Глава 12. Я не разговаривала с Матео весь следующий день

Я не разговаривала с Матео весь следующий день. Он даже не хотел встречаться со мной взглядом.

Он задолжал мне два вопроса. Я чувствовала вину за то, что убежала.

На утро грандиозного футбольного матча мы узнали, что все мероприятия отменили. Нас загрузили вместе с футбольной одеждой в микроавтобус и отправили на экскурсию в Акантиладо с англоговорящим гидом. После экскурсии по городу мы прибыли на футбольное поле начальной школы, где и должен был состояться матч. Позже победители вернутся в город, чтобы отпраздновать победу.

Казалось, это должно было меня порадовать - возможность выбраться в город, но ничто не могло сделать меня счастливой. Я хотела бы вернуть все назад: узнать вопрос Матео и не спать с Дэйвом.

Но нет такой вещи, как машина времени. Я не могла отменить любую из моих ошибок, потому что если бы могла, то поверьте, я бы начала с Лас Палабрас. Я бы уехала далеко-далеко.

Мы уселись в один из трех микроавтобусов: я рядом с Клаудией, Эдуардо, Бэккой и Сэмми, и подальше от Дэйва с Матео. Водитель был старый испанец по имени Питер, которого мы все называли просто Петр Первый: его часто можно было найти в баре, иногда на кухне за готовкой, но чаще всего, по словам Сэмми, с бутылкой вина. Я не стала ей ничего говорить.

Как только мы остановились у крупных булыжников, разбросанных вокруг площади города Акантиладо, мы пошли к фонтану - ожидать другие два микроавтобуса, Питер гнал как сумасшедший. Клаудия осторожно толкнула меня в бок. - Ты в порядке?

Я кивнула и натянуто улыбнулась. Я не говорила с ней с тех пор, как она видела нас с Дэйвом. На короткое мгновение мне показалось, что она считает меня шлюхой, но потом я посмотрела на Рикардо, чья рука покоилась на ее коленке, и поняла, что она сама не прочь пойти на это.

Только они не заходили далеко. Ничего не было.

- Все будет хорошо, - сказала она негромко, чтобы нас никто не мог слышать. - Вот увидишь. Испанские мужчины либеральные.

Я нахмурилась, неуверенная, куда она клонит. Прежде чем я успела спросить, прибыли другие два микроавтобуса с Джерри, который сразу же начал рассказ о фонтане - он называется «Фонтан молодости». Все сели вокруг него.

Я не стала садиться. Его и так облепили.

Я напряглась, увидев Матео, но тот развернулся к Клаудии. Тогда проводник, которого Джерри представил как Луиса: высокий мужчина в шортах и сандалиях с носками, помахал нам, велев следовать за ним.

Я шла позади Клаудии и Рикардо. Было мило видеть их, держащихся за руки, и мне было завидно, что я не могу быть с тем, с кем хочу.

Я вздохнула, совершенно подавленная. Переспать с Дэйвом совсем не помогло мне не думать о Матео. Слишком большая пропасть: его жена, разница в возрасте, разное гражданство. Никогда. Единственное, что радовало, через неделю он уезжает. Я бы хотела ускорить время.

Мы шли по извилистым улицам города, и я начала фотографировать, чтобы как-то отвлечься. Здесь было чертовски здорово и так не похоже на то, что я видела раньше. Улицы были кривые, с проходящими по ним желобами, что навеяло мне мысль о Средневековье, когда люди выбрасывали дерьмо прямо из окон. Прямо на улицу.

Здания в основном были из гранита с темными, деревянными балконами. Луис рассказывал нам о том, что здания были сохранены и все новые дома должны соответствовать внешнему виду старых и быть не выше, чем в три этажа. Дальше улица показалась более жилой, с узкими железными балконами и растениями в горшках на них. Порой ржавый фонарь добавлял готической атмосферы. Я начала представлять, на что это похоже жить здесь: каждое утро идти на рынок, чтобы купить овощей, спать на внутренних двориках тапас-баров, пить сангрию. Испания стала мне казаться более реальной, более живой, чем родной дом.

Мы остановились у нескольких магазинов с открытыми дверьми. Это был мой шанс купить испанские сувениры. Вариантов было много: изящная расписная керамика, крупные деревянные бочки выстроились в ряд и были переполнены миллионом сортов орехов и специй, бутылочки сливочного масла и банки с инжиром. Эдуардо прибежал к нам с футболкой, на которой было написано: «Испанский триатлон: есть, пить, трахаться», и соответствующими картинками.

