Китай и система международных отношений

Большую часть времени после окончания холодной войны Китай исходил в своей внешней политике из концепции «одна сверхдержава, несколько великих держав». Хотя Пекин часто говорит о «многополярном мировом устройстве», у него нет уверенности в том, что этот порядок – дело уже завтрашнего дня. Другие великие державы стали более влиятельными, чем в 1990-е годы, и эра доминирования западных нравственных ценностей, безусловно, подошла к концу. Однако Соединенные Штаты остаются несомненным мировым лидером, несмотря на проблемы в Ираке и Афганистане и влияние глобального финансового кризиса.

Китайские комментаторы полагают, что мир стал более непредсказуемым и нестабильным. Трения между великими державами, рост мусульманского экстремизма, устаревшие международные организации, усугубляющаяся угроза распространения ядерного оружия, частые региональные конфликты создают анархию и неопределенность, и в таких условиях Китаю приходится проводить свой внешнеполитический курс. Есть большие возможности, но и риски непомерно высоки.

Пекину еще только предстоит выработать целостное представление о месте КНР в системе международных отношений. Элита и широкая общественность гордятся впечатляющими преобразованиями, происходящими в стране. Но к чувству гордости примешивается и тревога, что неудивительно: ведь успехи могут оказаться преходящими; страна во многих отношениях остается слабой и отсталой, а окружающий мир – прежде всего Запад, но не только он – не хочет усиления Китая. Даже те, кто верит в неизбежность дальнейшего подъема КНР, отдают себе отчет в том, что в этом случае Пекин столкнется с новыми, серьезными вызовами.

Из этого восприятия вытекают три важных последствия. Во-первых, возникает своего рода «гибридный национализм», при котором оптимизм, связанный с осознанием национального обновления, уравновешивается рефлексивным оборонительным поведением. Во-вторых, китайские политики сосредоточены на внутриполитических приоритетах – в частности, экономической модернизации и стабильности режима. И в-третьих, подобные взгляды способствуют сохранению консервативной стратегической культуры. Более чем какая-либо другая современная держава, Китай сознает опасности «имперского перенапряжения», а потому предпочитает «имперский самоанализ». Современный Китай – это, безусловно, империя, но внешний мир интересует ее лишь постольку, поскольку он помогает ей в реализации внутриполитических задач.