Глава 1. Мэри Джо Патни Алхимический брак

Мэри Джо Патни Алхимический брак

Перевод: Дамский клуб LADY

Аннотация

1588 год. Сэр Адам Макрей, упрямый шотландец и величайший из живущих маг-погодник, заключен в Лондонский Тауэр за крамольные речи в адрес правящей королевы Елизаветы. Уже много месяцев он ждет смерти, но однажды у него в камере появляются двое посетителей: Джон Ди – маг Ее Величества и красавица Исабель де Кортес. Ди делает Макрею потрясающее предложение: свобода в обмен на создание бури такой силы, которая бы помогла справиться с испанской Армадой. Помощницей ему будет Исабель де Кортес – самая соблазнительная из женщин. Выполнит ли Макрей просьбу ненавистной королевы? И сможет ли противостоять прекрасной Исабель?

Глава 1

Лондонский Тауэр, июль 1588 года

Несмотря на то что комнаты были и просторны, и обставлены так, как полагается для заключенных аристократов, их холодные каменные стены все равно пропитались болью и смертью. Сэр Адам Макрей вышагивал по тюремной камере, грохоча кандалами и думая о том, удостоят ли его перед казнью хотя бы видимости суда или обойдутся и без этой формальности. А может быть, оставят заживо гнить взаперти, пока не увянут как его дух, так и тело?

Тяжелая дверь, заскрипев, отворилась. Зная, что сейчас не время для еды, Макрей настороженно повернулся. При виде двух вошедших мужчин в темных плащах с капюшонами выражение его лица застыло. Похоже, не рискнув казнить столь знатного шотландца, Королева-девственница^[1] и ее советники решили заставить его замолчать с помощью убийства.

Ну уж нет, Бог – свидетель, без борьбы он не сдастся. Адам схватил цепь, соединяющую его наручники. Пусть это проклятое железо и сковывает его магическую силу, зато тяжелые звенья могут стать неплохим оружием.

Более высокий из мужчин сбросил с головы капюшон, и взору узника предстали длинная седая борода и пронзительные глаза. Да это же Джон Ди^[2] – личный маг Ее Величества.

Макрей затаил дыхание. Ди обладал истинной силой, так же как и влиянием на королеву, но его ни за что не послали бы сюда для заурядного убийства.

– Я считал, что вы сейчас на Континенте, Мастер Ди. Ходили слухи, что вы, скорее всего, навсегда останетесь в Богемии, где вас так высоко ценят.

Ди сухо и скупо улыбнулся.

– Для всех я все еще в Богемии, но моей королеве нынче необходим здесь – надвигается серьезная опасность.

– Англии угрожают? Великолепно. – Макрей зааплодировал, бренча наручниками. – Буду молиться за успех ее врагов.

– Не слишком торопитесь призвать напасти на наши головы. Может случиться и нечто похуже, чем правление Елизаветы, независимо от того как мало она вам нравится.

– На ее совести смерть королевы Шотландии, – категорично заявил Макрей. – А потому она заслуживает всего, что я пожелал, и даже большего.

– Никто не сожалел о смерти Марии Стюарт[3] более самой Елизаветы. Она сдерживала себя годы – десятилетия, – несмотря на неопровержимые доказательства участия вашей королевы в изменнических заговорах. Необходимость казнить свою собственную кузину, такую же королеву, как и она сама, ввергла Елизавету в безмерную скорбь.

– И тем не менее убийство произошло.

– А вы сами не могли подождать, пока вернетесь в Шотландию, прежде чем проклинать Елизавету и грозить ей божьей карой? У королевы просто не оставалось выбора, ей пришлось заточить вас в тюрьму. – Старый маг с укоризной покачал головой. – Вы поддерживали Марию, рискуя собственной жизнью, а ведь она была католичкой, вы же – протестант. Ваша преданность похвальна, но где же здравый смысл?

Как и у всякого упрямого шотландца, здравый смысл никогда не являлся сильной стороной Макрея.

– Иначе какой же из меня мужчина. Она была моей королевой, и Елизавета не имела никакого права казнить ее. Вы пришли сюда насмехаться над моим глупым языком?

– Нет, сэр Адам. – Ди смотрел спокойно и уверенно. – Я пришел поинтересоваться, не захотите ли вы заслужить себе свободу.

Свобода? На Макрея нахлынул вид Глен-Рэта. Красивейшего места на этой зеленой земле, благословенной Богом, с самым прозрачным воздухом, когда-либо вдыхаемым человеком…

Но Макрей не дал тоске по дому овладеть им, зная, что та ослабит его дух.

– Что и говорить, мне хотелось бы быть свободным, но, возможно, плата окажется слишком высокой.

– По общему мнению, вы, сэр Адам, – величайший заклинатель погоды в Британии. – Проницательные глаза Ди вспыхнули. – И я хочу, чтобы вы вызвали бурю.

