Глава 6. Трезубец Бити

- Я боюсь, что вы не сможете принимать морфлинг и дальше.

Доктор из тринадцатого просматривает какие-то бумаги из папки, которую завели на меня, как только я сюда прибыл.

Мне не хочется говорить с ним, но приходится. Я едва приоткрываю рот и позволяю словам вылететь скорее по привычке, чем осознанно:

- Почему нет?

- Потому что вы здоровы. Ваши анализы в норме. Тест вы тоже прошли неплохо. Да, я не могу сказать, что с вами все в порядке, но…., - я перебиваю его.

- Со мной не все в порядке.

Доктор устало кивает и переводит на меня свой сонный взгляд. Видимо, ему частенько приходится работать с такими психами как я. Особенно в последнее время.

- Мистер Одейр, я ведь и не говорю, что вам придется вернуться к обычной жизни. Нет, вам все еще придется находиться в больничном отсеке под моим наблюдением, но морфлинг вам больше не требуется.

Я молчу.

Морфлинг мне требуется.

Он мне необходим.

- Если хотите, я могу перевести вас в общую палату. Там вы сможете найти себе друзей. Написать заявление? – доктор снова переводит свое внимание на бумажки в папке и начинает что- то усердно писать.

Я пропускаю его вопрос мимо ушей.

- Почему мне тогда не разрешают лететь с Китнисс на планолете? Ведь я же здоров! А если не здоров, так дайте мне этого проклятого морфлинга!

- Мистер Одейр… - доктор начинает потирать переносицу, а потом снимает свои очки. – Сейчас вы находитесь на той ступени выздоровления, которую нельзя прировнять ни к болезни, ни к здравию. А насчет планолета… я не имею к этому никакого отношения. Так что даже если бы я хотел, чтобы вы летели, меня бы никто не послушал.

- А вы бы хотели, чтобы я летел?

Доктор надевает свои очки и его взгляд снова становится серьезным и сконцентрированным.

- Нет, - твердо отвечает он. – Я защищаю интересы своих больных, а вы все же относитесь к этой группе. Так что я бы настоятельно рекомендовал вам остаться, - он замокает, а через секунду добавляет, - но мое мнение по этому вопросу никого не интересует.

- Так почему же вас тогда не волнуют мои интересы?! – мой голос срывается на крик и мне приходится до боли сжать подлокотник стула, чтобы успокоится.

Доктор снова устало вздыхает.

- Ваши интересы меня волнуют так же сильно, как и интересы любого, кто находится в больничном отсеке.

- Если так, то почему вы не можете меня выслушать?! – я замечаю, как у бедного врача начинает дергаться глаз. Он опять снимает свои очки, откладывает папку с бумагами и обращает на меня все свое внимание.

- Я вас слушаю, мистер Одейр.

- Во-первых, меня зовут Финник…

- Мне известно ваше имя, - перебивает меня он.

- Ну, так и обращайтесь ко мне по имени!

- Хорошо, Финник, продолжайте.

Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоится, и начинаю говорить снова.

- С самого первого дня, как я здесь появился, со мной обращались как с каким-то душевнобольным. Но на это мне плевать. Теперь вы вдруг прекращаете лечение, а на мои просьбы продолжить его, вы не реагируете. Ладно, пусть так. Но почему мне тогда не дают полностью вернуться к обычной жизни? В этом месте без дозы снотворного или наркотиков я и дня не проживу!

- Я не пойму, чем я могу вам помочь, мистер… эмм… Финник.

- Верните меня к нормальной жизни! Зачеркните все эти ваши записи, которые вы сделали в моей папке, и дайте мне зажить настолько спокойно, насколько это возможно в этом дурацком месте!

Доктор внимательно смотрит на меня, и я даже не позволяю себе моргнуть в это время. Через минуту он легонько кивает и говорит:

- Ладно. Я выпишу вас из больничного отсека. Подам заявку на собственный свободный отсек для вас. Вас внесут в расписание, и вам придется жить, как и всем: работать, есть, говорить, даже умываться по расписанию. Вы каждый день будете видеть свою подругу, мисс Эвердин, которую, кстати говоря, я бы с радостью записал бы в списки больных. Каждый день вам придется говорить с людьми, которые не перестанут вас жалеть ни при каких обстоятельствах. Там не будет врачей, и если вам вдруг станет страшно или очень тоскливо, вам придется самому с этим бороться. И вы будете в курсе всех событий, какими бы ужасными они не были. Возможно, вас даже заставят активно участвовать в восстании, и вы не сможете отказаться. Вы понимаете это? Скажите мне, что вы хотите этого, и я обещаю, что уже этим вечером вы будете выписаны, - он был взволнован. Карандаш в его руках опасно согнулся, угрожая вот-вот разломиться пополам. Он испепелял меня взглядом и надеялся, что я все же откажусь, но я набрал в грудь побольше воздуха и произнес:

- Это моя жизнь, доктор. И я хочу к ней вернуться.

