POV Author. 4 страница

POV Author.

«Я Джерард Уэй. И я не имею никакого понятия, что со мной происходит. Факт: я влюбился в мальчишку. Я даже…черт, я даже изнасиловал его. Не знаю, что на меня нашло, но Фрэнк теперь будет считать меня монстром и ни за что не станет разговаривать о чем-либо и выяснять тоже. Я все испортил. Хотя с другой стороны, мальчишка мог бы и не сопротивляться, ведь, по-моему, все знают, что я всегда получаю то, что хочу. В общем, я абсолютно не в курсе того, что со мной творится. Я обидел парня. Я не пришел вчера на репетицию. Не общался с братом. Вчера я просто изолировался от всего мира и думал. Много и обо всем. А сейчас мне пора на репетицию».

Джерард много думал насчет всего произошедшего и, практически, не пришел ни к одному из выводов. Каждый из выходов из этой ситуации одновременно и правильный и неправильный. Первый раз в жизни Уэй-старший не знал, как ему поступить. Он был попросту растерян.
Он так же, как и Фрэнк пропустил одну репетицию, но даже не пытался придумать какую-либо отмашку, ведь Майки его брат, и он должен все понять. Джерард просто скажет, что ему нездоровилось, а там уж найдет, что ответить.
Сейчас он едет в театр и думает о том, как вести себя с Фрэнком. Что ему сказать. Как бы то ни было, они должны найти какой-нибудь компромисс.

И вдруг в его голову пришла ужасная мысль.

«А если Фрэнк рассказал все моему брату? Черт. Хотя… Это мое личное дело, и Майкл вмешиваться не должен».

---

«Сегодня утром я проснулся один. Фрэнк ушел. Когда – не помню. Странно, мы вроде вчера не пили, но то, что происходило, я помню смутно. Особенно, что я провожал его. Ладно, это, в принципе, не важно. Важны наши нынешние отношение, а точнее – их неясность. Хотя… после вчерашнего, по-моему, и гадать-то незачем. Но лучше полностью удостовериться во всем. На репетиции, сегодня, уже скоро, я должен буду выяснить, о чем думает Фрэнк. Что он хочет и вообще, любит ли меня. Замешательство. Фрэнка не понять никогда. Никогда не узнать о его истинных чувствах – он такой скрытный или просто застенчивый. Но мне просто нужно узнать».

Майкл Уэй непрерывно думает только о Фрэнке, и иногда даже сам удивляется тому, что с ним произошло все это. Ведь это довольно неожиданный поворот в жизни обычного мужчины, правда? Хотелось бы верить… Любовь. К парню. К мальчишке, который недавно появился в театре и уже перевернул жизнь режиссера с ног на голову. Ну что ж, в жизни всегда есть место неожиданностям, пусть будет так.

«Черт. Я столько думал о мальчишке, что забыл о собственном брате. Хм… если этот выпендрежник не явится на репетицию и сегодня, я не знаю, что сделаю с ним. Пусть пеняет на себя».

---

У Фрэнки, что в голове, что в сердце, разыгралась буря необъятных масштабов. На свой страх и риск он сегодня решил последний раз пропустить занятия в театре. Но чтобы перестраховаться, он позвонил Элисон и попросил передать мисс Хилл, что он заболел и придет на следующие занятия. Честно-честно.
Он не учел одной детали – все же он собирался отправиться на репетицию, чтобы, наконец, расставить все по местам и сказать все, что хочет. Мисс Хилл могла бы его застукать в театре, но он подумал, что вероятность не такая уж и большая.

«Ладно, у меня сейчас проблемы и посерьезней. Сердце, черт возьми, разорвется.
Я, конечно, хочу все расставить по местам и прочее, но, черт, я еще ничего не решил, и я не могу выбрать.
Я знаю то, что Майки меня любит.
Я знаю то, что меня любит Джерард. Думаю, что это так.
И я в них по уши влюблен.
Но все знают, что так оставаться не может, и судьба нас троих зависит только от моего гребанного выбора. А я не знаю.
Это будто ребенка ставят перед выбором: шоколадка или пирожное. И меня каждый сможет понять.
Черт, почему все зависит именно от меня?!
Конечно, сейчас мне больше симпатизирует Майки, но это только потому, что я полностью уверен в том, что он меня любит. А Джерард… господи, он прекрасен, но я не знаю точно, любит ли он меня, или тогда ему захотелось просто поразвлечься. Поэтому я обязан с ним поговорить. А сделать выбор будет легче там. На месте. Надеюсь.
Просто закрыть глаза и обратиться к кому бы то ни было: Я люблю тебя».

