Центр по изучению демократических институтов

Если бы какой-нибудь голливудский режиссер подбирал актеров для «фабрик мысли», он, несомненно, остановился бы на работниках Центра по изучению демократических институтов. Расположенный в укромном поместье, с видом на Санта-Барбару, в штате Калифорния, он занимает большое белое здание в смешанном греко-испанском стиле, которое соответственно называют «Эль Парфенон». Внутри здания тихо, прохладно, вся обстановка кажется необычной. Складывается впечатление безмятежного анахронизма, как будто это братская община «Оле Мисс», замкнувшаяся в себе и удалившаяся от вида нефти, процветающего района притонов, проблем труда мексиканских рабочих и дважды горевшего здания банка, портящего, как шрам, вид города внизу. Но впечатление обманчиво. Здесь идет напряженная, хотя и словесная, работа и обстановка далеко не безмятежна. Анахронизм ли это? Да, если отрицать предположение, что демократические институты следует беречь, совершенствовать и улучшать. Центр представляет собой полностью независимый орган, где пять раз в неделю в течение последнего десятилетия и (очевидно, это будет еще продолжаться в течение долгого времени в будущем) рассматриваются, обсуждаются, анализируются и, если достигнут конечный результат, разъясняются основные проблемы, стоящие перед страной и человечеством. Как указывают сотрудники Центра, он является не группой действия, а организацией, где оцениваются планы действий и доводятся до сведения тех, кто согласен прислушиваться к ним. Особая форма безумия состоит в том, что Центр пытается изменить мир с помощью слов.

Что же характеризует Центр? По политической окраске он в целом либерален, остро ориентирован на реформы и демократичен, хотя работающие в Центре протестуют против подобных ярлыков.

Как заявляет Гарри Эшмор, президент Центра, в течение длительного времени принимавший активное участие в политике демократов, «идеологически наша единственно постоянная точка зрения — это вера в конституционную демократию. В течение ряда лет эта вера приносила нам проклятия правых, теперь на нас ополчаются и левые». Фрэнк Келли, бывший журналист, одно время писавший речи для президента Гарри Трумэна, является теперь вице-президентом Центра, развивает эту мысль: «Левые обвиняют нас в отсутствии действий, а правые подозревают нас в том, что мы слишком деятельны. Очень немногие верят нам, когда мы говорим о том, чем мы занимаемся». Деятельность Центра действительно вызывает споры. Его обвиняли в том, что он правый, левый, ортодоксально-религиозный, атеистический, — практически во всем, что можно себе представить. К типичным атакам правых можно отнести нападки «охотника за красными», члена палаты представителей -конгресса от штата Луизиана Джона Рэрика, который называет Центр «заведением, переполненным коммунистами». Покойный сенатор Эверет Дирксон обвинял всю страну в «странных настроениях» из-за существования организаций, подобных Центру. С другой стороны, Эшмор сообщает, что студенты, попадавшие в течение последних лет в Центр, начинали дискуссии с характеристики Центра как «сборища выживших из ума стариков», «никчемного» и «слуги истеблишмента».

Конечно, работники Центра не стремятся сознательно к подобным обвинениям в свой адрес и воспринимают их как профессиональный риск, связанный с их деятельностью в Центре. В результате возникает своеобразный парадокс, так как, с одной стороны, Центр пытается сыграть роль просветителя для внешнего мира, установить с ним связь и добиться его уважения, а с другой стороны, играет роль того мальчика в сказке, который пытается сообщить королю правду о его новом платье. По словам Эшмора, Центр пытается стать для общества «системой раннего предупреждения». Он поясняет: «Мы пытаемся затронуть основные проблемы еще до их появления на горизонте, пытаемся разрешить их, а затем обратить на них внимание остальных. Это мегаломаниакальная задача, но именно ее мы избрали для себя. Мы стараемся браться за то, чем никто не занимается». На вопрос о критиках Центра он добавляет: «Пытаясь играть ведущую роль в решении проблем, мы обречены на непопулярность у многих».

