Ландшафт и превращающая его в культурный ландшафт?

В противоположность мнению В.В. Алёхина, можно сказать, что сильное изменение природной среды человеческой деятельностью далеко не случайно. Эта деятельность сказывается на пространстве многих миллионов квадратных километров. По сравнению с площадью культурных ландшафтов, местности, где люди совершенно разрушили связи природных комплексов естественных ландшафтов, сравнительно невелики и лишь больше обращают на себя внимание, чем преобладающие по площади местности, в которых люди медленно, из поколения в поколение изменяют связи различных элементов природы и не только испытывают ее постоянное влияние, но и преобразуют ее в зависимости от того или иного способа производства материальных благ.

Люди создали бесконечное количество антропогенных (культурных) ландшафтов за сотни и тысячи лет на месте более однообразных естественных (доисторических) ландшафтных зон и областей. Антропогенны луга лесной полосы, луговые степи зоны широколиственных лесов. Современные так называемые целинные степи представляют собой результат изменения доисторических степей, лугово-болотных низин и частично лесных областей тысячелетним выпасом скота кочевниками. Ботаник И. Пачоский давно пришел к выводу, что «первобытные степи нам неизвестны и представляют величину искомую». Целиком или почти целиком антропогенны субальпийские горные луга. Антропогенны огромные площади культурно-поливных почв оазисов вместе со всем комплексом природы оазисов. Антропогенны многие области развития карста в известняках и гипсах, а также термо-карста. Люди сводят леса, продвигают степи вглубь лесной зоны, создают в ряде случаев культурные черноземовидные почвы на месте болот, заболоченных лугов и наносов рек и озер, создают водохранилища, поднимают или снижают уровень грунтовых вод, превращают участки моря в сушу, вызывают эрозию почв на огромных площадях пахотных земель, обогревают большие участки селитебных площадей деревень, поселков, городов и так далее.

Если взять в качестве примера лесную зону нашей страны, то можно хорошо увидеть, как в сравнительно однообразной природной среде деятельность людей привела к образованию сильно отличающихся друг от друга культурных ландшафтов. Массивы присухонских лугов, ландшафт распаханных плодородных слабоподзолистых почв, образовавшихся не красноцветных пермских породах в бассейне Ваги, ополья с их темноцветными черноземовидными почвами, районы огородных почв озерных котловин вроде котловины озера Неро, речных долин и осушенных болотных массивов, степные комплексы в таежной центральной Якутии – все это различные варианты ландшафтов одной «материнской» природной среды лесной полосы. Они сравнительно мало отличались друг от друга по характеру природных комплексов до вмешательства человека, который усугубляет различия так, что из малых различий вырастают большие, и делает культурные ландшафты более своеобразными, индивидуализирует их географические особенности, выдвигая на первый план азональные черты этих ландшафтов.

Причиной того, что на месте более однообразной природной среды той или иной зоны, хотя бы лесной, в результате человеческой деятельности возникают разнообразные и малопохожие друг на друга культурные ландшафты, является различие хозяйственной деятельности людей в разные эпохи и в различных местностях. Присухонские луга и другие луговые ландшафты Европейского Севера СССР стали создаваться главным образом лишь с середины XIX века – с началом проникновения капитализма в сельское хозяйство Севера, развитием молочного животноводства и маслоделия. Степные комплексы в таежной центральной Якутии стали появляться после переселения в этот район из центрально-азиатских степей кочевников-скотоводов, сохранивших и в лено-вилюйской тайге свои навыки и традиции пастбищного скотоводства. Осушение топей низких берегов озера Неро и превращение их в плодородные огородные земли произошло вследствие близости к Москве, наличия густого крепостного населения, для которого, в условиях общего развития промышленных мануфактур в междуречье Волги и Оки, огородничество было одной из форм оброчного промысла. Культурный ландшафт осушенных болот Полесья является результатом сложных коллективных работ крестьян, объединившихся в колхозы, то есть создается в условиях социалистической системы народного хозяйства.

Разумеется, каждый из исторически возникших культурных ландшафтов не является человеческим произведением, не зависимым от характера естественной природной среды. В каждом из естественных природных ландшафтов люди выбирают для хозяйственного использования и изменяют те элементы природы и те связи между ними, которые имеются в этих ландшафтах. Но характер изменения человеком отдельных ее элементов, данных природой (рельефа, климата, растительности, почв и так далее), и связей между ними зависит от уровня развития производительных сил общества, а также от общественных отношений между людьми в процессе производства. Например, в Полесье при феодальном способе производства осваивались почти исключительно песчаные гряды, на которых располагались селения, пашни и другие угодья. С проникновением капиталистических отношений в хозяйство Полесья начинается экстенсивное (поверхностное) осушение болотных массивов для улучшения эксплуатации лесов и для того, чтобы с естественных сенокосов получать сено и потом продавать его интендантам пограничных войск. Наконец, при социалистическом способе производства начинается интенсивное осушение болот (на большую глубину) и освоение осушенных болотных почв для целей земледелия и молочного животноводства, главным образом под культуры сеяных трав и конопли.