- Ты должна купить это! - сказал он мне с красными от изумления щеками.

Мне удалось рассмеяться. - Я обожаю такие штучки. Я рада, что ты первым делом подумал обо мне.

Далее к нам подошла синеволосая Нира с оттопыривающейся сумкой и протянула мне небольшой пакет, наполненный чем-то похожим на белый шоколад.

- Это туррон, - сказала она с сильным акцентом и добродушной улыбкой. - Я купила это в Англии. В таком же особенном месте, как это.

Я поблагодарила ее за любезность, и она отошла к другим, Клаудия сказала мне, что это испанское лакомство из яиц, меда и миндаля. Мне тут же захотелось его попробовать, но я напомнила себе, что это сувенир и нужно сохранить его.

Покончив с покупками, мы прошли вниз по улице, вслед за Луисом, пока не оказались перед старой церковью. Перед ней предстала огромная, бронзовая статуя свиньи с аномально большой грудью. А Луис продолжил рассказывать, что церковь была построена в 1300 году (что было для меня запредельным, мы считали старым зданием в Ванкувере, которому только сто лет), Клаудия, Рикардо, Эдуардо, Полли и Сэмми подошли к свинье и начали гладить ее. Естественно, я должна была сфотографировать это. Я подумала, что нам пора уходить, когда Эдуардо натянул на свинью купленную футболку (до сих пор не могу поверить, что он ее купил) и оседлал ее, как ковбой. Недовольные этимместные отчитали нас. Многие попали под раздачу.

Эдуардо быстро извинился, а потом буркнул себе под нос: «Шлюха», и мы поспешили скрыться в церкви.

Внутри было тихо как в могиле, даже, несмотря на голос Луиса, который рассказывал про гранитную кафедру и готический процессионный крест, изготовленные в 16 веке. Со своими шестью футами роста Матео легко выделялся в толпе. Он стоял рядом с Луисом у алтаря и иногда кивал. Поскольку Испания была католической страной, я подумала, что Матео был верующим. Не то, чтобы это было важно, но меня всегда восхищали люди, которые вот так просто верят. Затем это заставило меня задуматься о Матео еще: какая у него сестра, где он жил, были ли родители рядом. Мы говорили обо мне каждый день, но я почти ничего не знала о нем.

Может поэтому меня к нему так тянет? Потому что он был загадкой для меня? Или может еще что-то так сильно тянет меня к нему?

Я не осознавала, что очень пристально смотрела, пока глаза Матео не встретились с моими. Я замерла, как олень в свете фар, ожидая, что на тебя обратят внимание. Его глаза метались по углам, он едва заметно мне улыбнулся.

Я пыталась отвернуться. Я сглотнула, когда он повернулся ко мне, делая вид, что увлечен скульптурной резьбой на опорных балках. Это не было преувеличением – они действительно были захватывающими. Я так и осталась стоять, Луис поблагодарил всех за внимание, и мы ему поаплодировали. Я притворилась, что занята, пока церковь не стала пустой.

Я обернулась. И ошиблась.

Матео стоял в футе от меня на красной ковровой дорожке: он засунул руки в карманы и в эту минуту смотрел на меня, я смотрела в его дымчато-карие глаза.

- Вера, - сказал он, и я вздрогнула от звука его хрипловатого голоса, - могу я поговорить с тобой? Пожалуйста?

- Да, - сказала я, ничего не выражающим тоном, хотя заготовила целую речь на случай, если он возьмется читать мне лекцию. Она была что-то вроде: «а почему тебя так волнует, с кем я сплю, ты женат, и это не должно тебя заботить?» Будто бы он этого не знал.

- Я просто хотел, чтобы ты знала, - сказал он, делая шаг вперед и останавливаясь, - что я остаюсь еще на неделю.

- Окей.

Он прочитал все по моему лицу. - Я сказал своему партнеру, что мне еще нужна дополнительная помощь с английским.

Хорошо, что последнее было неправдой. За исключением отдельных слов, Матео практически свободно говорил на английском. Ему не хватало уверенности, когда дело касалось работы, но учитывая мое убогое владение французским, меня восхищало и это.

Матео должен быть перфекционистом. Или может он просто не хотел возвращаться домой.

Или, может быть, это было что-то еще.

