Будет немножко холодно, — предупредил доктор Норт и размазал мне по животу какой-то прозрачный гель. Холодно было, но зато можно было занять мысли чем-то другим, что я и сделала.

— Мика сделал вазэктомию три года назад. Мы его не рассматривали как потенциального отца, но он ликантроп, и…

Доктор Норт перевел взгляд на Мику:

Вам просто прижгли концы или поставили серебряные скобки?

И то, и другое. Я полгода назад проделал анализ, и все оказалось чисто.

Я слыхал об использовании серебряных скобок. Вам известно, что при таких вазэктомиях было отмечено два случая отравления серебром?

Мика покачал головой:

Нет, я не знал.

Вам стоит сделать анализ крови на уровень серебра, просто на всякий случай. — Доктор Норт посмотрел на меня с очень добрым лицом. Вполне профессионально. Потом взял в руки толстый кусок пластика.

Вот этим я сейчас проведу по вашему животу. Больно не будет.

Я кивнула:

Вы уже объяснили, как это работает, док. Давайте делайте.

Он стал водить этой толстой палкой мне по коже, размазывая при этом гель. Я смотрела на экранчик вроде маленького телевизора у него за спиной. Он тоже на этот экран поглядывал. Экран был серый, белый и черный и размытый. Если бы это был мой домашний телевизор, я бы позвонила в кабельную компанию и устроила им веселую жизнь. Доктору, очевидно, изображения на экране говорили больше, чем мне, потому что он поглядывал на экран и передвигал свой жезл. Потом он просто стал двигать жезл, не отрывая взгляд от экрана.

Вот черт! — сказал самый высокий интерн жуть до чего разочарованным голосом.

Норт даже не глянул на него, просто сказал:

Вон отсюда.

— Но…

Вон, я сказал.

Мой добрый доктор вдруг стал таким серьезным и зловещим, каким я не видела. У него была идеальная доброжелательная манера обращения с пациентами, но сейчас до меня дошло, что пациентами она и ограничивается. Меня это устраивало.

А что случилось? — поинтересовался Ричард. Он перегнулся через меня, пытаясь расшифровать картинки.

Что вы там видите, чего не вижу я? — спросила я.

Ничего не случилось, мистер Зееман, — ответил доктор Норт, не оборачиваясь. — А что я вижу? Ничего.

Что значит — ничего? — спросил Мика, и впервые я уловила в его голосе нить напряжения. Железное самообладание дало едва заметную трещинку.

Норт повернулся ко мне, улыбаясь:

Вы не беременны.

Я захлопала глазами:

— Но тест…

Он пожал плечами:

Редкий, очень редкий ложноположительный результат. Анита, у вас ни один проведенный нами анализ не дал результатов в пределах нормы, отчего же нам удивляться, что домашний тест на беременность тоже запутался в вашей биохимии?

Я уставилась на него, еще не желая верить.

Так это точно? Я не беременна?

Он покачал головой, приставил этот пластиковый наконечник мне к животу и очертил на удивление маленький кружок.