Глава 52. По обрывкам бесед между обслугой, можно понять, что вечеринка носит банкетный характер

По обрывкам бесед между обслугой, можно понять, что вечеринка носит банкетный характер. На повестке дня алкоголь, скорее раздетые, чем одетые дочери человеческие и опять алкоголь. После ужин и алкоголь. А затем танцы с дочерями человеческими и еще алкоголь. По существу – пьянка.

Видимо, в этом и заключается запасной план Уриила. Если ангелы устоят и не нарушат своих же правил, он просто сделает так, что на утро никто не вспомнит, насколько хорошо себя вел.

Уриил переходит от одной группы ангелов к другой, пожимает руки и интересуется, насколько им нравится вечер. Тем, чьи объятия до сих пор вакантны, он предлагает «пообщаться» со мной и Энди, но в ответ слышит вежливые отказы.

Я замечаю, что задумка Уриила не так и проста в реализации. Манипулировать и влиять на умы в рамках подобной толпы как минимум нелегко. Многие солдаты ограничиваются одной порцией спиртного и отмахиваются от женского внимания.

Некоторые приветствуют Уриила довольно тепло, слегка раскрывая крылья: не настолько, чтобы стеснить других, но достаточно, чтобы выказать уважение. Видимо, так они салютуют. Примечательно, что в старой обители они себя так не вели. Да и «Вашей Светлостью» Уриила никто не называл. А значит, предвыборная кампания набирает обороты.

Мне нравится, что остальные ангелы ведут себя сдержаннее: просто кивают и вежливо улыбаются. Они зовут его Уриилом, архангелом и даже по-панибратски – Ури. «Ваша Светлость» звучит реже.

- Говорят, близится Судный день. А ты что думаешь, Ури? – спрашивает один из воинов.

Крыльев он не раскрывал, почтения в голосе нет, но на лице отражен неподдельный интерес, я бы даже сказала – надежда.

- Уверен, что это так, - отвечает ему Уриил. И говорит настолько убежденно, что поверить ему легко. – Гавриил привел нас на землю, позвав с собой двух архангелов и целый легион воинов. На то нужна была веская причина. Апокалипсис кажется наиболее вероятным вариантом.

Вот еще! Размечтался.

Как бы Раффи отнесся к подобному заявлению?

К сожалению, тему не развили, к нам подошла очередная группа ангелов, и Уриил вернулся к стандартному обмену любезностями.

Мои ноги уже отваливаются, а вечеринка только началась. Пальцы будто в тисках, и давление нарастает с каждой прошедшей минутой. Шпильки-электродрели вот-вот оставят меня без пяток.

Я начинаю представлять, как делаю шаг, смещаюсь, ныряю в эту толпу и затем растворяюсь в ней. Успела бы я пробежать через все поле и или меня поймают?

Откуда-то с пляжа доносится женский вопль, а следом чудовищный рык. Пронзительный визг моментально тонет в шуме океанских волн, разговорах и громкой музыке.

Мы с Энди быстро переглядываемся и тут же возвращаемся к своим трофейным обязанностям. Стираем экспрессию с лиц – мы куклы, мы манекены. На нас толком никто не смотрит, а потому не заметит, как там, в глубине наших глаз, страх зажигает костры.

Уриил прокладывает путь к импровизированной сцене. Он продолжает идти, но смотрит по сторонам. Обернувшись в очередной раз, он на чем-то задерживает взгляд.

Я даже не осознаю, насколько внимательно слежу за Уриилом, пока не подмечаю столь незначительную перемену в его поведении. Его плечи застывают, с лица сходит улыбка, а мысли переключаются на что-то далекое от развлечений. Реакция столь мимолетна, что вряд ли, кроме меня и Энди, максимально приближенных к нему, кто-то ее заметил.

Уриил разглядывает крупного даже по ангельским меркам воина, который стоит у самого края толпы. У него белоснежные крылья с вкраплениями золотых перьев, в тон которым подобрана маска, закрывающая глаза. И во всех отношениях выглядит он ангелом, только ухмылка не вяжется с образом.

