Николай Романов

– Прошу, Петр Николаевич! Уколова ждать не будем. Можете начать с того, о чем уже докладывали мне вчера. Чтобы всем присутствующим кое-что стало ясно.

Министр откашлялся:

– Несколько дней назад неким хакером были взломаны счета Российского внешнеторгового банка. Сделана попытка украсть около пяти миллионов долларов. Сама попытка оказалась удачной, но хакеру не повезло: счет, с которого он перечислил деньги, оказался задействованным в банковской операции, и исчезновение суммы выявили сразу. Наши специалисты провели расследование и вычислили хакера. Им оказался некто Владимир Рябков. Он был задержан, компьютер изъят. В процессе проверки содержащейся в нем информации было обнаружено, что Рябков не только взламывал банковские счета, но и проникал в базы различных высокотехнологичных предприятий, занимаясь промышленным шпионажем. Обнаружив этот факт, мы немедленно привлекли к расследованию Федеральную службу безопасности. А ее специалисты определили, что среди интересов хакера находилась и сеть Центра управления полетами.

– А почему нам не сообщили? – спросила Пряхина.

Министр посмотрел на президента.

– Об этом стало известно только вчера, – сказал тот. – Уже после вашего звонка мне. Так что ваши люди обнаружили проникновение первыми.

Подал голос интерком:

– Господин президент, глава ФСБ.

На пороге появился директор Федеральной службы безопасности Уколов.

– Прошу прощения за опоздание, господин президент!

– Заходите, Андрей Ильич! Мы начали без вас.

Генерал армии прошел к столу совещаний. Впрочем, о том, что он военный, говорила только выправка, – Уколов по примеру своих предшественников всегда ходил в костюме.

– Продолжайте, Петр Николаевич!

Министр внутренних дел кивнул:

– Главное в случившемся – не само проникновение. Все гораздо серьезнее. Специалисты утверждают, что Рябков не взламывал цуповскую сеть. Он проник в нее, уже зная пароль.

– Даже так? – Президент забарабанил по столу пальцами.

– Именно! – сказал глава ФСБ. – А это означает, что в ЦУПе сидит «крот», работающий на наших конкурентов. Думаю, на китайцев, поскольку и НАСА, и Европейское космическое агентство и так обладают информацией, которую скачивал Рябков. По своим каналам я уже отдал соответствующие распоряжения. Но уверен, что госпожа Пряхина и господин Быков тоже должны знать о наших подозрениях.

– Я вчера сразу отдал приказ сменить пароли, – заметил Быков. – Они, правда, и так обновляются каждые три дня.

– Если агент среди персонала, знающего пароли, то утечка будет продолжаться. Кто знает, может, существует не один агентурный канал связи… Так что я прошу вас составить список всех имеющих доступ к паролям. Нужно взять этих людей на контроль. Список прошу прислать напрямую мне.

– Займитесь сразу по возвращении в ЦУП, Виктор Андреевич, – распорядилась Пряхина.

– Будет сделано, Ирина Александровна!

– Думаю, всем присутствующим понятно, – сказал президент, – какой случится скандал, если нашим партнерам станет известно, что в ЦУПе утечка. Немедленно найти «крота»! – Он встал. – Все свободны… Вас, Андрей Ильич, прошу остаться.

Когда Пряхина, Быков и Барабашов покинули кабинет, президент вернулся в кресло.

– Черт знает что! – фыркнул он. – Я должен лично участвовать в этом спектакле! Вы с Барабашовым ничего поумнее придумать не могли?

– Надо же было как-то ошарашить ее. Ты что-нибудь заметил?

– Ничего! – сказал президент. – Если и она, то никакой подозрительной реакции.

– Черт побери! Если бы Быков доложил вчера о происшествии через ее голову… А так у нее было время подготовиться.

– Не мог он прыгать через ее голову! Субординацию надо соблюдать, если не желаешь, чтобы тебя уволили. Может, следует предупредить его?

– Нет! – Глава ФСБ энергично мотнул головой. – А вдруг это сам Быков! Они оба были в китайской командировке. Да еще с десяток человек. У нас же одни подозрения. Однозначных фактов, указывающих на связь кого-либо из специалистов ЦУПа с разведорганами Поднебесной, нет.

– Ну так ищите! – рявкнул, не удержавшись, президент.

Уколов встал и коротко дернул подбородком:

– Найдем, господин президент! Можете не сомневаться!

Президент смягчился:

– Садись, Андрей Ильич! Если это Пряхина, что, по-твоему, она должна теперь сделать?

Уколов сел:

– Если это Пряхина… – повторил он. – Тогда два варианта. Либо она не знает никакого Рябкова, либо знает. И в том и в другом случае она должна задуматься, что происходит.

– Думаешь, испугается?

– Нет, не испугается, у нее мужской склад характера. Но встревожится и задумается. Если Рябков ей известен, то почему он ее не выдал? Если же она о нем прежде и не догадывалась, то откуда он взялся? То ли организован дополнительный канал утечки из ЦУПа, потому что ей перестали доверять хозяева, то ли Рябков, будучи профессиональным добытчиком информации, действовал частным образом, подкупив кого-то из ее подчиненных. И в том и в другом случае она должна решиться на какие-то шаги. Ну, а мы понаблюдаем и попробуем, если у нее рыльце в пушку, взять с поличным… То же самое будет, если утечка происходит через Быкова.

Президент недовольно поморщился:

– А Рябкова вам пока не удалось расколоть?

– Нет, – сказал глава ФСБ. – И уже не удастся. Сегодня им была предпринята попытка суицида. К несчастью для нас, успешная…

* * *

Полковник Кирсанов промчался по городку как «беззаконная комета». Его «Тойоте», замаскированной под «Скорую помощь», никто не мог помешать. Даже на встречку выезжать не потребовалось: тут не столица, пробок, в московском понимании, не бывает.

