Кровообращение и дыхание 1 страница

i----— — __----Xr^rb.¹*^кроворбрац^._н дыхание ™" ~—=—

хватание протиги.. ру^к, ыаяипуллии». лЬТ_к7сТСе7л'Ьн'нГсТ^П~; ^------------

& ™ Л«1Г Ц.°лоэых_орга_НОШ

Рис. 1. Поток активности. Черная непрерывная линия обозначает безусловную ос-

нОВу ВСЯКОЙ СИСТСМЫ ПОВ6-

дения. Пунктирная линия показывает, как каждая сис-тема усложняется при обра­зовании условных реакций

Рассмотрим реакцию страха. Работы Уотсона и Рейнера, Мосса Лекки, Джонса и других указывают на то, что основным безусловным стимулом [(Б) С], вызываю­щим реакцию страха, является громкий звук или потеря опоры. Все дети, за ис­ключением только одного из тысячи, над которыми производился эксперимент, за­держивали дыхание, морщили губы, пла­кали, а те, кто постарше, уползали, когда раздавался позади их громкий звук или когда одеяло, на котором они лежали, вне­запно выдергивалось из-под них. Ничто другое, насколько удалось наблюдать, не вызывает реакции страха в раннем дет­стве. Но очень легко заставить ребенка бояться какого угодно другого предмета. Экспериментатору достаточно для этого, показывая данный предмет, ударить, ска­жем, в стальную полосу за спиной ребенка и повторить эту процедуру несколько раз. Схема этой ситуации такова:

(Б)С

Громкий звук, потеря опоры

(Б)Р

Вздрагивание, плач и т.д. страх

После образования условной связи: (У)С (У) Р

Кролики, собака, предмет, опушенный мехом Страх

Другим интересным явлением, связан­ным с условными эмоциональными реак­циями, является перенесение. Когда пыта­ются изобразить этот процесс в терминах Фрейда, натыкаются на тайну. Между тем экспериментальное изучение дало суще­ственный фактический материал для выяс­нения его происхождения. Опыты над че­ловеком и над собакой показали, что можно и того и другого заставить отвечать секреторной (слюнной) или двигательной реакцией на тон в 250 колебаний в секун­ду. Но эта реакция происходит не только тогда, когда действует условный стимул и каждый раз раздается именно этот тон, но

и тогда, когда звучат более высокие или более низкие тона. Экспериментатор может, применяя особые приемы, ограничить ряд стимулов, вызывающих реакцию. Он может ограничить их настолько, чтобы только тон в 256 колебаний в секунду (± дробь коле­бания) мог вызывать данную реакцию. Та­кая реакция называется дифференци­альной, точно настроенной. Очевидно, совершенно то же самое происходит в слу­чае условной эмоциональной реакции. Приучите ребенка к тому, чтобы один вид кролика вызывал в нем страх, и тогда, если ничего другого не будет сделано, крыса, со­бака, кошка, любая опушенная мехом вещь будут вызывать в ребенке страх. Бихевио-рист имеет основание думать, что в точно­сти то же самое происходит и с реакциями любви и гнева. Это указывает на то, что одна прочная условная реакция в эмоцио­нальной сфере может произвести обшир­ные изменения во всей жизни индивида. Такие " перенесенные" страхи представля­ют, следовательно, собой реакции недиффе­ренцированные, " неопределенные", диф­фузные. Образование условных связей начинается в жизни ребенка гораздо рань­ше, чем думали до сих пор. Это процесс, который в короткий срок усложняет реак­цию: ребенок 2—3 лет уже располагает тысячами реакций, воспитанных в нем ок­ружающей его средой. Объяснение возни­кающих при этом сложных реакций бихе­виоризм находит в механизме условных рефлексов. Бихевиористу нет необходимо­сти при этом погружаться в бездонность " бессознательного" фрейдовской школы.