Итак, Ди знает о его способностях. Теперь понятно, почему тюремщики Макрея догадались заковать его в железо, лишающее магической силы. Адам и раньше подозревал об этом, ведь высокородных узников редко держат в наручниках. Тот факт, что королевские стражники ворвались к нему в дом ночью и скрутили железом раньше, чем он успел подумать о сопротивлении, заставил Макрея предположить, а не предал ли его кто-то из Защитников. Очевидно, нет. У этого чудовища Ди свои способы добывать нужные ему сведения.

– Возможно, я и смог бы, но с какой стати мне это делать?

– Чтобы спасти Британию от величайшей из бед. – Ди опустился на один из стульев, пододвинутый его спутником, и замер, как натянутая струна. – Не возражаете, если я присяду, сэр Адам? Мои старые кости разболелись после длительной поездки через всю Европу.

Вспомнив о своих обязанностях хозяина, Макрей достал из шкафчика вино – запасы у него были неплохие – и наполнил им три кубка. Ди с готовностью взял один, его спутник некоторое время колебался, затем все-таки принял кубок и отошел в самый темный угол комнаты. Двигался он с легкостью и грацией молодости. Ученик или слуга? Кто бы он ни был, Ди ему доверял. Макрею оставалось только надеяться, что мальчишка умеет держать язык за зубами.

Макрей сел на стул напротив Ди, вытянув перед собой длинные ноги, – сама непринужденность, несмотря на сковывавшие его цепи.

– Так вы говорите, что желаете получить бурю.

– Испания и Англия то и дело набрасываются друг на друга со времен смерти Марии Тюдор[4]. Нынче Испания собирает Армаду[5], самый большой по численности флот из когда-либо существовавших: более ста тридцати судов и тридцати тысяч солдат. Это намного превышает возможности Англии. – Ди уставился на кубок с вином. – Я хочу, чтобы вы наслали на них шторм, способный погубить испанские суда и спасти Англию от вторжения.

Макрей ахнул.

– Вы хоть представляете, о чем просите? Величайший из магов-погодников, когда-либо живших на этой земле, не смог бы наколдовать подобный шторм. Особенно в это время года. Магия должна основываться на том, что уже существует в природе, а слабые летние ветра не содержат в себе достаточной силы, чтобы я сумел превратить небольшую грозу в огромный ураган.

– Я знаю, что это нелегко, но если кто и сможет, так только вы.

Макрей позволил металлическим звеньям заскользить между пальцами. Увесистая цепь сковывала его разум.

– Не знаю, остались ли во мне еще силы после года с лишним в тисках холодного железа. Но если и остались, я предпочту сгореть в аду, чем применить их в угоду Елизавете.

– Речь не о Елизавете, а о Британии. И о Шотландии как ее части. Вы и в самом деле хотите, чтобы жестокая рука Испании дотянулась до этого острова?

Макрей пожал плечами.

– Они могут разграбить Лондон, но я сильно сомневаюсь, что им будет дело до моих соотечественников где-то в дикой Шотландии. Пусть себе приходят. Для меня нет разницы, кто станет здесь править – английская Елизавета или испанский Филипп[6].

– Вы ответите «нет», даже если это будет стоить вам жизни?

Губы Макрея скривились в усмешке.

– Пятнадцать долгих месяцев я жил в ежедневном ожидании смерти, Мастер Ди. Так чем же сегодняшний день отличается от остальных?

Тихо выругавшись, спутник Ди выступил из темного угла.

– Если вы, Макрей, считаете, что испанское вторжение вас не коснется, вы не только плохо осведомлены, но к тому же и глупы. Откиньте свои предубеждения и подумайте.

Глубокий грудной[7] голос принадлежал женщине. Она откинула капюшон, открыв узкое необычайно умное «византийское» лицо со сверкающими черными глазами. Ей было где-то под тридцать, и назвать ее просто хорошенькой не поворачивался язык. Нет, перед Макреем стояла женщина – устрашающе прекрасная, как блистающий смертоносный меч.

– Сэр Адам, позвольте представить вам мою помощницу, Исабель де Кортес, – сухо произнес Ди. – Если вам понадобятся какие-либо факты или поддержка, она сможет все это предоставить.

Макрей внимательно вгляделся в спутницу Ди. Теперь, когда она не скрывала своих способностей, даже сквозь железо его внутреннее видение подсказало, что она вся так и пылает магическим даром.

– Исабель де Кортес, – задумчиво произнес Макрей. – Испанское имя и испанское лицо. Вы так сильно ненавидите собственную страну, сударыня?

– Да, мои предки родились в Испании, что вовсе не делает эту страну моей. Моя преданность принадлежит Англии. – Темные глаза Исабель сузились. – Вы считаете, что испанское вторжение не затронет Шотландию, но вы неправы. Вспомните, когда правила Мария Тюдор, а Филипп Испанский был ее мужем, – тогда горящая плоть протестантских мучеников отравляла воздух Смитфилда[8]. И это еще ничто по сравнению с тем, что произойдет, доведись Инквизиции вступить на британскую землю.

– Этого никогда не случится.

– Вы так думаете? Ваша Шотландская Королева завещала Филиппу свои притязания на английский трон, и его войска уже на пути к тому, чтобы захватить завещанное огнем и мечом. И то, что ваша дикая страна далеко на севере, не защитит вас.