***

Когда Фрэнк пришел на репетицию, Джерард и Майкл уже были на месте. Можно было бы сказать, что они вели себя как-то странно, но это определение не очень-то подходит. Просто что-то было не так. Что-то не то.
И режиссер, и актер, они спокойно сидят в зрительских креслах, перед сценой и ожидают Фрэнка. Но они не разговаривают между собой.

Единственное, чем обменялись братья – приветствие.
Майки не спросил, почему Джерарда не было в прошлый раз, не спросил, как дела. Не спросил ничего и ничего не сказал.
Джерард сегодня немного нервный. Он не сказал, почему его не было вчера. Он не спросил, что хотел узнать больше всего – сказал ли ему что-либо Фрэнк?
Да нет, не сказал. Иначе бы Уэй-младший накинулся на Джерарда с воплями и обвинениями, он в этом уверен.
Или, может быть, он так неразговорчив именно из-за того, что все знает?
Черт.
Как же трудно.
Почему бы просто не спросить?!
Потому, что.

«Так. Майки итак разрешил мне называть его по имени и обращаться на «ты». А Джерард… черт, и после этого я должен называть его мистером Уэем? Да это не важно. Скоро все прояснится», - все размышлял Фрэнк, преодолевая расстояние от входа в зал до самых передних кресел.

Как только Майкл увидел мальчишку, он улыбнулся и поприветствовал его:

- Привет, Фрэнки. Как дела?

- Отлично. А у тебя?

- Хорошо.

«Стоп! Он обращается к брату на «ты»? Я что-то пропустил или не заметил? Боже. А когда они успели так сдружиться? Ревность. Ненависть. Страх. Я люблю мальчишку, и он измывается надо мной, даже не зная об этом. А брат… брат последняя скотина. Надеюсь, он хоть ничего не задумал».

- Здравствуйте, мистер Уэй, - Фрэнк подошел к Джерарду и протянул ему руку. Уэй-старший пожал Айеро руку и попытался понять, какие эмоции испытывает Фрэнк, бесстыдно, или, скорее, не замечая того, что он делает, глядя в его лицо.
Джерард нашел Фрэнка таким же нервным, так как его рука немного дрожала, хотя тот пытался изобразить полное спокойствие и непринужденность. Со всем этим в его глазах была какая-то искра. И все это создавало впечатление, что Фрэнки больше не сердится на Уэя-старшего, а может, ему даже и понравился тот вечер.

- Здравствуй, Фрэнки, - сглотнув, сказал мужчина. И чуть помедлив, продолжил. – Раз уж Майки разрешает, то и я позволяю звать меня по имени и обращайся ко мне на «ты».
Джерард почти искренне улыбнулся.

- Хорошо, Джерард.

- Просто Джи.

- Окей, - Фрэнк улыбнулся одним уголком рта.

- Ну а теперь давайте возьмемся за работу, - вмешался Майкл. – Я думаю, мы скоро уже можем сдавать спектакль. Он уже почти готов.

- Так быстро? – удивился Фрэнки.

- Ну, мы уже, по-моему, достаточно репетируем.

Раз Майкл сказал «по-моему», значит, так и будет. Это знают все.

Потом он добавил:

- Да, думаю, скоро будет готово, - его голос звучал несколько задумчиво.

Репетиция началась, и все шло как обычно. Реплики, сцены, действия.
Никто не подавал виду.
У всех все хорошо.
И ничего не произошло.

«Не знаю, как они, но после репетиции я все устрою. Да, не профессионально срывать работу», - думал Фрэнк.

