Глава 5. Между лихорадкой и реальностью. Софи-Энн

Он вернулся домой немногим ранее, чем через полгода, какой-то потерянный, с угасшим блеском в глазах и в душе. Одарив пространным взглядом меня и отодвинув мои руки, а я буквально кинулась ему на шею, - он невозмутимо налил себе чашку кофе и сел за стол. - Чарли, ты поговоришь со мной, или мы так и будем молчать?.. - А о чем говорить, Бет? - Он снова посмотрел на меня то ли с безразличием, то ли с оттенком презрения. - Нечего обсуждать. Я был занят вопросами агенства пять месяцев с небольшим. Я очень устал, и не желаю говорить об этом. - Чарли... - Я заплакала и взяла его руку в свою. - Я так скучала по тебе, неужели ты даже не поговоришь со мной?.. Как ты стал таким равнодушным?.. - Тебе всегда что-то не так! - Прорычал Бересфорд. - Ты во всем ищешь скрытый смысл, интриги, мое равнодушие! - Он ударил кулаком по столу, и задребезжали столовые приборы. - Скажи мне, Бет, когда ты последний раз работала?.. После " Мелодии Солнца" тебе и дел-то осталось - реветь по пустякам и упрекать меня... Он нарочито громко хлопнул дверью своей комнаты, а я положила голову на руку и уставилась тупым взглядом в стол...

***

Ночью я поняла причину нервного поведения Чарли - у него зашкаливала температура - его лихорадило. Его лоб покрылся испариной и был горячее огня. Каждые пять минут я носила ему мокрый платок и прикладывала ко лбу и щекам, и каждые пять минут он становился абсолютно сухим... Он крепко сжал мою руку в своей и посмотрел мне в глаза. - Что, Чарли, что? - Я не понимала немого вопроса, обращенного ко мне... - Софи-Энн. Софи-Энн. - Он притянул меня за руку к себе и крепко обнял. - Софи-Энн...
На меня нахлынула истерическая волна ревности и паники. - Я - не Софи-Энн. - Почти в полный голос закричала я, но Чарли меня уже не слышал; он погрузился в тяжелый и беспокойный сон, забравший его до утра...

***

Зима... Снег хлопьями падает с серо-угольного неба, а я стою под окнами своего дома, и меня ничто не радует. Все изменилось в корне... Я вспомнила наше знакомство с Чарли у магазина, - тогда он был другим; также я вспомнила оброненную вскользь фразу в присутствии Тесс. -...К концу книги Чарльз сойдет с ума и погибнет... Гораздо интереснее заглянуть под маску идеала и увидеть там Дьявола... - Как же давно это было! Пожалуй, в прошлой жизни... В которую мне, вероятно, закрылась чудесная дорога. Чарли уже, казалось, сошел с ума, что же ждет его дальше?.. Мне было страшно узнать ответ на этот вопрос; по-настоящему страшно...

***

Я постучала в массивную дубовую дверь и замерла в нерешительности, раздумывая - развернуться и уйти в противоположном направлении или остаться, во имя правды... Зазвенела алюминиевая цепочка, и дверь открылась. На пороге стояла она. Софи-Энн... Я искала ее несколько месяцев, и, конечно же не без огромных усилий со стороны Тесс и ее матери, нашла. Теперь она стояла передо мной, только проснувшаяся, с произвольно разметавшимися рыжими волосами по спине и плечам, и смотрела на меня своими пронзительными изумрудными глазами.
- Здравствуйте, Софи-Энн. Я - Элизабет... - Я знаю, кто Вы. - Она нетерпеливо прервала меня. - Заходите в дом, нам есть что обсудить... - Она скипятила чайник и налила чай с малиновым ароматом, затем села за противоположную сторону стола от меня и, размешивая сахар в чашке, посмотрела на меня... - А ты цепкая, да? Если до чего-то докопалась, уже не отвяжешься... - Я не осознала, когда мы успели перейти на " ты"; глаза девушки прожигали меня холодным огнем. Она пододвинула ближе ко мне конфетницу и кивнула на нее... - Угощайся. Я думаю, ты пришла поговорить о Чарли, твоем муже; также думаю, его не оставляет мой образ, и он произносит мое имя во сне, а ты хочешь знать, почему... Так вот. Я прокляла его... Все оставшееся ему время он будет думать только обо мне... - Я открыла уже рот, чтобы что-то возразить, но она перебила меня. - Тихо. Слушай... Чарльз, наверное, никогда не рассказывал тебе о том, что когда-то он был талантливым художником и забросил это дело, потому что начал сходить с ума... Я не знаю, как это у него получилось, но он нарисовал меня за год до нашего с ним знакомства, и целый год я была его музой. Он нарисовал около двенадцати картин и сделал более двухсот эскизов... Нет, ты так никогда не любила; ты не билась в горячке от желания кем-то обладать... Наши отношения с Чарльзом были из тех, которые прогорают слишком быстро, но не отпускают никогда... Мы расстались, но он не может забыть обо мне, и каждые несколько лет, на полгода, он вновь возвращается сюда, и мы живем, как одна семья, и этому не сможешь помешать даже ты... Прости, Элизабет... Третий - не лишний; третий - запасной; он может пытаться пожить нормальной жизнью, забыть меня, но тебе никогда не удастся сойти со скамьи запасных... Чарльз тяжело болен; он умрет...
Я вскочила из-за стола, как ужаленная, и кинулась бежать прочь из этого гнусного дома, прочь от этой ужасной женщины. Оставшись наедине со своими мыслями в своей машине, я вытащила черновики " Страницы из жизни Чарльза Бересфорда" из бардачка, и взяв в руки чистый лист и карандаш, поставила огромную цифру 25. Главу я назвала сразу же - " Безумие Чарльза Бересфорда". В ней я описала, как он постепенно сходил с ума, и N не могла ему помочь - ей лишь оставалось терпеть, мучительно терпеть все, что ей предоставила судьба - его грубость, неприязнь, перерастающую в ненависть, побои и лихорадку по ночам. Нервы мои немного успокоились, и я приняла решение вернуться домой, и во всем разобраться; разобраться раз и навсегда...