Почему так много людей чувствуют себя скованно и нелов­ко, когда дело касается такого простого физического контакта, как объятие?

В течение многих веков человека настраивали против его собственного тела. Все религии говорили и продолжа­ют говорить о том, что, если ты хочешь стать духовным, ты должен стать бестелесным. Если вы хотите попасть в другой мир, вам нужно отказаться от этого мира. Объ­ятия — это очень чувственный физический опыт, чрез­вычайно важный для человека. Но даже прикосновения являются табу, что уж говорить об объятиях?

То, чему вас учат религии, абсолютно бесчеловечно. Если бы вы могли отбросить все религиозные наставле­ния и полностью забыть о прошлом, вы бы попали в не­вероятный вихрь теплоты, любви, объятий, прикоснове­ний и впервые в жизни почувствовали бы себя живым.

В прошлом усилия были направлены на то, чтобы по­давить в вас жизнь, сделать вас скорее мертвым, чем жи­вым, превратить в человека, который только и способен, что выживать, как-то дышать, каким-то образом тащить себя до могилы, ждать смерти, как избавления.

А ваше тело так прекрасно. Это вы. Это ваша внеш­няя часть, и если вы отрицаете свою внешнюю часть, вы никогда не доберетесь до центра. А центр — ваше суще­ство — совсем не против тела. Он просто не выживет без тела ни единого мгновения, тело — это его подпитка.

Во всем мире люди почти мертвы — сомнамбулы, блуждающие во сне, несчастные, страдающие по тысяче и одной причине. Но все зиждется на одном простом явлении: вас заставили отвернуться от вашего собствен­ного тела. Ваши центр и периферия были отделены друг от друга. Но, чтобы встретиться с вами, другому нужно пройти через периферию.

Вы знаете, что на Востоке при встрече не жмут руку. Это недуховно. Вы входите в контакт с телом другого человека, с теплом другого человека. На Востоке никто никого не обнимает, потому что объятие воспринима­ется как нечто сексуальное. Но это не так. Конечно, оно чувственно, но не сексуально. Вам нужно четко понимать смысл этих слов.

Чувственный человек — это живой человек, все его чувства работают на пределе. Он лучше видит. Его при­косновения не похожи на то, что вы испытываете, когда вас касается сухая ветка мертвого дерева. Его прикосно­вения живые. Это язык, в нем есть послание. Его энергия передается вам, ваша энергия передается ему.

Встреча двух энергий всегда радостна. Как будто два человека танцуют в одном ритме, или два музыкальных инструмента играют одну мелодию, дополняя друг друга. Но и на Западе, где люди при встрече пожимают друг другу руки, их энергии не встречаются. Всему причи­ной христианство. Вы дотрагиваетесь до руки другого человека, но ваша энергия не течет к нему, а сжимает­ся и возвращается назад. Страшно быть сексуальным, страшно быть чувственным, страшно интересоваться телом другого человека, потому что все это считается недуховным.

Оказывается, если вы смотрите на женщину более трех секунд, то это недуховно. Три секунды — это еще приемлемо. Вот вы просто идете по дороге и смотрите на других людей. Мимо вас проходит женщина, Клео­патра, и три секунды — это нормально. Если вы смотри­те дольше, то ваши глаза прикасаются к женщине — прикосновение на расстоянии. А если вы уставились на женщину и смотрите ей в глаза более трех секунд, она может оскорбиться: через глаза вы проникаете в ее тело. Это неприлично: смотреть, смотреть, смотреть на женщину.

Но знаете ли вы значение слова «уважение»? ^[12] Это значит «вновь смотреть». Уважать не значит почитать, проявление уважения означает, что вы очарованы. Это «респект». Вам бы хотелось видеть этого человека еще и еще…

Возможно, вы даже не пойдете туда, куда направля­лись, а последуете за этой женщиной.

В более человечном обществе женщины не будут чувствовать себя оскорбленными. И даже сейчас где-то глубоко внутри она не испытывает унижения. Не­смотря на тысячи лет обусловленности, ее возмуще­ние поверхностно. Глубоко внутри она ликует, глубоко внутри нее все еще есть живой естественный поток. Не посмотреть на женщину еще раз, не обернуться ей вслед — вот настоящее оскорбление. Смотреть в глаза мужчине или женщине менее трех секунд — вот на­стоящее унижение. Вы отвергли человека, вы вели себя с ним некрасиво.