Слегка приоткрытые крылья выдают его неуверенность. Ангел среди ангелов и не в своей тарелке? С одного из его крыльев кто-то немного состриг перья. И это сделала я.

Передом мной Велиал. А рядом с ним еще двое. Оба мне тоже знакомы – мелькнули на записи, которой поделился Док. В данный момент их крылья мерцают бронзой и отливают медью, но я готова поспорить на следующий свой обед, что истинный окрас одного из них близок к огненной гамме. Это Жженый, Похититель Маленьких Девочек.

Мои кулаки сжимаются сами собой, и чтобы расслабить пальцы, приходится постараться.

Велиал и Уриил обмениваются взглядами. Первый едва уловимо кивает. Архангел отводит глаза, не выдавая истинных чувств, но приветствуя очередного знакомого, улыбается шире обычного и ведет себя более непринужденно.

Я рассматриваю людей, окружающих Велиала. Самом собой, в этом ангельском море, не видно ни Раффи, ни Пейдж. Умом я отвергаю сказанное Доком по поводу ее связи с Велиалом, но сердце говорит об обратном.

Уриил приближается к очередной группе воинов. Здесь у нас «Ваша Светлость», трепещущие крылья и улыбки на миллион. Сторонники. Все понятно. Пока Уриил лавирует между ангелами, чьи лица покрыты масками, а крылья сменили цвет, мое внимание привлекает один из них.

Широченные плечи и тело Адониса - определенно воин. Блестящие белые крылья разгоняют сумерки серебристым мерцанием. Аналогичного цвета маска декорирована перьями и скрывает лицо целиком, в ней есть прорези только для глаз и губ. Непослушные волосы черного цвета прикрывают его лоб.

Есть в нем что-то такое, из-за чего я забываю о неудобных туфлях, безжалостно жмущих мне ноги, о людях и ангелах, собравшихся здесь, и даже о чудовищном Политике. Чудится что-то знакомое, но что – не могу понять. Может быть, дело в том, как гордо он держит голову или в том, как рассекает толпу, уверенный, что любой уберется с его пути.

И хотя незнакомец смотрит в сторону Велиала не чаще, чем в любую другую, двигаются они в унисон и замирают одновременно.

Я глаз не могу отвести от этого воина, высматривая хотя бы малейшее подтверждение, что им мог бы быть Раффи. Окажись он в толпе, полной людей, проблем с идентификацией не возникло бы точно. Вычислить бога в компании смертных проще простого. Но мне повезло очутиться в толпе мускулистых и распрекрасных. Секс-символ – куда ни плюнь. Любая другая уже умерла бы от счастья. А я, и правда, могу умереть. Причины будут другими, а результат один.

Должно быть, шпион почувствовал пристальный взгляд, потому как теперь его взор обращен на меня.

Я знаю, что как солдат, он сканирует всех, кто его окружает, подмечает, чем они вооружены и уже просчитал пути к отступлению. Но, будучи ангелом, он бы не стал столь же критично оценивать человека. Мы же здесь просто мебель.

Его взгляд преисполнен надменности, и я в миллионный раз поражаюсь безграничности ангельского высокомерия. Впрочем, теперь я процентов на сто уверяюсь – передо мной Раффи.

Он принимается анализировать мой облик. Рассматривает подстриженные и подкрученные локоны, украшенные павлиньими перьями. Вглядывается в ленты серебристо-синего макияжа, заменившего мне маску. Опускает глаза на шелк, повторяющий изгибы моего тела.

И думает, это не я.

Но тут наши взгляды встречаются, и по телу проходит разряд – вот она вспышка узнавания.

Это Раффи!

Но сам он отказывается принимать тот факт, что я – это я. Борется с самой мыслью, а поддавшись ей на секунду, выглядит потрясенным. Он же видел мою смерть. И все ему только кажется. Эта сверкающая девчонка совсем не похожа на ту худющую бродяжку, приставшую к нему как банный лист.

И все же…

Он делает шаг вперед, но замирает и смотрит в мои глаза.