Процесс размыкания условной связи. Ввиду исключительной практической важ­ности вопроса бихевиористами были про­ведены эксперименты в области размыка­ния условной связи или переключения ее. Нижеприведенный простой эксперимент иллюстрирует сказанное. У ребенка 1, 5 лет была выработана условная отрицательная реакция: при виде сосуда с золотыми рыб­ками он отходил либо убегал. Приводим слова экспериментатора: " Ребенок как только увидит сосуд с рыбками, говорит: " Кусается". С какой бы быстротой он ни шел, он замедляет шаг, как только прибли­зится к сосуду на 7—8 шагов. Когда я хочу задержать его силой и подвести к бассей­ну, он начинает плакать и пытается выр­ваться и убежать. Никаким убеждением,

никакими рассказами о прекрасных рыб­ках, о том, как они живут, движутся и т. д., нельзя разогнать этот страх. Пока рыбок нет в комнате, вы можете путем словесно­го убеждения заставить ребенка сказать: " Какие милые рыбки, они вовсе не куса­ются", но стоит показать рыбку, и реакция страха возвращается. Испробуем другой способ. Подведем к сосуду старшего брата, 4-летнего ребенка, который не боится ры­бок. Заставим его опустить руки в сосуд и схватить рыбку. Тем не менее младший ребенок не перестанет проявлять страх, сколько бы он ни наблюдал, как безбояз­ненно его брат играет с этими безвредны­ми животными. Попытки пристыдить его также не достигнут цели. Испытаем, одна­ко, следующий простой метод. Поставим стол от 10 до 12 футов длиной. У одного конца стола поместим ребенка во время обеда, а на другой конец поставим сосуд с рыбками и закроем его. Когда пища бу­дет поставлена перед ребенком, попробуем приоткрыть сосуд с рыбками. Если это вызовет беспокойство, отодвиньте сосуд так, чтобы он больше не смущал ребенка. Ребе­нок ест нормально, пищеварение соверша­ется без малейшей помехи. На следующий день повторим эту процедуру, но пододви­нем сосуд с рыбками несколько ближе. После 4—5 таких попыток сосуд с рыбка­ми может быть придвинут вплотную к подносу с пищей, и это не вызовет у ребен­ка ни малейшего беспокойства. Тогда возьмем маленькое стеклянное блюдо, на­полним его водой и положим туда одну из рыбок. Если это вызовет смущение, ото­двинем блюдо, а к следующему обеду по­ставим его снова, но уже поближе. Через три-четыре дня блюдо уже может быть поставлено вплотную к чашке с молоком. Прежний страх преодолен, произошло раз­мыкание условной связи, и это размыка­ние стало уже постоянным. Я думаю, что этот метод основан на вовлечении висце­рального компонента общей реакции орга­низма; другими словами, для того, чтобы изгнать страх, необходимо включить в цепь условий также и пищеварительный аппа­рат. Я полагаю, что причина непрочности многих психоаналитических методов ле­чения заключается в том, что не воспиты­вается условная реакция кишечника од­новременно с вербальными и мануальными компонентами. По-моему, психоаналитик

не может при помощи какой бы то ни было системы анализа или словесного увещева­ния вновь включить в цепь условий пищеварительный аппарат потому, что сло­ва в нашем прошлом обучении не служи­ли стимулами для кишечных реакций" (Уотсон). Бихевиорист полагает, что фак­ты такого рода окажутся ценными не толь­ко для матерей и нянь, но и для психопа­толога.

Представляет ли мышление проблему? Всевозрастающее преобладание речевых навыков в поведении растущего ребенка естественно вводит нас в бихевиористичес-кую теорию мышления. Она полагает, что мышление есть поведение, двигательная ак­тивность, совершенно такая же, как игра в теннис, гольф или другая форма мускуль­ного усилия. Мышление также представ­ляет собой мускульное усилие, и именно такого рода, каким пользуются при разго­воре. Мышление является просто речью, но речью при скрытых мускульных дви­жениях. Думаем ли мы, однако, только при помощи слов? Бихевиористы в настоящее время считают, что всякий раз, когда ин­дивид думает, работает вся его телесная организация (скрыто), каков бы ни был окончательный результат: речь, письмо или беззвучная словесная формулировка. Другими словами, с того момента, когда индивид поставлен в такую обстановку, при которой он должен думать, возбуждается его активность, которая может привести в конце концов к надлежащему решению. Активность выражается: 1) в скрытой де­ятельности рук (мануальная система ре-

акций), 2) чаще — в форме скрытых рече­вых движений (вербальная система реак­ций), 3) иногда — в форме скрытых (или даже открытых) висцеральных реакций (висцеральная система реакций). Если пре­обладает 1-я или 3-я форма, мышление протекает без слов.

