Теория сверхчеловека

Книга “Человеческое, слишком человеческое” с под­заголовком “Книга для свободных умов” стала важным шагом на пути созда­ния теории сверхчеловека. Ницше критико­вал то, что он назвал слишком человеческим в человеке — тягу к привычному, к четким границам дозволенного, к догмам, боязнь са­мостоятельного мышления и ответственно­сти. Леность ума, притупленность чувств, бо­язнь волевого решения — все это, считал Ницше, принижает человека, делает его не­свободным — “как все”. Человеку, для того, чтобы быть человеком в высшем смысле этого слова, необходимо внутреннее духовное уси­лие, усилие ума и воли. В противном случае он становится частью “человеческого стада”, “массы”, опускается на уровень животного. Такие понятия, как честь, совесть, свобода, нравственность, не возникают сами по себе, для этого требуется усилие конкретного че­ловека.

Эта тема нашла свое продолжение и в со­зданной в 1883—1884 гг. самой знаменитой книге Ницше “Так говорил Заратустра”. По­началу, правда, эту книгу, написанную по­чти поэтическим языком, полную метафор, аллегорий, афоризмов и пародийных намеков на Библию, Шекспира, Лютера, Гомера, Гёте и Вагнера, почти никто не понял и не принял всерьез. Первый тираж ее составил всего 40 экземпляров. Но именно в ней Ницше нако­нец сформулировал понятие сверхчеловека: “Я учу вас о сверхчеловеке. Человек есть нечто, что должно превзойти. Что сделали вы, чтобы превзойти его? ” Сверхчеловек есть человек, преодолевший в себе, через духовное усилие, “слишком человеческое”.

В аллегорической форме Ницше описыва­ет три стадии духовного превращения чело­века в сверхчеловека. Первая стадия — верб­люд: “Все самое трудное берет на себя вы­носливый дух, подобно навьюченному верблю­ду, который спешит в пустыню”. Затем со­вершается второе превращение — во льва, который вступает в борьбу с “драконом”, имя которому — “Ты должен”: “Завоевать себе свободу и священное " нет" даже перед дол­гом — для этого, братья мои, нужно стать львом”. И, наконец, третья стадия — ребенок:

“Дитя есть невинность и забвение, новое на­чинание, игра, самокатящееся колесо, началь­ное движение, святое слово утверждения”. Философ критикует в этой книге и представ­ление об устоявшейся добродетели — она нужна лишь для того, чтобы погрузить чело­века в сон, в “слишком человеческое”.

Ту же функцию исполнили, по мнению Ницше, церковные догмы и правила. Челове­ческая религия попыталась определить, что есть Бог, что есть Добро и тем самым чело­век... “убил Бога”. “Бог мертв” — это не ло­зунг, а диагноз, поставленный Ницше челове­ческой культуре, религии и науке. Ницше считал, что центр духовной деятельности пе­ремещается в человека. Раньше люди выно­сили его вовне, часто — в другие миры, по­этому актуальна была мечта “о другом мире”, но, писал Ницше: “другой мир вполне со­крыт от человека... и недра бытия не гово­рят к человеку иначе как в лице человека”. Иначе говоря, человек может соприкасаться с бытием через свою земную жизнь “здесь и сейчас”.

Ницше фактически первым предостерегал от опасности наступавшей массовой культу­ры массового общества, в котором люди как пустые болванки будут наполнены идеологическими нормами и официозной моралью. Таково, к сожалению, свойство “слишком че­ловеческого”. “Массовый человек” пуст — он наполняется извне определенной идеологи­ей, которая одно называет “добром”, а дру­гое — “злом”. Только заглянув “по ту сто­рону” таких вот “добра и зла”, заглянув в ту. духовную область, в которой пребывают истинные законы бытия мира, человек пере­стает быть пустым. В нем появляется его знание, на котором он может основывать свой выбор и свои действия, — человек ста­новится свободным.