Глава 10. После двух недель отсутствия аппетита и бессонницы Хейвен начала терять над собой контроль

После двух недель отсутствия аппетита и бессонницы Хейвен начала терять над собой контроль. Всякий раз, когда в дверь Дии стучались, она всей душой надеялась на то, что это был Кармин, однако каждый подобный случай заканчивался для нее очередным разочарованием. Испытывая все большее и большее беспокойство, она перебирала в уме чудовищные варианты того, где он находился и чем был занят. Она не могла понять, как он мог выносить их разлуку. Если он действительно любил ее, то, должно быть, ощущал ту же боль, что и она.

Разве нет?

У Хейвен вновь начались галлюцинации, по ночам, отчаянно пытаясь обрести покой во сне, она слышала зовущие ее голоса. До нее доносились различные звуки, напоминавшие шаги, а громкие стуки пугали ее до смерти. Ситуация усугубилась настолько, что ей стало казаться, будто кто-то все время находился рядом с ней, прячась за углом, наблюдая и выжидая. Она ощущала некое присутствие, однако оно все время ускользало, оставаясь вне зоны ее досягаемости. Он преследовал ее, все вокруг напоминало ей о нем, в то время как его отсутствие беспощадно насмехалось над ней.

Так продолжалось до тех пор, пока однажды она не увидела его.

Хейвен замерла на месте, смотря прямо перед собой. Кармин сидел в темной комнате, одетый только лишь в серые спортивные штаны. Склонившись над своим роялем, он водил кончиками пальцев по клавишам из слоновой кости, не нажимая на них. Не было ни музыки, ни единого звука – ничего, кроме тяжелого молчания.

Ничего, кроме него.

Она упивалась его видом – очертаниями его мышц, движением его груди, которая поднималась и опускалась с каждым его вдохом. Его отросшие волосы были взъерошены, они торчали во все стороны, спадая ему на глаза. Хейвен удалось различить даже шрам на его боку, который был чуть светлее, чем его загорелая кожа. Ей отчаянно хотелось дотронуться до него, проследить кончиками пальцев старую рану на его теле.

– Tesoro, – прошептал он срывающимся голосом. Повысь он чуть больше голос, то, казалось, это причинило бы ему боль. – Ti amo.

Открыв рот, Хейвен попыталась ответить ему, однако ее попытка обернулась неудачей. Испугавшись, она схватилась за горло, но так и не смогла обрести голос. Он исчез.

– Я тоже тебя люблю, – подумала она. – И всегда буду любить.

– Только ты, – прошептал он. – Sempre.

– Sempre.

– Ты – моя жизнь, – сказал он. – Я бы умер без тебя.

– Я – твоя. И так было всегда.

Кармин ссутулился.

– Прости меня.

– За что?

– Я гублю все, к чему прикасаюсь.

Хейвен покачала головой.

– Но ты не погубил меня.

– Пока что, возможно, нет, – сказал он. – Но это случится… если ты позволишь мне это сделать.

– Это не так, – Хейвен шагнула вперед. – Ты не причинишь мне боли.

– Я сделал это, когда покинул тебя, – прошептал он. – Но я не мог поступить иначе. Не мог.

Сердце Хейвен гулко заколотилось в ее груди, когда он, подняв голову, медленно развернулся и посмотрел прямо на нее – некогда яркие, зеленые глаза теперь были заполнены темнотой. В них не было ни жизни, ни света, ни искры. От его слов веяло ничуть не меньшим холодом.

– Я бы погубил тебя, если бы остался.

Хейвен отчаянно покачала головой, чувствуя неистовую дрожь, сотрясавшую ее тело.

Возле его сердца – на том самом месте, где на его груди были вытатуированы слова «Il tempo guarisce tutti i mali» – она заметила небольшое черное пятно. Хейвен с ужасом наблюдала за тем, как стремительно оно распространяется по его телу.

С громким ударом, от силы которого, казалось, сотрясались стены, Кармин исчез во мраке.

Резко сев на постели, Хейвен ощутила учащенный ритм своего сердца. Комната была погружена в непроглядную темноту – не горели ни уличные фонари, ни стоявший возле ее кровати будильник. Чувствуя себя дезориентированной, Хейвен протерла глаза – на мгновение перед ней вспыхнули яркие цветные пятна, походившие на брызги полупрозрачной акварели.

На улице бушевала гроза, по карнизу стучали капли дождя, подгоняемые порывами ветра.

Гром отдавался в комнате эхом. Вспотевшую кожу Хейвен покалывало, словно в воздухе витало электричество.

Хейвен запаниковала, услышав громкий удар, донесшийся из гостиной.

– Диа? – позвала она хриплым голосом, не сводя взгляда с двери своей спальни. С трудом сглотнув, она попыталась взять себя в руки, и откинула от себя одеяло. Несмотря на дрожавшие ноги, она прошла на носочки к двери и прижалась к ней ухом.

