![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Ты пьян, — сказала я.
Он кивнул, не оборачиваясь: Не совсем точно, но как описание сойдет. Жан-Клод обошел кровать, встал перед ним, вгляделся, и я не видела, встретил Лондон его взгляд или нет. Как ты себя чувствуешь? — спросил Жан-Клод. Кто-то захихикал — высоким, почти истерическим смехом. Я не сразу поняла, что это Лондон. Он свалился на кровать, широко раскинув руки, свесив ноги за край, и так и лежал, черный на светлом, хихикая, потом хихиканье перешло в хохот, и Лондон отдался весь этому хохоту, как раньше ardeur’у. Это был хороший, ясный смех, приятный звук, но никто из нас не присоединился, потому что Лондон не смеется. Это не Темный Рыцарь с его любовью к темноте и нелюбовью ко всему остальному. Этот смеющийся, приятный джентльмен на кровати — это кто-то другой, кого мы никогда раньше не видели. У него из глаз катились слезы, чуть розоватые, как всегда у вампиров. Он закинул голову назад, чтобы посмотреть на меня. Я хотел от тебя скрыть, но все равно не получилось бы. Что скрыть? — спросила я почти испуганным голосом. Каким наслаждением ощущается ardeur. Белль когда-то сказала, что не знает никого другого, кто так хорошо питал бы ardeur или так быстро к нему пристрастился бы, как я. Смех исчез из его глаз, оставив опустошенность. От такой радости — к такой заброшенности, и в одно мгновение. И сейчас ты опять пристрастился, mon ami? — спросил Жан-Клод. Он повернулся к Жан-Клоду: Точно не знаю, но вероятнее всего — oui, пристрастился. Сказано было без радости и без горечи. Просто констатация факта. Боже мой, Лондон, прости меня, — сказала я. Дамиан попытался сесть, но нам с Натэниелом пришлось ему помочь, посадив между собой. И я тоже сожалею. Лондон свернулся в клубок, лежа на боку, глядя на нас. Нечего жалеть и извиняться, мне так хорошо уже сотни лет не было. — Он закрыл глаза, прерывисто выдохнул. — Я такой теплый, такой… живой. Я вспомнила: ardeur искал пищу, а Лондон так и засветился на радаре. Силен, очень силен, но не только это. Ardeur признал тебя как самую вкусную силу в этой комнате. Это потому, что ты когда-то пристрастился к нему? Реквием тоже когда-то к нему пристрастился, — ответил Лондон. — И он тоже казался вкусным? Нет, не таким заманчивым, как ты. Белль говорила, что моя сила — это питать ardeur. Употребляя современное выражение, быть для него батареей. Если ты так хорошо его питаешь, почему Дамиану не лучше? — спросил Натэниел. Я не хотел, но, наверное, сам выпил львиную долю энергии. Как если бы годами блуждать в пустыне — и вдруг найти реку, прохладную и глубокую. Я его кожей впитывал, ничего не мог сделать. Оставил большую часть энергии при себе, о чем и сожалею.
|