Бихевиористы высказывают предполо­жение, что мышление в последовательные моменты может быть кинестетическим, вербальным или висцеральным (эмоцио­нальным). Когда кинестетическая систе­ма реакций заторможена или отсутству­ет, тогда функционируют вербальные процессы; если заторможены те и другие, то становятся доминирующими висце­ральные (эмоциональные) реакции. Можно, однако, допустить, что мышление должно быть вербальным (беззвучным) в том случае, если достигнута окончатель­ная реакция или решение. Эти соображе­ния показывают, как весь организм вов­лекается в процесс мышления. Они указывают на то, что мануальная и вис­церальная реакции принимают участие в мышлении даже тогда, когда вербальных процессов нет налицо; они доказывают, что мы могли все же каким-то образом мыслить даже в том случае, если бы мы не имели вовсе слов. Итак, мы думаем и строим планы всем телом. Но посколь­ку речевые реакции, когда они имеются налицо, обычно доминируют, по-видимо­му, над висцеральными и мануальными, можно сказать, что мышление представ­ляет собой в значительной мере беззвуч­ную речь.

Э. Ч. Тол мен

ПОВЕДЕНИЕ КАК МОЛЯРНЫЙ ФЕНОМЕН¹

Общая позиция, принятая в этой рабо­те, бихевиористская, но это особый вари­ант бихевиоризма, ибо имеются различные варианты бихевиоризма. Уотсон, архиби-хевиорист, предлагает один его вид. Ряд авторов, в частности Хольт, Перри, Сингер, де Лагуна, Хантер, Вейсс, Лешли и Форст, предложили другие, до некоторой степени различные варианты². Здесь не могут быть предприняты полный анализ и сравнение всех этих точек зрения. Мы представим только их некоторые отличительные чер­ты как введение к пониманию нашего соб­ственного варианта.

УОТСОН: МОЛЕКУЛЯРНОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Уотсон в основном, по-видимому, опи­сывает поведение в терминах простой свя­зи " стимул — реакция". Сами эти стиму­лы и реакции он, по-видимому, представляет себе в относительно непосредственных фи­зических и физиологических значениях.

Так, в первом полном изложении своей концепции он писал: " Мы используем термин " стимул" в психологии так, как он используется в физиологии. Только в пси­хологии мы должны несколько расширить употребление этого термина. В психоло­гической лаборатории, когда мы имеем дело с относительно простыми факторами, такими как влияние волн эфира различ­ной длины, звуковых волн и т. п., изучая их влияние на приспособление человека, мы говорим о стимуле. С другой стороны, когда факторы, которые приводят к реак­циям, являются более сложными, как, на­пример, в социальном мире, мы говорим о ситуациях. Ситуация с помощью анализа распадается на сложную группу стимулов. В качестве примера стимула можно на­звать такие раздражители, как пучок све­та различной длины волны; звуковую вол­ну различной амплитуды и длины, фазы и их комбинации; частицы газа, подаваемые через такие небольшие отверстия, что они оказывают воздействие на оболочку носа; растворы, которые содержат частицы ве­щества такой величины, что приводят в активность вкусовые почки; твердые объекты, которые воздействуют на кожу и слизистую оболочку; лучистые стимулы, которые могут вызвать ответ на их темпе­ратуру; вредные стимулы, такие как ре­жущие, колющие, ранящие ткань. Нако­нец, движения мускулов и активность желез сами служат стимулами вследствие того воздействия, которое они оказывают на афферентный нерв, заканчивающийся в мускуле.

Подобным образом мы используем в психологии термин " реакция", но опять мы должны расширить его использование. Движения, которые являются результатом удара по сухожилию или по подошве сто­пы, являются " простыми" реакциями, ко­торые изучаются в физиологии и медици-

¹ История психологии. Тексты / Под ред. П.Я.Гальперина, А.Н.Ждан. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1992. С. 108—115.