Через полчаса мне уже было разрешено покинуть больничный отсек, и я со всех ног несся по коридору, в котором должна была быть Китнисс.

Наконец, через пару минут бега, я увидел знакомую длинную косичку, блеснувшую за углом.

- Китнисс! – она обернулась и, увидев меня, испуганно вытаращила глаза. – Китнисс, они меня не пускают! Я был в штабе, сказал, что здоров, но они даже не дают мне полететь в планолете!

Китнисс посмотрела на меня с некоторым недоумением, пару раз приоткрывала рот, чтобы начать говорит, но потом снова его закрыла, а потом хлопнула себя ладошкой по лбу.

- Точно! Совсем забыла! Дурацкое сотрясение… - она снова посмотрела на меня, но в этот раз улыбнулась. – Бити ведь просил меня передать тебе, чтобы ты зашел к нему в отдел спецвооружения. Он сделал для тебя новый трезубец.

Эта новость затмила все мои прочие мысли. Я сжал веревочку в руках покрепче, уже предвкушая, как на месте этой тряпки окажется любимое оружие.

- Правда? И какой он?

- Не знаю, но если из того же разряда, что и мой лук со стрелами, то он тебе точно понравится. Только тебе придется с ним немного потренироваться, прежде чем…

- Да-да, конечно. Я прямо сейчас спущусь туда.

Китнисс вначале кивнула, соглашаясь, а потом окинула меня взглядом и улыбнулась:

- Э-э… может, лучше сначала одеть штаны?

Я посмотрел вниз на свои голые ноги, только сейчас понимая, что выбежал из своей палаты в больничном халате и именно в нем заявился в штаб с просьбой взять меня с собой. Мне самому стало смешно от этого, и я кокетливо посмотрел Китнисс, а потом и вовсе сбросил халат, оставшись в одном нижнем белье.

- Зачем? – я забросил халат на плечо. – Мой вид тебя возбуждает?

Китнисс засмеялась и мгновенно от этого преобразилась. Верзила охранник, стоявший рядом с ней, покраснел и отвернулся.

- Я ведь всего лишь человек, Одейр, - проговорила сквозь смех она и направилась к лифтам.

Теперь я тоже засмеялся, набросил халат обратно на плечи и пошел к Бити.

***

К трезубцу я привыкал всего несколько минут, но, не смотря на это, все равно продолжал каждый день приходить в отдел спецвооружения и тренироваться на искусственном поле боя, созданном Бити.

Все это время вокруг действительно происходили страшные вещи и события, от которых мне хотелось зажмуриться и закрыть уши ладошками, как делала это Энни, но я старался держаться.

Сегодня же все мои эмоции выходили из под контроля, и это даже заметила девушка – Алисия, которая обычно помогала Бити, а когда я приходил тренироваться – с любопытством наблюдала за мной.

- Финник, сходи в больничный отсек. Серьезно тебе говорю, ты сегодня прямо сам не свой. Просто объясни врачам, какой сегодня день, и они тебе выдадут какое-нибудь успокоительное.

- Я туда раз в два дня хожу, так что все в порядке. Правда, Алисия. Не переживай.

Но она все равно недовольно помотала головой:

- И все же, я думаю, тебе нужно туда сходить. Вся ночь впереди, и никто не знаешь, что может слу… - она замолчала и посмотрела на мои руки, в которых я сжимал трезубец, наверное, слишком сильно. Хватку я ослабил, но свою мысль она так и не закончила, а всего лишь быстро проговорила:

- Просто сходи в больничный отсек и все.

Я закончил тренировку куда раньше, чем обычно, потому что сегодня нам еще предстояло снять отвлекающий ролик с участием Китнисс и, возможно, моим тоже.

На полпути к своему отсеку я все же решил зайти к моему старому знакомому врачу и в сотый раз попросить у него немного морфлинга.

Он увидел меня издалека и сразу же отложил все свои бумаги в сторону.

- Что-то не так, Финник? Вроде бы сегодня вы не должны были приходить…

- Да… точнее нет. Все нормально. Ну, почти все. Короче говоря… хотя кого я обманываю… - я глубоко вдохнул. – Док, мне нужен морфлинг.

Он ничуть не удивился.

- Зачем он вам сегодня?

- Сегодня… особый день. Ну, точнее, особый день будет завтра, но сегодня я все равно весь на нервах.

- Ах да! Спасательная операция. Как я мог забыть, - он понимающе кивнул.

- Вы в курсе?

- Все доктора в курсе. Никто ведь не знает, в каком состоянии они вернутся, и в каком состоянии будут находиться бывшие пленники. Так что нас решили оповестить заранее, чтобы мы были готовы.

Он замолчал, будто потеряв нить разговора, явно задумавшись о возможных ранениях, которые ему придется лечить, поэтому я тихонько кашлянул.

