![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Проект тренинга 4 страница
— Я в шоке. Все было просто: ориентировка, алгоритм, пошаговая отработка, собрать в целое — готово. И ничего! Ничего не выходит! — А как же вышло? — Плюнула на четкость и пошла за тем, как у Ольги на самом деле рука двигается. Пристроилась, потихоньку раскачали привычный рисунок, подкрепляла находки и только в самом конце проговорили схему. — Можно идти от элементов, а можно от крупных блоков, вроде ролей. — Точно-точно, если роль найдется, нужный элемент сам втянется, как бы родится. Мы тоже так шли. — А с чем вы... — Движение в пространстве. Заказ был на плавные и не совсем предсказуемые траектории. Очень хорошо получилось сначала усилить до карикатуры то, что есть, а потом искать новое. У нас была заводная кукла и живая кошка — как роли. — К тренингу-то вернулись? — Успели. Последняя кошка уже была кошка-тренер, давала инструкцию. — Я еще подглядывала за соседями, там Леша с Кириллом делали какую-то ювелирную работу. Не поняла, что, но точно получалось. Ребята, вы что тренировали? — Кирилл меня учил аплодировать одной рукой (показывает). — Лабораторная работа на тему: “Как звучит хлопок одной ладони”*. — Это же, кажется, про невозможное? — А мы и работаем с невозможным... Такая “лабораторная работа” на материале элементарных моторных умений и навыков при всей своей простоте (и даже благодаря ей) вызывает очень яркую и абсолютно “авторскую”, личную реакцию — не эмоциональную, а интеллектуальную. Удивление от того, как сложен “путь навыка”, и от неожиданности собственных тренерских находок, возникающие параллели с успехами и трудностями в реальной практике — все складывается в довольно сильное “сообщение”: здесь есть что понимать, наблюдать, исследовать. — Я сам часто говорю на тренингах: думай, что делаешь, анализируй. Это так, типа “мойте руки перед едой”. Сегодня мы ка-ак попробовали думать, что делаем... ка-ак оказалось, что это целое дело. Вот нужны такие экспериментальные ситуации, где можно и в самом деле обсудить процесс: что работает, что не работает, с кем получится, с кем пролетит. В общих методических рекомендациях ничего такого быть не может, это должно внутри сидеть. То, что, по мнению одного из наших слушателей, “должно сидеть внутри”, — это и есть установка на изучение процесса и продукта своего труда. Правда, в процессе формирования, но на большее мы и не претендовали. Профессиональная идентичность Эта установка означает степень, до которой человек разделяет и глубоко усвоил нормы профессии. Видимо, не стоит повторять уже не раз сказанное — “глубоко разделять” можно лишь то, что уже сложилось. Тем не менее, проблема профессиональной идентичности для тренеров существует, более того, она достаточно остра (хотя бы потому, что каждому тренеру приходилось встречаться с разными или вовсе фантастическими ролевыми ожиданиями своих партнеров по профессиональной деятельности). Остановимся на нескольких аспектах профессиональной идентичности, которые не находятся в зоне ясного осознавания у представителей более традиционных профессий именно потому, что глубоко усвоены, иными словами, автоматизированы. Так, для устойчивой профессиональной идентичности характерно определенное виґдение и способы понимать и описывать окружающий мир вне зависимости от того, находится ли человек в этот момент “при исполнении”, и даже вне зависимости от того, работает ли он сейчас по специальности. “Это я тебе как врач говорю”, — можно услышать и от людей, в настоящее время не имеющих ничего общего с медицинской практикой. Возникает вопрос: что такое видеть, понимать, вести себя как тренер? Другой важный аспект профессиональной идентичности — это образы, часто зафиксированные в языковых метафорах или средствами визуальных искусств, обобщающие какие-то существенные свойства “типичного представителя” профессии. У профессиональной идентичности обычно есть парадная, “официальная” сторона — нормы, критерии профессионального соответствия, образ “идеального профи”; в устоявшихся профессиях есть и сторона карнавальная, вышучивающая и пародирующая эти же жесткие нормы. Специфические шутки и анекдоты (часто для