Объятия ближе, чем взгляд. Если взгляд оскорбляет людей, если рукопожатие сворачивает энергию и от­правляет назад... Люди используют «теплые фразы при­ветствия», но эти фразы редко кого греют. Чаще всего это все-таки холодное приветствие, потому что энергия заморожена. Ваша рука холодна, она не излучает тепло. Религиозные люди очень боятся, что если ваша рука поделится теплом и другой человек также откроется, чтобы принять его и отдать, то на этом встреча не за­кончится.

Если две руки, встретившиеся в теплом сиянии, при­носят столько радости, то объятия всего тела принесут вам в тысячу раз больше. А занятия любовью? Все это просто ступени. Когда вы обнимаетесь, вы близки, но все еще разделены. Когда же вы занимаетесь любовью, то проникаете друг в друга

Ваши так называемые псевдосвятые, мессии, пред­сказатели были очень хитрыми. Они не позволяли че­ловеку оказаться на первой ступени, потому что одно тянет за собой другое и в итоге выливается в глубокий сексуальный оргазм.

Поэтому в ваших обычных встречах нет никакой теплоты, насыщенности. Если люди обнимаются, это просто этикет. Они остаются такими же далекими, как звезды, между ними миллионы световых лет. А вы на­блюдали за собой — как вы обнимаетесь? Вы чувство­вали... радости нет, просто обязанность. В некоторых случаях вы обязаны обнимать маму, папу, сестру, но каждый остается одиноким. Страх секса внедрен в вас очень глубоко, так глубоко, что запрещено все, что мо­жет привести к сексу.

Для меня, для моих людей тепло — это жизнь. Если вы делитесь теплом, его становится больше. И чем боль­ше вы делитесь с кем-то теплом, тем более теплыми становитесь. Каждый человек обладает уникальным теплом. Если вы достаточно чувственны — и именно такими я хотел бы вас видеть, — вы будете удивлены, что, пожи­мая руки разным людям, вы будете ощущать разную энергию. Качество, сила, напряжение, аромат — все уникально, все очень индивидуально. Но когда вы жме­те руку холодно, или обнимаетесь, словно два скелета, встретившиеся на могиле, тогда невозможно почувство­вать разницу, уникальность отсутствует.

Жизнь дает вам уникальность, смерть ее уничтожа­ет. Два мертвых тела абсолютно одинаковы, просто два трупа, но два живых тела не могут быть одинаковыми. Существование не верит в углеродные копии. Существо­вание верит в оригиналы, оно и создает оригиналы.

Позвольте себе быть чувственными — и вы удиви­тесь: о скольких богатствах вы не знали! Даже красивое платье, касающееся вашего тела, подарит вам ощущение благополучия. Одежда неживая, но живы вы, вы спо­собны чувствовать. Ваши чувства работают на пределе. Вы когда-нибудь наблюдали? В определенной одежде вы ощущаете себя грязными, хотя одежда может быть чистой. Бизнесмены носят серые костюмы, но ничего в них не чувствуют. Они не чувствуют себя людьми, как они могут чувствовать одежду?

Я же авторитетно заявляю: если вы достаточно чув­ствительны, то даже обычные вещи, одежда, вода, горя­чий чай или кофе, запах кофе, аромат кипящего чая в чайнике, тот аромат, что исходит от него... — вы будете чувствовать все это. Эти ощущения будут делать вас все богаче и богаче, все более живыми — этому процессу нет предела. Все зависит от вашего мужества: от скольких внутренних программ вы готовы отказаться.

Христиане, индусы, мусульмане... Их религиозные доктрины могут быть разными, но дело не в этом. Это просто игра слов, логическая гимнастика — в своей осно­ве все они одинаковы. Все они стремятся заморозить вашу энергию. Они, конечно, не скажут: «Мы хотим, чтобы вы умерли». Нет, они будут использовать краси­вые слова, например, «отречение», и «отрекайтесь от мирского, непосвященные!»

Странно, что вы до сих пор не поняли одной про­стой вещи. С одной стороны, они говорят об отречении от мира, от наслаждений, от теплоты, от любви, от бо­гатств, и все для того, чтобы вы могли иметь в миллион раз больше все тех же богатств, того же тепла, той же любви и той же радости, но на небесах. С другой сторо­ны, они говорят вам: «Не будьте жадными!»

Представить невозможно, какой ерунде они вас учат. А вы слушаете, учитесь, наполняетесь всей этой чепухой настолько, что не можете увидеть простого противо­речия: они учат вас быть жадными! Отрекитесь здесь, чтобы после смерти вы могли бы получить в миллион раз больше.