² Мак-Дауголл (Dougall W. Me. Men or Robots // Psychologies of 1925. Worcester, 1926. P. 277) утверждал, что он был первым, кто определил психологию как исследование поведения: " Еще в 1905 г. я начал свою попытку исправить это положение дел (т. е. неадекватность психологии " идей"), предложив определить психологию как науку о поведении, используя слово " позитивная" для того, чтобы отличить ее от этики, нормативной науки о поведении". Ср. его же: " Мы можем определить психологию как позитивную науку о поведении живых существ" (Psychology, the study of behavior. N. Y., 1912. P. 19). Но честь (или позор) в возвышении этого определения психологии до " изма" должна быть приписана Уотсону. Для более глубокого рассмотрения см.: Roback А. А. Behaviorism and psychology. Cambridge, 1925. P. 231—242 (там же библиография).

не. Наше исследование в психологии так­же имеет дело с простыми реакциями та­кого типа, но чаще — с рядом сложных реакций, происходящих одновременно" ¹.

Необходимо отметить, однако, что на­ряду с этим определением поведения в тер­минах строго физических или физиологи­ческих сокращений мускулов, которые в него входят, Уотсон был склонен соскаль­зывать на различные и иногда противоре­чивые позиции. Так, например, в конце только что цитированного отрывка он го­ворит: " В последнем случае (когда наше исследование в психологии имеет дело с несколькими различными реакциями, про­исходящими одновременно) мы иногда ис­пользуем популярный термин " акт" или приспособление, обозначая этим то, что целая группа реакций интегрируется та­ким образом (инстинкт или навык), что индивид делает что-то, что мы называем словами: " питается", " строит дом", " плава­ет", " пишет письмо", " разговаривает" ². Эти новые " интегрированные реакции", веро­ятно, имеют качества, отличные от качеств физиологических элементов, из которых они составлены. Действительно, Уотсон сам, по-видимому, предполагает такую возмож­ность, когда замечает: " Для изучающего поведение вполне возможно полностью иг­норировать симпатическую нервную сис­тему и железы, а также гладкую мускула­туру и даже центральную нервную систему, чтобы написать исчерпывающее и точное исследование эмоций — их типы, их отношение к навыкам, их роль и т. п." ³.

Это последнее утверждение, кажется, однако, противоречит первому. Ибо если, как он утверждал в предыдущей цитате, изучение поведения не касается ничего другого, кроме как " стимула, определяе­мого физически", и " сокращения муску­ла и секреции желез, описываемых физи­ологически", тогда, конечно, для изучения поведения будет невозможно не учитывать " симпатическую нервную систему и же­лезы, а также гладкую мускулатуру и даже центральную нервную систему, что­бы написать исчерпывающее и точное ис­следование эмоций".

Кроме того, в его совсем недавнем заяв­лении⁴ мы находим такие утверждения, как следующее: " Некоторые психологи, по-видимому, представляют, что бихевиорист интересуется только рассмотрением незна­чительных мускульных реакций. Ничего не может быть более далекого от истины. Давайте вновь сделаем акцент на то, что бихевиорист прежде всего интересуется по­ведением целого человека. С утра до ночи он наблюдает за исполнением круга его ежедневных обязанностей. Если это клад­ка кирпичей, ему хотелось бы подсчитать количество кирпичей, которое он может уложить при различных условиях, как дол­го он может продолжать работу, не прекра­щая ее из-за усталости, как много времени потребуется ему, чтобы обучиться своей профессии, сможем ли мы усовершенство­вать его эффективность или дать ему зада­ние выполнить тот же объем работы в меньший отрезок времени. Иными слова­ми, в ответной реакции бихевиорист инте­ресуется ответом на вопрос: " Что он дела­ет и почему он делает это? ". Конечно, с учетом этого утверждения никто не может исказить платформу бихевиоризма до та­кой степени, чтобы говорить, что бихевио­рист является только физиологом муску­лов" ⁵.

