Chapter 13. Что-то изменилось в воздухе после визита врача.

Что-то изменилось в воздухе после визита врача.

Мне показалось, что магия, которая защищала нас от внешнего мира и которой мы доверяли, вдруг стала очень хрупкой, и больше не могла защищать нас вечно.

Этой ночью все вели себя тише, чем обычно. Мы с Пайпер притеснились на одном из больших стульев и вместе читали Флэшмана. Было поздно, но снаружи еще было светло и мы могли спокойно читать в свете одной или двух свеч. Все окна и двери были распахнуты настежь, благодаря чему теплый воздух с тонким ароматом жимолости проникал в дом. Подле нас дремали собаки.
- Ты влюблена в Эдмунда? - Пайпер оборвала чтение и бросила на меня своей торжественный взгляд.

- Да, - спустя минуту размышлений, ответила я.

Она уставилась на меня проницательным, пронзительным взглядом, каким не смотрят нормальные люди, так как весьма невежливо вторгаться в самые сокровенные мысли другого человека без его разрешения.
- Я рада, что ты его любишь. Потому что я тоже его люблю, - наконец промолвила она.

Мои глаза наполнились слезами и я ничего не могла с этим поделать. Я обняла девочку, роняя слезы в ее волосы. Ночь становилась темнее и темнее, и все вокруг заливалось мягким светом свечей, а мы так и сидели с Пайпер обнявшись.

Пайпер захотела спать со мной и мы легли рядышком на узкой кровати в моей комнате. " Она, наверно, скучает по маме" - подумала я. Среди ночи пришел Эдмунд и сказал, что ему одиноко. Он присоединился к нам, улегшись головой на другую сторону кровати, потому что только так он мог поместиться. Ближе к рассвету в комнату заглянул потерявший нас Айзек, слегка улыбнулся и принес из кухни поднос с чайником и несколькими кружками. Мы сбились в кучу и пили чай, а яркие золотистые лучи солнца струились в окно.

Шестое чувство подсказало Эдмунду, умевшему предугадывать будущее, что нам нужно провести этот день как-то по-особенному.
- Кажется, день будет жарким. Давайте пойдем купаться - предложил он.

Мы приготовили полотенца и пледы и Пайпер собрала корзину с едой. Мы сменили одежду, которую носили неделями каждый день и обулись. Айзек позвал собак, а Пайпер привела Диня из сарая. Затем с таким чувством, как будто нас отпустили с уроков - что было весьма странно, но так мы чувствовали - мы вышли из дома.

Мы шли примерно час, миновав овчарню и пройдя еще как минимум шесть фермерских полей. " Динь-динь-динь" - звенел колокольчик на шее Диня, скрашивая наш путь. Эдмунд сказал, что в этом месте не так хорошо рыбачить, как там, куда мы ездили в первый день. Но купаться здесь лучше, потому что река глубже. А вдоль берега раскинулась красивейшая поляна, на которой цвели маки, лютики, маргаритки, дикие розы и сотни других цветов, названий которых я не знала. Если смотреть на нее снизу, прищурившись, она была похожа на пеструю бурю красок.

Рядом с рекой росла старая яблоня, только начавшая отцветать, и мы с Пайпер расстелили пледы так, что половину укрывала ее тень, а половина оставалась на солнце. Затем мы сели в тень, чтобы охладиться, а мальчики разделись и с криком прыгнули в ледяную воду. Они стали брызгаться и уговаривать нас идти купаться, и наконец нам надоели их подколы.
- Почему бы и нет? - подумали мы.
Пайпер разделась, я сняла джинсы и, держась за руки, мы на цыпочках зашли в воду, вскрикивая и подпрыгивая от холода.

Как говорится, это классно. Стоит только оказаться в ней.

У меня нет слов, чтобы описать ощущения холодной воды, горячего солнца и реки, перетекающей по коже, как дельфин. Но это чувство невозможно забыть.

Я замерзла быстрее остальных, которые плавали наперегонки, а потом забирались на камни возле берега и впитывали солнечные лучи, как черепахи, перед тем, как прыгнуть в воду снова. Я вышла на берег и плюхнулась на плед. Солнце согревало меня, и я терпеливо ждала, пока меня перестанет знобить и кровь согреется на жаре. А потом я просто прикрыла глаза и смотрела, как опадают лепестки, слушала жужжание толстых, пьяных от пыльцы, пчел, и мне хотелось раствориться в земле, чтобы вечно лежать под этим деревом.

Эдмунд и Пайпер вышли из воды, Эдмунд надел джинсы и они по очереди начали прикладывать холодные руки к моему животу. Я предпочла не обращать на это внимания. Озберт и Айзек оставались в воде вместе с собаками, и Айзек напевал какую-то мелодию, а Озберт не в тон подпевал ему. И было здорово, что Озберт ненадолго стал частью нашей банды, а не кем-то, у кого всегда были дела поважнее.

Эдмунд лег рядом со мной, закурил и закрыл глаза. Я почувстовала жар, исходящий от его тела. Пайпер набрала полные ладони лепестков и осыпала ими нас с Эдмундом. Он засмеялся и спросил:
- Зачем это?
- На Любовь - с серьезной улыбкой ответила Пайпер.

Наконец все вышли на берег и мы бесконечно долго лежали под деревом, болтая или читая. Время от времени кто-нибудь вставал и бросал собакам палку, а Пайпер играла с Динем и сплела ему венок из маков и маргариток, украсив его маленькие рожки. Айзек пересвистывался с дроздом, а Эдмунд просто лежал и курил, и признавался мне в любви, не произнося вслух ни слова. И если в истории человечества и был более восхитительный день, я о нем не слышала.

Вечер в тот день наступил позже, чем обычно, и мы старались оттянуть момент, когда нам придется возвращаться. Мальчишки и собаки еще раз искупались в речке, и когда наконец, уставшие, но счастливые, мы тронулись в обратный путь, уже совсем стемнело.

Даже если где-то той ночью шла война, к нам она не имела отношения.