Стоп, сказала я себе. Перестань думать об этом. То, что он ищет с тобой общения, может означать, что он просто видит в тебе друга. В конце концов, он...

И в этот момент я остановила себя. Я не собиралась больше напоминать себе, что он женат. Я это знала с начала нашего знакомства. Было слишком поздно притворяться, что я не знаю, что делаю. Я была влюблена и одержима похотью: вся логика, разум улетучились - я слушала сердце, а не разум.

- Я тебя, похоже, смутил, - сказал он, пристально меня рассматривая. Он махнул рукой. - Может чуть-чуть.

Я смогла улыбнуться. Я была немного смущена. - Я в порядке. Рада, что ты остаешься.

- Ты? - спросил он неуверенно. - Ты рада этому?

Он сделал еще один шаг в мою сторону. Ветер принес запах его одеколона, который дразнил меня. - Я сожалею о той ночи, - сказал он, наклонив голову. - Я был немного пьян и груб.

Я уставилась на него. - Ты не был груб.

Он поднял бровь, на его лбу появились морщины. - Я не должен говорить тебе, как… вести себя.

То, что я сказала следующим, удивило меня саму. - Может быть, мне надо было услышать это.

Казалось, он затаил дыхание. Карие глаза в обрамлении черных ресниц изучали меня. Он искал своего рода правды в моих глазах, и я надеялась, он нашел ее. Я занервничала.

Мы не отрывали друг от друга глаз, шли секунды в этой холодной и пустой церкви. Что он от меня хочет? Что он обо мне думает? Чего он ждет?

- Может быть, - сказал он медленно. - Но это не мое дело, чтобы учить тебя. Только дураки советуют, что делать.

Я не могла скрыть улыбки на лице. Я почувствовала облегчение, напряжение ушло. Мне стало легко. Я каждый раз замирала, когда наши глаза встречались.

Прежде чем мы успели что-то еще сказать, открылись главные двери, вошли две сгорбившиеся дамы с цветами в руках. Они окинули Матео подозрительным взглядом, а затем прошли вниз по проходу.

- Думаю, нам лучше уйти? - Мы направились к выходу, я была благодарна, что не пришлось ничего больше говорить.

У нас было свободное время до игры, примерно около часа. Питер отвез наши вещи на поле после разъяснений Джерри, как туда добраться. Все остальные разбрелись по городу, кроме Клаудии и Рикардо, которые ждали нас у церкви, возле статуи свиньи.

- Мы хотим знать, не захотите ли вы выпить с нами перед игрой, - заявила Клаудия с довольной улыбкой на лице, когда посмотрела на нас.

Матео положил мне руку на плечо. - Ты на самом деле доверяешь Вере? Мы все испанцы. Она может подсыпать наркотики в наши напитки и действовать нечестно во время игры.

- Или использует нас в своих целях, - предположил Рикардо, подмигивая мне.

- Эй, - сказала я, чувствуя тяжесть руки Матео. - Даже если бы мне удалось раздобыть наркотики - это не помогло бы англичанам выиграть. Есть еще пара игроков из вашей команды плюс испанский футболист, который стоит сотни англичан.

Они, казалось, были довольны таким ответом. За последние дни я узнала легкий и быстрый способ завоевать сердце испанца - расхваливать их футбольное эго.

Мы вчетвером пошли по извилистой улице обратно к главной площади. По дороге мы встретили несколько человек из нашей программы, но все, казалось, уже объединились в свои группы. Мы нашли тапас-бар со столиками на улице. Клаудия и Рикардо сели по одну сторону стола, мы с Матео по другую. Затем Матео встал, чтобы купить всем нам напитки.

- Не стоит, - сказала я, потянувшись за кошельком. Это было странно полагаться на него после такого перерыва.

- Вера, заткнись, - Клаудия перегнулась через стол и взяла меня за руку. Она улыбалась. - У него есть деньги, пусть он и заплатит.

Я посмотрела вслед Матео, который направился к бару. Все в нем буквально кричало, что он богат: один его пиджак, наверное, стоит сотни, если не тысячи долларов. Даже в потертых джинсах и простой футболке он смотрится сексуально. Все за столом понимали, что Матео был не так прост.

Подняв брови, я посмотрела на Клаудию. - Подожди, ты велела мне заткнуться?

Она рассмеялась и подняла руки к лицу. - Ты научила меня этому! Я только училась у лучшей. - Она достала сигарету и посмотрела на Рикардо. - Эй, помоги Матео с напитками.