Порывы ветра отчаянно пытались ворваться в комнату через окно, привлекая тем самым внимание Хейвен. С замешательством смотря на стекло, она краем глаза заметила в размытом отражении пару глаз. Знакомых глаз… тех самых, что пленили ее в то самое мгновение, когда она впервые увидела их.

– Кармин, – прошептала она. Его имя, сорвавшееся с ее губ, усилило засевшую в груди боль. Пытаясь сдержать подступившие слезы, Хейвен моргнула – в следующее мгновение отражение в стекле исчезло. – Кармин!

Ветер не унимался. Глаза Хейвен наполнились слезами, в то время как сама она задрожала. Нажав на выключатель, она неистово принялась поднимать и опускать его, но ее усилия были тщетны. В доме отключилось электричество.

Распахнув дверь спальни, она вздрогнула, заметив пробежавшие по гостиной тени. Услышав щелчок входной двери, она запаниковала. Присмотревшись, она заметила, что цепочка, служившая дополнительным замком, свободно свисала.

– Диа, – закричала Хейвен, бросившись в спальню подруги. Распахнув дверь, она моргнула, дабы смахнуть слезы и с ужасом отметила, что постель была пуста. Хейвен поспешно обошла квартиру, но так и не смогла обнаружить Дию.

– Я так больше не могу, – прошептала Хейвен, паникуя. Вернувшись в свою спальню, она обулась и схватила свои вещи, после чего покинула квартиру. Решив не дожидаться лифта, она поспешно преодолела шесть лестничных пролетов. Спустившись на второй этаж, Хейвен едва не упала – услышав внизу шаги, она остановилась. Через мгновение шаги стихли, Хейвен услышала звуки открывающейся двери подъезда, которые сменились раскатом грома, эхом прокатившегося по зданию.

Выйдя на улицу, Хейвен оказалась во власти холодного, проливного дождя. Миновав тротуар, она бросилась к «Мазде». Одновременно с этим к дому подъехало желтое такси, из которого вышел мужчина. Намереваясь закрыть дверь, он заметил Хейвен.

– Не отпускать такси, леди? – спросил он. Смотря на мужчину, Хейвен задумалась над его вопросом. Она не представляла, что делает, а обеспокоенное выражение лица незнакомца приводило ее в еще большее замешательство. – Эй? Все в порядке?

– Эм, да, – ответила она, не зная, было ли это правдой или же нет. Пройдя мимо мужчины, она поблагодарила его и села на заднее сиденье такси. Ее сердце еще больше ускорило свой ритм, Хейвен стало не по себе, когда мужчина захлопнул за ней дверцу.

– Куда едем? – спросил таксист, смотря в зеркало заднего вида.

– В Чикаго, – выпалила Хейвен, не успев даже обдумать свой ответ.

Водитель рассмеялся.

– Так далеко я поехать не смогу, но могу подбросить тебя до автобусной станции.

– Хорошо, – ответила Хейвен, кивнув.

Мужчина вывернул на дорогу. Машина попала в пелену дождя и свирепого ветра, Хейвен вздрагивала всякий раз, когда слышала раскаты грома. Полностью потеряв концентрацию, она никак не могла сосредоточиться, все больше и больше отдаваясь во власть оцепенения. Она потеряла слишком много сил для того, чтобы собраться и подумать – отчаяние заставляло ее действовать импульсивно.

Когда такси остановилось, Хейвен протянула водителю несколько купюр, не потрудившись их пересчитать. Она вышла на тротуар под проливной дождь, в то время как такси тронулось с места. Перед ней возвышалось серое, обветшалое здание, на котором из-за грозы была едва различима синяя вывеска компании «Greyhound». На парковке стояли автобусы, а в ярко освещенном здании автостанции своих рейсов ожидало несколько пассажиров.

Хейвен не представляла, с чего ей следовало начать. Дрожа от холода, она подошла к толстому стеклянному окну в зале автостанции. По грязному кафельному полу за ней тянулся след из воды.

– Могу я Вам чем-то помочь? – спросила сидевшая за компьютером женщина, внимательно изучая Хейвен.

– Я… мне нужно добраться до Чикаго.

Запустив руку в карман, Хейвен достала наличные – двадцать, сорок, шестьдесят, восемьдесят долларов, купюры номиналов пять долларов, долларовые купюры и горсть мелочи. Она выложила на стойку все, что было у нее в карманах.

Кассир пересчитала деньги, аккуратно разворачивая промокшие купюры.

– Автобус на Чикаго отбывает примерно через четыре часа.

– Мне хватит на билет?

Улыбнувшись, женщина развернулась к своему компьютеру и распечатала билет.

– Еще десять центов сдачи.

Взяв билет, Хейвен опустила сдачу в пустую чашку из-под кофе, которую держал в руках бездомный мужчина, сидевший неподалеку от нее у стены. Бесшумно пройдя к свободной металлической скамье, она прилегла на нее, ожидая рейса. Четыре часа, мысленно повторила она, прикрыв свои уставшие глаза. Еще всего лишь четыре часа.

