Глава 22. – Отец Матео не умрет, – сказал Хиро с уверенностью, которой не ощущал

– Отец Матео не умрет, – сказал Хиро с уверенностью, которой не ощущал. – Но мне необходимо знать, кому была нужна смерть Акеши Хидэёши. Если это не господин Ода и не сёгун, жаждущий отмщения, тогда я буду искать кого-то другого.

– Не думаю, что сёгун имеет к этому отношение, – сказал Казу. – Но я проверю записи. Встретимся завтра вечером у Гиндзиро.

– Это слишком поздно, – сказал Хиро. – У меня времени до полудня послезавтра.

– Проверю сегодня вечером, а встретимся завтра утром. Через час после восхода солнца в нашем обычном месте для тренировок на севере от Тофуку-дзи.

– Отлично, – ответил Хиро. – Уже много времени прошло с тех пор, как я в последний раз преподал тебе пару уроков.

Они дошли до дороги Сидзё. Хиро повернул направо к реке, но остановился.

– Еще кое-что.

Казу выгнул бровь.

– Не делай так, – сказал Хиро. – Люди могут решить, что мы связаны.

– Но так и есть.

– Но только не на публике, – проворчал Хиро.

Вторая бровь Казу присоединилась к первой.

– Почему сын Хидэёши не вступил в армию сёгуна вслед за отцом? – спросил Хиро. – Разве генеральский сын не получает патент на офицерский чин?

– Как правило, – ответил Казу. А потом добавил: – У Акеши Хидэёши был сын?

– Есть сын. Ёрики по имени Нобухидэ.

– Неудачный выбор, – сказал Казу. – Он не попадет в милость сёгуна с именем столь близким к имени Нобунага.

– Как думаешь, это может повлиять на его общественный статус?

– Сомневаюсь, но проверю. Если насчет него есть какая-то запись, то она будет рядом с именем отца.

Они разошлись во второй раз, но Хиро снова обернулся:

– Казу.

Молодой человек оглянулся, посмотрев на синоби через плечо.

– Будь осторожен, – предупредил его Хиро. – Я сомневаюсь, что его убийство заказал сёгун, но если это так, то человек, который начнет задавать вопросы, окажется в большой опасности.

* * *

Хиро проснулся прямо перед рассветом. Не сильный, но неожиданный вес давил ему на ступни и лодыжки. Он поднял голову и увидел пестрого котенка, который свернулся клубком в самом конце футона, прямо у Хиро на ногах. Ее хвост доходил до самого носика, а глаза были закрыты. Кошечка спала. Когда Хиро зашевелился, она подняла голову и одарила его сонным взглядом. Закрыв глаза и вздохнув, она опустила голову.

Хиро выскользнул из-под котенка и облачился в свою тренировочную одежду: темно-синюю куртку, сюрко, подвязанный поясом на талии, и мешковатые хакама, которые доставали почти до земли. Он натянул носки с перемычкой между пальцами и специальной подошвой, чтобы можно было не надевать сандалии. Хиро открыл дверь, ведущую в сад, вышел на веранду и опустился на колени.

Он провел несколько минут в безмолвной медитации, закрыв глаза и прислушиваясь к окружающим звукам. Хиро услышал, как ветер теребит вишневое дерево, а на поверхности пруда плещутся рыбки кои. Зашуршали листья, заскрипели ставни, вдалеке, у задней стены сада, сонно защебетала птица. Синоби отделил каждый звук и запечатлел его в своей памяти.

Закончив, Хиро вернулся обратно в дом и воспроизвел несколько движений ката. Подобная практика помогала поддерживать тело в тонусе, а мышцам не забывать боевую стойку. Обычно по утрам он тренировался во дворе или на крыше, но этим утром Хиро решил позаниматься в доме, где скрипели полы. Синоби закончил свои упражнения, и за все время его тренировки не раздалось ни звука.

Он даже котенка не разбудил.

За полчаса до восхода солнца, Хиро переоделся в свое обычное серое кимоно, закрепил мечи на поясе оби и вышел из комнаты. Котенка он оставил дремать на футоне.

В комнате отца Матео мерцали свечи. На фоне бумажных панелей Хиро увидел тень иезуита. Как он и думал, священник молился.

Специальным шагом нуки-аши, скрытным передвижением, препятствующим скрипу половиц, Хиро скользнул к входной двери. Сегодня ему нужно было успеть сделать несколько дел и завершить их он должен был сам.

