Организация в правоохранительных

ОРГАНАХ РОССИИ'

§ 1. Краткий обзор истории судебной (уголовно-правовой) статистики дореволюционной России²

Историю уголовно-правовой статистики России следует начи­нать с организации в 1802 г. министерств. Именно с этого време­ни стали регулярно накапливаться данные уголовно-правовой статистики, как было предписано законом.

Собирание различных статистических сведений существовало и раньше, но, как правило, оно не носило систематического ха­рактера, а в материалах описывалось экономико-географическое положение отдельных регионов и почти не содержалось сведений о преступлениях, преступниках и деятельности органов, осуще­ствляющих правосудие, т.е. предмета уголовно-правовой статис­тики³. С целью обеспечения наиболее эффективного проведения внешней и внутренней политики правительство осуществило ряд реформ и, в частности, реорганизацию государственного аппара-

1 Обращению к истории правовой статистики мы хотим предпослать слова И.И. Карпеца: «Самое нетерпимое, что может быть в науке и на практике, — это забвение прошлого, которое сродни невежеству и ведет к " открытию" уже открытых истин, выдаваемых за " последнее слово" научной мысли» (Карпец И.И. О теоретических концепциях М.Н. Гернета по проблемам преступности // Гернет М.Н. Избр. произведения- М., 1974. С. 621).

² При изложении этого вопроса нами использованы работы С.С. Остроумо­ва: Очерки по истории уголовной статистики дореволюционной России. М, 1961; Советская судебная статистика. М.. 1976.

³ Об уголовной статистике упоминается в работах по географии и статисти­ке русского государственного деятеля, обер-секретаря Сената (с 1727 г.). автора первого экономико-географического описания России И.И. Кириллова (1689—1737).

Глава III. История и современная организация правовой статистики

§ 1. Краткий обзор истории судебной статистики дореволюционной России

та, что в свою очередь потребовало создания совершенно новой системы государственной статистики.

Манифестом от 8 сентября 1802 г. об учреждении минис­терств было положено начало новой системе государственной статистики, в частности уголовно-правовой, сосредоточивавшей­ся в то время в основном в Министерстве юстиции и Министер­стве внутренних дел.

Вся.статистика Министерства внутренних дел подразделялась на основную и текущую, включавшие донесения «по предметам полиции», руководство которой было возложено на МВД.

Указанные «предметы» должны были, с одной стороны, вы­явить всевозможные деяния, нарушающие правопорядок, ас дру­гой — показать, как справляется полиция с возложенными на нее обязанностями.

Программа наблюдения «по ведомству полиции» была опре­делена циркуляром-от 19 сентября 1802 г. с учетом понимания ста­тистики не столько как числовых данных, сколько как деятель­ности по описанию достопримечательностей государства.

Непосредственно числовые данные в отчетах встречаются до­вольно редко; однако они есть, причем с их помощью осуществ­ляются отдельные сопоставления и даже вычисляются некоторые обобщающие показатели (например, число убийств и самоубийств на 10 тыс. жителей).

Опираясь на труды историка права профессора Б.С. Ошерови-ча, С.С. Остроумов'убедительно доказал, что у истоков организа­ции уголовно-правовой (судебной) статистики России, как уже от­мечалось, стоял А.Н. Радищев. Приглашенный, как известно, для участия в «комиссии по выработке законов», созданной Алек­сандром I, A.H. Радищев представил свой проект «О законопо­ложении», который оказал существенное влияние и на начало ор­ганизации сбора отчетных материалов в России министерствами внутренних дел и юстиции.

Обосновывая своевременность и необходимость дать народу но­вое законоположение, Радищев считал, что разработка новых, гу­манных законов возможна только тогда, когда в распоряжении ко­миссии будет находиться полноценный статистический материал, правдиво освещающий объем и виды преступности, ее причины, осуществление правосудия и т.д. Он предложил замечательную си­стему таблиц («ведомостей»), необходимых, по его мнению, для разработки новых законов в области отдельных отраслей пра-

ва, и с особенной глубиной наметил программу статистическо­го исследования преступлений и наказаний, опередив в этом во­просе на много лет западноевропейских ученых.

«Я за нужное и необходимое почитаю, — писал Рдцищев, — иметь в комиссии из всех губерний, из всех присутственных мест (курсив ред.) следующие ведомости... Сии ведомости должны за­ключать в себе: 1) Происшествие или описание, как совершилось преступное дело. 2) Какое было побуждение или какая была причина к совершению деяния. 3) Какие употреблены были средства к обнаружению истины. 4) Какие были доказательства, что преступление совершено. 5) Каким законом руководствова­лись судьи при решении дела, т.е. то ли сие происшествие имен­но, которое в законе означено. 6) Какое положено было преступ­нику наказание»'.

Только после получения обширного материала по указанной автором программе можно было принимать меры к устранению без­закония и создавать новые, единые для всех законы.

А.Н. Радищев настаивал на статистическом отражении всего судопроизводства России, всей судебной практики и, в частнос­ти, на учете преступности самих представителей Фемиды (взят­ки, злоупотребление властью и пр.). Он призывал собирать и изу­чать статистические данные за большой промежуток времени, исследовать преступность по определенным периодам в динами­ке, что позволило бы определить ее причины, поставить вопрос о целесообразности смертной казни².

