Родители и дети 7 страница

Ограничение активности представляет собой такие действия родителя, которые уменьшают возможность активности ребен­ка. Его ставят в угол, запирают в комнате, лишают прогулки и т. д. Этот вид наказания может дать хорошие результаты, но только если оно используется редко. Регулярное использование такого наказания вызывает у ребенка чувство обиды, формирует беспо­мощность и зависимость от взрослого, провоцирует развитие пассивности или безынициативности либо негативизма и протестных реакций. Запирание ребенка в темных помещениях может вызвать возникновение страхов, фобий, усиливать тре­вожность.

Лишение благ и привилегий (материальных благ, сладкого, просмотра передач, привлекательных занятий, отказ в покупке игрушек, интересной поездке). Этот вид наказаний подразуме­вает введение временного запрета на те права, которыми уже обладал ребенок. Например, подростку запрещается приходить домой позже определенного времени. Действенность такого на­казания определяется степенью значимости для ребенка того блага или той привилегии, которой он лишается вследствие про­ступка. Возможно, этот вариант наказаний является действитель­но эффективным, особенно если ребенок понимает, за что его наказывают.

Инициирование чувства вины. В данном случае родитель вну­шает ребенку представления о том, что он совершил недостой­ный в моральном отношении поступок с целью вызвать пере­живание чувства вины и стыда. В позитивном смысле чувство вины может рассматриваться как показатель усвоения мораль­ных ценностей. Однако переживание вины не должно быть чрез­мерным. Главное, не превратить ребенка в маленького неудач­ника, избегающего малейших трудностей и любой активности.

Принуждение к действию. Родитель любыми способами зас­тавляет ребенка совершить желаемое действие, не объясняя при этом причин и не обосновывая необходимости совершения это­го действия. Например, принудительное мытье рук без объясне­ния причин воспринимается ребенком как проявление насилия и произвола родителя. Здесь существуют два возможных отрицательных следствия для личностного развития ребенка - фор­мирование негативизма в отношении родителей и социальных требований или пассивная покорность и подчинение. Поэтому важно объяснять ребенку смысл того, на чем родитель настаи­вает.

Наказание естественными последствиями. В случае причи­нения ущерба ребенок обязан сам его исправить. Например, раз­лил что-то - убрал, получил двойку - исправил оценку, что-то разорвал - сам зашил. Такой вид наказания представляется весь­ма эффективным, поскольку помогает найти конструктивный выход из ситуации причинения ущерба. Использовать его луч­ше совместно: взрослый может в игре, в совместных делах пока­зать ребенку, как можно исправить ситуацию.

Логическое объяснение и обоснование. Этот метод включает предупреждение ребенка о возможных последствиях результа­тов его действий для себя и других. Родитель информирует ре­бенка о возможных последствиях его поведения. Конечно, этот вариант является позитивным, так как позволяет избежать нео­бдуманных поступков.

Таким образом, у родителя в руках много методов воздействия на ребенка. Для того чтобы наказание было продуктивным, не­обходимо соблюдать ряд условий, о которых говорят как отцы церкви, так и психологи:

- важно соотнести наказание с возрастом ребенка и тяжестью проступка. Понятно, если ребенок маленький, то логические объяснения и обоснования вряд ли будут ему близки и понятны, нужно использовать что-то другое в контексте возрастных осо­бенностей;

- наказание не должно быть отложено родителем надолго, так как оно может породить страх, тревогу, депрессию, состояние ожидания у ребенка;

- нельзя наказывать ребенка, когда сам родитель находится в состоянии аффекта, возбуждения. Понятно, что в таком состоя­нии действия родителя, скорее всего, будут неадекватными. По­этому родителю необходимо вначале успокоиться самому, а лишь потом вразумлять ребенка;

- не стоит делать проступок ребенка достоянием обществен­ности, обсуждать его с друзьями и знакомыми, особенно при ре­бенке. Лучше не выносить сор из избы, пусть проступок ребенка

останется внутри семьи. В этом случае ребенок будет больше доверять своим родителям;

- наказывая ребенка, родители должны дать ему почувство­вать, что и в этот момент он любим. Святой старец Паисий Свя­тогорец подчеркивает, что если ребенок чувствует любовь со стороны родителей, даже если он убежит из дома, то все равно вернется домой, когда увидит, что в других местах он находит не любовь, а лицемерие;

