавались

спокойные, размеренные удары, чуть дальше угадывались частые, нервные толчки.

— Волчье сердце прячется за человеческим? — спросила я.

Дэниел хмыкнул, будто его удивило мое замечание. — Да, но только когда я в людском

обличье. Когда я превращаюсь в волка, его сердце занимает место моего собственного. Но и в

остальное время оно всегда со мной.

Наверное, поэтому и нужно дождаться, чтобы оборотень принял волчий облик — тогда

вся сила удара придется на звериное сердце.

— Что подразумевается под «актом бескорыстной любви»?

Если уж я решилась убить Дэниела, надо удостовериться, что я все правильно поняла.

— В письме сказано, что метод сработает, только если оборотня заколет человек,

любящий его больше всех на свете, совершив акт бескорыстной любви.

— Думаю, это значит, что твои намерения должны быть чисты, — произнес Дэниел,

уткнувшись в мои волосы. — Тобою не должны руководить страх или ненависть — только

искренняя беззаветная любовь.

«Совсем-совсем нельзя бояться?» Я представила себя один на один с волколаком. А

вдруг я не справлюсь? «Я должна».

— Только любовь, — повторила я, отгоняя прочь сомнения.

— Да уж, — фыркнул Дэниел. — И ее первая жертва.

Он обнял меня покрепче. Автостоянка опустела и вновь заполнилась, прежде чем он,

наконец, разжал руки. Погладив мои волосы, он поцеловал меня в лоб.

— А теперь сюда, — я встала на цыпочки и вытянула губы.

Дэниел увернулся.

— А как же твой брат?

— Я же не с ним целуюсь, — нетерпеливо сказала я, ткнувшись ему в подбородок.

— Вообще-то, он рядом. — Дэниел шумно втянул воздух. — Я его чувствую.

— Давай введем мораторий на такие выходки во время свиданий, — разозлилась я. —

Сверхъестественные способности — это круто, но совсем не романтично. Кроме того, Джуд

сейчас наверняка выбирает цветы для Эйприл… Ах ты, черт!

Дэниел напрягся.

— Что такое?

— Я согласилась пойти сегодня вечером на бал с Питом. Эйприл и Джуд едут с нами.

— Исключено. — Дэниел разжал объятья. — Никуда не ходи, скажи, что передумала.

— Не могу, ты же знаешь! Пит наверняка потратил из-за меня кучу денег. Он славный

парень, я не могу так его подвести…

— Не так уж он хорош, как ты думаешь, — пробурчал Дэниел.

Я рассмеялась.

— Ты что, ревнуешь? Мы с ним просто друзья.

Дэниел схватил меня за талию.

— Конечно, я ревную, Грейси. Ты только что призналась мне в любви, а теперь

собираешься на танцы с другим парнем. Но есть вещи поважнее ревности. Раз я остаюсь в

городе, ты должна сидеть сегодня дома. Мне и так хватает забот, сегодня вечером я не смогу

за тобой приглядывать.

— А что случится сегодня вечером?

Он отвел взгляд.

— Полнолуние.

Я посмотрела на маленький полумесяц, вырезанный на лунном камне.

— Ты боишься, что…

— Даже амулета не хватит, чтобы усмирить волка при свете полной луны. В эту пору

оборотень находится под властью инстинктов. — Дэниел закусил губу. — Я изо всех сил

стараюсь избежать превращения. Теперь мне легче себя контролировать, но я все равно

боюсь, что зверь вырвется на свободу. Я принимал обличье волка только дважды с тех пор,

как вернулся. Последний раз, когда искал Джеймса. Луна убывала, и я решил, что риск

невелик. Но в первый раз… это произошло во время предыдущего полнолуния. Тогда я

всерьез испугался. После преображения я кинулся бежать и оказался в нескольких милях от

своего логова на Маркхэм-стрит, прежде чем опомнился. — Дэниел загадочно посмотрел на

меня. — Помнишь, когда в последний раз стояла полная луна?

— Нет, — призналась я. События прошлого месяца смешались у меня в голове.

— В тот день я впервые увидел тебя снова. — Дэниел отпустил мою талию, но не

двинулся с места. — Твой отец попросил меня держаться подальше от тебя и Джуда, пока мы

не решим, что делать, но я не послушался. Думаю, он знал, что так случится, но все равно

волновался за вас. Я всегда любил тебя, Грейс. Ты не догадывалась?

Мое сердце затрепетало.

— Правда?

— В тот день, когда ты притащила домой жалкого трехногого щенка, я понял, что ты не

такая, как все. Гэбриел велел мне искать того, кто меня полюбит, и я надеялся, что если такой

человек найдется, то им окажешься ты. Увидев твое имя в списке учеников художественного

класса, я не смог побороть любопытство… Ты запомнилась мне вспыльчивой, невероятно

заботливой девчонкой, которая всеми командовала. Такую грех не поддразнить. Но теперь я

взглянул на тебя другими глазами. Ты расцвела, стала красивой, сильной, яркой. Во мне

словно что-то проснулось.

Он сделал шаг назад, словно хотел отойти на безопасное расстояние.

— Я прежде ничего подобного не испытывал и даже не подозревал, что способен на

такое чувство… но волк тоже не дремал. Когда взошла полная луна, он приказал мне

нарушить запрет твоего отца и найти тебя. Я даже пытался запереться в своей комнате, но это

не помогло. К счастью, добежав до твоего дома, я пришел в себя и собрал волю в кулак, но

все же не смог уйти, не повидав тебя.

— Я тебя видела! — ахнула я. — Тот пес, то есть волк, который сидел под ореховым

деревом и следил за мной — это был ты!

Не знаю, что меня так удивило. Наверное, дело в том, что я представляла себе оборотня

уродливым гибридом человека и зверя. Но пес, виденный мной в тот вечер, показался мне

красивым, мощным, благородным животным, необычайно крупным для собаки. Больше

всего он напоминал изваяние волка — спутника Гэбриела в Саду Ангелов.

— Ты боишься, что теперь, когда вы с волком оба знаете, кто я, он придет за мной? —

улыбнулась я, пытаясь хоть немного разрядить обстановку. — Ну что ж, зато у меня будет

один свободный вечер каждый месяц.

— Три, — поправил Дэниел. — Целых три.

— Почему?

— Луна считается полной три ночи подряд. В прошлый раз я пришел искать тебя на

третью ночь. Сегодня первая ночь нового полнолуния.

— Тем лучше! Когда заводишь новые отношения, на все остальное вечно не хватает

времени. — Я изобразила смешок.

Дэниел не стал мне подыгрывать.

— Хорошо бы твое ежемесячное одиночество стало моей единственной заботой, —

сказал он без тени улыбки. — Чтобы остаться здесь, с тобой, мне нужно кое-что уладить

сегодня вечером. Именно поэтому тебе нельзя выходить из дома. Пожалуйста, Грейси. Забудь

о танцах, ужине, или куда ты там собиралась с Питом и друзьями. Мне нужно знать, что ты в

безопасности.

— Я не могу просто взять и не прийти на бал.

— Грейс, я говорю тебе серьезно, как никогда: останься дома. Пожалуйста, ради меня.

Обещай, что никуда не пойдешь. — Он прильнул к моим губам с таким же исступлением, как

в тот роковой вечер под ореховым деревом, словно от этого поцелуя зависела его жизнь.

— Хорошо, — пробормотала я, утопая в его объятиях.