Эти и ряд других прогрессивных для того времени предложе­ний А.Н. Радищева по вопросам совершенствования уголовно-пра­вовой (судебной) статистики позволяют считать его ее основопо­ложником. Однако, как это часто бывало в России, поняв невоз­можность провести в жизнь свои воззрения, разуверившись в эф­фективности работы комиссии по составлению новых законов, Ра­дищев не пошел на компромисс со своей совестью. После заме­чания председателя комиссии графа Завадовского (1739—1812) о том, что «не пора ли угомониться и не забыть о Сибири», Радищев по-

¹ Радищев А.Н. О законоположении //Неизданная записка с предисловием А.З. По-пельницкого // Голос минувшего. 1916. № 12. С. 82. Записка впервые вошла в «Избранные философские и общественно-политические произведения» А.Н. Ра-дишева 1952 г. и в т. Ill Поли. собр. его сочинений, 1952

² См.: Радищев А.Н. Избранные философские и общественно-политические про­изведения. М.', 1952. С. 461.

Глава III. История и современная организация правовой статистики

кончил жизнь самоубийством (12 сентября 1802 г.), написав не­задолго до смерти: «Потомство отомстит за меня».

Поощряя печатание и перевод прогрессивной литературы, Александр I разрешил опубликование отчетов министерств и поль­зование архивными материалами, что вызвало сопротивление не толь­ко провинциальных чиновников типа героев гоголевского «Реви­зора», но и крупных сановников, считавших статистику вредной «яко­бинской» затеей. Например, даже Н.М. Карамзин (1766—1826) от­носился отрицательно к широкому развитию статистики в России¹.

Доступ к фактическим материалам имел безусловно прогрес­сивное значение и сыграл большую роль в деле развития статис­тической науки. Кроме обсуждения в прессе регулярных отчетов министерств и издания специального «Статистического журнала», создателем которого, как уже отмечалось, был К.Ф. Герман, ста­тистика как обязательный предмет вводится в гимназиях и уни­верситетах. В 1804 г. в императорской Академии наук открылась кафедра статистики, ученым было разрешено пользоваться офи­циальными материалами в казенных учреждениях. Однако це­лый ряд сведений, например о политических преступлениях и фи­нансах, считался государственной тайной.

Академик К.Ф. Герман был первым русским уголовным ста­тистиком, пытавшимся всесторонне проанализировать причины преступности на основе официально опубликованных данных. Исследуя статистические материалы о числе преступлений и са­моубийств, используя обобщающие показатели, он стремился доказать закономерность и причинную обусловленность подобных событий. В докладе на эту тему на заседании Академии наук, сде­ланном за 13 лет до выхода в свет работы А. Кетле «О человеке, развитии его способностей, или Опыт социальной физики», Гер­ман говорил: «Важность научных изысканий о насильственной смерт­ности заключается в том, что ею до некоторой степени опреде­ляется нравственное и политическое состояние народа, ибо глав­ными причинами преступлений являются обычно крайности: ди­кость нравов или их эгоистическая утонченность, неверие или фа­натизм, анархия или гнет, крайняя бедность или чрезмерная рос­кошь»². Взгляды Германа о связи преступности с социальными

1 См., напр.: Корф М.А. Жизнь графа Сперанского. СПб., 1861. С. 180.

2 Цит. по: Остроумов С. С. Очерки по истории уголовной статистики дорево­люционной России. С. 66.

§ 1. Краткий обзор истории судебной статистики дореволюционной России

1.17

явлениями, о причинной обусловленности преступности были для того времени безусловно прогрессивными.

С 1804 г. и вплоть до Октябрьской революции губернаторы обя­заны были представлять Министерству внутренних дел, а затем Ми­нистерству полиций, учрежденному в 1811 г. (в его структуре бы­ло статистическое отделение, руководил которым до 1838 г. К.Ф. Герман), ежегодные отчеты с целым рядом числовых прило­жений. По вопросу статистики преступлений и наказаний к отче­ту прилагалась особая ведомость, содержавшая наряду с цифро­выми данными некоторые пояснения. Особое внимание обраща­лось на число преступлений («случаев»), сословную принадлежность преступников, их численность. Из этого можно сделать вывод, что уже изначально преступность учитывалась в двух взаимосвязанных единицах измерения — деяниях (фактах) и лицах, их совершив­ших, с применением некоторой группировки преступлений. Кро­ме годовых отчетов, губернаторы обязаны были посылать в мини­стерство ежемесячные ведомости «Особых происшествий», на ос­новании которых составлялась сводная ведомость «Особых проис­шествий в империи». Тем не менее эти данные почти ничего не дают для анализа преступности; качество статистических матери­алов, собираемых низшими чинами полиции, было очень низким.

Основным источником данных о преступности являлась ста­тистика Министерства юстиции, которое, согласно манифесту от 25 июня 1811 г. «Об учреждении министерств», осуществляло «устройство суда гражданского и уголовного». Этим было поло­жено начало организации новой системы судебной статистики: ме­стные судебные органы (объединенные в губернском масштабе) обязаны были отчитываться перед министром по определенным формам отчетов. Специального статистического отделения мини­стерство не имело до 1872 т., и все статистические материалы со­средоточивались в архиве. На основе полученных с мест матери­алов министерство стало составлять ежегодные отчеты о своей де­ятельности. Первый такой отчет (1807 г.) охватывал деятель­ность всех органов юстиции, центральных и местных, и давал све­дения о движении дел по отдельным губерниям, причем самые различные дела суммировались вместе в последней, «генеральной ведомости». Все дела распределялись по каждой губернии на 6 групп: 1) «интересные», т.е. гражданские; 2) уголовные; 3) следствен­ные; 4) долговые по векселям и заемным письмам; 5) спорные и апелляционные; 6) бесспорные по предписаниям, требовани118