- важно, чтобы родители показывали ребенку, что они рас­страиваются из-за его проступка, переживают за него. Но, как подчеркивает святой старец Паисий Святогорец, «пусть они не давят на него и молятся». Надо помнить, что даже самый серьез­ный проступок ребенка не должен приводить в отчаяние роди­телей, так как «грех сегодня вошел в моду»;

- родители не должны ругать своих детей вечером, чтобы не довести их до отчаяния, когда ночью проступок будет прокру­чиваться в голове;

- в любом случае, наказывая ребенка, нужно задавать себе воп­рос: а в чем он сейчас испытывает потребность, в чем нуждает­ся? Может быть, плохое поведение ребенка связано с тем, что в данный момент он чувствует себя одиноким, несчастным, подав­ленным и пытается привлечь внимание к себе и пытается при­влечь внимание к себе, совершая проказы, шаля? В любой момент мы должны чувствовать внутренний мир своего ребенка.

Интересна позиция самих детей в отношении возможности наказаний. В связи с этим психологами было проведено обсле­дование 200 детей старшего дошкольного возраста. Детям за­давали два вопроса: можно ли наказывать детей? Если можно, то как?

И, что характерно, практически все дети были согласны с тем, что их нужно и можно наказывать, например, за плохое поведе­ние, непослушание. Самым «излюбленным» способом наказания детей является ограничение активности. Этот способ восприни­мался как адекватный и действенный. Детям крайне не нравятся крик и брань. Они предпочли бы, если бы вместо крика их «шле­пали по попе». Некоторые говорили о том, что лучше бы просто им объяснить, в чем заключается их ошибка. Вот такие мудрые дети у нас, нужно только нам эту мудрость в своих детях видеть.

В чем же конечный итог воспитания ребенка?

Помощь своему ребенку в построении иерархии внутренне­го мира, формировании упорядоченности. Такая упорядочен­ность формируется только путем послушания ребенка родите­лю. Игумен Георгий (Шестун) подчеркивает, что «вечные проблемы «отцов и детей» сохраняются потому, что дети не хо­тят выполнять заповедь «чти отца своего и мать свою». Но отно­шения, Богом установленные, нужно поддерживать, потому что через родителей Господь Свою волю на детей изливает. А лич­ность, которая не знает места в иерархии семейной, в иерархии государства, в иерархии социальной, представляет опасность для общества, потому что это человек, плохо управляемый и внут­ренне, и внешне».

Виды поощрений, их влияние на личность

Что касается поощрений, как правило, здесь срабатывает принцип «кашу маслом не испортишь». Однако и в поощрениях есть некоторые нюансы, о которых имеет смысл сказать.

Похвала является самым популярным методом поощрения, используемым родителями. Однако далеко не всякая похвала продуктивна с точки зрения формирования у ребенка личност­ных качеств. В похвале следует различать два аспекта: то, что родители говорят ребенку, и те выводы, которые ребенок делает из похвалы. Второй аспект, безусловно, более важен. Если роди­тельская похвала объективна и реалистична, то есть отражает реальные успехи и достижения ребенка, то, конечно, она полез­на и служит стимулом для него.

Но бывает так, что родители захваливают ребенка по поводу и без повода. Разве будет позитивный результат от того, если мать постоянно говорит своему ребенку: «Ты у меня самый лучший!» Конечно, здесь больше вреда, чем пользы: завышенная самооцен­ка, искаженное представление о своих возможностях - вот да­леко не полный перечень последствий для ребенка.

Материальное поощрение (подарки, награды), конечно, дол­жны быть, но важно не привязывать их к каким-то конкретным достижениям ребенка. Часто бывает так «Купим тебе компью­тер, если закончишь четверть на 4 и 5», - говорят родители ре­бенку. Это часто формирует у него чувство выгоды, расчета, ко­рысти. Важно, чтобы сам процесс учебы доставлял ребенку удо­вольствия и без подарков.

К сожалению, достаточно часто родители откупаются с по­мощью подарков от своего ребенка, когда недостаточно уделя­ют ему время, когда любят обусловлено - в этих случаях матери­альное поощрение нужно, скорее всего, самому родителю, чтобы справиться с чувством вины. И ребенок от этого, конечно, толь­ко страдает.