В этих утверждениях ударение делает­ся на целостный ответ в противополож­ность физиологическим элементам таких целостных реакций. Наш вывод сводится к тому, что Уотсон в действительности имеет дело с двумя различными понятия­ми поведения, хотя сам он, по-видимому, ясно их не различает. С одной стороны, он определяет поведение в терминах состав­ляющих его физических и физиологичес­ких элементов, т. е. в терминах процессов, происходящих в рецепторе, в проводящих путях и в эффекторе. Обозначим это как молекулярное определение поведения. С другой стороны, он приходит к признанию, хотя, может быть, и неясному, что поведе­ние как таковое является чем-то большим, чем все это, и отличается от суммы своих физиологических компонентов. Поведение как таковое является " эмерджентным фе-

¹ Watson J. В. Psychology from the standpoint of a behaviorist. Philadelphia, 1919. P. 10.

² Op. cit. P. 11.

³ Op. cit. P. 195.

⁴ Watson J. B. Behaviorism. N. Y., 1930.

⁵ Op. cit. P. 15.

номеном, который имеет собственные опи­сательные свойства" ¹. Обозначим это пос­леднее понимание как молярное описание поведения².

МОЛЯРНОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

В настоящем исследовании защищает­ся второе, молярное определение поведения. Мы будем утверждать следующее. Несом­ненно, что каждый акт поведения можно описать в терминах молекулярных процес­сов физического и физиологического ха­рактера, лежащих в его основе. Но поведе­ние — молярный феномен, и актам поведения как " молярным" единицам свойственны некоторые собственные чер­ты. Именно эти молярные свойства пове­денческих актов интересуют нас, психоло­гов, в первую очередь. Молярные свойства при настоящем состоянии наших знаний, т. е. до разработки многих эмпирических корреляций между поведением и их фи­зиологическими основами, не могут быть объяснены путем умозаключения из про­стого знания о лежащих в их основе моле­кулярных фактах физики и физиологии. Как свойства воды в мензурке не устанав­ливаются каким-либо путем до опыта из свойств отдельных молекул воды, так и никакие свойства актов поведения не вы­водимы прямо из свойств, лежащих в их основе и составляющих их физических и физиологических процессов. Поведение как таковое, по крайней мере в настоящее время, не может быть выведено из сокра­щений мускулов, из составляющих его дви­жений, взятых самих по себе. Поведение должно быть изучено в его собственных свойствах.

Акт, рассматриваемый как акт " пове­дения", имеет собственные отличительные

свойства. Они должны быть определены и описаны независимо от каких-либо лежа­щих в их основе процессов в мышцах, же­лезах или нервах. Эти новые свойства, от­личительные черты молярного поведения, по-видимому, зависят от физиологических процессов. Но описательно и per se (сами по себе) они есть нечто другое, чем эти процессы.

Крыса бегает по лабиринту; кошка выходит из дрессировочного ящика; чело­век направляется домой обедать; ребенок прячется от незнакомых людей; женщина умывается или разговаривает по телефо­ну; ученик делает отметку на бланке с пси­хологическим тестом; психолог читает наизусть список бессмысленных слогов; я разговариваю с другом или думаю, или чувствую — все это виды поведения (как молярного). И необходимо отметить, что при описании упомянутых видов поведе­ния мы не отсылаем к большей частью хорошо известным процессам в мускулах и железах, сенсорных и двигательных не­рвах, так как эти реакции имеют доста­точно определенные собственные свойства.

ДРУГИЕ СТОРОННИКИ МОЛЯРНОГО ОПРЕДЕЛЕНИЯ

Нужно отметить, что данное молярное представление о поведении, т. е. представ­ление о том, что поведение имеет собствен­ные свойства, которые его определяют и характеризуют и которые являются чем-то другим, чем свойства лежащих в его основе физических и физиологических процессов, защищается и другими теоре­тиками, в частности Хольтом, де Лагуной, Вейссом и Кантором.

Хольт: " Часто слишком материалис­тически думающий биолог так робеет при

'Для более ясного понимания термина " эмерджентный", который теперь становится таким по­пулярным среди философов (См. Dougall W. Me. Modern materialism and emergent evolution. N. Y., 1929), нужно подчеркнуть, что в данном случае при обозначении поведения как имеющего " эмерд-жентные" свойства мы используем этот термин только в описательном смысле, не затрагивая философского статуса понятия эмерджентности. Явления " эмерджентного" поведения коррелиру­ют с физиологическими феноменами мускулов, желез и органов чувств. Но описательно они отли­чаются от последних. Мы не будем говорить здесь о том, сводятся ли в конечном счете " эмерджент-ные" свойства к процессам физиологического порядка.

