Сибирский государственный университет

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

Высшего профессионального образования

Сибирский государственный университет

физической культуры и спорта»

Кафедра теории и методики физической культуры

Лекция обсуждена на заседании «УТВЕРЖДАЮ»

кафедры ТМиИФКС Заведующий кафедрой,

протокол № ___ от 29 августа 2013г. д.п.н., профессор

_______________ Г.Д.Бабушкин

Лекция 1 на тему: «Наука в системе общества»

(2 час.)

ДИСЦИПЛИНА «История и методология наук о физической культуре и спорте»

Лекция разработана:

доцентом кафедры теории, методики и истории

физической культуры и спорта Рекутиной Н.В.

Омск – 2013

План

1. Понятие науки

2. Наука как система знания

3. Наука как деятельность

4. Наука как социальный институт

5. Наука как основа инновационной системы

6. Наука как подсистема культуры

7. Наука как специфическая форма жизни

В своем исходном пункте наука может быть определена как когнитивно-социальная деятельность, имеющая своей главной целью получение нового научного знания. В этом определении имеются три ключевых слова: «когнитивно-социальная», «новое» и «научное знание». Рассмотрим их содержание. Понятие «когнитивно-социальная» означает подчеркивание того принципиального обстоятельства, что наука — это не просто познавательная, но при этом еще и социальная деятельность. Это означает, что:

а) подлинным субъектом научного познания является не индивидуальный субъект (при этом в данном случае неважно — эмпирический или трансцендентальный), а именно коллективный (научное сообщество);

б) сам процесс научного познания имеет ярко выраженный социальный характер, а его результат — научное знание также всегда несет на себе (в той или иной степени) определенные следы своей социальности (по происхождению, содержанию, способам удостоверения и т.д.).

Второе существенное слово в определении понятия «наука» это «научное знание». Из-за ссылки на него приведенное выше определение часто считают логически некорректным, усматривая существование в нем логического круга (определение «науки» через «науку»). Однако это не так. В данном определении круг действительно может появиться, но лишь в том случае, если понятие «научное знание» будет определено с помощью понятия «наука». Но это делать совсем не обязательно. Например, понятие «научное знание» можно определить как знание, удовлетворяющее следующим необходимым условиям:

а) объектный вид знания (оно утверждает нечто об объектах);

б) выраженность в языке (дискурсивно);

в) однозначность (по значению и смыслу всех входящих в него терминов), обоснованность (логически или эмпирически), проверяемость (аналитически или с помощью опытных данных), значимость (одинаково понимаемо членами профессионального научного сообщества).

Наличие всех этих свойств у научного знания является критерием его демаркации от всех других ненаучных видов знания (информации): обыденного, мифологического, религиозного, художественного, практического и др. Очевидно, что предложенный критерий имеет конструктивно-конвенциональный характер, так как предполагает для своего принятия определенное согласие в понимании терминов «объектный», «дискурсивный», «однозначный», «обоснованный», «проверяемый», «общезначимый», с помощью которых было определено понятие «научное знание». Однако и все другие существующие и возможные критерии научного знания также всегда будут иметь конструктивно-творческий, консенсуальный и социальный характер. Это обусловлено, с одной стороны, их антиаприорным происхождением, с другой — стремлением науки к общезначимости.

Наконец, термин «новое» (знание) в приведенном выше определении науки также является ключевым, т.е. необходимым и существенным.

Дело в том, что главная цель науки — это именно производство нового научного знания, а не воспроизводство и распространение старого, ранее достигнутого (хотя и это очень важно), или его уточнение и дополнительная проверка. Ценность новизны знания является приоритетной для научной деятельности в отличие, скажем, от педагогической или просве­тительской деятельности. Ценность новизны в рамках науки по своей значимости даже превосходит другие ее ценности (практическую применимость, точность, доказательность и др.). В философской литературе можно встретить другие определения науки, фиксирующие различные ее стороны. Например, «наука — это то, что делают ученые» (социологическое определение), «наука — это система объективно-истинного знания (эпистемологическое определение), «наука — это логически доказанное знание» (логическое определение), «наука — это рационально-теоретический способ моделирования действительности» (методологическое определение) и др. Представляется, однако, что все эти определения не противоречат предложенному выше; возможность их защиты и оправдания как более существенных, чем предложенное выше, представляется весьма проблематичной и трудно реализуемой.

Современная наука — это сверхсложная и гетерогенная по своему содержанию и структуре система. Она состоит из множества качественно различных областей, уровней знания, видов научной деятельности. Это порождает возможность самых различных ее модельных представлений и способов описания. В философии науки выделяются и описываются ее различные аспекты:

1) наука как особый вид знания;

2) наука как специфический способ познавательной деятельности;

3) наука как особый социальный институт;

4) исторические этапы развития науки и ее культурно-исторические типы;

5) виды научной деятельности;

6) различные области науки и дисциплины;

7) уровни научного знания;

8) организационное строение науки (виды научных орга­низаций, научных сообществ и их функции);

9) множество научных ценностей и регулятивов;

10) методологическое разнообразие науки;

11) пространственно-культурное разнообразие науки (глобальная, национальная и региональная наука).

Каждое из указанных выше структурных представлений науки может быть проанализировано в двух основных аспектах: синхронном и диахронном. Синхронный анализ имеет своей задачей рассмотрение и описание любого аспекта науки в ее статике, в конкретный момент времени. Целью же диахронного анализа является рассмотрение структуры науки в ее динамике, эволюционном изменении и историческом развитии. Очевидно, что оба эти вида анализа структуры науки одинаково необходимы для выработки полного представления о ее сущности. Ниже мы остановимся лишь на двух схемах струк­турного изображения науки: описании ее основных измерений как целого (в синхронном аспекте) и главных исторических этапов развития науки и ее культурно-исторических типов (диахронный аспект).

В большинстве работ по философии, как правило, выделяется три основных измерения науки:

1) как специфического вида знания;

2) особой познавательной деятельности;

3) специфического социального института.

Графически эта общая структура науки может быть изображена в виде треугольника,

стороны которого обозначают отмеченные выше общие измерения науки. С точки зрения современной философии науки это трехмерное представление общей структуры науки явно неполно, поскольку в нем не учитываются другие, не менее существенные характеристики науки как целого. К трем названным выше структурным аспектам науки необходимо добавить, по крайней мере, еще три следующих, где наука выступает:

4) как особая подсистема культуры;

5) основа инновационной системы современного общества;

6) особая форма жизни.