- Простите, - он снова сосредоточился на мне. – Морфлинг? О, боюсь, мне придется снова вам отказать. Я все понимаю, там ваши друзья, и… - я перебил его.

- Там моя девушка. И жених моей подруги. А еще победительница из седьмого, знаете ее? Так вот мы уже сто лет друг друга знакомы. Они мне больше чем друзья.

- Да-да, я все понимаю, но… Финник, вы же знаете, что я не смогу дать вам морфлинг. Я бы с радостью выдал его каждому желающему на время восстания, но его у нас слишком мало. А ваши друзья могут вернуться в критическом состоянии. Вы ведь и сами понимаете, что им он будет нужней, даже если физически они будут здоровы.

Впервые я был абсолютно с ним согласен.

- Да… вы правы, док.

- Но и вам я тоже хочу помочь, - он встал со стула и потянулся за какими-то пластинками, лежащими на полке. – Держите, - он протянул мне одну. – И для мисс Эвердин одну возьмите. Это, конечно, не морфлинг, но заснуть поможет.

Я благодарно улыбнулся и взял две пластинки.

- Спасибо.

- Что вы, что вы! Я же тоже человек, - он улыбнулся, но через секунду снова стал серьезным. – Разве вы не должны принимать участие в съемках ролика?

Я оглянулся на часы и понял, что задержался дольше, чем было нужно.

- Черт, совсем забыл!

- Не переживайте, Финник. Вы успеете, - я кивнул ему и протянул руку, которую он сразу же пожал. – Удачи вам. И дай Бог, чтобы ваши друзья никогда не попали в список моих больных.

- Спасибо еще раз, - я улыбнулся ему снова, а потом выбежал из отсека и побежал в штаб.

***

Ночью пластинки на самом деле помогли мне заснуть, только вот бодрее я от этого себя не чувствовал.

Китнисс, которая всю ночь просидела в моем отсеке, тоже была вся на нервах, и я даже отдал ей свою веревку для завязывания узлов, которой она теперь и пользовалась.

Тишину, витавшую в отсеке, нарушил Хеймитч, который зашел к нам и взволнованно проговорил:

- Вернулись. Нас ждут в госпитале.

Изнутри меня сковало такое волнение, что я даже не мог пошевелиться. Мне хотелось закричать, спросить что-либо об Энни, но я даже не смог моргнуть.

К счастью Китнисс, заметив мою реакцию, взяла меня за руку и потащила по узким коридорчикам, вслед за своим ментором.

Наверху творился настоящий хаос: больные, раненые, врачи, простые жители тринадцатого, все что-то говорят, кто-то кричит, кто-то отдает приказы. Мимо на каталке провозят Джоанну, чей внешний вид заставляет меня снова начать двигаться. Она побрита на лысо, а все тело ее – огромные сплошной синяк, губы разбиты, на руках порезы.

Я впадаю в панику.

А что если с Энни делали то же самое?

Мысль о том, что она ничего не знала, меня уже не успокаивает.

Китнисс отпускает мою руку, увидев Гейла, а я обращаю свою внимание в другую сторону.

Худенькая, даже худее чем прежде, девушка с копной запутанных кучерявых волос, в грязных тряпках вместо одежды стоит около одной из палат, испуганно расставив ручки. Завидев меня, ее ступор прекращается, в глазах загораются счастливые огоньки, и она бежит мне навстречу.

- Финник! – я проталкиваюсь через толпу людей и бегу к ней, широко расставив руки в стороны. – Финник!

Она запрыгивает мне на руки, а я прижимаю ее к себе так сильно, что слышу, как хрустят косточки, но она не жалуется.

Это то, что ей нужно сейчас.

Это то, в чем мы оба нуждались.

Я чувствую, как моя щека становится мокрой от ее слез, но это меня не пугает, потому что это слезы радости.

- Финник! Мой Финник! – она продолжает шептать это каждую секунду будто бы, если замолчит, то я растворюсь в этом шумном коридоре.

Я даже не могу вспомнить, был ли я так счастлив когда-либо прежде.

- Они нас больше никогда не разлучат! – твердо говорю ей я.

Она заглядывает в мои глаза и уверенно кивает.

- Я тебе верю.

- В этот раз я никому не позволю забрать тебя у меня.

- Я знаю, Финник.

Я вспоминаю о своем трезубце, который так и ждет своего часа и понимаю, что я никому и никогда больше не позволю причинить Энни вред.

- И мы всегда будем вместе.

- Да, - слезы снова текут по ее щекам, хоть она и улыбается. – Вечно.

- Вечно, - повторяю я и еще крепче прижимаю ее к себе.

Все вокруг становится серым и неинтересным, когда я смотрю в ее огромные глаза.

И, готов поклясться, что даже если бы весь мир рухнул, это бы не помешало мне поцеловать ее в эту секунду.