Отлично! Это что, какая-то духовная лотерея? Это не может быть бизнесом. В бизнесе вы получаете лишь несколько процентов от прибыли — но в миллион раз больше?.. Поэтому жадные люди становятся религиоз­ными деятелями. А награда за жертву огромна. Христи­ане, мусульмане, иудеи — все три религии верят в одну жизнь. Одна жизнь означает только одну коротенькую жизнь в семьдесят лет. Эти несколько лет — ничто по сравнению с вечностью, они скоро закончатся. Пожерт­вовать семьюдесятью годами, чтобы обрести вечную радость, легко. Вы — жадины.

И вы не видите простых фактов: если все эти вещи греховны здесь, тогда все ваши святые там, на небесах, грешат в миллион раз больше. Вы можете грешить толь­ко в течение семидесяти лет и не больше, потому что вам нужно есть, нужно принимать ванну, бриться, зарабаты­вать на хлеб с маслом, вам приходится воевать с женой, с соседями, вам приходится ходить в суды, заниматься политикой, вы вынуждены ходить церковь, в синагогу. Что остается от семидесяти лет? Даже если вы сможете насчитать всего семь часов, это уже слишком много.

А целую треть жизни вы тратите на сон, восемь ча­сов в сутки вы спите. И вам нужно еще успеть сделать кучу дел. Вам нужно посмотреть футбольный матч, вам нужно увидеть олимпийские игры. Вам нужно посмо­треть кино, поиграть в карты. Просто посчитайте, и вы удивитесь: даже семи часов не наберется! За семь часов радости, теплоты и любви вы получите вечность, и ка­кую вечность!

Я слышал…

Умер мастер, а через несколько дней умер один из его учеников. Скорее всего, он не мог жить без мастера, его жизнь утратила всякий смысл. Он рискнул всем, что­бы быть с мастером. Он потерял тягу к жизни и умер.

Конечно, он был абсолютно уверен, что попадет в рай. Он был необычным человеком: великим учеником великого мастера. И естественно, он попал в рай. В пер­вые секунды он не мог поверить своим глазам: он увидел мастера, сидящего в тени дерева, с обнаженной Мерлин Монро на коленях. Ученик закрыл глаза: «О, боже! Что происходит?» Но тут он вспомнил, что тот, кто отре­кается там, в миру, получает в миллион раз больше на небесах, поэтому в том, что он увидел, нет ничего не­правильного. Он упал к ногам мастера и вдохновенно произнес:

— Великий мастер, вот доказательство того, о чем ты нам все время твердил: те, кто отрекаются от этого мира, получают в миллион раз больше в мире другом.

Прежде чем мастер успел ответить, Мерлин Монро опередила его:

— Идиот! Не я — его награда, а он — мое нака­зание!

Религии просто рассказывают вам сказки. Я сам могу придумать сказку куда лучше. Они дают вам надежду на другой мир и забирают вашу жизнь здесь. А здесь — един­ственный существующий мир, другого просто нет. Да, этот мир простирается до бесконечности, в нем бесконечное число измерений, но это единственный мир, другого нет. А семьдесят лет жизни — это период обучения.

Если религиозным деятелям и политическим лиде­рам удалось вас одурачить и уничтожить семьдесят лет радости, блаженства, любви и экстаза, тогда в одном вы можете быть уверены наверняка небеса не для вас, потому что вы не смогли успешно пройти обучение в этой жизни. За семьдесят лет вы научились жить в аду! Все ваши религии готовят вас для ада Страдания, само­истязания, посты, воздержание, не курить, не пить, не чувствовать вкуса еды...

Отсутствие вкуса — это основа основ индуизма. Ну и каким образом эти люди могут научить вас быть чув­ственными? Вкус — это чувство.

Вы не чувствуете вкус еды так, как это делаю я. Я знаю, о чем говорю, потому что когда-то я был таким же верблюдом, как и вы, и я знаю оба качества вкуса. Когда я любуюсь закатом, вы можете стоять рядом со мной и ничего не увидеть, поскольку ваши глаза поте­ряли чувствительность.

Чтобы понять классическую музыку Востока, вы должны обладать музыкальным слухом, очень разви­тым слухом. Музыка такая тонкая. То же самое касается всех органов чувств.