В этом случае общая структура науки геометрически может быть изображена в виде шестигранника.

Эта «сотовая» структура гораздо больше соответствует реальной («большой») науке как важнейшей подсистеме современной культуры и, соответственно, выработке более адекватных философских представлений о механизме и законах функционирования и развития науки. Рассмотрим более подробно характеристику каждого из шести основных измерений науки.

Наука как система знания

Выше были перечислены те основанные признаки, которым должно удовлетворять научное знание как качественно отличающееся от всех других видов знания (обыденного, художе­ственного, религиозного, практического, философского и др.). Это такие свойства научного знания, как его объектность, дискурсность, однозначность, обоснованность, верифицируе-мость и общезначимость. Объектность научного знания означает, что область значений его понятий и суждений (денотатов) представляет собой множество объектов определенного рода (т.е. предметов, находящихся вне сознания познающего субъекта). Специфика научного исследования состоит в том, что оно ориентировано исключительно на познание объектов различного рода, описание их свойств и закономерностей. Даже если объект науки конструируется мышлением (как это имеет место в математике, логике и теоретическом познании вообще), то впоследствии он обязательно принимает определенную материальную форму (графическую, терминологическую и т.д.), отчуждается сознанием в сферу внешнего опыта и рассматривается как элемент объективной реальности, противостоящей сознанию и находящейся вне его. Любые объекты должны:

1) быть чувственно воспринимаемыми и иметь некоторую пространственную форму (конфигурацию или размеры). Это относится не только к эмпирическим, но и к теоретическим (или так называемым идеальным) объектам. Например, к таким объектам математики, как число, функция, структура, множество, прямая линия, окружность;

2) быть наблюдаемы или воспроизводимы в эксперименте в принципе неограниченное число раз;

3) соответствовать норме порога его чувственного восприятия человеком, иначе говорить о его существовании не представляется возможным.

Если хотя бы одно из этих условий не соблюдается, то предмет познания не имеет права называться объектом. Вот почему многие реальные явления сознания (феномены) не могут считаться и не считаются объектами, а относятся лишь к сфере внутреннего опыта сознания и познания (например, содержание снов, галлюцинаций, фантазий, предчувствий, художественного воображения и т.д.). Такой опыт не может быть предметом науки, хотя при этом является важным предметом рефлексирующего самосознания, интроспекции субъекта, образуя ту реальность, которая составляет внутренний мир человека (его переживания, эмоции, измененные состояния сознания, духовный мир личности и т.д.). Наука же изучает только те предметы, явления и сущности, которые имеют форму объектов. При этом необходимо подчеркнуть, что не существует абсолютно жесткой априорной границы между феноменами внутреннего мира сознания человека и объектами. Отношение между ними подвижно, относительно, диалектично благодаря механизмам интериоризации (превращение содержания внешнего опыта во внутреннее содержание сознания) и отчуждения (превращения содержания внутреннего опыта субъекта во внешний план его представления с помощью предметно-чувственной деятельности субъекта). С одной стороны, идея объекта может превратиться в объект (с помощью материальной конструктивной деятельности — инженерной, технологической, социальной и практической), с другой — наоборот, объект в ходе взаимодействия с созна­нием познающего субъекта может породить идею, понятие или даже теорию о себе. Очевидно, что наука по своей ориентации на познание внешнего мира и его преобразование очень близка обыденному познанию и здравому смыслу. В силу этого науку иногда называют рационализированным здравым смыс лом. Последний представляет собой квинтэссенцию огромного по своему объему практического, повседневного опыта человечества, опыта ориентировочной деятельности человека в окружающем его мире и эффективной адаптации к нему. Наука действительно в существенной степени опиралась на обыденный практический опыт и здравый смысл в процессе своего возникновения и последующего развития в качестве специфического типа познания. Она делает это и на современной стадии своего функционирования. Особенно на стадии практического применения. Однако наличие сходства науки со здравым смыслом в их приверженности к объектному типу знания и практической ориентированности в основном этим и заканчивается. В других отношениях наука и здравый смысл существенно различны, являясь во многом отрицанием друг друга. Уже в Древней Греции в отношении научного познания были выдвинуты такие требования, как объективная истинность и логическая доказательность. И тогда же было обнаружено, что наличие у знания таких свойств, как объектность и практическая полезность, не только отнюдь не гарантируют его объективную истинность, но, напротив, даже мешают его дости­жению. Впервые греки это выявили, анализируя содержание древневосточной науки и, в частности, геометрических знаний египтян и вавилонян. Эти знания успешно применялись на практике, но были не только недоказательными и приблизительными, но подчас просто ложными. Например, египтяне считали значение π (отношение длины любой окружности к ее диаметру) как равное 3, 16, а у геометров Индии значение π было равным 3 и т.д. Осознав это, греки пришли к выводу, что слишком жесткая ориентация науки на практику и обслуживание ее интересов часто выступают в роли фактора, мешающего достижению наукой объективно-истинного знания. Согласно греческим ученым, объективно-истинным знание может считаться тогда и только тогда, когда оно логически доказано и обосновано разумом. Для этого необходимо соблюдение ряда условий. Во-первых, значение и смысл всех используемых в науке понятий должны быть строго однозначными, что достигается и контролируется путем их определения в простых и интуитивно очевидных для ума понятиях. Во-вторых, все положения науки должны быть выведены чисто логически из небольшого числа очень простых и очевидных для ума истин (общих аксиом или принципов). Только это гарантирует объективную истинность всей системы знания. В этом случае закономерно возникает вопрос: а откуда же берутся и как возможны исходные истины науки, ее первые принципы? Общий ответ древнегреческих и большинства более поздних мыслителей был таким: эти первые истины имеют внеопытный, априорный и вместе с тем объективный характер. Они коренятся в самой природе мышления. Их поиск и формулировка — главная задача философии, самой фундаментальной из всех наук. Метод доказательства истинности частных наук о природе и обществе — их дедуктивное выведение из истинной философии. Таким образом, начиная с древних греков, необходимыми свойствами научного знания стали считаться его истинность и логическая доказательность. Верифицируемость (или проверка) научного знания на его истинность зависела от содержания и степени общности знания:

1) для философских принципов, а также аксиом математики критерием истинности должна была быть их очевидность для разума («умозрение»);

2) для всего остального знания таким критерием считались его логическая выводимость из содержания истинной философии.