Но если мы любим ребенка по-настоящему, наверное, много не нужно, чтобы показать и проявить свою любовь: ласковый взгляд, доброе слово, совместные дела и прогулки, подлинный интерес к внутреннему миру ребенка - все это и есть те самые «поощрения», в которых он так нуждается. И если ребенок будет все это видеть, слышать и ощущать, то, по всей видимости, его основным мотивом будет стремление радовать своих родителей и делать маленькие успехи и достижения. Наверное, это и есть воспитание.

Глава 7

РОДИТЕЛЬСКИЕ ДИРЕКТИВЫ

Слово родителей обладают огромной силой: оно может утешить, исцелить ребенка, но может и исказить, расстро­ить его внутренний мир.

Жизненно важно значение среды. Мы еще не вполне по­нимаем, как много значит атмосфера в доме, где растут дети, для становления их характера.

Из дневника святой мученицы и страстотерпицы царицы Александры

о значении семьи и семейной жизни

Хотелось бы рассмотреть еще одну очень интересную и ма­лоизученную проблему отношений родителей и детей. В психо­логии она встречается под названием родительских директив, в святоотеческой литературе - родительских проклятий. В це­лом суть в первом и втором случае оказывается сходной. Речь идет о скрытом или явном деструктивном родительском влия­нии, когда родитель посылает (в силу разных причин) негатив­ную информацию своему ребенку. Другими словами, осуществ­ляет некое программирование его действий.

В итоге ребенок некритично усваивает родительское посла­ние, которое со временем становится бессознательным руковод­ством к действию, своеобразной программой, которую человек, будучи уже взрослым претворяет в жизнь.

Сила родительских слов, как правило, очень велика. Иногда они дамокловым мечом висят над головой уже взрослого ребен­ка, который в принципе может и не помнить об истинной при­чине своих невзгод.

Благие намерения

Поговорим более подробно об этом аспекте родительско-детских взаимоотношений. Вначале хотелось бы остановить­ся на психологической точке зрения. В психологии этой про­блемой занимались М. и Р. Гоулдинги, Э. Берн, отечественные

психологи В. Лосева, А. Лунькова. Они выделили и описали боль­шое количество негативных родительских посланий. Общее, что отмечают практически все авторы, занимавшиеся этой пробле­мой: директива - это скрытое или явное приказание родителя, за неисполнение которого ребенок будет наказан (как правило, чувством вины); при выполнении директивы - ребенок воспри­нимается как «хороший».

Основные виды директив.

«Не живи». В повседневной речи это послание может прояв­ляться высказываниями типа: «глаза бы мои на тебя не смотрели», «чтобы ты сквозь землю провалился» и т. д. Другими словами, смысл этой директивы состоит в желании родителя управлять ребенком посредством возбуждения в нем чувства вины. Так ре­бенок может сам придти к мнению, что он является источником всех родительских бед и несчастий и воспринимать себя вечным «должником». Семья при этом как бы перекладывает ответствен­ность за все происходящее на ребенка.

Деструктивное влияние этой директивы состоит в том, что с годами вполне допустимое чувство вины может перерасти в раз­рушительное невротическое, когда человек занимается беспо­лезным самобичеванием и впадает в уныние. В результате у та­кого, уже взрослого человека могут возникнуть серьезные эмоциональные проблемы.

Иногда такие люди в течение всей своей жизни стараются «заслужить» родительскую любовь, путем построения успешной карьеры, получения званий и должностей, но... как правило, их попытки достучаться до родительского сердца оказываются тщетными.

Еще один вариант попытки преодолеть развитие этого сце­нария: саморазрушительное поведение с помощью наркотиков, алкоголя, переедания и т. д., которое есть не что иное, как та же реализация родительской программы «не живи». Причем в бук­вальном смысле этого слова.

Приведем пример.

