Эксплуатационные циклы.

Торговля опием была не чем иным, как британским терроризмом, направленным против населения Китая, до тех пор пока ограничения, установленные китайским правительством на ввоз опия, не покончили с этим. В упомянутых событиях как бы заложена схема, повторившаяся и в нашем веке. Как агенты по сбыту чая обратились к опию, когда их чайный рынок испытывал депрессию, так и западные разведслужбы, такие, как ЦРУ и французская секретная служба, обратили в восьмидесятых годах свое внимание на импорт кокаина после утраты почти полной монополии на героин торгующими этим наркотиком муллами Иранской революции. Историю этакой коммерческой синергии наркотиков, когда один наркотик цинично поощряется и используется, чтобы поддержать введение других на протяжении последних 500 лет, рассматривать не очень приятно. Быть может, именно поэтому за подобное занятие берутся довольно редко.

Эти циклы начались с сахара. Как уже говорилось, сахар, производство которого напрямую зависело от торговли рабами, еще более утвердился за XVI век. Начало использования в XVIII веке чая, кофе и шоколада лишь еще больше подняло моду на сахар. Благодаря потреблению сахара в кофеиновых напитках и с очищенным алкоголем, этот продукт стал играть важную косвенную роль, способствуя подавлению низших классов и женщин всех классов культурой владычества. Наркотическое рабство — метафора достаточно забытая, но в случае с сахаром она сделалась до ужаса реальной.

Когда чайный рынок потерпел крах, распределительная система, учрежденная и используемая Британский Ост-индской Компанией, обратилась к производству и продаже опия и эксплуатации китайского населения, которое, по сути дела, не имело отношения к этой колониальной системе. Изобретение морфия (1803 г.), а затем героина (1873 г.) подводит нас к началу XX века. Встревоженные социальные реформаторы, пытавшиеся легализовать потребление наркотиков, преуспели лишь в том, что загнали их в подполье. Там оно остается и поныне, но контролируется сегодня уже не корпорациями мастеров грабежа, действующими с молчаливого согласия общественности, а международными преступными организациями, зачастую выглядящими как разведывательные службы Это, как заметил Уильям Берроуз, “картина весьма непривлекательная”. С начала эпохи исследования психоактивных веществ, снадобья и растительные продукты становились все более важными факторами в уравнениях международной дипломатии. Далеким тропикам и их коренным жителям в этом мире уже не приходилось томиться от скуки, оставаясь недоступными для хищного ока белого человека: они стали сферой производства с завербованной рабочей силой — откуда ждут поставки сырья — и потенциальным рынком для готовой продукции. Подобно менадам, обезумевшим в вихре дионисийского неистовства, отравленная сахаром экономика Европы, экономика стиля владычества, жаждала пожрать своих собственных детей.

Кофе.

Персидский ученый XI века Авиценна, в 1037 году скончавшийся от чрезмерной дозы опия (это был первый отмеченный в истории смертный случай), одним из первых писал о кофе, хотя кофе и употреблялся до этого в Эфиопии и Аравии — странах, где кофейное дерево встречается в диком виде. На Аравийском полуострове давно было известно, что кофе — это растение с замечательными свойствами. Есть даже апокрифическая история о том, как больного Пророка посетил Архангел Гавриил (Габриэль) и предложил ему кофе в качестве целебного средства. Великий датский натуралист Линней, начавший современную научную таксономию, из-за ассоциирования кофе с арабами, назвал это растение Coffea arabica.