Chapter 15

В каждой войне есть поворотные моменты, они же есть и в жизни каждого человека.

Сначала Озберт уехал на грузовике с одним из военных, а когда вернулся, не мог нарадоваться своей работе. Судя по всему время, потраченное на изучение азбуки Морзе и шпионские игры, не прошло даром. Я была бы рада за него, если бы не было столь очевидно, что все остальные в его глазах разжалованы до статуса Расходных Гражданских, и теперь стали намного меньше его интересовать. Думаю, он в некоторой степени чувствовал свою ответственность за нас, но мы были где-то в самом низу его списка «Вещей о Которых Нужно Беспокоиться», ведь ему также нужно было отвечать за спасение мира.

К полудню дом начали заполонять армейские типы, и мы поначалу здорово разозлились, увидев как они распаковывают свои вещи в НАШИХ комнатах, устанавливают радиооборудование в сарае и выгоняют скот, даже не спрашивая. Затем мы решили, что будет к лучшему, если мы проявим благоразумие и пойдем им навстречу, тогда у них может не возникнуть чувство, что мы дети за которыми нужен присмотр.

Мы опустились даже до того, что предложили им поесть, как это, наверно, делали сотрудничающие с нацистами французы, чтобы те были довольны, и я чувствовала себя таким же жалким, лебезящим перед врагами перебежчиком, хотя мы, по идее, находились по одну сторону баррикад. Однако они отказались от предложенного нами обеда, сказав, что принесли свою жратву. И почему некоторые думают, что еду можно называть жратвой? Пайпер сказала, что у них еда лучше нашей, что неудивительно, потому что мы уже перебрали все возможные блюда, которые только можно приготовить из риса. А у них было куриное рагу с клецками.

Итак, Пайпер, Айзек, Эдмунд и я спрятались ото всех и раздумывали, не перейти ли нам в овчарню, чтобы спрятаться еще лучше. Но тут пришел Озберт и сказал, чтобы мы с Пайпер собирали чемоданы, потому что нас переселяют. Я посмотрела на него:
- НЕТ! - закричала я. - Я не позволю выгнать меня в ПРИЮТ ДЛЯ БЕЖЕНЦЕВ в КАКОЙ-НИБУДЬ ГЛУШИ. Особенно, ТЕБЕ!
Озберт виновато опустил голову:
- Приказ есть приказ.
Хорошо, что ему не приказали нас расстрелять, подумала я.

Пайпер, выглядывавшая из-за моей спины, смотрела на брата словно мышь, попавшая в мышеловку. Эдмунд взял меня под локоть как раз тогда, когда я раздумывала, не врезать ли Озберту, чтобы тот наконец понял, что я не шучу.
- Не волнуйся, - очень, очень мягко произнес Эдмунд.
- Я И НЕ ВОЛНУЮСЬ - ответила я. - Просто Я НЕ СОБИРАЮСЬ НИКУДА ЕХАТЬ.
Глядя на их печальные лица, я не могла понять, что заставляет всех в этой стране молчать, когда кучке зазнавшихся солдат-неудачников, играющих в войну шутки ради, позволяют отбирать дома и разлучать только встретивших друг друга влюбленных.

Озберт выскользнул из комнаты с жалким видом предателя, и я решила, что на этом нас оставят в покое. Однако через пять минут появился еще один парень, оказавшийся лейтенантом или вроде того, и извиняющимся тоном, хотя и крайне бесцеремонно, объявил, что нам придется выселиться, хотим мы этого или нет. Он ясно дал понять, что армия не собирается терять время на объяснения с какой-то Американской истеричкой в этот Жизненно Важный Момент в Истории. Нам с Пайпер ничего не оставалось, кроме как пойти наверх и начать собирать вещи. Мы взяли то, что могло нам пригодиться в течение недели, и еще книги на тот случай, если мы застрянем там надолго. Я не могла оторвать глаз от Эдмунда, Айзека и даже Озберта и едва сдерживала слезы. Эдмунд подошел и поцеловал меня.
- Возьми с собой Джет - сказал он так тихо, что никто не слышал кроме, может быть, Айзека.
- Я найду тебя, - ответила я.
Он кивнул, словно говоря" " И я тебя".

