![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Мика прикоснулся к моему лицу, повернул снова к себе. Наконец-то я его ясно видела, и кошачьи глаза стали очень, очень серьезными.
Ничто из того, что случилось, не стоит того, чтобы за него умирать, Анита. Я подумала, что он о Дамиане, потом сообразила, что нет. Я не только потому похолодела, что хотела разорвать триумвират. Это был единственный способ освободиться: один из нас должен умереть. Могла ли я вырваться на свободу? Может быть. Умерла бы при этой попытке? Может быть. Такая мысль должна была меня пугать, но не пугала, и вот это пугало. Звучит глупо, сама понимаю, но меня пугала не мысль, что могу умереть, а мысль о том, что эта мысль меня не пугает. Глупо, но правда. Нет, я должна получше действовать, Иисус, Мария и Иосиф! Должна. Ричард обнял меня крепче, все свои шесть с лишним футов тепла и мускулов обвил вокруг меня. Анита, пожалуйста, не надо, не делай этого! Очень теплым было его дыхание у меня на волосах, почти горячим. Я посмотрела на него, на его лицо в дюймах от моего. Глаза его были полностью карими, полны теплоты, заботы, эмоций. Ты будешь свободен. Он покачал головой: Не настолько сильно я хочу свободы. Правда? Слишком высокая цена. Не покидай меня — вот так. Он прижал меня поближе, отросшие волосы щекотали мне лицо. Я зарылась в теплый, сладкий аромат его шеи, но знала, что это ложь. Я прижималась к нему тесно и близко, как только могла, лицом зарывалась в теплое сильное тело, и это было чудесно, это было так правильно, но я знала, что все совсем не так. Слишком мы оба упрямы, чтобы так было. Я снова плакала и не очень понимала почему. Выплакивала свои горести в теплоту его шеи, все «могло быть», «надо было», «было бы»… Обертывалась вокруг него, рук, ног, всего, цеплялась за него, льнула и рыдала. Чья-то рука гладила мне волосы, голос говорил: Ma petite, ma petite, опусти щиты, впусти нас снова. Я повернула голову на голос, цепляясь за Ричарда. Взглянула в это лицо, в эти полночно-синие глаза. Он гладил мне щеку, и этого было мало. Что уж я там с собой ни сделала, но огородила себя плотной стеной. Поскольку я не пыталась сделать это целенаправленно, то сейчас не знала, как сделать, чтобы этого не было. Как сделать, чтобы не было произошедшей аварии? Я попыталась объяснить это так: У меня голова ослепла. Я ничего не чувствую метафизического. Я не хотела вас всех отрезать. Теперь я знала, что я переживу то, что сделала, а остальные? Я потянулась к Дамиану — даже когда он лежал в гробу мертвый, я его ощущала, могла ощутить. И ничего. Страх захлестнул меня волной, и вся теплота, что я снова обретала, хлынула прочь на этой волне страха. Я схватилась за полу Жан-Клода: Не чувствую Дамиана! Совсем, совсем не чувствую! Надо взломать твои щиты, ma petite. Надо вновь пробудить твои силы.
|