На культурный ландшафт района, созданный людьми на базе естественного – природного – ландшафта, допустим, в феодальный период истории общества, накладывается затем культурный ландшафт капиталистического общества и, наконец, культурный ландшафт социалистического общества. Например, в черноземной области Среднерусской возвышенности в эпоху крепостного хозяйства, кроме 30-35 % земли, которая была распахана сохой на небольшую глубину и которая потеряла свою зернистую структуру, были значительные массивы лесов, лугов и целинных степных пространств. В послереформенную эпоху развития товарного зернового хозяйства были распаханы все земли, занятые лесами, лугами и степной целиной. Черноземы, потерявшие свою структуру, стали смываться талыми и ливневыми водами; эрозия почв и ее внешнее выражение – овраги – сделались бедствием всего края. Эрозионный ландшафт Среднерусской возвышенности является, таким образом, «отпечатком», в своеобразной природной среде района, форм хозяйства капиталистической эпохи развития. При социалистическом общественном строе создается новый ландшафт с лугами и полосами садов, вбирающими талые и ливневые воды, пашнями на плоских водоразделах, где размывающая сила ливневых потоков еще сравнительно не велика. Как в капиталистический период развития хозяйства на ходе изменения культурного ландшафта отразились общественные условия производства крепостной деревни, так и в наше время в культурном ландшафте Среднерусской возвышенности сохранилось очень много черт, присущих еще капиталистическому периоду производства, и наша задача – ликвидировать это «наследство», улучшив природную среду.

Таким образом, современный нам культурный ландшафт является сложным историческим образованием, в котором, при внимательном изучении, можно различить следы прошлых эпох. Во многих случаях прежние способы производства, как бы «отпечатавшись» в природной среде, оказывают через нее влияние и на современное хозяйство той или иной местности. Современный нам вологодский колхозник, использующий как «кормовую сберегательную кассу» присухонские луга, может быть, и не подозревает, что еще сто лет назад на месте этих лугов рос заболоченный лес, а лугов было значительно меньше, чем пашни. Такыры, окаймляющие современные поливные земли Хорезмского оазиса, являются результатом сильного сокращения орошаемых пространств из-за феодальных междоусобиц в XVIII и XIX вв. Сокращение поливных земель мелких оазисов, расположенных у подножья гор, часто связано с вырубкой горных лесов на 1500-2000 м выше этих оазисов, а, как следствие этого, – с постепенным усыханием небольших речек. Сели, нагромождающие на поля камни, также вызывают сокращение поливных земель. Причем в большинстве случаев горные леса были сведены еще при прежних способах производства, а результаты обезлесения горных склонов сказываются до сих пор. В ряде случаев результаты изменения природной среды людьми сказываются уже после того, как исчезнет тот способ производства, который дал толчок этому изменению и создал новый культурный ландшафт той или иной местности.

Пестрота культурных ландшафтов, даже в пределах одной зоны, может показаться «случайной» тому исследователю, который не вдумывается в сложные исторические процессы, приведшие к созданию культурного ландшафта, и не занимается реставрацией прежних ландшафтов, снимая «слой за слоем» исторические «напластования» на первоначальный облик природной среды. Как это ни странно может быть на первый взгляд, но современный исследователь природы, который гораздо реже имеет дело с естественным – природным – ландшафтом, чем с культурным, должен хорошо знать историю развития общества, техники производства и хозяйства исследуемой местности. Только при этом условии исследователь в закономерных чертах современной природной среды может различить особенности естественного природного комплекса и антропогенные черты культурного ландшафта. По нашему мнению, изучение истории смен типов хозяйства и культурных ландшафтов Центральной Азии и, в частности, Казахстана, Тувы, Монголии, где еще тысячи лет назад возникло не только скотоводство, но и горная промышленность с выплавкой металлов на древесном угле, позволило бы понять важные физико-географические процессы: смены леса степью, уменьшения площади степных озер, превращения многих рек в бессточные, время почвообразования, скорость врезания рек в свои долины, скорость образования новых ландшафтов и другие процессы.

Только ли изменяют люди доисторический природный ландшафт,