² Начало различению молярного и молекулярного бихевиоризма положил Броуд (См. Broad C.D. The Mind and its place in nature. N. Y., 1920. P. 616): нам его предложил доктор Вильяме (См. Wil­liams О. С. Metaphysical interpretation of behaviorism. Harvard Ph. D. thesis, 1928).

Броуд намеревался первоначально отличать бихевиоризм, который обращает внимание только на наблюдаемую телесную активность, от бихевиоризма, который учитывает гипотетические про­цессы в молекулах мозга и нервной системы.

встрече с некоторым пугалом, именуемым " душой", что спешит разложить каждый случай поведения на его составные части — рефлексы, не пытаясь сначала наблю­дать его как целое" ¹.

" Феномены, характерные для интеграль­ного организма, больше не являются толь­ко возбуждением нерва или сокращени­ем мускула, или только игрой рефлексов, выстреливающих на стимул. Они суще­ствуют и существенны для рассматривае­мых явлений, но являются только их ком­понентами, так как интегрируются. И эта интеграция рефлекторных дуг со всем, что они включают в себя в состоянии система­тической взаимозависимости, дает в ре­зультате нечто, что уже не является толь­ко рефлекторным актом. Биологические

возбуждения на протяжении всей нервной системы выступает ограничением для изу­чения действующего стимула и реакции в области воспитания, индустриальной или социальной областях жизни не больше, чем для физиков невозможность точно опреде­лить, что происходит в электролитах галь­ванического элемента в то время, когда идет электрический ток, является ограничени­ем в исследовании электричества" ⁵.

Кантор: " Все более и более психологи пытаются выразить факты в терминах сложного организма, а не его специфичес­ких частей (мозга и т. п.) или изолирован­ных функций (нервных)" ⁶.

" Психологический организм, в отличие от биологического организма, может рас­сматриваться как сумма реакций плюс их

науки давно признали эту новую и дру- различные интеграции гую вещь и назвали ее поведением" ².

Де Лагуна: " Целостный ответ, вызыва­емый дистантным раздражителем и под­крепляемый контактным стимулом (на­пример, вытягивание шеи, клевание и глотание), образует функциональное един­ство. Акт есть целое и стимулируется или наследуется как целое... Там, где поведе­ние является более сложным, мы найдем подобное отношение" ³.

" Функционирование группы (сенсор­ных клеток) как целого есть функциони­рование, а не только химическая реакция, так как в любом случае оно не является результатом реагирования отдельных кле­ток, которые ее составляют" ⁴.

Вейсс: " Исследование внутренних нер­вных условий образует, конечно, часть би­хевиористской программы, но невозмож­ность проследить траекторию нервного

ОПИСАТЕЛЬНЫЕ СВОЙСТВА ПОВЕДЕНИЯ КАК МОЛЯРНОГО ФЕНОМЕНА

Соглашаясь, что поведение имеет соб­ственные описательные особенности, мы должны четко уяснить, каковы они.

Первым пунктом в ответе на этот воп­рос должен быть установленный факт, что поведение в собственном смысле всегда, по-видимому, характеризуется направленно­стью на цель или исходит из целевого объекта или целевой ситуации⁸. Полное определение любого отдельного акта пове­дения требует отношения к некоторому специфическому объекту — цели или объектам, на которые этот акт направлен, или, может быть, исходит от него, или и то и другое. Так, например, поведение крысы,

¹ Holt Е. В. The freudian wish. N. Y., 1915. P. 78.

² Op. cit. P. 155. Настоящая глава, а также большинство последующих были написаны до появ­ления наиболее известной книги Хольта (См. Holt Е. В. Animal drive and learning process. N. Y., 1931).

³ Laguna Cr.A. de. Speech, its function and development. New Haven, 1927. P. 169.

*Laguna Cr. A. de. Sensation and perception. // J. Philos. Psychol. Sci. Meth. 1916. 13. P. 617—630.