***

- Так, сегодня мы отлично поработали, всем спасибо, все свободны, как говорится, - улыбнулся Майкл Уэй.

«Сейчас или уже никогда».

- Эээ, нет. Стоп. У меня здесь серьезный разговор к каждому из вас, - как можно более уверенно произнес Фрэнк.

В тот момент у Джерарда сердце ушло в пятки, а Майки только чуть испугался.
Уэй-младший не очень-то хотел разглашать о своих отношениях с Фрэнком, по крайней мере, сейчас.
Каждый думает о своем, каждого волнует только его собственная судьба.

Никто ничего не сказал. Братья выжидающе смотрели на Фрэнка.

- В общем, я думаю, что нам лучше поговорить по отдельности. Майки, подожди, пожалуйста, здесь.

С этими словами Фрэнк схватил Джерарда за руку и потащил его в фойе, рискуя, все-таки, попасться и сдать самого себя мисс Хилл, своему мастеру. Но это уже не имело значения. Сейчас важно совсем не это.

- Так, - Фрэнк занервничал еще сильнее, когда они оказались наедине. – Я хочу сказать, что я не обижаюсь на тебя за… тот случай, и мне даже понравилось. Но я требую от тебя ответа, честного ответа. Почему ты сделал это?

«Ну давай, Джерард, скажи всего три слова».

- Потому, что, - Уэй-старший стал оглядываться по сторонам. А может быть, он просто пытался не встречаться взглядом с Фрэнком. – Ты мне понравился… Нет, стой. Я влюбился.

Минутная пауза.

- Да потому, что я люблю тебя, черт возьми! – Джерард произнес это как можно громче, но, все же, чтобы их не услышали посторонние.

Фрэнк, ничего не ответив, кинулся обнимать своего новоиспеченного любовника, который признался в любви и избавил мальчишку от всяких сомнений.
Уэю-старшему ужасно захотелось поцеловать парня, впиться в его губы и не отрываться. Но что-то помешало. Опасность того, что их может кто-либо застукать. А пока все раскрывать не хочется. Ведь они сами только все узнали… Они любят друг друга.

В тот момент Фрэнк напрочь забыл о Майкле, а когда к нему вернулась память, он отстранился от Джерарда.

Сначала промелькнула та мысль, что он должен рассказать все о своих отношениях с Майки, но потом Фрэнк решил, что сейчас это будет лишнее. Тем более, он уже знает, кого выберет. Осталось все сказать Майклу…

- Я еще должен сказать кое-что Майксу.

- Хорошо. Я тогда пойду пока репетирую еще. А то неуверен в себе что-то.

Джи чмокнул Фрэнка в щеку и направился обратно в зал.

- Тогда попроси Майки выйти сюда…

- Хорошо!

«Черт. Нужно это сделать. Потому, что по-другому нельзя. Не поучится. Я итак утаил от Джи все это… А теперь… Черт. Черт….»

- Звал меня? – подходя к Фрэнку, спросил режиссер. – Джи что-то такой радостный там, решил, что нужно еще порепетировать.

Да. Но, к сожалению, всех счастливыми нельзя сделать. И кто-то всегда остается несчастен. Фрэнк должен огорчить Майкла и, возможно, нанести глубокую душевную рану.
Он вздохнул. Не стоит растягивать все это и лучше всего сказать все сразу.

- Майки… пожалуйста, прости меня, но я скажу это сейчас, потому, что таить это смысла нет.

Еще один глубокий вздох.

- Я люблю Джерарда.

11.

POV Author.

«Крайнее удивление, ревность, гнев и все еще не угасающая любовь. Если смешать все эти чувства, то получится взрывоопасное и едкое вещество, человек станет совсем не тем, каким был раньше. Вот и сейчас со мной так же» думает Майки.