Пять органов чувств — признанное количество чувств во всем мире, хотя нам следует это изменить: есть еще одно, шестое чувство, скрытое в ушах, — вестибуляр­ный аппарат. Но избавиться от старых привычек чрез­вычайно тяжело. А шестое чувство гораздо важнее всех остальных, именно поэтому оно скрыто в ушах, чтобы ничто не могло его разрушить. Это чувство баланса, чув­ство равновесия, чувство меры.

Чрезмерное количество алкоголя влияет на это чув­ство: вы не можете пройти по прямой, вас шатает. По­пробуйте не шататься! Когда вас бьют по голове, весь мир начинает кружиться перед глазами, и вы падаете — из-за удара по чувству равновесия.

Если все шесть чувств работают, воспринимают, ваша жизнь становится ярче и разнообразней, она становит­ся богаче.

Когда я называю себя гуру богатых людей, я не имею в виду Рокфеллера, Форда, Моргана и Кеннеди. Когда я говорю о богатствах, я имею в виду настоящие богатства. Доллары — это фальшивка! Какие богатства? Богатство приходит к вам через чувства.

Развивайте чувствительность. Заботьтесь о собствен­ном теле, ведь оно о вас заботится. Вы не можете воз­дать ему по заслугам, это невозможно. Оно столько для вас делает! Что вы можете для него сделать?! Соблюда­ете посты, воздерживаетесь от секса, обнажаетесь под палящим солнцем или раздеваетесь на морозе? И эти маньяки почитались в течение многих сотен лет, счита­лись величайшими героями человечества!

Избавляйтесь от этих героев. Их надо посадить в тюрьму или отправить лечиться к психотерапевту, по­тому что все они — сумасшедшие. Огромное количество выживших из ума пророков и мессий оставили стран­ные идеи в вашем хрупком сознании.

Что ты можешь сказать о СПИДе?

Хотя я не врач, я все же могу кое-что сказать о СПИДе. Ни одна из болезней, которые в наше время называют­ся СПИДом, не является просто болезнью. Это нечто большее, выходящее за рамки медицины.

Как я понимаю, это болезнь не похожа на другие бо­лезни, отсюда и ее опасность. Возможно, она убьет две трети всего человечества. В целом СПИД — это неспо­собность сопротивляться другим болезням. Человек по­степенно, шаг за шагом обнаруживает свою уязвимость перед всякого рода инфекциями, и у него нет внутрен­них сил с ними бороться.

Для меня это значит, что человечество теряет волю к жизни.

Каждый раз, когда человек теряет волю к жизни, его сопротивляемость мгновенно падает, потому что тело подчинено сознанию. Тело — чрезвычайно консерватив­ный слуга сознания, оно следует за сознанием как свя­щеннослужитель. Если сознание теряет волю к жизни, это отражается в теле — оно начинает терять силы, не может бороться с болезнями, не может противостоять смерти. Конечно, врачи даже не задумываются о воле к жизни, поэтому я думаю, что мне стоит сказать не­сколько слов об этом явлении.

В будущем это станет огромной проблемой всего мира, поэтому любые мысли в этом направлении могут оказаться чрезвычайно полезными.

Воля к жизни укоренена в сексе. Если воля к жизни исчезает, то самой уязвимой областью в этой ситуации оказывается секс, и тогда приходит смерть.

Пожалуйста, помните о том, что я — не медик, и все, что я говорю, я говорю с совершенно немедицинской точки зрения. Однако существует огромная вероятность, что правдой окажутся мои слова, а не то, что говорят так называемые исследователи и их поверхностные исследо­вания. Эти люди думают исключительно о симптомах, собирают только факты.

Это не мой путь, я не коллекционирую факты. Моей работой является не исследование, а озарение, проник­новение вглубь, в самую суть вопроса.

Я пытаюсь дойти до самой глубины, и я ясно вижу, что секс — это явление, наиболее тесно связанное с волей к жизни. Если воля к жизни снижается, то это негативно влияет на сексуальность в целом, и тогда это уже не во­прос гетеросексуальности или гомосексуальности.

Эта болезнь видится мне духовной болезнью.

Человек дошел до той точки, в которой становится ясно, что путь заканчивается.

Идти назад — бессмысленно. Все, что он там видел и прожил, говорит о том, что там ничего нет, все бес­смысленно. Идти назад не имеет смысла. Идти вперед? А дорога закончилась, впереди лежит лишь черная про­пасть. В этой ситуации человек теряет желание, волю к жизни, и это случается не вдруг.