Требование объективности научного знания обосновывалось либо объективным характером мира идей — предмета науки (Платон), либо объективным характером содер­жания чувственного познания, детерминированного миром вещей (Аристотель). Грекам во многом удалось реализовать свой проект науки. Особенно большого успеха они достигли в геометрии, физике, астрономии и философии. Самым ярким достижением стало построение греками геометрии как доказательной, аксиоматической системы знания. В ее основе лишь пять интуитивно очевидных для разума геометрических положений — аксиом или постулатов геометрии. Все остальные утверждения геометрии (более трехсот) выводились чисто логически из этих постулатов, т.е. доказывались в качестве теорем. На построение геометрии как аксиоматической системы знания греческим ученым потребовалось около 300 лет (VII в. до н.э. — IV в. до н.э.). Свое завершение она получила в «Началах» Евклида, которые в течение долгого времени (по существу, вплоть до середины XIX в.) рассматривались в качестве парадигмы для любой научной теории. Даже И. Ньютон сознательно строил механику по образцу геометрии Евклида, как, впрочем, и Б. Спиноза — этику. Положение изменится лишь в середине XIX в. под влиянием двух факторов развития науки:

1) резкого расширения объема эмпирических, экспериментальных и прикладных исследований природы, общества, человека;

2) построения и принятия математическим сообществом новых, существенно отличающихся от евклидовых систем геометрии (Н. Лобачевский, Я. Бойаи, Б. Риман).

В отношении новых геометрий было доказано, что, несмотря на отрицание аксиоматики Евклида, они были столь же непротиворечивы и доказательны, как и евклидова геометрия. Априористской философии науки был нанесен серьезный удар. Напротив, критерий опытной верифицируемое™ и обоснованности научного знания будет все более осознаваться как не менее важный, чем его логическая доказательность. А в новой философии эмпиризма (позитивизме) критерий опытного происхождения и обоснования научного знания будет объявлен не только главным, но и единственным. И только позднее, уже в XX в., в результате кризиса всей классической науки и ее философских оснований, а также систематической критики позитивистской философии науки будет выработано более широкое и объемное понимание научности знания и его критериев, о которых говорилось выше. К этому приведет также осознание философами и учеными XX в. огромной структурной сложности реальной науки, реальной системы научного знания.

Современная наука состоит из качественно разнородных видов и систем научного знания. Во-первых, она представлена различными областями наук (логико-математические науки, естествознание, социальные и гуманитарные науки, технические и технологические науки). Во-вторых, существенно различными видами знания: аналитическим и синтетическим, соответствующими способами их построения и проверки (например, истины логики и математики являются в основном аналитическими, а высказывания естествознания, социально-гуманитарных и технических наук — в основном синтетиче­скими). В-третьих, наличием в структуре науки таких существенно различных видов знания, как номотетическое (законосообразное) и идеографическое (дескриптивное, описательное) в каждой из наук (от физики до истории). В-четвертых, наличием в любой развитой науке существенно различных по содержанию уровней знания: эмпирического и теоретического. Наконец, сегодня можно говорить также о возникновении такого нового вида научного знания, как компьютерное (различные компьютерные программы и базы данных, их специфические символические формы и способы «упаковки» и т.д.). В современном естествознании и математике были реабилитированы интуитивное и неявное знание, изгнанные из науки в конце XIX в. как вненаучные виды знания. Сегодня они считаются не менее законными, чем дискурсное научное знание, выраженное в языке, тексте. Это многообразие качественно различных видов научного знания говорит о том, что необходимые свойства научного знания могут реализоваться в разных его видах неодинаково. Например, достаточно очевидно, что степень интенсивности таких необходимых свойств научного знания, как его однозначность и логическая обоснованность, явно различна в математике и социальных науках или даже в математике и физике. Говоря о существенных чертах современного научного знания в целом, необходимо также указать на его огромную информационную мощность и относительную самостоятельность (самодостаточность) по отношению к наличной культуре. Поэтому К. Поппер был во многом прав, когда говорил о научном знании как особой объективной реальности, функционирующей и развивающейся по особым присущим ей внутренним законам (отличающимся от законов природы и законов психического мира людей). Более того, породив мир научного знания, современный человек вынужден не только считаться с его законами и приспосабливаться к ним в своей деятельности, но и учитывать возможную реакцию мира научного знания на свои практические запросы и ожидания.

Наука как деятельность

Характеристика науки как особого вида человеческой деятельности имеет главной целью адекватное понимание науки не в плане особенностей ее результата (научного знания), о необходимых свойствах которого говорилось выше, а с точки зрения процесса его достижения, природы этого процесса, его основных факторов, механизма и методов. При этом речь обычно идет об особенностях науки как познавательной деятельности, хотя понятие «научная деятельность» значительно шире по объему понятия «научно-познавательная деятельность» и не должно сводиться к последнему. Научная деятельность включает в себя и другие виды деятельности, кроме чисто познавательной. Это — внедренческая инновационная деятельность, инженерно-техническое обеспечение научных исследований, создание приборной и экспериментальной базы науки, организация и управление наукой, разработка научной и научно-технической политики, создание эффективной сети коммуни­каций и обмена научной информацией внутри научного сообщества, а также между наукой и обществом в целом. Ниже мы сосредоточим свое внимание на рассмотрении особенностей лишь познавательной деятельности в науке. Деятельностная трактовка научного познания направлена против:

а) упрощенной интерпретации научного познания как полностью и однозначно детерминируемого только объектом познания;

б) жесткого методологического нормативизма, согласно которому научное познание строго регулируется неким набором методов, а тем более неким «единым и универсальным научным методом»;

в) чисто имманентистского понимания процесса научного познания как совершающегося якобы только внутри сознания субъекта;

г) «робинзонадной» трактовки субъекта научного познания как в ее трансценденталистской версии в виде некоего идеального субъекта (Аристотель, Декарт, Лейбниц, Кант, Гуссерль), так и в ее эмпирико-психологической версии (Дж. Локк, Д. Юм, Дж. Беркли, О. Конт, В. Вундт, представители современной эволюционной эпистемологии — Г. Фоллмер и др.).