Для иллюстрации того, что он понимает под проблемами, которые только появляются на горизонте, Эшмор цитирует критическое замечание одного студента в отношении неактуальности работы Центра, сотрудники которого якобы больше интересуются дном морей и океанов, чем положением в Уоттсе. Эшмор объясняет, что Центр в соответствии с избранной для себя ролью уделяет внимание и тому и другому, однако в данный исторический момент проблема дна морей и океанов в силу многих тревожных причин представляется Центру более насущной, тогда как Уотте — объект беспокойства многих других групп и, если говорить откровенно, является такой проблемой, на которую, по их мнению, вряд ли можно оказать существенное влияние. С другой стороны, стремление человека к эксплуатации морей и океанов следует рассматривать как более важную для Центра проблему, поскольку она может быть взята под контроль, прежде чем процесс станет неуправляемым. «Мы рассматриваем такую проблематику как действительно соответствующую нашим возможностям», — говорит Эшмор, подчеркивая, что, когда Центр два года тому назад впервые поднял вопрос о мирном использовании открытых морей и океанов и дна морей и океанов, этот вопрос повсеместно игнорировался как неактуальный и нереалистичный. Основная работа Центра в этой области, выполненная одной из старейших сотрудниц Центра Элизабет Манн Боргезе, дочерью писателя Томаса Манна, содержала модель международного статута о мирном использовании морей и океанов. Помимо всего прочего, сделанные Боргезе предложения и толкования юридического характера привели к созыву в январе 1970 г. в Центре Международной конференции по вопросу о контроле над вооружением и разоружением на поверхности и под поверхностью Мирового океана. Летом 1970 г. по приглашению правительства Мальты на острове состоялся форум «Расеm in Маribus» («Мир в океане») с участием политических лидеров ряда стран для рассмотрения вопроса о мирном использовании морей и океанов.

Другим свидетельством стремления Центра обеспечить «раннее предупреждение» о возникающих проблемах является его глубокий интерес к революции в биологических науках, особенно к прогрессу в области генетического экспериментирования и селекции. Одно из предложений, разработанных Центром, заключается в том, что в рамках государства следовало бы рассмотреть возможность внесения поправки к конституции, гарантирующей «право на окружающую среду». Такое предложение не только предоставило бы человеку право на незагрязненную окружающую среду, но и обеспечило бы биологические права, например свободу от генетических манипуляций и психохирургии.

Центр недавно опубликовал «модель конституции» для США — проект, в котором делается попытка обеспечить соответствие конституции современным условиям, политике и проблемам. Предложенный в 1970 г. текст был 35-м вариантом первоначального проекта, в котором учитывалось множество различных предложенных поправок. В окончательном варианте проекта конституции содержатся следующие предложения: проведение выборов президента раз в девять лет с избранием президента только на один срок; создание двух должностей вице-президента, с тем чтобы освободить президента от значительной части нагрузки, связанной с административной деятельностью; прекращение деятельности существующего Верховного суда с заменой его системой специализированных верховных судов, например только для рассмотрения дел, связанных с налогообложением. В целом новый план тяготеет к расширению полномочий федеральных властей и уменьшению прав штатов. Рэксфорд Г. Тагвелл, руководивший разработкой проекта, объясняет свою идею, положенную в основу переработки документа: «Кто бы мог предположить в 1787 г., что система социального попечительства, воздействие на экономические циклы, регулирование деловой активности или государственных общественных работ, контроль над загрязнением воздуха станут объектом правительственной политики? Никто, конечно, не мог этого сделать, и поэтому не было разработано никаких положений на этот счет. В существующей конституции об этих вопросах не сказано ни слова. Она не была создана гибкой и не обеспечивает возможности приспособления к условиям. Фактически при ее создании преднамеренно исключалась такая возможность».

Цель проекта заключалась в разработке хорошо продуманной и жизнеспособной альтернативы для основного документа, определяющего деятельность американского правительства. Центр не рассчитывает, что предложенная им конституция будет принята или найдет широкое признание среди общественности и официальных лиц; она, скорее, предназначалась для того, чтобы способствовать появлению новых идей относительно конституции. После опубликования проект подвергся критике с самых различных сторон в силу самых различных причин и вызвал горячие дебаты среди членов конгресса, на что, собственно, и рассчитывал Центр.

Эшмор приводит в качестве примера историю, когда Центр в течение ряда лет занимался рассмотрением проблемы, которой только в настоящее время начинают придавать действительно большое значение. Он говорит: «Когда мы 7 или 8 лет назад впервые начали вести речь о законодательном регулировании развития науки, научная общественность расценила это как ересь. Теперь даже среди ученых стали популярными рассуждения о вышедшей из-под контроля науке и необходимых в этой связи мерах».

