Анализ понятия языковой нормы

Развитие речевой культуры и коммуникативной компетентности является важным условием для оптимального решения психолого-профессиональных, речевых и методических задач, которые базируются на прочных знаниях основных компонентов речевой культуры: нормативного, коммуникативного, этического.

Основой речевой культуры является литературный язык. Он составляет высшую форму национального языка.

Термин «норма» по отношению к языку прочно вошел в обиход и стал центральным понятием культуры речи. Академик В. В. Виноградов ставил изучение норм языка на первое место среди важнейших задач русского языкознания в области культуры речи. Знание нормы − обязательное условие грамотной и выразительной речи, свободного и интересного общения.

В современной лингвистике термин «норма» понимается в двух значениях, во-первых, нормой называют общепринятое употребление разнообразных языковых средств, регулярно повторяющиеся в речи говорящих (воспроизводимое говорящими), во-вторых, предписания, правила, указания к употреблению, зафиксированные учебниками, словарями, справочниками.

Анализ лингвистической литературы выявил разнообразие определений сущности нормы и установил основные свойства этого языкового понятия. В результате были выделены основные взгляды ведущих лингвистов на проблему определения сущности языковой нормы.

В ходе анализа литературы были определены три точки зрения на норму: социальная (Б. Н. Головин, С. И. Ожегов, А. М. Пешковский, Д. Н. Ушаков. А. А. Шахматов и др.); лингвистическая (Л. Ельменев, Э. Косериу, Ф. де Соссюр, Ю. С. Степанов и др.); динамическая (П. А. Алексеев, Г. О. Винокур, К. С. Горбачевич, В. Н. Ицкович, Л. И. Скворцов, Л. В. Щерба и др.

Подобное разграничение на подходы к понятию нормы носит условный характер, поскольку представления ученых не столько противоречат друг другу, сколько дополняют их, используют теоретические наработки других для формирования своего представления о норме.

Первую характеристику сущности нормы дает А. М. Пешковский (Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. – М., 1956. – С.30). Он определяет норму как «литературно-языковой идеал». От Пешковского появилась традиция рассматривать норму как социальное явление. Суть социальной точки зрения на понятие нормы заключается в том, что для каждого языкового явления имеются общеобязательные нормы, причем без них невозможно существование языка. Норма определялась как принятое обществом употребление, как свод правил, соответствующих языковому идеалу говорящих.

Вторая точка зрения на норму как проблему лингвистическую прослеживается в научных трудах Соссюра де Ф., Э. Косериу, Ю. С. Степанова и др.(Косериу Э. Синхрония, диахрония и история //Новое в лингвистике. Вып. 3. – М., 1963. – С.16) Взгляд на норму Э. Косериу отражает взаимосвязь нормы и системы. Система, по Э. Косериу, это «система функциональных противоположностей». Норма − это «система обязательных реализаций», она «соответствует не тому, что можно сказать, а тому, что уже сказано и по традиции говорится в рассматриваемом обществе» и «включает модели, исторически уже реализованные с помощью этой техники и по этим эталонам»; таким образом, норма «соответствует фиксации языка в традиционных формах». Теоретическая схема Э. Косериу представлена так: система → норма → речь». Э. Косериу справедливо говорит о внутренней обусловленности нормы системой.

Изучение исследований, связанных с проблемой нормы (В. В. Виноградов, К. С. Горбачевич, Л. И. Скворцов, Н. Ю. Шведова, Ф. П. Филин и др.) позволили нам определить норму в динамическом аспекте. Норма понимается этими учеными-лингвистами как «результат взаимодействия языка и речи, системы и употребления, как что-то третье, принадлежащее факту языка и факту речи одновременно» (Виноградов В. В. Русская речь, ее изучение и вопросы речевой культуры // Вопросы языкознания. – 1958. – № 4. – С.135).

Анализируя динамический аспект понимания нормы, можно объяснить сущность нормы можно через соотношение ее с понятиями система, структура, употребление. В лингвистической литературе нет единого мнения об этих понятиях.

- система языка – это совокупность элементов, связанных устойчивыми отношениями между собой и образующих внутренне организованное единое целое.

- структура языка – соотношение частей языковой единицы.

- употребление охватывает всю совокупность речевой деятельности и ее результатов, т.е. это сумма всех письменных и устных текстов, все написанное и произнесенное на современном русском литературном языке. (Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Справочник лингвистических терминов. – М., 1999.)

Норма включает в себя не только структуру, но и то из употребления, что, хотя и противоречит старой системе (и, следовательно, не входит в старую структуру), но закрепилось в традиции литературной речи, соответствует тенденциям развития языка и потом является основой развития новых элементов системы.

Более конкретный ответ на вопрос о сущности нормы дает П. М. Алексеев (Захарова С. М. Исторический обзор научного понимания процессов развития культуры речи. Монография. − М.: Посткриптум, 2001.). Он создает модель речевой деятельности и вводит новое звено в схему − узус, который является своего рода обобщением конкретных речевых актов и текстов. Это такие образцовые тексты и высказывания, которые наряду с нормативными справочниками, постоянно подкрепляют норму, т.е. участвуют в кодификации. «Норма играет роль фильтра не только при движении от системы языка к речи, т.е. при реализации системы, она фильтрует также накопленные в речевых актах (и текстах) и обобщенные узусом изменения, прежде чем эти изменения попадут с систему». П. М. Алексеев предлагает такое объяснение схемы: «Систему и норму объединяет их принадлежность к языку (lanque), узус и собственно речь – их принадлежность к речи (parole), норму и узус – их «нормальность». (Захарова С. М. Исторический обзор научного понимания процессов развития культуры речи. Монография. − М.: Посткриптум, 2001.) (см. рис. 4.)

Рисунок 4 – Схема речевой деятельности

Данные вывода важны не только для теории нормы, для кодификации языка, но и для решения методических задач обучения нормам литературного языка.