Уже достоверно доказано, что если ребенок воспи­тывался без любви, если его окружение, его мать, отец, братья, сестры не любили его, то впоследствии вы мо­жете давать этому человеку все, в чем он нуждается, но его энергия будет сжиматься. Вы дадите ему все, о нем будут заботиться по высшему разряду, но ребенок вну­три все равно будет продолжать умирать.

Это болезнь? Для медицины болезнь есть всегда, когда что-то идет не так. Врачи выявляют симптомы и исследуют причины. Но это не болезнь.

В ребенке не воспитали волю к жизни. Ему нуж­ны любовь, теплота, счастливые лица, танцующие дети, тепло материнского тела — определенная обстановка, которая убедит его в том, что жизнь полна невероятных сокровищ. Ребенок должен узнать, что жизнь — это пу­тешествие к этим сокровищам, что в жизни много ра­дости, танцев, игры, что жизнь — это не пустыня, что жизнь просто переполнена разного рода прекрасными возможностями.

Ему нужно увидеть эти возможности, они должны быть для него реальными, ощутимыми. Он должен ви­деть жизнь в телах окружающих его людей. Только тог­да его воля к жизни проснется и заработает как источ­ник — это и есть источник. Иначе он будет сжиматься и постепенно умирать, и не от какой-то конкретной физической болезни, он просто будет сжиматься и, в конце концов, умрет.

СПИД — то же явление. Ребенок-сирота сжимается и умирает, потому что его воля к жизни не дала ростков, никогда не била ключом, ей не стать мощным потоком

СПИД — это отражение вашего внутреннего состоя­ния: вы вдруг чувствуете себя экзистенциальным сиротой. Это экзистенциальное ощущение сиротства подавляет вашу волю к жизни. И когда воля к жизни иссякает совсем, первым страдает секс, потому что жизнь начинается с сек­са, потому что жизнь — это побочный продукт секса

Вы живете, пока в ваших жилах пульсирует кровь, пока вы надеетесь, пока у вас есть амбиции. Будущее вы превращаете в утопию — можно забыть обо всех вче­ра, в которых не было никакого смысла, можно даже позабыть сегодня, которое так же бессмысленно, как и вчера... но завтра, когда взойдет солнце, все будет по-другому... Все религии дают нам эту надежду.

Но религии потерпели крах. И хотя вы все еще верите в ярлыки — христианство, иудаизм, индуизм — это лишь ярлыки. Внутри себя вы уже потеряли надежду, надежды больше нет. Религии ничего не могут с этим поделать, их представления оказались ложными. Политики тоже ничем не могут помочь. Они никогда и не стремились помочь, их слова были простой стратегией, созданной для того, что­бы вас эксплуатировать. Но долго ли еще эта псевдоуто­пия — религия или политика — будет вам опорой? Рано или поздно, но в один прекрасный день человек должен обрести зрелость, и именно это сейчас и происходит.

Человек становится более зрелым, более осознан­ным, он уже лучше понимает, что священники, роди­тели, политики, педагоги его обманывают, что все его просто дурачат, что его кормят ложной надеждой. В тот день, когда он станет достаточно зрелым и поймет это, его желание жить испарится. И первое, что пострадает, будет его сексуальность. С моей точки зрения, в этом причина СПИДа.

Я считаю, что СПИД — это экзистенциальная бо­лезнь, болезнь бытия. Поэтому медики будут находиться в затруднении до тех пор, пока не поймут самых истоков этой болезни. И медицина здесь бессильна, помочь мо­жет только медитация.

Только медитация может высвободить вашу энер­гию здесь и сейчас. И тогда вам не нужно будет на что-то надеяться; никакая утопия, никакие небеса не заменят вам того, что будет происходить здесь и сейчас. Потому что каждый момент жизни — это уже небеса.

Но если ваш вопрос касается каких-то технических подробностей, то в этом я не специалист и ничего не могу сказать о СПИДе. Я даже курс оказания первой помощи никогда не проходил! Поэтому простите меня за то, что я вторгаюсь в область, которая не является моей специальностью. Однако я делаю это, и буду по­ступать так и дальше.

Примечание редактора английского текста: глу­бинные мысли, выраженные в предшествующем раз­деле, ни в коем случае не следует интерпретировать как то, что СПИД имеет только психологическую основу. В действительности, в 1984 году Ошо был од­ним из первых, кто увидел опасность распространения СПИДа на Земле. Уже тогда он говорил об обязатель­ном предохранении и необходимости позаботиться о безопасности секса. И, хотя средства защиты уже были доступны повсеместно, он все же рекомендовал регулярно проходить тест на ВИЧ-инфекцию.