Александр был третьим ребенком у своей матери, нежелан­ным с самого начала. С раннего детства он слышал повторяющу­юся фразу: «Как было бы хорошо, если бы ты не родился!». Отца Александр не знал. И он очень рано почувствовал, что не имеет права на жизнь и должен испытывать благодарность только за то, что его терпят. Он научился быть по возможности быть ма­леньким и незаметным: старался занять как можно меньше мес­та, был скромен и научился «не быть первым», «не высовывать­ся», «не иметь собственных интересов и планов». Везде чувствуя себя лишним, он отказался от надежд на будущее. Он очень рано стал зарабатывать деньги, продавая газеты. И так и остался в этом качестве. Все заработанные деньги он оставлял дома. Единствен­ной его радостью были выкуренная сигарета и просмотр филь­ма в кинотеатре. Он любил одиночество и страшился женщин, которые напоминали ему жесткую, нелюбящую мать. Не удиви­тельно, что вскоре у Александра стали возникать приступы глу­бокой депрессии, по поводу чего он вынужден был обратиться к врачу.

* * *

«Не будь ребенком». В повседневных разговорах эта установ­ка может проявляться высказываниями типа «тебе уже три года, а ты ведешь себя как маленький» или «скорее бы ты вырос». Скры­тый смысл этой директивы состоит в неготовности самих роди­телей взять на себя заботы по воспитанию ребенка, что может быть связано с их собственным инфантилизмом, личностной и духовной незрелостью. В психологии описан феномен «обродительные дети», когда взрослый и ребенок меняются местами: ребенок ухаживает за матерью или отцом, которые ведут себя зачастую незрело, по-детски.

Часто предписание «не будь ребенком» усваивают в семье стар­шие дети, которым поручают ухаживать за младшими братьями и сестрами. Такая ситуация может возникать, если женщина оста­ется одна, по разным причинам потеряв мужа. При этом ребен­ка наделяют непомерным для него грузом ответственности. Получается так, что взрослеющие не по годам сын или дочь слов­но лишаются детства, быстро обрастая недетскими проблемами.

Родители могут поощрять преждевременную взрослость ре­бенка и в какой-то степени гордиться ею. У таких родителей в прошлом собственное детство могло быть тяжелым, психотрав­матичным, что послужило формированием установки «быть ре­бенком плохо». И это усиленно насаждается уже собственным детям. Причем чаще всего этот процесс происходит бессозна­тельно, некритично.

Дети, принимающие данную директиву, в будущем могут иметь трудности в общении со сверстниками, так как они «пере­скакивают» через детскую непосредственность, открытость, рано начинают играть несвойственные их возрасту взрослые роли. Часто, вырастая, такие люди учатся полагаться только на себя, им сложно кому-то довериться, попросить о помощи.

Это может вызывать у них чувство обделенности, состояние постоянной напряженности и усталости, что, естественно, спо­собствует быстрому психоэмоциональному истощению.

«Не расти». Такая директива, как правило, обращена к един­ственному или младшему ребенку в семье. Наиболее частые по­сылы следующие: «ты еще слишком мала», «не торопись взрос­леть», «тебе еще не положено это понимать» и т. д.

Подобное предписание исходит от матери и отца, часто бес­сознательно страшащихся взросления своих детей, того, что они, вырастая, покинут родительское гнездо и оставят родителей на­едине с их собственными проблемами. Скрытый подтекст дирек­тивы следующий: «только будучи маленьким, ты можешь рассчитывать на мою поддержку».

Чем это чревато для детей? В первую очередь, дети вынужденно могут инфантилизироваться, надолго оставаясь в детской роли, что затем затрудняет построение зрелых взрослых отноше­ний в собственной семье. Часто такие дети, уже, будучи взрослы­ми, долгое время живут со своими родителями, находясь с ними в тесной симбиотической эмоциональной связи, или испыты­вают сложности в собственной семейной жизни. В связи с этим вспоминается следующая ситуация из практики психолога Ок­саны Лавровой.

На консультацию к психологу обратилась молодая женщина, ее беспокоили отношения с мужем, которые в последнее время стали конфликтные, противоречивые. В браке уже около вось­ми лет, двое детей, не работает, так как муж хорошо зарабатыва­ет. Все, в принципе, благополучно. Но «откуда-то» появились про­блемы с мужем, взаимное недовольство. В беседе выяснилось следующее.

В родительской семье клиентка была младшим ребенком, любимицей родителей. Училась прекрасно, получила золотую медаль после окончания школы. Вышла замуж, как отмечала она сама, потому что было пора. Всю себя посвятила мужу, стала «выводить его в люди», помогая с учебой и работой. В итоге она ос­талась домохозяйкой, он стал руководителем крупной фирмы.