Сирену он выключил за два квартала до «Ангара»: в этой части городка она не требовалась.

Загнав машину в подземный гараж, Кирсанов поднялся наверх.

Лев Перельман крепко почивал сейчас в гостевой комнате «Ангара». Полковнику было прекрасно известно, что глава спецотдела частной авиакосмической корпорации «GLX Corporation» был агентом украинской разведки. В свое время Кирсанов, направленный за океан в составе большой делегации россиян, работавших над проектом «Арес», пошел на знакомство с Перельманом и позволил себя «завербовать».

В общем-то, Лев был прав, обвинив его, Кирсанова, в двойной игре. Ошибался он только в порядке личин. Ему казалось, что в первую очередь полковник – агент «GLX Corporation». Однако на самом деле полковник Кирсанов был сотрудником российской Федеральной службы безопасности, контрразведчиком, и завербовать его удалось Перельману только потому, что ФСБ требовался канал для передачи дезинформации.

Кирсанов, правда, не ожидал, что Перельман самолично заявится в Россию и разовьет тут активную деятельность. И прекрасно разберется, кто такой старший инженер-конструктор Николай Цюрупа, которого с помощью аппаратуры, расположенной в «Ангаре», сделали главным связником агента «GLX Corporation», якобы присутствующего на борту «Ареса». Всего и проблем-то – наложить на психику Цюрупы соответствующую психоматрицу. Не он первый, не он последний – кое-кто из экипажа «Ареса» тоже тут побывал.

Однако избавить Цюрупу от алкоголизма матрица не смогла, тут полковник ошибся в выборе донора. Видимо, тяга к выпивке у некоторых людей неизлечима. С другой стороны, и убрать такого человека, если потребуется, не жалко: распад личности уже далеко зашел, работник из него все равно скоро будет никакой…

Час назад полковник получил из Москвы приказ, связанный с утечкой информации в ЦУПе-М и требующий срочного исполнения.

Однако сначала предстоит разобраться с Перельманом. Лева не менее важен. То, что он вчера едва не наложил в штаны от страха перед пытками, облегчит внедрение матрицы в изначальную личность. И вернется в Штаты несколько иной человек. Такой, какой нам нужен.

Кирсанов усмехнулся и направился к дверям комнаты, где сладко посапывал глава спецотдела.

* * *

Вернувшись от президента, Ирина Пряхина велела секретарю ни с кем ее не соединять. Надо было подумать.

Собственно, никакой ошибки она не совершила. Просто вчера началась цепочка событий, в которой от самой Пряхиной по большому счету ничего не зависело.

Звонок Быкова, сообщившего о постороннем проникновении в сеть ЦУПа-М, она проигнорировать не могла. От таких новостей не отмахиваются и на своем уровне не задерживают. Пришлось немедленно сообщить о случившемся наверх – главе ФСБ Уколову и самому президенту. Иное поведение было бы откровенным идиотизмом.

А дальше машина закрутилась…

Конечно, очень удачно получилось с этим самым… как его?.. Рябковым, что ли?

Даже если эти ослы подозревают в продаже информации конкурентам советника по космонавтике, с хакером-то ее никак не свяжешь. Разве только заставить этого Рябкова оговорить ее. Но сейчас не та ситуация! Им сейчас главное – найти того, кто действительно сливает информацию! Тут не до политических интриг…

Заподозрить ее, Пряхину, они, конечно, способны. Поскольку, если подумать, ее недавние попытки воспрепятствовать старту экипажа Аникеева к Марсу могут быть расценены как работа в пользу китайцев. Но улик у них нет. Потому что информацию сливает не она. Она просто хочет помочь Лиангу Цзунчжэну. Это, разумеется, преступление. Но оно недоказуемо.

Лианг тогда, в Пекине, ни о чем не просил. Он просто сказал: «Как бы мне хотелось, айжэнь, оказаться первым в этой гонке!»

У него был такой смешной акцент…

Пряхина улыбнулась воспоминанию.

Они встречались всего неделю. Пока не закончилась командировка.

Быков тогда еще подкалывал, хватив рисовой водки: «Укрепляете дружеские связи, Ирина Александровна?..»

Лианг ничего у нее не просил. А она ему ничего не обещала. Даже если в номере гостиницы была подслушивающая аппаратура, тут не за что ухватиться.

После Пекина они больше не встречались. И даже не переписывались.

Кому из этих ослов придет в голову, что на преступление можно пойти не ради корысти? Они ж русские мужики! А тут какой-то узкоглазый недомерок! Ну, сбегала баба в койку в поисках экзотики…

А все ее попытки помешать экипажу Аникеева можно объяснить заботой о деле.

Так что на нее у этих ослов ничего нет.

Кстати, а про какой объект «Ангар» спрашивал президент?.. Надо бы разобраться… Но это потом. А сейчас мы займемся реальным шпионом в ЦУПе. Выполним приказ президента лично, а не через Быкова. Проявим, так сказать, служебное рвение.

Пряхина нажала кнопку интеркома и попросила секретаря отыскать список сотрудников ЦУПа, допущенных к информационной базе первой степени секретности.

* * *

Аникеев в эту ночь никак не мог уснуть. Остальные члены экипажа уже дрыхли за своими шторками. Душа командира полнилась тоской.

Он вдруг не умом, а сердцем понял, что Андрея рядом больше не будет. Русская колония на борту «Ареса» уменьшилась вдвое.

Потом он все-таки заставил себя заснуть.

А разбудил его радостный голос Карташова:

– Спите, сони? Так и Марс проспите! А ну-ка, подъем!