Хиро направился на запад к реке, перешел мост и пошел дальше в сторону района Нисидзин, который лежал в северо-западном углу города. Когда начало подниматься солнце, он добрался до района магазинчиков шелковых тканей и лавок вышивальщиц.

Хиро не спеша шел по немощеной узкой улице, по обе стороны от которой стояли двухэтажные здания. На втором этаже, над своими мастерскими и магазинами, жили торговцы. Хиро всегда удивлялся, как можно жить в такой тесноте. Он и представить себе не мог, что значит жить рядом с соседями, которые легко могут заглянуть в твое окно.

Через час или два улицу заполнят покупатели и звон голосов торговцев, представляющих свои драгоценные изделия. Но сейчас предрассветная дорога была пуста, а магазины плотно закрыты. То тут, то там на дорогу выскакивали дикие голуби. Своей походкой вразвалочку и качающимися головками птички напоминали пьяных самураев, бредущих домой после ночного запоя.

Магазинчик, который нужен был Хиро, стоял на углу рядом со знаменитой лавкой, торгующей шелком. Синоби не ожидал, что магазин будет открыт, но, подойдя к углу, он увидел синие занавески на двери, говорящие о том, что торговец уже открылся.

Белые буквы на вывеске цвета индиго гласили: «Кимоно и шелка Ясо».

Девчушка лет восьми-девяти стояла напротив двери и подметала улицу самодельной метлой. Косичка девочки свисала ниже пояса, а черные лоснящиеся волосы блестели в лучах утреннего солнца. На ней было розовое кимоно, точно такого же оттенка, как цветы сакуры в самом своем расцвете. Несмотря на то, что этот цвет был сейчас не в моде, покрой и фасон соответствовали последнему писку сезона. Оби контрастного цвета был повязан вокруг ее талии, а концы пояса волочились по земле.

Услышав шаги Хиро, девочка подняла голову. Ее лицо засветилось. Она поклонилась, но не поздоровалась. Хорошо воспитанные девочки из торгового сословия не начинали разговор, пока с ними не заговорят, особенно, если это касалось самурая.

Хиро поклонился в ответ. Девчушка покраснела от подобного комплимента.

– Доброе утро, Акико, – сказал он. – Твой отец внутри?

Она кивнула.

– Не могла бы ты спросить, может ли он со мной встретиться? Пожалуйста, скажи, что я прошу прощения за столь ранний визит.

Акико поклонилась и исчезла в магазине. Пару минут спустя на улицу вышел мужчина в коричневом кимоно. Мечей у него не было, а за ухом торчал кусочек шелка. Отблеск металла в ткани предполагал, что внутри есть игла, а то и не одна. Усы делали мужчину старше своих тридцати трех лет. Его глаза немного косили из-за шитья при недостатке света.

Он поклонился Хиро со смесью узнавания и любопытства.

Хиро поклонился в ответ.

– Доброе утро, Ясо. Надеюсь, я не побеспокоил вас.

Портной улыбнулся.

– Только самураи спят допоздна. – Он оценивающе посмотрел на кимоно Хиро. – Есть какая-то проблема с вашим кимоно? Я не вижу никаких разрывов или пятен.

– Боюсь, нет. У меня есть вопрос насчет одного из ваших клиентов.

Ясо нетерпеливо наклонился вперед:

– Фасон, который вы хотели бы скопировать?

– Не совсем. Человек умер.

Ясо кивнул:

– Акеши Хидэёши. Этот фасон может принести несчастья.

– Откуда вы узнали, кого я имел в виду? – спросил Хиро.

– Ну, мои клиенты не каждый день умирают. Его сын, Нобухидэ, приходил вчера. – Потом портной добавил: – Не в моих привычках разглашать частную информацию. Это не очень хорошо для бизнеса.

– Вообще-то речь идет о брате Хидэёши.

Ясо погрустнел и ничего не ответил.

– Я знаю, в чем вы ему помогли, – сказал Хиро. – Но, если вы поможете мне, я забуду упомянуть это при сёгуне.

Хиро блефовал. Он помнил, что Луис не был уверен, кто познакомил его с торговцем. Но порой блеф срабатывал.

Ясо сжал губы так сильно, что они побледнели. Спустя некоторое время он сказал:

– Я знаю, кого вы имеете в виду. Какого рода помощь вам нужна?