В последнее время стала ощущать, что жизнь прошла впустую, не удалась, муж «использовал» ее. Близких подруг у клиентки нет, общается больше с семейными парами, но в большей степени формально, так как «нужно же с кем-то общаться». Дважды про­бовала выходить на работу, но каждый раз недолго там задержи­валась - «скучно, это не для меня».

С мужем отношения строились по типу отец - дочь. Она кап­ризничала, позволяла себе быть взбалмошной, непосредствен­ной, как ребенок, легко обижалась и часто плакала. Сложности в отношениях с супругом появились тогда, когда он захотел ви­деть в собственной жене не ребенка, а взрослую, самостоятель­ную женщину, способную хотя бы иногда принимать зрелые ре­шения. Тогда клиентка стала ощущать сильное беспокойство и тревогу, так как не знала, что значит быть взрослой.

При детальном анализе ее отношений с родителями выясни­лось, что «красной нитью» через всю ее жизнь проходила роди­тельская установка «ты должна быть примерной девочкой». Вос­питание строилось примерно в этом ключе - потакание детским капризам, слабостям, устранение дочери от обсуждения каких- то семейных проблем. «Твое дело - хорошо учиться», - часто го­ворили родители. И она училась, но не научилась взрослеть и осталась именно девочкой, что отчетливо проявилось уже в соб­ственной семье. Серьезные проблемы в браке вынудили ее взрос­леть и становиться взрослой женщиной (именно женщиной, а не дочкой - любимицей отца).

* * *

Следующая распространенная директива - «не чувствуй». Она предполагает запрет на проявление эмоций в целом либо на какие-то определенные эмоциональные состояния (страх, гнев, ра­дость, смущение и т. д.). В итоге ребенок рано научается подав­лять свои эмоциональные проявления, страшась родительского осуждения и порицая. Чем это чревато? Как упоминалось выше, в первую очередь, формированием так называемого синдрома алекситимии, который буквально означает «недостаток слов для выражения чувств», когда человек не может дифференцировать собственные эмоции, а вместо них испытывает ощущения. При этом вместо того, чтобы сказать «я расстроен», говорит — «болит голова», «колет сердце» и т. д. Другими словами, происходит под­мена эмоций телесными ощущениями.

Очень часто такое расстройство у людей уже во взрослом воз­расте ведет к психосоматическим нарушениям, в супружеских отношениях создает предрасположенность к конфликтным си­туациям, эмоциональному отчуждению. Приведем пример.

Отец, бывший военный, один воспитывал двух сыновей-погодков. Он уже решил для себя, что сыновья пойдут по его сто­пам и тоже будут военными. Воспитание детей проходило в кон­тексте будущей карьеры военных: любые выражения чувств, особенно слезы, в семье пресекались самым строгим образом, ведь «настоящие мужчины не должны плакать», никакие «нежно­сти» не допускались. Самым главным было соблюдение строжай­шей дисциплины, послушание, закаливание.

Когда отец отправил старшего сына в военное училище, вы­яснилось, что молодой человек совершенно не желает стано­виться военным. Однако доводы сына не были приняты отцом во внимание, сын был оставлен в казарме. Вскоре у юноши по­явился серьезный симптом - он стал сильно заикаться, за что постоянно подвергался насмешкам сослуживцев и получал вы­говоры начальства. Сын писал отцу письма с просьбой освобо­дить его от участи военного, однако отклика не получал.

Заикание стало прогрессировать, юношу комиссовали из ар­мии, чему он был несказанно рад, несмотря на разочарование и досаду своего отца. В последующем длительное время сын лечил­ся от речевого невроза.

* * *

«Не достигай успеха» - так звучит следующая директива. В по­вседневной речи она может проявляться следующими выраже­ниями: «у тебя ничего не получиться», «не стоит даже пытаться решить эту проблему, все равно бесполезно», при этом родите­ли высмеивают планы и надежды ребенка.

Зачастую реальные успехи дитя могут не замечаться, игнори­роваться или же восприниматься как должное. В результате у него может сложиться впечатление, что неуспех гораздо более зна­чим для родителя, чем успех, таким образом, он постепенно отказывается от своих притязаний, чтобы сохранить родительское одобрение и привязанность.