Деятельностная трактовка научного познания утверждает:

а) конструктивно-творческий характер процесса научного исследования на всех его этапах и уровнях, при получении любых новых результатов;

б) лишь частичную и при этом неоднозначную детерминацию содержания научного знания его объектом; причем это относится не только к теоретическому знанию, но и эмпирическому;

в) продуцирование любых новых единиц научного знания (фактов, законов, теорий) не подчиняется строгому методологическому регулированию с помощью некоторого набора средств, а в существенной степени представляет собой процесс выдвижения различного рода гипотез («проб») и их последующего испытания на адекватность и адаптивность по отношению к некоторой системе знания, принятой за истинную;

г) процесс научного познания направляется как когнитивной детерминацией, так и когнитивной свободой субъекта познания;

д) подлинным субъектом процесса реального научного познания и носителем научной истины является не отдельный ученый, а всегда профессиональное научное сообщество;

е) в создании нового научного знания и его оценке (включая как его принятие, так и отклонение) существенную роль играет не только его сопоставление с объектом (что составляет основное содержание «эмпирического репертуара» научного исследования), но и сопоставление позиций членов соответствующего профессионального научного сообщества в ходе активных коммуникаций между ними (составляющее главное содержание «социального репертуара» научно-познавательной деятельности);

ж) принятие любой единицы научного знания в качестве «истинной» и (или) «полезной», равно как и оценка любого акта научной деятельности как правильного (или «законного») определяется в конечном счете научным консенсусом внутри коллективного субъекта научного познания. При этом существенная роль здесь принадлежит лидерам конкретного профессионального научного сообщества.

Как известно, общая схема любой деятельности имеет следующую структуру:

где О — объект деятельности; С — субъект деятельности (включая цель деятельности); Ср — средства деятельности; Р - результат (продукт) деятельности.

Применительно к научно - познавательной деятельности эта общая схема конкретизируется следующим образом:

О — объект научного познания (материальный или идеальный);

С — субъект научного познания (с его целями и возможностями);

Ср — средства научного познания (методы, операции и методики);

Р — результат научного познания (новое научное знание).

В противовес традиционной объект - субъектной схеме научного познания известный английский философ науки К- Поппер предложил следующую:

где Р₁— исходная проблема цикла научно - познавательной деятельности; Н₁, Н₂, Н_3… Н_n— множество гипотез как возможных решений P_1, E_1, Е₂, Е₃... Е_n-1— испытания и элиминация всех ошибочных гипотез путем сопоставления их следствий сопытными данными; Н_n— оставшаяся гипотеза (или гипотезы), выдержавшая испытания, или наилучшая из оставшихся; Р₂- новая, более глубокая проблема, к которой ведет принятие Н_nв качестве истинной теории.

При всех своих несомненных достоинствах схема К.- Поппера имеет ряд существенных недостатков:

а) неправомерно абстрагируется от объекта научного познания;

б) неправомерно абстрагируется от реальных субъектов научного познания;

в) считает конечной целью научного познания не построение и принятие адекватной модели познаваемого объекта, а лишь формулировку новой проблемы.

Эти недостатки коренятся, на наш взгляд, в принятии К. Поппером интерналистской концепции развития научного знания, согласно которой оно развивается (или должно развиваться!) по своим собственным имманентным законам, никак не зависящим ни от содержания познаваемого мира, ни от содержания социокультуры, ни от реальных ученых — подлинник субъектов научной истины.

Наука как социальный институт

Являясь когнитивно-социальной деятельностью, субъект которой является коллективным по своей сущности, наука с самого начала своего существования приобрела статус особой социальной системы, для которой самоидентификация и утверждение себя в таком качестве имели первостепенное (жизненное) значение. Это было обусловлено не только спецификой профессиональной деятельности ученого, успешное овладение которой требовало значительных затрат времени и особых навыков исследователя. Для закрепления, охранения и воспроизводства своих целей и интересов сообщество ученых должно было оформиться в особую социальную организацию.

Первоначальной формой существования науки как социального института была такая ее организационная единица, как «школа»: школа «писцов» при религиозных храмах Египта, мистико-математическая школа Пифагора, натурфилософские школы древнегреческих философов (Фалеса, Анаксагора, Гераклита, Демокрита, Парменида и др.), философско-этические школы софистов и Сократа, академия Платона, ликей Аристотеля, школы стоиков и эпикурейцев, школа геометров Древней Греции, научные школы Александрии (Евклид, Птолемей и др.). Начиная со Средних веков основной организационной формой науки как социального института становятся университеты. Особенно бурный период их укрепления в Европе приходится на период позднего Средневековья: Парижский — 1160 г., Оксфордский — 1167 г., Кембриджский — 1209 г., Падуанский — 1222 г. и др. Однако начиная с XVII в. возникает и начинает активно развиваться параллельно университетам такая новая и более крупная форма социальной организации науки, как национальные академии наук (Лондонское Королевское общество — 1660 г., Парижская академия наук — 1666 г., Берлинская академия наук — 1700 г., Петербургская академия наук —1724 г. и т.д.). В XVIII — ХIХ вв., когда наука стала уже востребованной в качестве существенного фактора общественного прогресса, возникает множество новых и весьма разнообразных организационных форм науки — таких как профессиональные научные сообщества (по областям наук и дисциплинам), инженерные (политехнические) и естественно - научные высшие учебные заведения, профессиональные научные журналы, науч ные лаборатории, а в конце XIX в. возник промышленный сектор науки (научные подразделения в составе крупных заводов, фирм, концернов, отраслей производства и т.п.). В XX в. возникает уже целый ряд международных научных организаций и объединений (институтов, ассоциаций, академий, журналов, научных фондов и т.д.). А сегодня вполне правомерно говорить о существовании и развитии науки как глобального социального института современного человечества. Он представлен не только увеличивающимся числом различных международных научных объединений и организаций (в том числе аккредитованных при ООН и ЮНЕСКО), международных научных исследований, в которых задействованы финансы и ученые из разных стран (например, проект «Геном человека» или ядерные исследования в ЦЕРНЕ), но и такой глобальной сетью научных коммуникаций, как Интернет. Начиная с XIX в. наука как социальный институт существует уже не только в виде добровольных общественных организаций ученых, действующих на основе своих уставов, но и как юридически легитимированный субъект с законодательно оформленными интересами, правами и обязанностями. Сегодня все более очевидным ста­новится тот факт, что социальное бытие науки в виде особого социального института отнюдь не является чем-то внешним для успешного (или менее успешного) осуществления научно-познавательной деятельности. Это связано не только с необходимостью огромного финансового (и шире — материального) обеспечения современных научных исследований, эффективностью организационного и управленческого контроля за деятельностью больших коллективов ученых, но и с природой самого научного познания. Как уже отмечалось, содержание научного знания отнюдь не определяется целиком и полностью (т.е. однозначно) исследуемым объектом. Научное познание имеет принципиально субъект - объектный характер. Творческий вклад субъекта в то или иное видение объекта имеет не менее важное значение, чем содержание самого объекта научного познания, а межсубъектные когнитивные коммуникации членов научного сообщества и их характер играют порой решающую роль. Это относится не только к выбору наиболее значимых проблем и направлений научного исследования, но и оценке предложенных решений этих проблем, в частности при принятии решения об истинностном статусе тех или иных моделей и теорий. Как история науки, так и анализ положения дел в современной науке убедительно доказывают это.