«Но будет лучше, если обо всем по порядку.
Когда Фрэнк произнес ту фразу, когда сообщил мне о своих истинных чувствах, в которых я, как оказывается, сильно ошибался, моей первой реакцией было удивление, настолько сильное, что я даже подумал, что это шутка… нелепо, непонятно, невероятно! Сначала я не поверил. Сами посудите, мы любим друг друга, у нас, как бы, складываются отношения, а на следующий день мальчишка заявляет мне, что любит моего брата. Ладно, если бы это была девушка. И почему мой брат? Он никогда не был геем. Впрочем, я тоже… Да, может быть, дело в мальчишке. Как я и думал, он может влюблять в себя. Ну или еще что. Я не знаю… Да. И ведь уже понятно, что они что-то делали тогда… Черт… Джерард, ты такая скотина».

Режиссера мучает бессонница, и он не может уснуть уже полночи. Он думает обо всем и в частности, о предстоящей репетиции. Завтра. То есть, уже сегодня. Как он будет, нет, даже скорее, как он должен относиться к Фрэнку и Джерарду? По крайней мере, на работе нужно действовать беспристрастно. Потому, что спектакль ни в чем не виноват. И работа тоже. Работа на первом месте, а потом все остальное. Но, черт возьми, зачем же Майкл взял этот гребаный сценарий? Конечно, никто не мог предусмотреть такого странного случая.

Майкл не сможет просто так смотреть на Фрэнка и Джерарда, играющих свои роли. Он знает, что они даже не играют, они реально все это чувствуют и поэтому этот спектакль, пожалуй, будет для них самым любимым и ожидаемым. Верно? А может быть, Майки совсем не о том думает. Но ревность, она как кислота замедленного действия – прожигает все изнутри, не щадя ничего, а особенно сердце. Тихо-тихо. Медленно-медленно. Больно.

Когда первая волна эмоций схлынула, осталось всего три чувства. Ревность, ненависть и все та же неизменная любовь. Ее не выжжешь и не уничтожишь. Если она есть, то она и останется, пока сердце не перестанет так воспринимать этого человека.

Любовь – всегда розовые очки. Поэтому Майкл сейчас не сердится на Фрэнки. Он все так же влюблен в него.
Ненависть – это тот гнев, который хочется выплеснуть на человека, вызывающего это чувство в тебе. Никто не говорит, что это нужно делать, но нестерпимо хочется. И режиссер горит желанием отомстить своему брату.
Ревность – это самое ужасно чувство, из-за которого происходят немыслимые и порой неисправимые вещи.

«УБРАТЬ ДЖЕРАРДА»

Мысли стали выстраиваться одна за другой, длинной цепочкой. Сердце стало биться чаще, эта мысль чертовски взбудоражила.
Нет, нельзя было думать прямо. Нельзя было произносить вслух. Эта мысль ужасна. А другого выхода… нет? Наверное, нет.

«Таким образом, я превращаюсь в монстра. Любовь превращает людей в монстров, не знающих никаких преград на своем пути. Просто нужно заполучить свое. …ужасные вещи… Или это только со мной происходит этакая чертовщина? Я не знаю…»

Уэй-младший ненавидит своего брата, который любит того, кого любит сам Майкл. Получается треугольник. Джерард и Фрэнк саамы выбросили Майкла из этого треугольника. Треугольника не стало. Теперь – у кого-то счастье, а кто-то страдает. Так всегда, черт возьми, так всегда… Но это несчастье было предназначено именно для Майки. Почему? Потому, что кому-то нужно принять такую участь. Не Джи, не Фрэнку, а именно Майклу.
Нет, он не строит из себя несчастного. Он по-настоящему чувствует себя плохо, чувствует себя одним из самых несчастных на планете Земля. Может, кому-то покажется, что это очередная пафосная показуха, но это не так.

«Зачем убивать себя, как это делают многие, когда можно убить кое-кого другого?».

Майкл не удержался, и эта мысль все-таки проскочила в голове и отдалась громким эхом.

- Что я должен сделать? – будто ничего не понимая, режиссер переспросил сам у себя. – Ты на это намекаешь? Хотя, я уже впрямую об этом думаю и даже с собой начал разговаривать. Прелестно.

С каждой секундой здравомыслие вытесняется червивыми мыслишками, и они захватывают разум Уэя-младшего. Они заставляют его сделать что-то ужасное, необратимое. Ради себя и собственного счастья. Высшая мера эгоизма. Безумие.