^bWeiss A. P. The relation between physiological psychology and behavior psychology. — " J. Philos. Psychol. Sci, Meth.", 1919, 16, 626—634; Он же. A Theoretical basis of human behavior. Columbus, 1925.

⁶ Kantor J. R. The evolution of psychological textbooks since 1912. // Psychol. Bull. 1922. V. 19. p. 429—442.

⁷ Kantor J. R. Principles of psychology. N. Y., 1924.

⁸ Мы будем использовать термины " цель" и " результат", чтобы описать ситуации, исходящие из цели, и ситуации, направленные на достижение цели, т. е. для обозначения того, что можно назвать " от чего" и " к чему".

заключающееся в " пробежках по лабирин­ту", имеет в качестве своей первой и, мо­жет быть, главной характеристики то, что оно направлено на пищу. Подобно этому, у Торндайка поведение кошек по открыва­нию дрессировочного ящика будет иметь в качестве своей первой определяющей особенности то, что оно направлено на ос­вобождение из клетки, т. е. на получение свободы. Или, с другой стороны, поведение испытуемого, который повторяет в лабо­ратории бессмысленные слоги, имеет в ка­честве первой описательной характерной черты то, что оно направлено на выполне­ние инструкции, исходящей от экспери­ментатора. Или, наконец, замечания мои и моего друга во время беседы с ним имеют в качестве определяющей черты настрой­ку на взаимную находчивость, готовность подхватить и продолжить разговор.

В качестве второй характерной чер­ты поведенческого акта отметим, что по­ведение, направленное на цель или исхо­дящее из нее, характеризуется не только направленностью на целевой объект, но также и специфической картиной обра­щения (commerce, intercourse, engagement, communion with) с вмешивающимися объектами, используемыми в качестве средств для достижения цели¹. Например, пробежка крысы направлена на получе­ние пищи, что выражается в специфичес­кой картине пробежки по каким-то од­ним коридорам, а не по другим. Подобно этому, поведение кошек у Торндайка не только характеризуется направленностью на освобождение из ящика, но и дает спе­цифическую картину кусания, жевания и царапания ящика. Или, с другой стороны, поведение человека состоит не только в факте возвращения со службы домой. Оно характеризуется также специфической картиной обращения с объектами, высту­пающими в качестве средств для дости­жения цели, — машиной, дорогой и т. д. Или, наконец, поведение психолога — это не только поведение, направляемое инст­рукцией, исходящей от другого психоло­га; оно характеризуется также тем, что само раскрывается как специфическая картина соотношений этой цели с объек-

тами, используемыми в качестве средств, а именно: чтение вслух и повторение бес­смысленных слогов; регистрация резуль­татов повторения и т. д.

В качестве третьей описательной ха­рактеристики поведенческого акта мы находим следующую его особенность. Та­кой акт, направленный на специфический целевой объект или исходящий из него, вместе с использованием объектов в каче­стве средств характеризуется также селек­тивностью, избирательностью, выражаю­щейся в большей готовности выбирать средства, ведущие к цели более коротки­ми путями. Так, например, если крысе да­ются два альтернативных объекта-средства, ведущих к данной цели, один более корот­ким, а другой более длинным путем, она будет в этих условиях выбирать тот, кото­рый ведет к цели более коротким путем. То, что справедливо для крыс, несомненно, будет справедливо — и выступает более ясно — и для более развитых животных, а также для человека. Все это эквивалентно тому, чтобы сказать, что избирательность в отношении объектов, выступающих в качестве средств, находится в связи с " на­правлением" и " расстоянием" средства от целевого объекта, т. е. определяется целью. Когда животное встречается с альтернати­вами, оно всегда быстрее или медленнее приходит к выбору той из них, которая в конце концов приводит к целевому объек­ту или к его избеганию в соответствии с данной потребностью, причем более корот­ким путем.

Подведем итоги. Полное описательное определение любого поведенческого акта per se требует включить в него следующие особенности. В нем различаются:

а) целевой объект или объекты, кото­рые его направляют или из которых оно исходит;

б) специфическая картина отношения к объектам, которые используются в каче­стве средств для достижения цели;

в) относительная селективность к объектам, выступающим в качестве средств, проявляющаяся в выборе тех из них, кото­рые ведут к достижению цели более ко­ротким путем.