– Вы совершенно не знаете ни Шотландию, ни шотландцев.

Она издала звук, похожий на рык дикой кошки.

– Вы же маг, значит, способны с помощью магического кристалла хоть краем глаза заглянуть в возможное будущее. Давайте же, всмотритесь туда непредвзятым взглядом, а затем повторите, что для вас не имеет никакого значения, победят ли испанцы. – Из кармана плаща она вытащила отполированную пластинку обсидиана дюйма четыре в диаметре.

Адам отказался ее взять.

– Вы забыли, что я закован в железные цепи.

– Прикосновение железа лишает вас всех ваших способностей, даже самых малых? – Казалось, Исабель потрясена. Хуже, она его пожалела. – Большинство магов не настолько чувствительны.

– Но не я, – безо всякого выражения отозвался он. Вот уже пятнадцать бесконечных месяцев его внутренний мир был слеп, глух и нем, оставив в нем болезненное ощущение пустоты, которой, возможно, никогда не суждено заполниться.

– Мастер Ди, у вас же есть ключ от кандалов, – сказала Исабель. – Дайте его мне, и я смогу освободить Макрея.

Ди вытащил ключ.

– Сэр Адам должен поклясться не использовать свою силу во вред.

– Если вы хоть что-нибудь знаете о Защитниках, вам должно быть известно, что мы даем клятву защищать, а не разрушать. – Освободиться от цепей… Макрей жадно следил за ключом. Маг стар, отобрать у него ключ легко, но нет. Он еще не пал столь низко, чтобы набрасываться на старика.

Решив, что молчание Макрея означает согласие с условием Ди, Исабель взяла ключ и подошла к пленнику, чтобы разомкнуть кандалы. Сердце Макрея бешено колотилось от нетерпения, он протянул запястья, пытаясь подавить внезапную дрожь в руках. Исабель склонила голову к цепям, прилагая все силы, чтобы справиться с отсыревшими и проржавевшими замками, не открывавшимися больше года. Кончики ее пальцев задели его запястья, опалив натертую кожу жаром магической энергии.

Одна рука свободна. Макрею пришлось собрать всю свою волю, чтобы стоять спокойно, пока Исабель поворачивала ключ во втором замке. Какие у нее блестящие волосы цвета вороного крыла.

Наконец и другой замок поддался, и кандалы скользнули по коленям Макрея. Подняв убийственную цепь, сковывавшую больше его мозг, чем тело, он с яростью швырнул ее в холодный камин. Адам потер нывшие от боли запястья и понял, что помрачневшее сознание чувствует себя не многим лучше прежнего. Неужели пятнадцать месяцев паралича отняли у него всю силу?

Он подошел к единственному в комнате зарешеченному окну и уставился в небо. Все эти долгие месяцы заключения Макерй завидовал чайкам, свободно парившим над Темзой. Будь он оборотнем, смог бы превратиться в птицу и улететь домой в Шотландию. Однако такой способностью он не обладал, а потому оставался здесь, на земле, лишенный своей самой глубинной сути.

Призвав на помощь воспитанную долгими годами обучения самодисциплину, он представил, как через его тело проходит легкий бриз, унося с собой отравляющие душу страх и разочарование. И где-то глубоко-глубоко замерцал маленький проблеск силы, подобно светлячку, вспыхнувшему в ночи. Разрываясь между желанием удержать и желанием смаковать это ощущение, Адам бережно разжег слабую искорку, осторожно возрождая то, что так долго было заморожено.

Будто горная весенняя речушка родной Шотландии, сломавшая наконец сковывавший ее лед, сила начала неумолимо расти и заполнять его. Почти захмелев от прилива магии, Макрей выплеснул гнев на свое пленение в облачко, слегка прикрывшее в этот момент солнце. И облачко мгновенно потемнело, начало расти, пока не превратилось в огромную тучу, и над Тауэром не разразилась буря, от которой задребезжали близлежащие крыши. В зарешеченное окно ворвался косой ливень, холодный и освежающий. В Макрее забурлила пьянящая радость от вновь обретенного чувства власти над ветрами, и он громко рассмеялся.

– Неплохое применение гнева, – заметила Исабель. – Теперь вам осталось научиться точно так же ненавидеть испанский флот.

Макрей почти забыл о своих посетителях, продолжавших ждать в тишине комнаты. Освободив облако от своей власти, он повернулся к гостям. Дождь тут же начал сходить на нет. Все стихло, будто и не было пяти минут шквального ветра.

– А теперь смотрите. – Исабель еще раз протянула ему магический кристалл. Она скинула плащ, явив взору сильное чувственное тело. С момента своего заточения Макрей не видел ни одной дамы и, к своему стыду, понял, что всем нутром откликается на ее неоспоримую женственность. Исходивший от нее аромат навевал мысли о звездном свете и редких пряностях.

Он неохотно взял кристалл. Одаренный прорицатель мог видеть в любой отражающей поверхности: воде, вине, стекляшке, драгоценном камне, – но этот дымчатый обсидиан пульсировал энергией своей хозяйки, словно живое существо.