Вместе с тем характер современной науки свидетельствует, что как социальный институт она отнюдь не представляет собой некую гомогенную структуру, состоящую из абстрактных ученых-единомышленников. Впрочем, в реальной науке такого ее состояния вообще никогда не было и не могло быть в силу конструктивной и творческой природы мышления как главного источника научной истины. Как отмечают многие философы и социологи науки (например, Е. 3. Мирская и др.), современная наука — это не некая монолитная и однородная система, а в существенной степени разнородная и даже противоречивая. Она состоит из ученых и научных коллективов, представляющих различные по своим теоретическим позициям научные школы, традиции, парадигмы, исследовательские программы, теории, отрасли науки, которые не просто различны, а часто противоположны по отстаиваемым в них взглядам и ценностям. Тем не менее современная наука как специфический социальный институт, непохожий на все другие социальные системы, в некотором своем изначальном смысле по-прежнему едина. Скрепами, обеспечивающими это единство, являются базовые цели и ценности науки — объективное знание, научная истина, когнитивное творчество, свобода научного поиска, новое знание, общественная польза и др. Эти базовые ценности играют роль своеобразного аттрактора науки не только как особой системы знания, но и особого социального института. Именно они направляют эволюцию науки в определенное русло, обеспечивая ее единство как в прошлом, так и в настоящем, несмотря на определенные внутренние противоречия между ее отдельными элементами и состояниями в ходе развития.

Наука как основа инновационной системы

Одна из важнейших структурных характеристик современной науки — ее инновационность. Инновационность науки — это не только ее нацеленность на получение нового знания, открытие новых свойств и закономерностей исследуемых объектов, но прежде всего ее вклад в развитие экономического потенциала общества, в создание новых потребительских стоимостей. А все это, как показало тесное взаимодействие науки, промышленности и экономики уже начиная с конца ХIХ в., возможно только в том случае, если производимые товары и услуги осно ваны на научных знаниях. Но для того чтобы это произошло, необходимо было приложить немалые усилия, сделать науку существенным фактором экономического развития общества, важным звеном всей его инновационной системы. Основная проблема заключалась в таком переструктурировании научной деятельности, чтобы последнее ее звено оказалось уже начальным звеном определенного производственного цикла. Такое переструктурирование традиционной науки, которая считала своей главной и, по существу, единственной задачей открытие новых свойств и отношений объектов, началось уже с конца ХIХ в., времени создания так называемой промышленной науки. В структуре науки и научной деятельности было выделено четыре основных звена: фундаментальные исследования, прикладные исследования, опытно-конструкторские разработки, создание и испытание прототипа нового изделия. В русском языке такое структурное представление науки в виде последовательности указанных выше ее звеньев получило название НИОКР. Предмет и цель фундаментальных исследований как исходного звена всей структурной цепочки научной деятельности — открытие и точное описание свойств и закономерностей исследуемых объектов. Как оказалось, по своему объему (и с точки зрения количества занятых в этом звене исследовате­лей, и по размерам финансирования) фундаментальные исследования занимают только 5—7 % всего объема структурной цепочки науки. Второе место по своему объему в инновационной структуре науки занимает прикладная наука (25—30 %). Предмет и цель прикладных научных исследований — поиск различных областей применения фундаментальных знаний, а конечная задача — создание полезных когнитивных моделей, т.е. таких знаний, которые являются теоретическим прообра­зом будущих возможных артефактов — материальных продуктов и процессов, созданных в ходе практической деятельности человека (разного рода машин, механизмов, строительных конструкций, технических сооружений и товаров с новыми потребительными свойствами, приборов, различного рода сервисных услуг, новых технологий, в том числе социальных и гуманитарных). Следующее звено инновационной структуры науки — это опытно-конструкторские разработки. На них приходится около 40—45 % всех трудозатрат в науке (численность занятого науч­ного и инженерного персонала, финансирование, стоимость оборудования и т.д.). Предмет и цель научных исследований на этом этапе — это материальное воплощение полезных моделей в конкретных образцах, их конструирование, испытание на предполагаемые свойства, доводка степени их интенсивности до требуемых значений, последующее испытание образцов на их надежность, экономичность, безопасность и экологичность. Наконец, завершающее звено научной инновационной цепочки — это разработка прототипа будущей конкретной потребительной стоимости, которую можно было бы запустить в массовое производство и продажу. Она занимает около 15—20 % объема всей научной деятельности, ее финансирования и трудозатрат. Это конечное звено инновационной структуры науки одновременно является начальным звеном уже соб­ственно производственной экономической цепочки (т.е. массового производства, сбыта и потребления определенных товаров или потребительных стоимостей).