Эшмор добавляет, что данная история служит хорошим примером результативности заранее сделанного предупреждения о возможном возникновении проблемы. Фрэнк Келли приводит примеры еще двух предупреждений, сделанных Центром, которые оказали влияние на жизнь в США. Он ссылается на работу, проведенную писателем Майклом Хэррингтоном в качестве консультанта Центра, по вопросу о занесении работников искусства в «черные списки» по политическим мотивам. Работая над этой темой, Хэррингтон был поражен ужасными условиями, в которых жили безработные артисты, что вызвало у него интерес к проблеме нищеты, которую он исследовал и описал в своей книге «Другая Америка». В книге содержится неприглядная картина нищеты в Америке, и, по общему признанию, она побудила президента Джона Кеннеди начать борьбу с нищетой. В 1967 г. Хэррингтон сказал корреспонденту газеты «Нью-Йорк тайме»: «Без интеллектуальной атмосферы Центра и его советов книги не было бы». Другое исследование Центра — «Кибернетизация: молчаливое завоевание», — законченное в 1962 г., содержало неприкрашенную, страшную картину будущего автоматизации и вызвало оживленные дискуссии, а также дало толчок для назначения президентом специальной комиссии с целью изучения проблемы. Проблемы, которыми Центр занимался в прошлом, были, важными, масштабными и всеобъемлющими. Такой же характер имеют направления исследований, намеченные на будущее. Фрэнк Келли в недавнем номере бюллетеня, выпускаемого для членов и сторонников Центра, перечисляет следующие мнения сотрудников Центра о своих задачах на будущее:

— мы должны найти пути для обеспечения более эффективного политического процесса, чем когда-либо раньше;

— мы должны стремиться к тому, чтобы развитие науки происходило в конституционных рамках;

— мы должны изменить существо процесса образования и открыть человеку дорогу к поискам путей для максимального использования могучих человеческих сил;

— мы должны изучить возможность разработки новой конституции для США и конституции для всего мира;

— мы должны исследовать все возможности для взаимных контактов, несмотря на все идеологические и культурные барьеры.

Это заявление о современных и будущих основных проблемах дополняет Эшмор, разъясняя мотивы выбора Центром новых направлений деятельности. Прежде всего содержание проблем, рассматриваемых Центром, все в большей мере приобретает международный характер. По его словам, Центр все более и более приходит к убеждению, что проблемы, стоящие перед США, не могут быть отделены от международных проблем, например от проблемы окружающей среды. Поэтому деятельность Центра во все большей мере будет направлена на решение международных проблем. Среди специфических международных проблем будущего, перечисленных Робертом Хатчинсом, указаны «вопросы мирового развития, многонациональные корпорации, слияние конгломератов, управление развитием науки и техники, роль различных профессий, смысл современного федерализма и будущее городов». Другим новшеством, упомянутым Эшмором, будет начало диалога между Центром и американскими радикалами. Он добавляет, что Центр всегда стремился к диалогу с внешним окружением. Наиболее важной, пожалуй, в этом направлении была попытка принять участие в диалоге между Востоком и Западом и расширение диалога с радикалами своей страны — естественное продолжение этой тенденции.

Основные правила этого большого учреждения просты. Никто не указывает сотрудникам Центра, что нужно делать, хотя они готовы принять предложение, исходящее из любого источника. Центр не заключает контрактов, не пользуется ассигнованиями федеральных органов и не зависит от какого-либо фонда (за исключением фонда Республики, который сам по себе является ядром юридического и финансового механизма, в котором основная роль отводится Центру). Основной источник доходов Центра — пожертвования от частных лиц. Эшмор говорит: «Мы сможем функционировать, только если останемся независимыми. Несмотря на искушения, мы в течение длительного времени отказывались от предлагаемых тем и средств для осуществления проектов. Если бы мы приняли их, мы были бы вынуждены проявлять интерес к определенным проблемам и утратили бы нашу способность заниматься теми из них, которые мы считаем наиболее важными». С другой стороны, Центр не отвергает идей со стороны, и практически во многих случаях предложения посетителей и поступившие письма определяли темы исследований.

Что касается руководящих, рядовых и временных сотрудников, а также консультантов, принимающих участие в повседневной деятельности Центра, то для них практически не существует правил, за исключением основной обязанности — участия в дискуссиях Центра по основным проблемам сегодняшнего дня.