Он закатил глаза и с неохотой встал. Она подкурила сигарету, выпуская дым в сторону, а затем повернулась ко мне с сияющими глазами. - Я так рада, что вы помирились.

- Я не уверена, что мы ссорились...

- Ты борешься, - сказала она уверено. – День, когда мы не видим Матео и Веру вместе, означает, что ты борешься.

- Это так?

Она кивнула. - Я уже говорила, что они очень либеральные.

Я поджала губы. - Я до сих пор не знаю, что это значит.

- Матео, - произнесла она медленно, - похож на большинство испанских мужчин. Они очень страстные, очень привлекательные. Когда они видят, что ты готова, то набрасываются на тебя. Матео сдерживается в отличие от большинства. Может тому виной спортивная выдержка. Но вот, что я тебе скажу. - Она наклонилась немного ближе. - Когда он играл за Атлетико, то был известен своим буйным нравом. Пылкий он.

Я проворчала что-то, неуверенная во что верить. Конечно, я видела его «горячую кровь», когда он был в гневе или во время нашей первой деловой сессии по телефону, но тогда я не обратила на это внимание. К тому же, как можно скрыть горячий нрав, он обычно такой спокойный и собранный? Если бы было так легко изменить себя, я бы это сделала давным-давно.

Больше Клаудия ничего не говорила, вернулись Матео и Рикардо с пивом и снова уселись. Матео бросил на стол меню.

- На тот случай, если ты голодна, - сказал он.

Я подняла его и начала читать. Там был перевод на английский язык под испанскими словами.

- Что это, черт возьми: шахматный сэндвич из мамы (прим.: испанцы перепутали буквы, должно было быть mom and cheese sandwich, что означает сырный сэндвич по маминому рецепту, а написали mam and chess sandwich)? - спросила я, читая по слогам.

Клаудия принялась хихикать. - Иногда наш перевод не самый лучший. Каждый должен поучаствовать в программе Лас Палабрас.

Матео ткнул пальцем в меню. - Возможно, вам следует заказать чоризо? Или сепия с Али корюшка. - Его взгляд скользнул по моему озадаченному с гримасой отвращения лицу и улыбнулся. - Острые чоризо на гриле - это каракатицы, приготовленные на гриле с чесноком и майонезом. Я не знаю, из чего сделаны мама и шахматы.

Я снова посмотрела на него, наслаждаясь этим моментом. Мне было трудно его представить страстным и пылким... или нет? И когда я представляю нас в постели - он не холодный. Он был великолепен телом и с бушующей страстью. Животной страстью, спрятанной под костюмом.

Он склонил голову на бок и окинул меня насмешливым взглядом. - Что ты так смотришь? У меня что-то на лице?

- Только нос, - сказала я и отвернулась, сделав глоток пива.

Он потер нос и скорчил гримасу.

У нас было немного времени перед игрой, мы успели выпить только одно пиво. Я бы не хотела вот так сидеть и пить. Рядом с Клаудией и Рикардо я чувствовала себя как на двойном свидании с близкими друзьями. Будто мы с Матео встречались. Мы могли просто сидеть и смеяться, наслаждаться обществом друг друга.

Но, как оказалось, у нас было мало времени.

Мы прибыли к школе Акантиладо, которая была в плачевном состоянии. Мы пришли последними, я чувствовала себя легко благодаря тому, что не ела мам и шахматный сэндвич. Джерри помахал нам, подгоняя.

- Хорошей игры, - пожелала я Рикардо и Матео, Клаудия направилась к обочине.

Матео схватил мою руку, и я смотрела в шоке, как он подносит ее к губам и быстро целует. Он улыбнулся, подняв взгляд от моих костяшек. - Я постараюсь не убить тебя, - сказал он с насмешкой. Затем повернулся и побежал через поле к Рикардо.

- Вера! - крикнул Уэйн. – Давай!

Блин! Можно меня оставить в покое? Я чувствовала поцелуй Матео, и мне нужно было время. Его у меня не было. Меня снова позвали.

Я зарычала и бросилась к моей глупой команде.

Я быстро переоделась в шорты и спортивный топ, не тот, что был на мне в первую нашу встречу с Лорен. Я уверена, что она только и ждет, чтобы позлословить о том, как неприлично с его стороны было поцеловать мою руку.