Когда Макрея только схватили, он даже мрачно порадовался, что железо блокировало и его способность предвидения, поскольку было ясно, что увидеть он может лишь свою собственную гибель. И пусть сейчас Макрей боялся, что кристалл покажет гораздо больше, чем ему хотелось бы знать, пришло время заглянуть за пределы этой камеры. Он закрыл глаза, очищая разум, чтобы правильно задать вопрос. «Что может принести испанское вторжение?» После чего стал смотреть на кристалл несфокусированным взглядом – только так на нем могли показаться желаемые изображения.

Дунрей[9] горит. Пальцы Макрея с силой сжали диск. Боже, его мать выпрыгивает из окна башни, предпочтя быструю смерть медленному ужасу гореть заживо! Зачем испанцам понадобилось поджигать его дом?

Ответ сложился у него в голове так же легко, как картинка на поверхности обсидиана: его младший брат, еще один упрямец-Макрей, ни за что не откажется от своей веры и не преклонит колено перед иностранцами. А потому Дунрей будет снесен в назидание другим кланам.

Адам давно смирился со своей собственной скорой смертью, но он верил, что его дому ничто не угрожает. Лэрдом станет младший брат, а невеста Адама выйдет замуж, подыскав другого мужа, а значит, его семья будет продолжать жить, здоровая и процветающая. Но то, что он увидел сейчас…

А не может ли быть так, что Исабель де Кортес специально вложила лживые изображения в свой обсидиан? Однако эту мысль он отверг сходу. Женщина выглядела настолько честной, что вряд ли способна на эдакую подлость, даже если бы такое было возможно.

В висках стучало, и все же Макрей вновь взглянул на диск, надеясь увидеть хоть что-то утешительное, сгладившее бы ужас от первого видения.

О Господи, нет! Сформировавшееся изображение имело вид Эдинбургского замка[10], величественно возвышавшегося над городом – городом, выглядевшим так, как если бы на него обрушился Божий гнев. Нет, не Божий, а полных ненависти людишек, которые либо вынуждали остальных жить по своим правилам, либо безжалостно их уничтожали. И вот из замка повалил черный густой дым. Гордость и история Шотландии на глазах Макрея превращалась в огромный факел, а испанские солдаты, совершенно озверев, насиловали и грабили.

Макрею не требовались объяснения ни Ди, ни Исабель де Кортес, чтобы понять, что кристалл показывает не Истинное Будущее, а скорее, его Возможность. Помрачнев еще больше, он заставил себя смотреть на все те ужасы, что мелькали перед глазами. Вот группа мучеников воспевает славу Господу, в то время как их пожирает огонь. А вот Королева-девственница на эшафоте, идет на смерть с несгибаемым мужеством. Вот и вооруженные солдаты, уничтожающие протестантов, в тайне молящихся своему Богу – вспышки лезвий резко контрастируют с потоками алой крови.

Как долго Макрей наблюдал за всем происходящим в кристалле, он не знал, но оторвавшись, почувствовал, как задеревенело тело. Уже стемнело, наступала ночь, и Исабель поднялась, собираясь зажечь свечи.

– Не самое лучшее Будущее, – тихо произнесла она.

– Согласен. – Хотя Макрею вовсе не нравилась идея помогать этим сассенакам[11], но и стоять в стороне, когда волки вот-вот готовы разорить Британию, он не мог. – Я сделаю все, что смогу, чтобы помешать Армаде, однако предупреждаю, наколдовать бурю такой силы может оказаться не в моей власти. – Его губы непроизвольно сжались в тонкую линию, когда он бросил еще один беглый взгляд на обсидиан. – Слишком горько осознавать, что причинил вред стольким людям, когда принес клятву Защитника.

– У меня самого не больше желания убивать, чем у вас, сэр Адам. – Ди выглядел старым и очень усталым. – В наши планы входит раскидать суда, не дав им обрушиться на нас всем сразу, а вовсе не уничтожить их. Шторм где-нибудь в проливах между Британией и Континентом должен прибить их к фламандскому побережью, и тогда, даст Бог, большинство моряков и солдат выживут.

Чистой воды софистика[12] старого дипломата – пусть и нет желания кого-либо намеренно убивать, однако буря, настолько сильная, чтобы суметь рассеять такое количество судов, непременно станет причиной гибели очень многих из тех, кто находится на кораблях. Он умрут – Макрей не мог себя обманывать. И все же, если то, что он видел на гладкой поверхности камня, правда, то его действия гораздо больше жизней спасут, чем отберут.

Магическая сила – непредсказуемый и коварный дар. Защитникам с самого раннего детства прививали необходимые моральные принципы, но ни один самый прозорливый учитель не может предугадать всего. В критической ситуации Защитник должен сам решать, что лучше в данный конкретный момент, – и да ниспошлет Бог ему мудрость, чтобы выбрать правильный путь.

– Я сделаю все, что смогу, но мне необходима помощь.

– Все, что пожелаете, сэр Адам, – отозвался Ди. – Что вам потребуется?