внутреннего, “служебного” пользования) — это важнейший признак наличия развитого цехового самосознания. Профессиональная идентичность существует между этими крайними позициями: между клятвой Гиппократа и брутальными анекдотами про врачей, между эвфемизмами “четвертая власть” и “вторая древнейшая профессия”; между образами вдохновенного маэстро и лабуха-алкаша. При этом никому не нужно объяснять, что такое “врач от Бога”, “золотое перо” журналиста и хороший музыкант. Любопытно отметить, что крупные фигуры (авторитеты, образцы для подражания, учителя) в любой области, кроме разве что разведчиков, воспринимаются как носители важных характеристик профессии не только коллегами, но и внешним миром. При этом нечто общее, что объединяет эти фигуры, несмотря на различия в индивидуальном стиле, мнениях и “школах”, видимо, близко к “ядерной области” профессиональной идентичности. Существует ли “типичный представитель” у тренеров? Спустились ли с горы монументальные фигуры отцов-основателей? Наконец, принятие профессиональной роли, присоединение к “цеху” часто бывает оформлено внешними знаками или ритуалом, обозначающим границу идентичности и отделяющим “принадлежащих” от всех остальных. Понятно, что профессиональная идентичность, впрочем, как и другие важные профессиональные установки, создать искусственно нельзя, но и ждать ее формирования было бы странно, потому что это сегодняшняя деятельность и ее будущее зависит от разных и многих причин. В сущности, трудно даже предположить, останется ли само слово в обращении через 10 лет. В курсе Тренинга тренеров мы, разумеется, не могли позволить себе роскошь много работать с усилением профессиональной идентичности, но вовсе миновать эту тему тоже невозможно: участники порой бывают не на шутку озадачены вопросом “Кто же такой тренер? ”. Приведем лишь один из примеров коротких интервенций, направленных на прояснение и/или формирование профессиональной идентичности. Еще на первом цикле участникам предлагается следующая “письменная работа”: В течение 12 минут дайте не менее 20 ответов на вопрос “ Кто я как профессионал ”, как если бы Вы задавали его себе сами. (Лучше отвечать не по степени важности, а по мере того, как разные ответы приходят в голову. Разумеется, они могут быть любыми — прямыми, метафорическими, состоящими более чем из одного слова и т.д.) Полученный материал может использоваться по-другому. Например, можно предложить участникам пометить разными цветами те ответы, которые связаны с тренерской деятельностью; можно использовать его (материал) как первый шаг к последующей работе с профессиональными субролями; наконец, можно предложить участникам, не заглядывая в первый лист, сделать то же самое на последующем цикле и обсудить различия. Разумеется, на формирование профессиональной идентичности постоянно работают все игры и упражнения, адресующиеся к обмену видениями и суждениями из профессиональной позиции, будь то анализ упражнения или проектная работа. В каком-то смысле, все, что происходит на Тренинге тренеров, — это работа “за кулисами” или “в учительской”. Как ни парадоксально, но даже анекдотические “страшные случаи” на тренингах, эти “охотничьи рассказы”, выполняют важную роль “цехового предания”, как и сюжеты о ярких, легендарных тренерах. Впрочем, поиск “профессиональных родителей” — дело часто непростое. — А кто у нас профессиональный авторитет? — У кого это “у нас”? — У тренеров, конечно. Не Эрхард же какой-нибудь! А кто? — Ну, если получается, что тренер — это тот, кого не существует, то кто-то сказочный, может быть... — Мэри Поппинс! Вот уж точно тренер от бога. — Мужчины могут обидеться, надо кого-то вспомнить из мужчин. — Ну да, как говорится, отцов-основателей! — Патриархов... — Ну не знаю, как насчет мужчин, но если тренер — “несуществующее животное”, то может, Слонопотам? — Ничего себе! — у медиков клятва Гиппократа, а у тренеров клятва Слонопотама, что ли? Наконец, мы всячески приветствуем, а часто и инициируем цеховой юмор*. Иногда вплетаемый в серьезную работу, скажем, учебные игры с участием карикатурных персонажей (по выражению одного из слушателей, “тренеров-чудовищ”) дает отчетливый эффект прояснения настоящего
ПАМЯТКА ПРОДВИНУТОГО ТРЕНЕРА
|