Такое футбольное поле (подобие футбольного) было у нас дома, что должно было меня успокоить, но нет, потому что я не играю в футбол. После быстрого разговора с Уэйном, который заключался в: «Вера, иди на мяч. Если будет казаться, что он летит влево, иди налево», и «Сэмми, когда мяч летит в твою сторону, просто отойди и пусть Эд примет его», меня отправили на ворота.

Тьфу. Стоя там, с огромным расстоянием между столбами, я знала, что это будет неравная игра и даже не притворялась: я знала, что, в конце концов, получу израненные колени и грязную одежду. К довершению всего, пришли зрители и начали выстраиваться по краям поля. Оказалось, что наша игра стала главным событием в Акантиладо. Даже Матео выглядел как-то иначе: он был одет в белые шорты и такую же майку. Я еще раз отметила, что у него отличный вкус. Ноги его также были покрыты бронзовым загаром и мускулистые.

Джерри достал свисток и дунул в него, сигнализируя к началу игры. Первый тайм, а это сорок пять минут, шел, как и предполагалось. Матео и испанцы (звучит как название группы) завладели мячом, а англичане пытались изо всех сил остановить их. К сожалению, это не значило много, и Матео удавалось довести мяч ко мне. В Атлетико он был защитником, но поскольку здесь он лучший игрок, то был тем, кто делал все.

Каждый раз, когда он ударял - я кидалась за мячом, нужно было играть. И каждый раз я пропускала. Мяч от другого я бы не пропустила, но он был хорош. Он носился как на пожаре, как на крыльях летал. Он излучал уверенность и физическую силу. И это давалось ему без труда. И может, так и было. Мне показалось, он не видит во мне ярого соперника. Он радовался после каждого гола, и я делала все, что могла, пока не прозвучал второй свисток, сигнализирующий об окончании тайма, в то время как я летела в воздухе за мячом.

Я упала в траву лицом, груди болели. Это было неприятно, казалось, я должна была радоваться, что цела.

- Ты в порядке? - услышала я тихий голос Матео прямо надо мной.

Я отмахнулась от него и пробормотала что-то в траву.

Я ощутила его руки на талии и легкое давление. Потной. Замечательно. - Вот и хорошо, Эстрелла, - сказал он. - Ты не перестаешь меня удивлять каждый день.

Я повернулась на бок и посмотрела на его красивое лицо, капли пота стекали по нем в траву. - Спасибо.

- Давай, - сказал он, помогая мне встать. Он посмотрел вниз на мои выпачканные в траву ноги. – Тебе надо наколенники.

- Судя по всему, мне еще нужно было надеть спортивный лифчик, - сказала я сухо. - Жить буду.

Он подал мне руку, а потом убежал прочь спортивной трусцой.

Перерыв был небольшой. Я сделала глоток воды и съела сэндвич, который откуда-то притащила Сэмми. Ее светлые волосы растрепались как у сумасшедшего ученого, и она вспотела. Хотя Уэйн и предупредил ее, чтобы Эд принимал мяч, но она никого не слушала и хотела сама попробовать свои силы в качестве защитника. Но ей мешал кто-либо из другой команды: Ангел, например. Глядя ей вслед, я подумала: «Бедная Сэмми».

Я съела сэндвич (неплохо, но хотелось больше сыра), а потом вернулась к игре. Казалось, вся начальная школа собралась здесь, была куча детей, наблюдавших за нами, детей, которые, без сомнения, сыграли бы лучше нас.

Шел второй тайм, испанцы оставили нас позади, когда произошло невозможное.

Несчастный случай.

Дерьмо.

Ничего хорошего.

Я не могу точно сказать, что случилось: Матео бросился к Эдуардо, который поймал мяч. Он сделал обманное движение влево, затем вправо. Но не успел, когда Эд кинулся вперед, задев ногу Матео.

Он упал на землю, громко закричав, как в агонии, и схватился за колено.

Это было ужасно для меня. Я бросилась к Матео со всех ног, через все поле. Я упала на колени рядом с ним, нас уже окружила толпа потрясенных зевак.

- Вызовите врача! - закричала я, неуверенная нужно ли это, но Матео корчился от боли, и я хотела ему помочь.

Я снова посмотрела на Матео. Он лежал на спине, обхватив колено, его лицо исказилось от боли. Я чувствовала его боль как свою. Я готова была на все ради него, но что я могла сделать.