Будучи встроенной в качестве одного из звеньев экономической системы современного общества, наука неизбежно стала объектом, подпадающим под сферу действия экономи­ческих законов и экономическую оценку характера эффективности ее идей и их значимости для общества как потребителя наукоемкой продукции, т.е. товаров, созданных на основе соответствующего научного знания. Как показывают экономические расчеты, доля науки в виде ее вклада в общую стоимость большинства современных наукоемких товаров и услуг достигает в среднем 10—20 %. При этом необходимо отметить, что около 90 % современного мирового рынка товаров и услуг состоит из наукоемкой, в основном высокотехнологичной продукции. Таким образом, именно наукоемкая продукция (ее количество и качество) является сегодня главным конкурентным преимуществом любой страны в экономическом соревновании на мировом рынке. Видимо, этот показатель мощи и перспективности любой национальной экономики останется главным и на ближайшее будущее. Зависимость современной науки от экономики определяется, во-первых, решающим влиянием последней на выбор тех или иных направлений и тем научных исследований как наиболее востребованных и перспективных. Во-вторых, зависимость науки от экономики непосредственно определяется размерами ее финансирования со стороны частного бизнеса и государства. Во многом этот размер зависит от предполагаемой или осуществленной реализации произведенной наукоемкой продук ции. При этом науке справедливо возвращается ее доля добавленной стоимости в общую стоимость произведенной и реализованной продукции. В целом возвращение этой заработанной наукой стоимости (в виде ее денежного эквивалента) распределяется по звеньям инновационной цепочки науки в полном соответствии с вкладом (объемом трудозатрат) каждого из звеньев во вновь созданный инновационный продукт. Это в полной мере относится и к такому звену науки, как ее фундаментальные исследования. Стоимость современных фундаментальных исследований в абсолютных размерах чрезвычайно высока. В развитых странах (США, Япония, Китай и др.) она достигает десятков миллиардов долларов в год и постоянно растет. Это происходит прежде всего за счет чрезвычайно большой стоимости и постоянного удорожания приборной базы науки, научного оборудования, недвижимости (земли, зданий и сооружений), материалов для исследования, энергетических расходов, экологических затрат, затрат на без­опасность проводимых исследований, информационное обе­спечение, оплату сотрудников и др. Поэтому сегодня далеко не все страны могут позволить себе проводить фундаментальные исследования на высоком уровне, и ни одна страна в мире, даже США (больше всех в мире тратящая на развитие фундаментальных исследований — около 20—30 млрд долл. ежегодно), уже не в состоянии позволить себе подобные исследования по всему исследовательскому фронту науки. Выход из этой ситуации только один — концентрация финансов и научных усилий только на приоритетных направлениях, которые каждая из стран определяет для себя самостоятельно, исходя из своих экономических возможностей и политических интересов. Поскольку время для получения прибыли от средств, вложенных в развитие фундаментальной науки, в среднем 7—10 лет, частный бизнес по чисто экономическим соображениям не может позволить себе такой риск. Поэтому во всех развитых странах основное бремя расходов на поддержание и развитие фундаментальной науки берет на себя государство. Ее финансирование осуществляется в основном за счет средств федерального бюджета (т.е. на деньги налогоплательщиков). Отношение доли расходов государства и частного бизнеса на финансирование фундаментальной науки во всех развитых странах составляет примерно 9 к 1. Финансирование фундаментальной науки государством основано на понимании огромной (исключительной) ее роли в обеспечении стратегических целей и интересов всего общества, поддержании на должном уровне обороноспособности страны и защиты ее граждан от нападения извне, необходимости развития всей инфраструктуры страны в целом (транспорт, дороги, связь и т.д.), систем здравоохранения, образования, культуры и др. Хотя финансирование фундаментальной науки за счет государственных средств частично выводит ее из сферы жесткого контроля со стороны законов рыночной экономики, однако это не означает предоставления науке абсолютной суверенности, свободы и независимости по отношению к потребностям общества и государства. Напротив, эти потребности оформляются в виде конкретного государственного и общественного заказа науке и являются существенными детерминантами в определении основного содержания науки, ее приоритетных направлений на конкретном временном интервале ее развития.

Время свободной науки, ее развития только ради поиска некоей объективной истины прошли окончательно и безвозвратно. Наука стала для современного общества слишком дорогой, а подчас и небезопасной по своим применениям, чтобы освободить ее из-под контроля общества и государства. Инновационный характер современной науки оказал важное влияние на ее понимание как системы знания и познания. Сильное замыкание современной науки на практику и обслуживание ее потребностей породило, в частности, узко прагматическое ее истолкование как множества практически полезных идей и гипотез. Культурная и мировоззренческая значимость научного знания стала уходить на второй план или вообще забываться. Методологическое противоядие такому узко прагматическому истолкованию науки может быть только одно — введение и четкое различие в структуре науки двух разных типов научных истин: теоретических и практических. Конечно, при этом возникает тонкий и сложный вопрос о соотношении этих видов истин. Однако только при интерпретации части научного знания как объективно-истинного знания о мире возможно сохранение мировоззренческой функции науки в обществе. А это имеет важное стратегическое значение для развития всей современной культуры и характера будущего человеческого общества.

Наука как подсистема культуры

Исследование науки как подсистемы культуры — предмет такого раздела современной философии науки, как культурология науки. Культурологическое измерение науки оказывает существенное влияние на понимание всех других ее структурных аспектов (познавательное, деятельностное, социальное, инновационное, антропологическое), ее историческое видение, трактовку общих законов ее функционирования и развития. И это вполне естественно, поскольку являясь имманентной частью культуры, наука не только несет на себе печать общих особенностей современной ей культуры, но и активно взаимодействует с различными ее подсистемами (практикой, экономикой, философией, правом, моралью и др.). Общий характер влияния культуры на науку выражается прежде всего в распространении на нее тех общих ценностей, которые составляют ядро той или иной культуры. Например, такие особенности древнеегипетской науки, как ее практический, а вместе с тем догматический и сакральный характер, были непосредственным отражением таких общих ценностей древнеегипетской цивилизации, как ее нацеленность на умножение своего богатства и могущества, а также религиозный характер ее мировоззрения и жесткая социальная иерархия. Это непосредственное влияние общих ценностей древнеегипетской цивилизации существенным образом сказалось, в частности, на характере, содержании и методе древнеегипетской геометрии. Последняя имела характер практического искусства и методики измерения и вычисления размеров, площадей и объемов различных предметов и была одной из сакрально освященных в религиозных школах традиций, а отнюдь не доказательной геометрической теорией, какой она станет лишь в Древней Греции. Античная же наука с ее установкой на получение и доказательство объективной истины как главной цели науки будет имманентным продуктом совершенно другой культуры. Главными ценностями античной культуры были Логос, Гармония, Свобода, Демократия, ставка не на опыт, а на мышление, разум как на главное средство и инструмент научного познания. В этом они видели отличие науки от других видов познания и способов деятельности человека (например, технического, строительного или военного искусства).