– Прежде всего, выпустите меня из этой мерзкой тюрьмы. К тому же у меня должно быть письмо, подписанное самой Елизаветой и говорящее о том, что все обвинения с меня сняты и что я – свободный человек. Объясните ей также, что я даю слово сделать все от меня зависящее, но не могу обещать, что сумею вызвать шторм достаточной силы, чтобы справиться с Армадой.

Ди кивнул.

– Понятно. У меня имеются полномочия предоставить вам это. Что еще?

Макрей потер пульсирующие виски, пытаясь сообразить, что же еще ему понадобится в столь трудновыполнимой миссии.

– Я должен находиться где-то возле Ла-Манша, желательно в таком месте, где заключена магическая сила.

На это ответила уже Исабель:

– Моя семья владеет небольшим поместьем в Кенте, оно полностью соответствует вашим требованиям. Что еще?

– Собственной энергии для формирования нужного нам шторма мне не хватит, а значит, понадобится ваша помощь, Мастер Ди. Если я смогу объединить вашу магию со своей, появится шанс на успех.

Старик и женщина обменялись взглядами.

– Вашей помощницей будет Исабель.

Макрей метнул на нее тревожный взгляд. Он должен работать с этой опасно соблазнительной дикой кошкой с двумя обсидианами вместо глаз? Стараясь говорить как можно более равнодушно, он произнес:

– Я бы предпочел вести дела с вами. Нам будет легче слить воедино наши энергии.

Старик покачал головой.

– Как ученый, астролог и знаток древней мудрости я вполне заслуживаю внимания, но магических сил у меня не так уж много. Исабель – самая лучшая прорицательница и самый могущественный маг, которого мне когда-либо приходилось встречать, – возможно, за исключением вас. Она сможет внести в общее дело гораздо больший вклад, чем я.

Макрей хотел возразить, но не смог. Его чутье подсказывало, что Ди говорит правду: для заклинания такого размаха Исабель де Кортес подойдет значительно лучше. Она несравненно сильнее. Но и куда как более опасна.

Макрей устало прикрыл глаза, и вновь перед ним вспыхнули видения горящего Дунрея.

----------

[1] Елизавета I (Elizabeth I; 7 сентября 1533 – 24 марта 1603), королева Бесс – королева Англии и королева Ирландии с 17 ноября 1558, последняя из династии Тюдоров. Она унаследовала престол после смерти сестры, королевы Марии I.

Время правления Елизаветы иногда называют «золотым веком Англии», как в связи с расцветом культуры (т. н. «елизаветинцы»: Шекспир, Марлоу, Бэкон и др.), так и с возросшим значением Англии на мировой арене (разгром Непобедимой Армады, Дрейк, Рейли, Ост-Индская компания).

Коронационный портрет Елизаветы I

Автограф Елизаветы I

Сразу после коронации Парламент обратился к королеве с призывом обеспечить английский трон наследником: ей было предписано выбрать себе супруга.

Список претендентов открывал Филипп II, некогда женатый на Марии I, затем шли эрцгерцоги Фредерик и Карл Габсбург, шведский кронпринц Эрик. Со временем к ним прибавятся герцог Анжуйский и даже царь Всея Руси Иоанн Васильевич Грозный.

Парламент продолжал настаивать на выборе жениха. Елизавета не намеревалась делить власть с мужчиной, но в 1559 году она не могла в открытую спорить с парламентом: ему был дан уклончивый ответ.

Многолетним фаворитом королевы был Роберт Дадли, граф Лестер. Их дружба зародилась еще в раннем возрасте, так как будучи еще детьми они росли поблизости. После смерти жены Роберта Дадли Эми Робсарт, якобы покончившей жизнь самоубийством, у него стало еще меньше шансов приблизиться к королеве: власть и расположение народа она ценила гораздо больше, чем самую пылкую страсть. Королева была вынуждена провести тщательное расследование всех обстоятельств дела, связанных со смертью Эми Робсарт. Невиновность Дадли была доказана, однако в народе еще долго циркулировали слухи об убийстве. Роман королевы с лордом Дадли длился не одно десятилетие и прервался только из-за его смерти в 1588 г. На протяжении всего своего царствования Елизавета многократно заявляла, что их связь была исключительно платонической. Так, в конце 1562 г., когда королева заболела оспой, то, назначив в случае своей смерти Роберта Дадли лордом-протектором королевства, она заявила придворным, что между нею и сэром Робертом «никогда не было ничего вульгарного». Даже в конце жизни Елизавета неуклонно твердила о своей девственности.

Тем не менее в истории существует один достаточно загадочный факт. В бумагах испанского министра Фрэнсиса Энгелфилда (долгие годы он являлся шпионом при английском дворе, однако, в конечном итоге был выслан за пределы Англии) были найдены три письма, направленные им в 1587 г. испанскому королю. В них сообщалось, что на борту корабля, пришедшего в Испанию из Франции был арестован англичанин, которого заподозрили в шпионаже. Во время допроса он признался, что его имя Артур Дадли и он является незаконным сыном Роберта Дадли и английской королевы Елизаветы I. По его словам, он родился где-то между 1561 и 1562 гг., и сразу же после рождения Кэтрин Эшли (няня королевы, которая была рядом с нею на протяжении всей жизни) отдала его на воспитание в семью Роберта Саузерна. Личным учителем Артура стал Джон Смит, близкий друг Саузерна. До самой смерти Саузерна Артур считал себя его сыном. Однако на смертном одре Роберт Саузерн признался юноше в том, что он не являлся его отцом, и открыл ему тайну его рождения.