Бывают ситуации, когда сами родители расценивают свою жизнь как неудачную, загубленную, при этом вся семейная об­становка и семейные разговоры буквально пронизаны пессимиз­мом и унынием. Естественно, что ребенку в явной или скрытой форме передается послание «впереди ничего хорошего не жди, даже и не пытайся». У детей, выросших в таких условиях, может присутствовать иррациональная установка, что если они станут успешными, они предадут своих родителей, поэтому они тоже часто отказываются от достижений и плывут по течению или достигают чего-либо и терзаются чувством вины.

Скрытый смысл такой директивы со стороны родителей - желание видеть своих детей маленькими неудачниками, зависи­мыми от родителей и их опеки, чтобы не потерять ощущение своей полезности, нужности детям. Во взрослой жизни дети, как правило, стараются быть трудолюбивыми и старательными людьми, но почти на вершине успеха их начинания терпят крах. Честно выполняя директиву, дети пугаются собственных успе­хов и в контексте родительского послания портят свои результа­ты: «неожиданно» попадают в больницу, находят массу недочетов в своей работе, опаздывают на решающую встречу и т. д. В связи с этим приведем пример.

Ирина росла в семье, в которой мать и отец постоянно конф­ликтовали. Мать была жесткой, холодной, себялюбивой женщи­ной, которая все время старалась унизить и «поставить на мес­то» своего мужа - мягкого, терпеливого, доброго человека, сносившего все выходки жены ради ребенка. Для себя он решил, что семью нужно сохранять максимально долго - пока дочь не подрастет хотя бы до подросткового возраста. «Ведь у девочки должна быть мать», - думал он.

И вот наступило четырнадцатилетие девочки, терпеть посто­янные конфликты у мужа не было больше сил, было принято решение о разводе. Ирина решила остаться с отцом, хотя ее сер­дце разрывалось пополам - какая бы мать ни была, хоть и не за­ботилась, хоть и не ласкала, но... мать есть мать. После развода мать буквально взъелась на девочку: «Учти, ты никогда ничего не добьешься. Ты неумеха, неудачница», - эти и другие «приятные» фразы постоянно твердила дочери озлобившаяся женщина.

Девочка росла под этим дамокловым мечом - что она чувство­вала, сложно передать словами, но итог такого «воспитания» - серьезное кожное заболевание. Известие о нем буквально под­косило девочку: пророчества матери стали сбываться? Ирина была в ужасе.

Начались мучительные поиски эффективных методов лече­ния, санатории, курорты, грязи... Постепенно болезнь приобре­ла хронический характер и вроде бы потихоньку стала стихать. Ирина всерьез задумалась о карьере. Для себя она решила, что, несмотря на все угрозы и «предсказания» матери, она добьется успеха, чего бы ей это не стоило. Сказано - сделано, принято решение карабкаться вверх по служебной лестнице. Универси­тет, подработки, постоянная дополнительная учеба и борьба, борьба, борьба... Борьба с конкурентами, завистливыми подру­гами, недоброжелателями, каких было в избытке... И самым глав­ным недоброжелателем, как это ни парадоксально, была мать. «Все равно ты ничего не добьешься», - продолжала она свое, за­таив обиду на дочь.

А дочь продолжала работать, работать, работать. Работать без выходных, отпусков, лишь изредка вырываясь в санаторий для лечения своего заболевания. Вскоре ее трудолюбие было заме­чено - пошли первые «плоды», заказы, которые хорошо оплачи­вались, текли теперь рекой. Впервые у Ирины появились деньги, которыми она могла распоряжаться, как хотела, - вот он, успех! Первое, что сделала девушка - накупила подарков матери, род­ственникам и побежала их дарить. Мать ничуть не обрадовалась успехам дочери и глазом не повела, чтобы показать, что она до­вольна. Все принесенное было взято и воспринято как должное. И так происходило каждый раз, когда девушка решала чем-ни- будь порадовать свою мать.

С горечью однажды Ирина поняла, что, наверное, она никог­да не сумеет доказать своей маме, что чего-то стоит в этой жиз­ни, да, наверное, это и не нужно. Ирина продолжает активно тру­диться, с матерью поддерживает формальные отношения.