«По-моему, все вышло как нельзя кстати. Наша пьеса идеальна. Морта, то есть, Джерарда, убивает отец Марка, то есть Фрэнка. Убивает! У нас есть в реквизите настоящий пистолет. Не знаю, откуда, но есть. Только нет пуль. Это не такая уж и проблема. Все будет! Будет! Будет!
Ох… спектакль почти готов к показу, осталось поработать только над некоторыми вещами».

12.
POV Mikey.
Время идет, и идет, пожалуй, слишком быстро. Некий страх, конечно, закрадывается в подсознание, но мои чувства меня преодолевают и не дают никакого покоя. Они меня убивают.
«Если не убью я, убьют меня». Это врезалось в память и стерло все остальное.
Нет любви к брату. Совсем. Осталась только одна любовь – любовь к Фрэнку. Не терпящая отказа. Черт возьми, это все так ужасно…

Все эти дни мы работали. Просто работали. И ни Джерард, ни Фрэнк не подавали никого виду. Они просто выполняли свою работу, они играли свои роли.
Наверное, Джерард не знает о том, что произошло у нас с Фрэнком. Этот мальчишка ему ничего не сказал. Побоялся испортить отношения, даже еще не начав их? Ха. Я не знаю. И мне плевать. Все, что я сейчас хочу – выполнить свой план. Пусть он даже и чудовищный. У меня нет другого выхода.

Дни стали пролетать быстро, вчера была сдача спектакля, и комиссия его приняла. Я до последнего боялся, что они могли бы счесть эту постановку несколько аморальной, но этого не случилось. И свой план я не стал осуществлять прямо на сдаче. Во-первых, это было бы как-то неправильно, а во-вторых, не слишком-то феерично. Будет намного лучше, если это все случится прямо на премьере. Черт. Иногда, правда, совсем редко, совесть начинает проедать мне плешь, но быстро затихает, под напором моих гребанных чувств.
Джерард… но ты сам выбрал себе такую участь.
Пули приобретены.
Спектакль поставлен.
План разработан.

Если мне не изменяет моя память, то я продумал абсолютно все. Я сам заряжу пистолет перед спектаклем, без сообщников – они были бы лишними.

Не будет никаких улик.
Будет только самое фееричное представление в жизни зрителей и актеров. Вместо искусственной смерти – настоящая. Это фурор. Это станет либо громким успехом, либо скандалом.

Черт, что я несу…
Желтая пресса сразу станет обвинять кого-нибудь совсем непричастного к этому. А потом… что потом? А мне уже не важно. Я только хочу заполучить своего Фрэнка. Больше мне ничего не надо. Я уверен, что он кроме Джерарда любит еще и меня, а если моего брата не станет, то у мальчишки будет один единственный выбор. Все превосходно продумано, правда?
Я горжусь сам собой.

***

Сегодня этот самый день. День премьеры. День сладкой мести. День окончательного решения, что же станется с моей судьбой?

Надо только надеяться, что все пройдет так, как нужно.

Спектакль начнется через полчаса.
Я видел, что перед входом толпятся в основном молодые девушки, наверное, постановка рассчитана именно на них.
Актеры уже готовы.
Мне осталось только зарядить пистолет. Сделать это незаметно и выдать, как реквизит.
Но до этого я решил просто зайти к Фрэнку и Джерарду.

- Эй, как дела? Готовы к премьере?

- Конечно, мы будем на высоте! – улыбнулся мой брат.

- А я вот немного нервничаю. Все-таки это мой первый спектакль, - пробормотал Фрэнки, чуть дрожащим голосом.

- Так. Тут главное не нервничать. Надо просто найти такое состояние, чтобы и не трясло, и чтобы ты сильно не расслаблялся – этого тоже не надо. Золотая середина. А то еще слова забудешь или что…

Я тихонько рассмеялся и продолжил:

- Все будет отлично, я верю в тебя!

- Спасибо…

Айеро смущенно улыбнулся. Черт, как же мне интересно, что он сейчас чувствует…

- Так. Вам удачи, а мне еще нужно там похлопотать.

С этими словами я кротко улыбнулся и вышел из гримерной комнаты.