Вопрос о подлинной личности Артура Дадли на сегодняшний день продолжает оставаться открытым.

[2] Джон Ди, иногда Дии (англ. John Dee; 13 июля 1527, Тауэр Уард, Лондон, Англия – 26 марта 1609, Мортлэйк, Лондон, Англия) – английский математик, географ, астроном и астролог.

В 1558 году после смерти Марии I Тюдор на престол вступила Елизавета Английская, восстановившая в Англии протестантизм. Ди быстро оказался в фаворе у новой королевы, что довольно-таки странно, учитывая его сотрудничество с прежним режимом (отсюда предположение о шпионской миссии Ди). Елизавета сделала Ди своим личным астрологом и советником в делах науки; Ди сам назначил наиболее благоприятную дату коронации Елизаветы на основании составленного им гороскопа.

Интересный факт: В 1592 (1596) Ди был назначен ректором Колледжа Христа в Манчестере. Однако он с трудом справлялся со своими обязанностями, поскольку находившиеся под его началом коллеги не желали подчиняться «злому волшебнику».

Джон Ди и Эдвард Келли вызывают духа

Ди трижды был женат и имел восемь детей. Его старший сын, Артур Ди, также занимался алхимией и герметической философией. Джон Обри дает следующее описание внешности Ди: «Он был высок и худощав. Он носил халат, подобный тем, что носят художники, с раскрытыми от локтя рукавами и длинным разрезом. Очень ясное, румяное лицо… длинная молочно-белая борода. Очень красивый человек».

[3] Мария I (урожденная Мария Стюарт англ. Mary Stewart; 8 декабря 1542 – 8 февраля 1587) – королева Шотландии с младенчества (фактически с 1560 года) до низложения в 1567 г., а также королева Франции в 1559–1560 г. (как супруга короля Франциска II) и претендентка на английский престол.

Мария Стюарт после возвращения в Шотландию

Автограф Марии Стюарт

Королева Мария отказывалась признавать Елизавету I королевой Англии, надеясь на реализацию своих прав на английский престол. Компромисс мог быть возможным на условиях отказа Марии от претензий на корону при жизни Елизаветы в обмен на признание ее наследницей английской королевы. Однако ни Мария, ведомая самоуверенными надеждами, ни Елизавета, не готовая решать вопрос наследования, не желали идти на сближение.

В то же время встал вопрос нового брака королевы Марии. На ее руку было множество претендентов среди европейских монархов (короли Франции, Швеции, Дании, эрцгерцог Австрии). Наиболее вероятным женихом долгое время считался Дон Карлос, сын короля Испании Филиппа II. Переговоры об этом союзе обеспокоили Англию: Елизавета I даже предложила за отказ от испанского брака признать Марию своей наследницей. Однако к концу 1563 г. стало ясно, что Дон Карлос психически невменяем, и этот проект провалился. Елизавета со своей стороны предложила руку Роберта Дадли, графа Лестера, своего вероятного любовника, что, естественно, вызвало негодование королевы Шотландии.

В 1565 г. в Шотландию прибыл двоюродный брат королевы – девятнадцатилетний Генрих Стюарт, лорд Дарнли, сын графа Леннокса и потомок по материнской линии английского короля Генриха VII – высокий, красивый молодой человек. Мария Стюарт с первой встречи влюбилась в него и уже 29 июля 1565 г. вышла за него замуж, к вящему неудовольствию Елизаветы I. Этот брак не только означал разрыв с Англией, но и одновременно оттолкнул от королевы ее прежних союзников.

Вскоре Мария Стюарт осознала, что лорд Дарнли морально оказался не готов к королевскому титулу, что она вышла замуж за человека без особых талантов и достоинств. Королева, поняв свою ошибку, стала пренебрегать своим супругом. Стала очевидной ее симпатия к Джеймсу Хепберну, графу Ботвеллу, который резко контрастировал с Дарнли своей силой, мужественностью и решительностью. Разрыв королевы и короля становится свершившимся фактом: Дарнли даже отказывается присутствовать на крещении их ребенка, будущего короля Якова VI, родившегося 19 июня 1566 г. 10 февраля 1567 г. при таинственных обстоятельствах взорвался дом в Керк-о’Фильде, пригороде Эдинбурга, где остановился Дарнли, а сам он был найден убитым во дворе, видимо, заколотый при попытке бегства из горящего дома. Кто бы ни был действительным убийцей Дарнли, по крайней мере, косвенную вину в этом преступлении общественное мнение Шотландии возложило на королеву как неверную жену. Мария Стюарт не сделала ничего, чтобы доказать свою невиновность. Наоборот, уже 15 мая 1567 г. в Холируде состоялось бракосочетание Марии и графа Ботвелла. Этот брак с вероятным убийцей короля немедленно лишил Марию Стюарт всякой поддержки в стране, чем немедленно воспользовались лорды-протестанты, собравшие значительные военные силы. Они выбили королеву и Ботвелла из Эдинбурга. Мария Стюарт была вынуждена сдаться, предварительно обеспечив беспрепятственный отъезд Ботвелла, и была препровождена восставшими в замок Лохлевен, где 24 июля подписала отречение от престола в пользу своего сына Якова VI.