Водитель был явно не в восторге, увидев, что я тащу за собой собаку, но я не обратила на это никакого внимания. Он закатил глаза и велел садиться. Те, кто стал мне самыми родными - сейчас они казались такими грустными, юными и беспомощными - столпились возле машины, и мы тронулись в путь. Возможно, вы удивитесь, почему при таком повороте событий мы не пытались настоять на том, чтобы держаться вместе, но в тот момент нам казалось, что мы сможем побыть отдельно недельку или две.

Вот как мало мы знали о том, что происходит.

Как бы то ни было, мы загрузились в кузов и машина отъехала. Я вспомнила о Динге, но на всякий случай ничего не сказала о нем Пайпер, боясь, что она встревожена больше, чем казалось. Я постаралась взять себя в руки, потому что теперь забота о девочке лежала на моих плечах, и мне хотелось дать ей понять, что со мной ей ничего не угрожает и, что бы ни случилось, я буду защищать ее с яростью зверя, охраняющего своего детеныша. Мне вдруг стало ясно, откуда у матери берутся силы, чтобы поднять машину, под которой застрял ее ребенок, хотя раньше подобные истории казались мне выдумкой.

Я взяла Пайпер за руку и улыбнулась ей с ободряющим видом, призвав на помощь все свое мужество.У меня получилось сделать это вполне естественно, хотя улыбаться в нашей ситуации было нечему. Это чуть-чуть сработало и Пайпер улыбнулась в ответ. Обняв Джет, она стала тихо напевать свою песенку.

А мы все ехали и ехали. По дорожным знакам я попыталась определить, куда мы направляемся, но ничего не могла разобрать. Мне удавалось только читать названия деревень, мимо которых мы проезжали, и я надеялась, что смогу их запомнить.

Я попыталась применить мнемотехнику для запоминания, как в школе, однако оказалось непросто составлять из названий осмысленную картину, потому что мне приходилось добавлять к ней всё новые слова. К тому же у названий было мало общего.

Мы проехали Верхний Элластон, Деддон, Уинчестер, Нью Нортфилд, Брум Хилл и Нортон Уолтон. А потом я перестала пытаться их запоминать и стала просто читать названия, в надежде, что если понадобится, они всплывут у меня в памяти.

Меня злили фильмы про шпионов, где главный герой с завязанными глазами, брошенный на заднее сиденье, умудрялся выбраться из машины и найти дорогу назад то по писку цыплят, то по паре ухабов на дороге, то по доносившемуся лаю собаки. Сейчас, на собственном опыте, я убедилась, что это полнейшая чушь. А ведь мы им верим, правда?

Что-то изменилось в привычных вещах, и это поразило меня больше всего.

Например, на улицах не было ни души, хотя стояла прекрасная солнечная погода. Не было видно детей, которые обычно играют на детских площадках или катаются на велосипеде. На дорогах было пусто, а машины стояли по обочинам, брошенные прямо там, где у них закончился бензин. Мне понадобилось время, чтобы сообразить, Что Же Тут Не Так.

Кроме того, окна большинства магазинов были выбиты или заколочены, так же как и окна многих домов. Я вспомнила, что в нашей деревне было то же самое. Видимо, в этих глухих местах процветало мародерство, и шайки бандитов совершали набеги, насилуя женщин и разграбливая небогатое имущество селян.

То и дело нам попадались танки, которые в основном просто стояли у обочин. Из их люков по плечи высовывались солдаты, куря сигареты и придерживая оружие. В некоторых деревнях танков было много, а в некоторых не было совсем.

Через каждые две или три мили располагались контрольно-пропускные пункты, на которых водителю приходилось останавливаться и показывать документы кучке парней с автоматами, плохо говоривших по-английски.
- О Господи, - подумала я. – Так, значит, враг все-таки существует.
Вид у них был скорее скучающий, чем пугающий, а Солдат Нашей Армии был очень вежлив с Солдатом Вражеской Армии.
- Как хорошо, что я не трачу время на изучение всяких военных штучек, потому что все равно на деле все выглядит по-другому, - подумала я.