- Да, спасибо, брат, - послышалось вслед от Джерарда.

Черт… мое сердце, с ним творится что-то ужасное. Почему я должен все это делать? Я внушил себе, что другого выхода нет. А может быть, так и есть. По любому, сохранить жизнь Джерарду и быть вместе с Фрэнком – это невозможно. Совсем. А я когда влюбляюсь в кого-либо, то меня уже трудно остановить. Если у предмета моего обожания уже кто-то есть, то этот человек для меня, как красная тряпка для быка. Пусть даже это и собственный брат. Я чудовище…

Но я ничего не могу с собой поделать.

Я иду в реквизитную. Все продумано просто отлично: зная нашу работницу, которая отвечает за реквизит, то все пойдет как по маслу. Она у нас вообще такая, ей, как мне кажется, попросту плевать на свою работу, девушки постоянно нет на месте.

Пули у меня.

По сценарию отец Марка два раза стреляет в Морта. Чтобы все было наверняка, я сказал актеру, чтобы тот нажал на курок, для того, чтобы смотрелось правдоподобней. Он поверил.

У меня просто мурашки по коже, а сердце бьется с бешеной скоростью.

Как и предполагалось, реквизиторши на месте не было. Я без проблем проник в помещение и нашел вещи, приготовленные к раздаче актерам. Среди них и лежит тот самый настоящий пистолет.
Зарядить его и все.
Предварительно я надел перчатки. Для перестраховки.
Перевести вниз кнопку предохранителя. Отвести назад держатель магазина и вытащить магазин перпендикулярно стволу пистолета.
Эти пули… будут в сердце моего брата. Эти пули решат мою гребаную судьбу.
Вставить полный магазин в патронник, чтобы держатель встал на свое место. Отвести кожух-затвор назад до упора и опустить.
Все готово и пистолет заряжен.
Я кладу оружие обратно и снимаю перчатки.
Выхожу из помещения.

Дают второй звонок, это значит, что спектакль начнется уже очень скоро.

Режиссер всегда присутствует в зале во время премьеры. А в конце его зовут на поклон. А сегодня даже не дойдет до этого самого поклона.

Я захожу в зрительный зал и усаживаюсь на свое место. Зрители оживленно болтают, им не терпится посмотреть такой необычный спектакль.
Я знаю, что здесь очень много девушек-поклонниц, они пришли посмотреть на Джерарда. Они просто без ума от него. Сегодня даже есть цветы, я думаю, практически, они все предназначены Уэю-старшему.

Третий звонок.

В зале гаснет свет, и все прожекторы освещают сцену с раздвигающимся занавесом.
Зрители умолкают и смотрят на сцену.

То самое событие должно произойти только в конце первого акта. Во-первых, это значит, что второго акта не будет. Во-вторых, это значит, что мне нужно ждать этого почти что час. Но это того стоит…

Просто подождать…

---

Я даже не обращал внимания на игру актеров, на то, как себя чувствует Фрэнк, нервничает ли… Я просто смотрел и ждал. Все шло замечательно. Сейчас, уже через одну картину это случится.

Актеры проговаривают свои реплики. На сцене Джерард и Фрэнк. Морт и Марк. А через несколько минут появится и отец Марка.

«Мы найдем выход! Мы убежим отсюда!» говорит Морт.

«Ты не знаешь моего отца, он жестокий и беспощадный» с отчаянием отвечает Марк.

«Ты со мной. Ты должен мне верить. Я тебе обещаю, что у нас все будет хорошо» реплика Морта. А потом он притягивает к себе Марка, нежно обнимает, смотрит в глаза и с упоением целует.

В этот момент зрители в зале в восторге. Кто-то визжит, а кто-то кричит «Браво!».

Сейчас.

На сцене появляется отец Марка, он поднимает руку с пистолетом и целится в Морта.

Его реплика «Вы никогда не будете вместе! Это чудовищная ошибка!».

Сразу же пускают тот звук, который характеризует выстрел, но он совсем лишний, так как пистолет стреляет по-настоящему. Настоящие пули попадают в грудь Джерарда.

13.