Мария бежала из заточения в Англию. Первоначально Елизавета I пообещала помощь Марии, однако она была далека от идеи военной интервенции в пользу своей конкурентки на английский престол. Мария же отказывалась отречься о своих прав на английский престол, что, безусловно, очень беспокоило Елизавету. Мария не переставала интриговать против Елизаветы I, завязав секретную переписку с европейскими державами, однако реального участия в восстаниях против английской королевы она не принимала. Тем не менее имя Марии Стюарт, законной правнучки короля Генриха VII Английского, активно использовалось заговорщиками против Елизаветы I. В 1586 г. Мария Стюарт оказалась вовлеченной в неосторожную переписку с Энтони Бабингтоном, агентом католических сил, в которой она поддержала идею заговора с целью убийства Елизаветы I. Однако заговор был раскрыт и переписка попала в руки английской королевы. Мария Стюарт предстала перед судом и была приговорена к казни. 8 февраля 1587 г. Мария Стюарт была обезглавлена в замке Фотерингей.

Мария Стюарт перед казнью

Королева была похоронена в соборе Питерборо, а в 1612 г. по приказу ее сына Якова, который стал королем Англии после смерти Елизаветы I, останки Марии Стюарт были перенесены в Вестминстерское аббатство, где были захоронены в непосредственной близости от могилы ее вечной соперницы королевы Елизаветы.

[4] Мари́ я I Тюдо́ р (1516–1558) – королева Англии с 1553, старшая дочь Генриха VIII от брака с Екатериной Арагонской. Также известна как Мария Кровавая (или Кровавая Мэри, англ. Bloody Mary), Мария Католичка.

Этой королеве не поставили ни одного памятника на родине, ее имя ассоциируется с кровавыми расправами, день ее смерти (и одновременно день восшествия на престол Елизаветы I) отмечали в стране как национальный праздник.

Есть замечательный роман Филиппы Грегори «Вечная принцесса», рассказывающий о матери Марии. Та всю жизнь боролась за королевское звание и то, чтобы оно перешло к ее детям. Судя по книге – заслуживающая уважения дама. И вот тебе доченька

[5] Непобедимая армада (исп. Armada invencible или «Великая и самая счастливая армада», исп. Grande y Felicí sima Armada) – крупный военный флот (130 тяжелых кораблей), созданный и собранный Испанией в 1586–88 годы для разгрома английского флота, завоевания Англии во время англо-испанской войны (1587–1604) под командованием Алонсо Переса де Гусмана, герцога Медины-Сидонии.

В результате нескольких кровопролитных боев Непобедимая армада была сильно потрепана англо-голландским флотом из легких и маневренных кораблей, которым командовал лорд Эффингам, в серии стычек завершившихся Гравелинским сражением. В боях отличились «пираты Елизаветы», среди них самый известный – сэр Фрэнсис Дрейк.

Сражения длились 2 недели. Армада сумела перегруппироваться и уйти к северу, причем английский флот тревожил ее на некотором отдалении, идя вдоль восточного побережья Англии. Возвращение в Испанию было трудным: Армада пошла через северную Атлантику, вдоль западного побережья Ирландии. Но сильные штормы нарушили строй флота, и свыше 24 судов были выброшены на берег на северном и западном побережье Ирландии. Около 50 судов не смогли добраться обратно в Испанию. Из 130 боевых единиц испанского флота, домой вернулось только 65 (или 67) судов, а 3/4 личного состава погибло.

Поход Непобедимой Армады

[6] Филипп II (исп. Felipe II, 21 мая 1527(15270521) – 13 сентября 1598) – король Испании из династии Габсбургов. Сын и наследник императора Священной Римской империи Карла V (он же король Кастилии и Арагона Карл (Карлос) I), Филипп с 1554 г. был королем Неаполя и Сицилии, а с 1556 г., после отказа своего отца от престола стал королем Испании, Нидерландов и обладателем всех заморских владений Испании. В 1580 присоединил также Португалию и стал ее королем (как Фелипе I, порт. Filipe I).