Только в условиях античной культуры могло появиться такое замечательное произведение древнегреческой науки, как «Начала» Евклида — система логически доказанного геометрического знания. Эта аксиоматическая математическая теория была столь же естественным продуктом культуры Древней Греции, сколь она являлась глубоко чуждой культуре Древнего Востока. Даже последующее знакомство восточных математиков с геометрией Евклида никак не изменило практически ориентированный и сугубо вычислительный характер их геометрии и математики в целом. Столь же яркий пример непосредственной зависимости науки от общих ценностей наличной культуры демонстрирует развитие науки в Средние века. Это касается как содержания, так и метода средневековой европейской науки, которые были тесно связаны с религиозным мировоззрением того времени и ценностями религиозной культуры. Не случайно парадигмальными теориями средневековой науки стали геоцентрическая астрономия Птолемея, астрология, алхимия, логика и лингвистика как инструменты религиозной схоластики. Эта зависимость науки от культуры и ее основных ценностей хорошо прослеживается и во все последующие эпохи развития науки, включая наше время, хотя, разумеется, характер этой зависимости также не оставался неизменным. Речь идет о том, что начиная с Нового времени, когда наука была осознана как основа развития европейской цивилизации, она становилась все более самостоятельной подсистемой культуры и относительно независимой от других ее частей (философии, религии, искусства, политики и т.д.). И в середине XIX в. эта закономерность развития науки уже будет прямо обосновываться в философии позитивизма как важнейшая ее закономерность. Позитивисты утверждали, что зрелая наука полностью освободилась от влияния на нее культуры и что ее содержание полностью определяется только объ­ектом исследования. Однако, как показало дальнейшее развитие реальной науки в XIX — XX вв., такая позиция отнюдь не соответствовала действительности.

Влияние культуры на науку имеет место и сейчас. Однако современная культура стала существенно более открытой и интернациональной. Автаркия и замкнутость национальных и региональных культур, частью которых всегда была наука, постепенно уходят в прошлое. В ходе усиления взаимодействия национальных культур создается новая, более мощная по отношению к ним система культуры, а именно глобальная или общечеловеческая. Современная наука одновременно является и реальной основой, содержательным фундаментом культуры, и одной из ее частей. Однако современная мировая культура как целое не только едина, но и плюралистична. Такому ее характеру в полной мере соответствуют и имеющие место единство и плюрализм современной мировой науки. Этот научный плюрализм проявляется в существовании значительного числа конкурирующих между собой научных концепций, направлений, школ, теорий, программ научных исследований. Это диалектически противоречивое разнообразие отрицающих и дополняющих друг друга исследований создает мощный ресурс саморазвития науки. Вместе с тем признание зависимости науки от общих ценностей культуры имеет важное мировоззренческое и методологическое последствие для правильного понимания таких характеристик научного знания, как объективность и истинность. Оно состоит в осознании культурной релятивности этих характеристик, их релевантности только по отношению к определенной культуре, вне которой они не имеют никакого действительного смысла. Это означает, что научная истина — не трансцендентально-метафизическая или эмпирическая характеристика научного знания, а, по существу, социокультурная. Социокультурное понимание научной истины отнюдь не предполагает отказа от признания ее объективного характера. Оно означает лишь необходимость более глубокого ее понимания, а именно как социокультурного феномена, продукта деятельности социального субъекта научного познания. Доказательством факта внутреннего взаимодействия науки с культурой является последовательная смена в ходе развития науки ее различных социокультурных типов. Применительно к истории европейской науки выделяют следующую их последовательность:

1) древняя пранаука (древневосточная наука);

2) античная;

3) средневековая;

4) классическая европейская (Новое время — XIX в.);

5) неклассическая (от начала XX в. до середины 70-х гг.),

6) постнеклассическая¹.

Необходимо подчеркнуть то обстоятельство, что основное воздействие культуры на науку осуществляется через философию, поскольку именно в ней и с ее помощью культура рефлексирует себя как целое. Разумеется, культура влияет на науку не только через философию, но и другими своими подсистемами. Так, довольно очевидно и общепризнано влияние на науку со стороны практики, потребностей совершенствования орудий и средств материальной деятельности человека и общества. Столь же очевидно и не требует особых доказательств влияние на науку типа общества и особенностей его экономики. В эпоху существования современной инновационной экономики эффективное взаимодействие науки и экономики стало главным фактором общественного прогресса. Сегодня, как никогда ранее, все более очевидно то существенное влияние, которое оказывают на развитие науки такие феномены культуры, как обыденное знание, естественный язык и практический здравый смысл. Значимость этих факторов для понимания механизма функционирования научного знания зафиксировано в таких категориях современной философии науки, как «научная традиция», «неявное знание», «личностное знание», «обыденный язык» и др. Причем эти факторы оказывают существенное влияние не только на эмпирический уровень научного познания, но и на его теоретический уровень. Из истории развития науки хорошо известны также факты влияния на науку со стороны такой подсистемы культуры, как религия, и в плане ее идей, и институциональной детерминации. Причем влияние это было отнюдь не только отрицательным (как это имело место в случае отрицания католической религией гелиоцентрической системы астрономии или естественно-биологического происхождения человека), но иногда и в высшей степени положительным. Достаточно в этой связи упомянуть лишь то обстоятельство, что именно религиозные соображения лежали в основе положительной мотивации занятия научной деятельностью у таких великих ученых, как Н. Коперник, Тихо Браге, И. Кеплер, И. Ньютон, Б. Паскаль, Г. Кантор, П. Флоренский, Тейяр де Шарден и др. Эти факты хорошо известны из истории науки, и у нас нет никаких оснований сомневаться в искренности признаний великих ученых в положительной оценке роли религии в развитии науки. Столь же велико влияние на науку и такой мощной подсистемы культуры, как искусство (музыка, литература, поэзия и др.).

Особенно сильно это влияние имело и имеет место на теоретическом уровне познания. Об этом неоднократно говорили и писали многие выдающиеся ученые (Леонардо да Винчи, Г. Галилей, Л. Больцман, А. Эйнштейн, Е. Вигнер, Г. Вейль, А. Пуанкаре, Б. Раушенбах, Е. Фейнберг). Несомненно, что идея гармонии лежала в основе самого возникновения науки как способа описания упорядоченности Космоса и всего существующего с помощью научных законов, как выражающих меру этой упорядоченности и разумного устройства мира. В религиозной интерпретации эта закономерная упорядоченность бытия понималась как имеющая божественное происхождение. Так считали Пифагор, Парменид, Гераклит, Платон, Аристотель, К. Птолемей, Р. Декарт, И. Кеплер, Н. Кузанский, И. Ньютон, А. Эйнштейн и др. В качестве примеров признания огромной роли искусства в развитии науки приведем лишь два высказывания выдающихся ученых: создателя молекулярно-кинетической теории газов Л. Больцмана («Все, чем я стал как ученый, я обязан Шиллеру») и основоположника неклассической физики А. Эйнштейна («Достоевский дал мне как ученому больше, чем Гаусс»). Видимо, фундаментальная наука и научное творчество весьма сродни искусству. Сама идея «научного закона» или категории «закон природы» как форм организации чувственного опыта воспринималась многими учеными как имеющая либо религиозное, либо эстетическое происхождение и сущность, ибо сам по себе чувственный или эмпирический опыт сознания не имеет в своем содержании идею причины, закона, порядка с логической необходимостью (Д. Юм).