Диалог — это существо деятельности Центра, его основной метод работы и его продукция, поскольку в процессе таких бесед появляются идеи, возникает взаимопонимание и вырабатываются призывы к действию. Беседы проходят в большой комнате в центре здания, которую почти целиком занимает громадный, покрытый зеленым сукном прямоугольный стол. Каждое утро в 11.00 или примерно в это время Роберт Хатчинс звонит в школьный звонок, и сотрудники выходят из своих кабинетов для участия в сегодняшнем заседании. Обычно беседа длится несколько часов, начинается с вступительного доклада или речи одного из сотрудников и переходит в общую дискуссию. Темы могут быть самыми разнообразными: забастовка служащих общественных служб, судьба малых городов Америки, будущее десегрегации, предупреждение ядерной войны. Хатчинс, который обычно руководит беседой, следующим образом излагает присущие ей сложности: «Это тяжелее, чем вы думаете. Хотя понятие «диалог» уже примелькалось в американском лексиконе, в США, кажется, сложнее, чем где-либо на Западе, добиться смелого обмена мыслями и желания учиться друг у друга. Американцы любят говорить речи, но, как это видно по дискуссиям в телевизионных студиях, они просто кивают головой собеседнику, не обращая внимания на существо его слов и предпочитая говорить только о своих мыслях». Другие сотрудники Центра также согласны с тем, что достижение желаемого уровня беседы является весьма сложным делом, и в результате многие дневные заседания заканчиваются, далеко не достигнув цели.

Остаток рабочего дня сотрудники Центра посвящают в основном вопросам, связанным с проведением дискуссий. Готовятся документы, продумываются темы обсуждения на следующий день, проводятся исследования и идеи, возникшие в результате проведенных бесед, формулируются, если они этого заслуживают, с целью составления соответствующей информации для внешнего мира.

Хотя проведение дискуссий в Центре составляет существо его деятельности, он не представляет собой замкнутую организацию. В Центре устраиваются официальные форумы и симпозиумы с целью привлечения к определенной проблеме внимания возможно большего числа теоретиков. Кроме того, все остальные приглашаются для участия во встречах «открытого стола», причем этими приглашениями воспользовались многие лица, начиная от учащихся местных средних школ до всемирно известных ученых. Иногда эту возможность используют видные деятели. Например, в 1967 г. в Центр обратился судья Уоррен Бергер, являющийся сейчас Верховным судьей США, с просьбой, которая затем была поддержана Центром, о проведении там встречи для обсуждения наиболее важных проблем, относящихся к законодательной системе США. Подобным же образом по просьбе Международной ассоциации радиовещания в Центре была проведена конференция о роли средств массовой информации в развитии мировой цивилизации. Каждый год Центр принимает сотни посетителей со всего мира, часть из которых приходит ради чистого любопытства, другие — для обсуждения какого-то специфического вопроса.

Беседы Центра в их высшей степени поднимаются до уровня международных форумов, вроде недавней встречи «Расеm in Маribur» на Мальте. Две другие крупные международные встречи, «Расеm in Тerris» («Мир на земле» I и II), проходили соответственно в Нью-Йорке в 1965 г. и в Женеве в 1967 г. Обе встречи были инспирированы энцикликой папы Иоанна XXIII «Расеm in Тег-ris», и целью обеих было обсуждение требований о мире. Около 2, 5 тыс. граждан многих стран собрались на первую встречу, чтобы попытаться сформулировать общеприемлемое определение сосуществования. По мнению Центра, эта встреча привела к возрождению диалога о мире и попутно явилась главным фактором в решении папы посетить ООН и выступить там с речью на тему о мире во всем мире. На встрече по вопросу о мире в 1967 г. еще более глубокому обсуждению подверглась проблема сосуществования.

Цель обеих встреч состояла в том, чтобы убедить граждан мира — необязательно, но предпочтительно с одобрения их правительств — в важности дела мира, идея которого все еще очень близка сердцу программы Центра. Сотрудники Центра уверены, что объединение людей планеты для обсуждения проблемы мира — первый шаг на пути к его достижению.