Так мы ехали около часу, передвигаясь по узким деревенским улочкам. Думаю, мы проехали миль пятнадцать-двадцать, хотя мне всегда было трудно определять расстояние на глаз (если только мы не говорим об улицах Манхэттена).

Там, куда нас привезли, оказалось не так уж плохо. Во всяком случае, я ожидала худшего, и нам следовало радоваться хотя бы этому. Нас встречала некая Миссис МакЭвой. Ее муж был военным, и жили они в довольно новом кирпичном доме на окраине деревни, которая называлась Рестон Бридж. Хотя первое впечатление обычно обманчиво, мне показалось, что она не порежет нас на куски, чтобы скормить собакам, если мы вдруг не уживемся. Но раньше мне уже приходилось обманываться в людях.

Кстати о собаках – миссис МакЭвой явно не ожидала, что мы заявимся со своим псом, но приняла это вполне нормально. А Джет, не теряя времени даром, взобрался на ее маленькую симпатичную блондинистую собачку породы коккер-спаниэль.

У них был четырехлетний сын, которого звали Альберт, но все звали его Альби. А по комнате, которую нам отвели, я догадалась, что у них есть и старший сын, который здесь не живет, раз нам отдали его комнату. Когда мы распаковали вещи, пришла миссис МакЭвой.
- Вы можете звать меня Джейн – сказала она. - Муж сейчас На Службе. Мы узнали о Ваших Трудностях и решили, что грех позволять Пустовать Этой Замечательной Комнате, когда Бедные Дети брошены на произвол судьбы и нет никого, кто бы мог о них позаботиться. Я зажмурилась и подумала о Пайпер, чтобы фальшивая улыбка на моем лице не перешла в злобную гримасу, как у Джеймса из «Пятницы, 13».

Но когда я открыла глаза, я увидела, что под маской жизнерадостности она скрывает отчаяние и грусть, а лицо у нее все в пятнах, как будто она недавно сильно плакала. «Что ж, у всех на этой ненормальной войне своя история, и ей пришлось не легче, чем остальным, а может, и намного труднее", подумала я.

Моя симпатия к ней немного уменьшилась, когда она начала говорить, какая Пайпер прелестная девочка, и как ей всегда нравился американский акцент. Но потом я к ней привыкла и поняла, что она хотя бы пытается быть приветливой, что само по себе многого стоит. Даже я была вынуждена признать это.

После чая мы попросили разрешения пойти наверх и отдохнуть с дороги после путешествия, не говоря уж о войне. В нашей комнате стояли две одинаковые кровати, а стены были украшены постерами с изображениями гоночных машин и какой-то полуголой тинейджерской «звезды» с целлюлитом. «Эта комната повидала немало интересных сцен а-ля Лайл Хершберг со своим гномиком» - подумала я.

- Теперь мы будем жить здесь? – спросила Пайпер.
- Видимо, пока да – ответила я.
Но едва устроившись, мы решили придумать план, чтобы вернуться к Эдмунду и Айзеку. Она вся просияла от этой мысли и было видно, что ей хочется ободрить и меня:
- Разве не чудесно, что ты оказалась здесь, кузина Дейзи, - сказала она.
- В Рестон Бридж?
- Нет, в Англии со мной.

Я заглянула в самую глубину ее глаз, так что не говорите теперь, что мы не связаны с ней кровным родством.
- ПАЙПЕР, пусть лучше меня закопают живьем в канаве или растопчет стадо слонов, чем я когда-нибудь подумаю о том, что не хочу оказаться с тобой где бы то ни было. ВОТ ТАК!
Тут Джейн МакЭвой крикнула, что обед готов, и мы оказались на лестнице, спускаясь вниз, как послушные дети в приличных семьях. Мы посмотрели друг на друга и прыснули со смеху – настолько мы уже привыкли жить в мире, где не было и намека на взрослых.

Втайне меня мучил вопрос, собираются ли они и в самом деле заботиться о нас или мы по-прежнему предоставлены сами себе, просто немного в других условиях.