Еще будучи наследником престола, в 1554 г., Филипп женился на Марии Кровавой, королеве английской; когда Мария умерла, он желал жениться на ее преемнице Елизавете, но последняя искусно отклонила это сватовство. По мере того, как росли успехи Нидерландов, Елизавета обнаруживала все больше и больше сочувствия к их делу. Френсис Дрейк, покровительствуемый английским правительством искатель приключений, нападал на берега заатлантических владений Испании, не щадя иногда и побережья Пиренейского полуострова. Наконец, когда Елизавета послала нидерландцам помощь в виде большого отряда пехоты и артиллерии, Филипп решился нанести решительный удар «еретичке»; казнь Марии Стюарт только ускорила его решение. В 1588 г. Филипп послал к берегам Англии под начальством Медина-Сидонии огромный флот (130 больших военных кораблей) – «Непобедимую Армаду». Филипп II считал своим долгом помочь английским католикам в их борьбе с протестантами. Поэтому на палубах Непобедимой армады было собрано почти 180 священников и духовников. Даже во время вербовки каждый солдат и матрос должен был исповедаться перед священником и причаститься. Религиозные настроения испанского короля и его подданных отражены в словах выдающегося иезуита Педро де Рибаденейры: «Нас поведет сам Господь Бог, чье дело и святейшую веру мы защищаем, а с таким Капитаном нам нечего бояться». Однако Армада погибла от бури и удачных нападений оборонительной английской эскадры. Филипп принял известие об этом несчастье с необыкновенным внешним спокойствием, но на деле, как это было ясно для приближенных, оно весьма сильно угнетало его. Мира с Елизаветой он все же не заключил, и до конца его жизни Испания подвергалась жестоким нападениям со стороны английского флота: казна Филиппа была до такой степени истощена, что выстроить мало-мальски сильный оборонительный флот он решительно не мог. Англичанам удавались самые отважные высадки: например незадолго до смерти Филиппа они сожгли Кадис.

В семейной жизни Филипп счастлив не был. Он был женат несколько раз (на Марии Португальской, на Марии, королеве английской, на Елизавете Валуа, на дочери австрийского императора Анне). От первой жены у него был сын дон Карлос, находившийся в смертельной вражде с отцом. Боясь его побега за границу, Филипп заточил его в одной из отдаленных комнат дворца, где он вскоре и умер. У Филиппа было довольно много любовниц, но не они разоряли государственные финансы: в частной жизни король не был расточителен. Одна из них родила ему сына Себастиана (1557–1578). Бесконечные войны, почти всегда неудачные, варварское преследование трудолюбивого и торгового населения за религиозные убеждения – вот что способствовало обнищанию и почти полному банкротству Испании к концу жизни Филиппа. Умер Филипп от мучительной болезни; к физическим страданиям он относился со свойственной ему угрюмой стойкостью.

Браки

1. Мария Португальская – (1543–1545).

2. Мария I Тюдор – Мария Кровавая – (1554–1558).

3. Изабелла Валуа – (1559–1568).

4. Анна Австрийская – (1570–1580).

После смерти своей последней супруги прожил оставшиеся до смерти 18 лет вдовцом.

Дети

* (1) дон Карлос

* (3) Изабелла Клара Евгения

* (3) Каталина Микаэла

* (4) Филипп III (король Испании)

[7]Англичане называют такой голос “whiskey-rich”, сравнивая его с лучшими сортами виски.

[8] Смитфилд (Smithfield) – нынче лондонский оптовый рынок мяса и битой птицы.

В XIV веке здесь устраивались крупные турниры и рыцарские бои; Смитфилд был обычным местом дуэлей и ордалий – “суда Божьего” посредством поединка; здесь вешали и сжигали осужденных, начиная с правления короля Генриха VIII (англ. Henry VIII; 1491–1547). Около пятидесяти протестантов и религиозных реформаторов, известных как «мученики Марии», были казнены здесь по указу Марии I Тюдор.

[9] Дунрей – Dounreay (гэльский: Dù nrath) – название полуразрушенного замка на северном побережье Кейтнесса (Caithness) – территория Северо-Шотландского нагорья. Теперь там находятся несколько ядерных научно-исследовательских организаций.

Замок построен в 1560-х годах Уильямом Синклером Данбитом (William Sinclair of Dunbeath), происходившем от младшего брата Джона Синклера, третьего графа Кейтнесса. Частично разрушен в 1651 году во время похода Оливера Кромвеля. В 1863 году был еще обитаем, окончательно брошен в 1889 году, а нынче почти полностью разрушен, но из-за своей необычной архитектуры считается историческим памятником Штландии.

[10] Эдинбургский замок

Замок (находится в самом центре города, его видно отовсюду, любой автобус, проходящий через центр Эдинбурга, обязательно делает остановку неподалеку) в прямом и переносном смысле господствует над городом: в смысле высоты, зрелищности, возраста и исторического значения. Находится он на скале в непосредственной близости от навсегда потухшего вулкана. Три его стороны стали практически отвесными благодаря воздействию ледника. На самом деле особого внимания замку никогда не уделялось, лишь с XIX века, когда сэр Вальтер Скотт начал пропагандировать все шотландское, замок стал символом страны. Вход в замок – со стороны Эспланады, площадки для парадов, на которой каждый час меняются караульные.

[11] Сассенак – ирландское и шотландское пренебрежительное прозвище англичан.

[12] Софистика – сознательное применение в споре или в доказательствах неправильных доводов, так называемых софизмов – всякого рода уловок, замаскированных внешней, формальной правильностью.