Международные диалоги далеко не единственный метод, который используется Центром для изложения своих идей. В качестве доказательства Фрэнк Келли, который, будучи вице-президентом Центра, является одновременно директором его учебной программы, приводит следующие статистические данные: было распространено более 7 млн. экземпляров двухсот книг, статей и брошюр, опубликованных Центром, и до 3 тыс. учебных заведений используют разнообразные серии магнитофонных записей бесед Центра (образцы названий недавно выпущенных записей включают: «Богатые платят штраф, бедные садятся в тюрьму: социология права», «Суд присяжных: гарантия или анахронизм?», «Роль суда присяжных в политических преступлениях» и «Слежка и будущее личной жизни»). Кроме того, выпускаемый раз в 2 месяца «Журнал Центра» распространяется сейчас более чем в 100 тыс. экземпляров.

Люди, работающие на этой «фабрике мысли», представляют собой группу ученых, оптимистически убежденных, что их контакт с внешним миром и их ежедневные беседы действительно могут принести какую-то пользу. Как личности, они очень разные. Руководство осуществляется старшими сотрудниками. Гарри Эшмор, журналист, который, работая в газете «Арканзас газет», получил 2 премии Пуллитцера, а позднее возглавил издание «Британской энциклопедии», является главным действующим лицом в Центре. Роберт Хатчинс, писатель Харвей Вилер (соавтор романа «Надежно»), философ и физик Дусон Вилкинсон, член «мозгового треста», разрабатывавшего политику «Нового курса», и бывший губернатор Пуэрто-Рико Рексфорд Тагвелл, бывший редактор «Нью-Йорк тайме» по вопросам религии и теперешний редактор «Журнала Центра» Джон Коглей и Элизабет Манн Боргезе завершают список старших сотрудников. Их дополняют около десятка внештатных сотрудников, которые приглашаются в Центр на различные сроки, и примерно такое же количество младших сотрудников, преимущественно в возрасте от 20 до 30 лет. Кроме того, имеются консультанты, работающие повременно, список которых включает около 25 видных лиц, в том числе таких, как биолог Поль Эрлих, просветитель Кларк Керр и писатель Мильтон Майер. И наконец, имеется административный аппарат, который занимается разработкой программы образования и подготовляет магнитозаписи дискуссий, периодические публикации и книги.

Наиболее видное положение среди сотрудников занимает Роберт М. Хатчинс, являющийся также председателем фонда Республики, сыгравшего решающую роль в возникновении Центра. Именно Хатчинс предложил идею создания и создал Центр. Хотя ему сейчас больше 70 лет, он, несомненно, остается лидером Центра. В 1929 г. он стал президентом Чикагского университета, получив этот пост через 4 года после окончания юридического факультета, и оставался на нем в течение 22 лет. В 1951 г. он стал директором фонда Форда и спустя 3 года стал президентом фонда Республики, основную поддержку которому оказывает Генри Форд. Фонд был основан как организация для защиты и развития принципов Декларации независимости, Билля о правах и конституции. Впоследствии Хатчинс описал первые дни деятельности фонда как «возникновение маленького острова здравого смысла в мире маккартизма». Идея создания постоянного Центра была связана с начатой в 1957 г. по инициативе Хатчинса «программы изучения крупнейших проблем», целью которой было рассмотрение и разработка основных принципов демократии. Через 2 года эта программа была организационно оформлена в качестве Центра, существующего в рамках корпоративного механизма фонда Республики.

В начале работы Центра Хатчинс организовал небольшую группу ученых разных специальностей, которая проводила частые дискуссии по вопросам гражданских прав, гражданских свобод и демократических институтов. Со временем в эту группу вошло 18 штатных старших сотрудников, которые изучали, описывали и обсуждали основные внутренние и международные проблемы. В 1969 т., в десятую годовщину Центра, Хатчинс решил изменить его курс. Он назвал этот процесс «перестройкой основ». Суть его состояла в сокращении числа старших сотрудников, правда демократическим путем, до семи человек. Отбор осуществлялся следующим образом: Хатчинс, бывший первым из семерки, выбрал следующего сотрудника в ее состав, затем они вдвоем выбрали третьего, затем трое избрали еще одного и т. д., пока не был подобран весь состав. Физик Лайнус Поулинг, покойный епископ Джеймс А. Пайк, просветитель Стрингфеллоу Варр и социолог Дж. Р. Сислей были в числе тех старших сотрудников, которым предложили уйти. Кроме того, 4 члена верхнего эшелона были переведены в административный аппарат, что означало, что они продолжали работать в Центре, но не являлись более основными участниками ежедневных дискуссий.