Хейвен вновь приснился кошмар, погрузивший ее в муки очередного сюрреалистичного сна. Молния, вспыхивавшая за окнами автобусной станции, превратилась в ее сновидениях в выстрелы – она вновь оказалась в самом центре перестрелки, случившейся на складе. Она повторялась снова и снова, лишая Хейвен возможности вырваться из этого круга жестокости. Она металась по жесткой скамье, всхлипывая во сне – так продолжалось до тех пор, пока кто-то не разбудил ее.

Резко сев, она заметила рядом с собой знакомого человека. Молча обведя его взглядом, она несколько раз моргнула, полагая, что он исчезнет вместе с остатками сна.

– Доктор ДеМарко?

Облокотившись на спинку скамьи, он раздраженно вздохнул. Он, как и Хейвен, вымок под дождем, его влажные волосы были зачесаны назад. Его темные, выразительные глаза избегали ее взгляда.

Его близость встревожила Хейвен, его появление обеспокоило ее. Ее охватило замешательство, сердце пустилось вскачь.

– Как Вы узнали…?

– Мы с Маурой тоже однажды пытались сбежать, – ответил он едва слышно, качая головой. – Дальше автобусной станции мы, как и ты, не ушли.

– Я не пытаюсь сбежать, – сказала Хейвен, с опаской смотря на доктора ДеМарко.

Он проигнорировал ее слова.

– То, что ты делаешь – опасно. Столько всего могло подвергнуться угрозе… и по-прежнему может. Ты можешь отправиться туда, куда пожелаешь, но текущее твое решение не умно.

Слегка передвинувшись, Хейвен села на скамье в нескольких дюймах от доктора ДеМарко. Обведя зал автостанции взглядом в поисках часов, она заметила их над билетной кассой. Она проспала три с половиной часа. Ее автобус отправится в путь через полчаса.

– Ты помнишь тот день, когда я взял тебя с собой в больницу? – спросил доктор ДеМарко. – Мы сидели в моем кабинете. Тогда я сказал тебе о том, что Кармин был наивен и импульсивен.

– Иррационален и вспыльчив, – прошептала Хейвен.

– Всю свою жизнь Кармин все делал импульсивно, не раздумывая, и я опасался того, что точно так же он поступит и с тобой. Если честно, то я думал, что он сбежит вместе с тобой, потому что он – мой сын. Потому что он очень на меня похож. Но он этого не сделал. Пожалуй, впервые в свой жизни он подумал о последствиях. Я многого лишился в своей жизни. Я потерял жену, но гораздо раньше я потерял свою жизнь. Я поставил на ней крест, отдав себя организации. Теперь и Кармин стал частью этого мира. Они решают, куда он пойдет и что он будет делать. Если он ослушается, то… ты и сама знаешь, что бывает с людьми, которые игнорируют приказы. Он не хочет для тебя такой жизни, и в этом я с ним согласен. Я считаю, что тебе следует держаться как можно дальше от Чикаго, но, если ты приняла твердое решение поехать туда, то я сделаю все возможное для того, чтобы помочь тебе.

Хейвен с удивлением посмотрела на доктора ДеМарко.

– Вы поможете мне?

– Да, но не сегодня, – ответил он с серьезным выражением лица. – Кармину нужно время на то, чтобы разобраться во всем происходящем, и, говоря начистоту, тебе – тоже. Согласна?

Хейвен не знала, что ей следовало на это ответить.

– Думаю, да.

– Если после того, как ты поживешь полной жизнью, тебе захочется отправиться в Чикаго, то я сделаю все для того, чтобы ты там оказалась – даже в том случае, если это будет последним, что я в своей жизни сделаю. Но, прежде чем ты предпочтешь жизнь с Кармином, ты должна понять, от чего отказываешься.

– Но…

Доктор ДеМарко поднял руку, призывая ее к молчанию.

– Если ты не можешь сделать этого ради себя, то сделай это хотя бы ради Кармина. Покажи всем то, что он не ошибался на твой счет; что ты являешься именно тем человеком, которого он в тебе увидел. Докажи всем, кто с тобой не считался, что они ошибались, и то, что Кармин был прав, потому что ему нужно это.

Глаза Хейвен наполнились слезами.

– Хорошо.

– Вот и славно, – подытожил доктор ДеМарко, поднимаясь на ноги. – А теперь давай вернемся к Дие. Она была до смерти напугана, когда звонила мне. Она подумала, что тебя вновь похитили.

Дрожа, Хейвен обняла себя руками, терзаемая чувством вины. Гоняясь по городу за призраком, она от отчаяния рискнула всем, и напугала тех немногих людей, которым была по-настоящему дорога.

Выйдя вслед за доктором ДеМарко на улицу, она села на пассажирское сиденье его «Мерседеса», который был брошен у тротуара. Заведя машину, доктор ДеМарко включил печку, дабы Хейвен могла согреться. Прислонившись головой к запотевшему боковому стеклу, она нахмурилась, услышав из интеркома голос диспетчера, объявлявшего посадку на автобус, путь которого лежал в Чикаго.