* * *

«Не делай». Родитель передает ребенку послание, смысл кото­рого сводится к следующему: «Ничего не делай сам - это опасно. За тебя все делать буду я». При такой директиве активность и инициатива ребенка практически блокируются. Став взрослым, человек начинает испытывать мучительные трудности в начале каждого дела. Он постоянно откладывает важные дела на «потом» и не. догадывается, что фактически таким путем он выполняет родительскую директиву.

Часто это предписание высказывается родителями, испыты­вающими глубинный страх, который маскируется под чрезмер­ную заботу. «Не бегай», «не прыгай», «не спеши», «не пытайся даже это сделать» - эти и другие директивы буквально сыплются как из рога изобилия.

Причины таких предписаний могут быть скрытыми и, воз­можно, неосознаваемыми самими родителями: обычно ребенок в таких семьях был нежеланным, «несвоевременным», и родите­ли, испытывающие на самом деле к нему неприязнь, прикрыва­ют ее чрезмерной «заботой», в которой главное - запрет.

Иногда причиной подобного поведения родителей становит­ся психотравма, связанная с потерей близкого человека, напри­мер, смерть старшего ребенка. Поэтому, по мере взросления ре­бенка, их страх все больше и больше набирает обороты и «обрастает» негативными предписаниями. Приведем пример.

Игорь воспитывался строгой, требовательной матерью, без отца. Родители развелись, когда мальчику было около одиннад­цати лет. С тех пор мать держала каждый шаг Игоря под неусып­ным контролем. «Не спеши», «не берись за это», «не вздумай так делать» - постоянно звучало из уст матери. Понятно, что она за­ботилась о мальчике, да и ответственность большая, все-таки одна сына растила, без мужа...

Дальше - больше, по мере взросления сына ограничения все увеличивались: мать была одна, личная жизнь не складывалась, все внимание и нерастраченную заботу она отдавала сыну. «Да и опасно сейчас, столько подстерегает всего в жизни», - дума­ла она.

Сын как мог, сопротивлялся, каждая ситуация, требующая при­нятия решений, превращалась в скандал. Постепенно сын смог отстоять свою самостоятельность, но какой ценой...

* * *

«Не будь собой». Такая директива проявляется в явном или скрытом сравнении с друзьями, знакомыми, например: «твой друг может, а ты нет, делай как он» или «она симпатичная, у нее много подруг, старайся быть похожей на нее». Тем самым роди­тель бессознательно обесценивает уникальность собственного ребенка, который впоследствии может испытывать страх при необходимости выразить себя.

Для того чтобы сохранить родительскую любовь, ребенок начинает искажать свою индивидуальность и подстраиваться под идеалы родителей. Будучи взрослым, такой человек может часто испытывать недовольство собой, своими качествами и проявлениями.

В качестве возможного варианта может выступать родитель­ский запрет на проявление мужественности или женственнос­ти, особенно если ожидался ребенок одного пола, а родился дру­гого. В связи с этим вспоминается следующая ситуация.

К психологу обратилась молодая женщина примерно двадца­ти пяти лет, замужем, недавно родила дочку. Ее жалоба была не­обычна - сразу после родов она стала терять волосы, которые выпадали у нее буквально клоками. Что характерно, она обсле­довалась практически у всех врачей разных профилей (эндокри­нологов, терапевтов и т. д.), сдавала дорогостоящие анализы - все было в норме. Практически все доктора сходились во мнении, что в основе заболевания лежит какая-то глубинная психологи­ческая проблема, но какая...

Начались походы по специалистам в области душевного здо­ровья. Чего только не предлагали: и психоанализ, и гипноз, од­нако все усилия исцелить женщину были тщетны. Наконец уда­лось обнаружить скрытую «занозу», вызывающую неприятный симптом - ею оказалась директива, принадлежащая матери и бабушке: «быть женщиной опасно, лучше женщиной не родить­ся, мужчинам в жизни живется проще». Казалось бы, какая связь между выпадением волос и установкой на неприятие женской роли в семье? Однако эту связь удалось обнаружить: рождение ребенка клиенткой автоматически означало ее переход в разряд «женщин», тем самым запуская деструктивную программу «из­бавление от волос» - основного признака женственности и при­влекательности.