Установление нового порядка не обошлось без трений. Многие из уволенных сотрудников выражали недовольства, и по крайней мере один — Сислей — отказался открыто комментировать переворот, однако, как сообщалось, передал дело об увольнении в руки своих адвокатов. Некоторые наблюдатели считают, что среди ушедших сотрудников находились наиболее активные работники Центра, хотя это мнение оспаривается оставшимися. В статье, опубликованной в журнале «Нэйшн», корреспондент в Санта-Барбаре Роберт X. Соллен писал: «Можно сделать общие выводы (с некоторыми известными исключениями) в отношении тех, кто уволен. Это — активисты, гуманисты, люди, увлеченные делом».

Оставшиеся после перестройки сотрудники утверждают, что предложение о демократическом сокращении было поддержано всеми старшими сотрудниками, присутствовавшими при голосовании. Среди них существует общее мнение, что для перестройки имелись солидные причины, в том числе и то обстоятельство, что некоторые старшие сотрудники начали проводить все меньше времени в Центре (например, Лайнус Поулинг два года был в отпуске, занимаясь исследованиями) и что Центру были нужны новые направления. Оставшиеся сотрудники добавляют, что в результате Центр сейчас лучше организован для разработки новых направлений.

Теперь, после первого десятилетия существования, Центр, видимо, твердо уверен в том, что его деятельность будет продолжаться в течение некоторого времени. Пережитый им недавно период финансовых затруднений остался позади, по крайней мере на некоторое время, после того как Центр получил ряд крупных сумм по завещаниям, включая пятимиллионное пожертвование от изобретателя ксерографии Честера Карлсона. Оплаченная подписка на «Журнал Центра» резко возросла за последние 2 года благодаря интенсивной рекламной кампании путем рассылки рекламных материалов непосредственно подписчикам.

План Хатчинса по перестройке Центра и обеспечению его финансовой стабильности предусматривает дополнительное привлечение 5 — 7 новых старших сотрудников, которые будут приняты после тщательного отбора в течение нескольких последующих лет.

Основным занятием Центра, как и раньше, будет размьшление вслух в ходе дискуссий или — индивидуально — о нынешних и будущих проблемах. Вопрос, который можно задать в отношении именно этой «фабрики мысли», состоит в том, оправданно ли такое занятие. Могут ли эти мыслители на вершине холма действительно чего-то достигнуть своими дискуссиями и учеными записками или это бесплодные упражнения? Это вопрос, который сотрудники Центра не стесняются задавать сами себе и на который они не могут ответить одинаково.

Кеннет С. Толлет, внештатный сотрудник Центра, взявший отпуск на юридическом факультете южнотехасского колледжа, говорит: «Я считаю, что некоторые явления в обществе делают Центр еще более необходимым, чем раньше. Поскольку многие приравнивают несогласие к предательству, в связи с некоторыми действиями конгресса и администрации и в связи с широко распространенными нападками на Верховный суд из-за его, по моему мнению, совершенно правильных действий. Центр сейчас так же важен, как был важен фонд Республики в 50-х годах». Он также комментирует роль Центра в попытках поисков путей к миру во всем мире. «Эта организация заинтересована в мире, и, конечно, существуют убедительные причины для пессимистического отношения к тому, что небольшая группа или любая группа может добиться положительных результатов в этой области. Однако Центр считает, что стоит отбросить этот пессимизм в надежде, что, может быть, что-то и удастся сделать. Центр - утопическое явление, но, я думаю, утописты нужны для того, чтобы определить возможные направления деятельности. Другими словами, здесь идет работа над моделью конституции, которая после завершения вряд ли будет принята. Однако работа над ней продолжается, и это позволяет нам всем по-новому взглянуть на нынешнюю конституцию, осуществить ее переоценку и подумать, как она может быть улучшена».

Фрэнк Келли рассматривает Центр как «промежуточный этап между теоретическими рассуждениями и реальным миром». Келли, который работал в Центре с момента его основания в 1959 г., оценивает значение Центра следующим образом: «Мы не группа действия, как таковая. Групп действий тысячи, но лишь немногие в них задумываются о направлении действия. А это именно то, что делаем мы и таким образом вносим наш вклад».