Сегодня уже невозможно представить развитие науки без разработки и реализации во всех развитых странах научно-технической политики, государственного финансирования науки, определения приоритетных направлений ее развития, механизма правового регулирования научной деятельности, особенно в сфере интеллектуальной собственности. Столь же значимой и востребованной в науке и культуре стала такая активно развивающаяся в последние годы область знания, как «этика науки» и особенно «биоэтика», которые стали важными практическими инструментами регулирования и оценки научных проектов и результатов почти во всех сферах научной деятельности (особенно в области технических, военных и биомедицинских исследований). Этическое регулирование научных исследований приобретает сегодня не только национальное, но и международное значение. Свидетельством этому является создание национальных комитетов и ассоциаций по этике науки во многих развитых странах, а также создание подобных организаций на международном уровне (комитет по этике науки при ЮНЕСКО, Совете Европы и т.д.). Все это говорит о том, что современная наука стала все более зависимой от влияния на нее различных подсистем культуры и общества.

Наука как специфическая форма жизни

Наука как форма жизни — это антропологическое измере­ние деятельности ученых в ее психологических, экзистенциональных и гуманитарных аспектах, составляющее главный предмет исследования такого нового раздела современной философии науки, как антропология науки. Здесь еще многое не утвердилось как в смысле статуса и самостоятельности данного направления философии науки, так и в отношении проблематики. Однако постепенно антропология науки приобретает все более отчетливые и самостоятельные формы и качественную специфику по сравнению с другими разделами философии науки. Здесь исследуются такие проблемы, как жизненный мир науки («ученых»), способы их когнитивного, социального и экзистенциального поведения и поступков, формы самоутверждения в науке, сопряжения ценностей профессиональной деятельности ученых с общим ценностно-смысловым полем их жизни. Среди основных категорий антропологии науки, требующих дальнейшей разработки, необходимо назвать «жизнь науки», «жизнь в науке», «ученый», «личность в науке», «научный гений», «научная слава», «научная смелость», «научная мотивация», «научный конформизм», «догматизм в науке», «научный лидер», «власть в науке», «вера в науке», «научная ответственность», «научная свобода», «поведение ученого» и др. Основным эмпирическим материалом для исследования антропологического измерения науки являются биографические работы о жизни и судьбе ученых, данные психологического исследования личности ученого, научного творчества и поведения ученых, воспоминания и оценки современников и потомков о жизни известных ученых и т.д. В последние годы в отечественной психологии науки сделан существенный шаг в изучении поведения ученых, их жизненных ориентации, социальных и индивидуальных предпочтений и ценностей, личности ученого¹.

Выводы:

1. Наука — это когнитивно-социальная деятельность, имеющая своей главной целью получение нового и практически полезного знания.

2. По своей структуре наука представляет собой сложную и гетерогенную систему. Ее основными аспектами являются наука как:

а) особая система знания (научного знания);

б) специфический вид познавательной деятельности;

в) особый социальный институт;

г) специфическая подсистема культуры и цивилизации;

д) основа инновационной системы современного общества, ведущее звено инновационной экономики;

е) специфическая форма жизни людей, профессиональная деятельность которых связана с развитием науки.

Все структурные аспекты (измерения) науки внутренне взаимосвязаны между собой и влияют друг на друга.

3. Основными отличительными свойствами научного знания по сравнению с другими видами знания являются:

а) объектность;

б) дискурсность;

в) однозначность;

г) обоснованность;

д) верифицируемость;

е) общезначимость.

Наличие каждого из этих свойств у научного знания является необходимым, а всех вместе — достаточным условием и критерием его отличения от других (ненаучных) видов знания (информации).

4. Отличительными признаками науки как познавательной деятельности (научного способа познания) служат:

а) творчески-конструктивный характер научного познания на всех его уровнях и этапах (чувственное, эмпирическое, теоретическое, метатеоретическое);

б) субъект-объектный характер не только научно-познавательной деятельности, но и ее результатов;

в) неоднозначный и многофакторный характер процессов открытия и принятия научных фактов, гипотез, теорий;

г) плюрализм научных методов и средств; отсутствие единого универсального научного метода для всех наук и на все времена;

д) социальный характер субъекта научного познания и процесса осуществления научно-познавательной деятельности;

е) существенно коммуникативный (субъект-субъектный) характер научно-познавательной деятельности;

ж) консенсуальный характер всех значимых оценок результатов научного познания (достоверности фактов, истинности и обоснованности научных гипотез, доказательности научных теорий, их полезности, проверяемости и др.).

5. Наука представляет собой особый социальный институт и социальную систему: сообщество ученых, взаимоотношения между которыми регулируются определенным набором ценностей и правил поведения, закрепленных в уставах различных научных сообществ и организаций (национальных, региональных, дисциплинарных, международных и др.), а также определенными юридическими нормами, закрепленными в соответствующих системах права.

6. Современная наука жестко встроена в инновационную систему общества, являясь основным и исходным звеном инновационной экономики всех развитых стран.

7. Наука всегда являлась (и является сегодня) органической частью культуры своего времени, ее важнейшей подсистемой. Культура оказывает существенное влияние на науку и в целом, и своими различными подсистемами (практика, экономика, философия, религия, искусство, право, социальная политика и др.). Столь же существенное влияние испытывает и культура со стороны воздействия на нее науки.

8. Важнейшим структурным аспектом науки является ее антропологическое измерение: жизненный мир ученых, их когнитивное и социальное поведение, выбор, ответственность, формы самоутверждения, ценностная мотивация, понимание ими профессионального и общественного смысла своей деятельности и т.д. Исследование психологических, антропологических и этических аспектов научной деятельности — необходимое условие адекватного понимания закономерностей функционирования и развития науки.