Эшмор говорит, что, если Центр помогает прояснять проблемы, он уже выполняет свое дело и имеет определенное значение. Он приводит в качестве примера две недавние попытки выяснения существа проблемы, одна из которых носила международный характер, а другая — местный. Центр организовал встречу в Мехико в 1969 г., нп которую были приглашены эксперты по вопросу государственного развития из всей Латинской Америки. Эшмор говорит: «Встреча показала, что эти люди никогда не встречаются между собой и не обсуждают общие проблемы, если только они не приезжают в США для переговоров с нашим правительством. Впервые они встретились без надзора со стороны правительственных чиновников США. Целью встречи было исследование причин провала американской помощи Латинской Америке, изложение взглядов латиноамериканских стран на США и их мнение по поводу того, что нужно сделать для улучшения положения. Их выводы значительно отличались от выводов, на которых основана политика США в этих районах». В данном случае, утверждает Эшмор, выяснение проблемы выразилось в разработке основы развития Латинской Америки, о существе которой никто в Северной Америке не имел представления.

Второй пример носит более личный характер и относится к регулярным беседам, которые он проводил с молодежью, посещавшей Центр. «Молодые люди говорят мне, что нашли врага в «истеблишменте», — говорил он, — и они действительно считают, что именно «истеблишмент» создает донимающие нас проблемы. Я пытаюсь убедить их, что на самом деле все обстоит гораздо хуже, чем они думают, и что «истеблишмента», как такового, не существует». Эшмор полагает, что молодежь придумала пугало, что так называемый «истеблишмент» не создавал проблем и не может их решать. Он говорит: «Нью-Йорк приходит в упадок. Вы не можете убедить меня в том, что имеется «истеблишмент», который осуществляет контроль за ситуацией или который может взять под контроль ситуацию. Возможно, если бы «истеблишмент» существовал, он, наверное, мог бы справиться с ситуацией». Он добавляет, что учащиеся, с которыми он встречается, отказываются согласиться с его убеждением в том, что вместо замены верхушки «истеблишмента» нужно заполнить имеющийся вакуум. «Чтобы делать революцию, надо определить врагов, а они, я думаю, не определили своих врагов», — говорит Эшмор [16].

Присущая Центру форма мегаломании дополняет его собственный стиль: стремление к независимости, постоянный оптимизм и борьбу с традиционными воззрениями. Его основная цель — выявить существо современных проблем и заранее предупредить о тех проблемах, которые возникнут в будущем, — является все более усложняющейся задачей. Если для страны и всего мира средством решения нынешних проблем и подготовки к решению будущих проблем когда-либо явится диалог, а не война, значит, Центр оказал свое воздействие.

Одной из наиболее трудных задач для Центра в будущем будет завоевание популярности среди американской молодежи и достижение с ней взаимопонимания, особенно с наиболее активными и радикальными элементами. Существующая пропасть вполне оправданно является причиной озабоченности всех сотрудников Центра. Хорошей иллюстрацией отношения левого крыла к Центру явилось высказывание Маркуса Раскина, писателя, радикального интеллигента и одного из тех, кто был привлечен к суду по делу знаменитого бостонского заговора против призыва в армию. Раскин считает, что Центр имеет положительное значение и проделал немалую работу, однако он без колебаний перечисляет 4 наиболее постоянных, по его мнению, недостатка Центра: 1) за годы своей деятельности Центр оказался полностью изолированным от молодежи; 2) по своей сути он рассматривает общество лишь как объект для реформ, а эта точка зрения исключает мысль о том, что некоторые из американских институтов должны быть ликвидированы; 3) он отвернулся от вопроса о претворении идей в активные практические действия, замкнувшись в мире, состоящем только из идей; 4) он слишком переоценил значение дискуссий и диалогового мышления, не анализируя реальных ситуаций в том виде, в каком они существуют в США и во всем мире, или, говоря проще, члены Центра разговорами увели себя от действительности.

Учитывая существование целой армии критиков Центра, как справа, так и слева, критические замечания Раскина выглядят довольно мягкими. Не в пример другим критикам Раскин не только предлагает альтернативу Центру и его философии, но и сам осуществляет руководство существенно отличающейся от Центра «фабрикой мысли», которая оказывала прямое влияние на создание ряда объединенных альтернативных групп. Он является Одним из директоров Вашингтонского института полити-ческих исследований, самой левой из всех «фабрик мысли»,